Код Таро

– Ага.

– И одну из Сестёр зовут Альбина Романова?

Филипп кивнул.

– А что Орден делает с найденными реликвиями? Где они их хранят?

– Не представляю, – пожал плечами Смирнов, поморщившись. По правде сказать, он даже никогда об этом не задумывался. – Может, перепродают, или… да чёрт их знает!

– Ну, просто такие уникальные сокровища… хм… а если они ими пользуются? – глаза Макса заблестели. – Вдруг все эти невероятные открытия или необъяснимые явления – это следствие использования тайных знаний древних цивилизаций?! И, возможно, некоторые…

– Стоп! – писатель поднял руку, прерывая блогера. – Давай не будем углубляться в твои любимые теории. Вот сейчас совсем не время для этого!

– Ладно, ладно! Я понял, – Макс поёрзал на стуле. Было заметно, что он хоть и согласился с Филиппом, но вспыхнувшие в голове идеи воодушевили его.

– Так значит, полиция в курсе про Орден, а твой друг майор Саблин уже несколько лет ищет Орден, но как только он вышел на реальный след этих сектантов, его подставили и запрятали в тюрягу?

– Ты уловил суть.

– Класс! Просто бомба! И ты хочешь помочь оправдать друга? Верно?

– Верно.

– И для этого надо найти Романову?

– Да.

– А заодно и Мастера Бездны, ведь, исходя из твоего рассказа, она знает, кто он?

– Возможно.

– Грандиозно! – громко воскликнул Макс. – Просто потрясающе! – на его лице отразились радость и восхищение.

– Слушай, ты должен понимать, это всё не игрушки. Люди из Ордена очень опасны, и они обладают технологиями. Искать Альбину надо аккуратно, чтобы тебя не вычислили.

– Ты мне это говоришь? – с улыбкой произнёс Макс. – Я профи в этом деле! Ты пришёл по адресу, чувак!

– Поможешь?

– С огромной радостью! Святые мстители! Да это же сюжет века! Только можно тебя попросить? Когда мы найдём твою злодейку и всю эту янтарную шайку, а потом сдадим полиции, можно я напишу о них в своём блоге?

– Ну…

– Не волнуйся, блог анонимный, никто на меня не выйдет. Да и некому будет, когда их пересажают.

– Хорошо. Решим ближе к делу. Главное сейчас – найти Альбину.

– Замётано!

– Как ты планируешь её искать?

– Я напишу программу. В неё закодирую всё, связанное с Орденом, тобой, Саблиным, местами, где вы пересекались. Плюс добавлю временны́е отрезки, то есть даты событий. Алгоритм будет сопоставлять полученные совпадения и искать информацию. Не волнуйся, что-нибудь да отыщется. Интернет ничего не теряет. Любая мелочь хранится там вечно. Просто надо правильно искать.

– Звучит обнадёживающе.

– Тогда план такой: я начинаю работу с кодом, а ты с Таро.

– Хорошо, – согласился Филипп.

– Мы команда, Фил! – Макс довольно хлопнул писателя по плечу.

Глава 11. Москва. Неделю назад. 00:45

Дождь усилился, заливая дорожки парка. Раскаты грома сотрясали, погружая во мрак аллеи, а вспышки молний на мгновение освещали окрестности, давая возможность понять, куда двигаться.

Сквозь шум капель, бьющихся о листву деревьев, Альбина Романова слышала отдалённые голоса и звук сирен полицейских машин.

Она бежала. Бежала из последних сил, стараясь не обращать внимания на боль, пронизывающую её тело, дыхание, буквально прерывающееся на ходу, и на бешеное биение своего сердца, словно пытающегося вырваться из груди.

Каждый шаг давался с трудом, но необходимость как можно дальше сейчас находиться от этого места придавала женщине сил. Альбина знала, что должна найти укрытие, пока не стало поздно.

За ней теперь охотилась не только полиция, но и Орден Янтарной Бездны, и она неслась в темноте, чувствуя, как ветки деревьев больно хлещут по лицу, а каждая капля дождя смешивалась с потоком страха и паники.

Внезапно женщина заметила небольшую беседку, скрытую за разросшимися кустами. Это могло стать её вре́менным укрытием, бежать почти не было сил. Альбина бросилась туда, падая на деревянные доски пола. Сквозь пальцы её рук из раны сочилась кровь, растворяясь в струях воды, стекающих по одежде.

Она закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на звуках вокруг. Шум сирен становился всё громче, говоря, что времени у неё почти нет. В голове метались мысли, как дикие птицы, пытаясь найти выход. Куда бежать дальше? Где-то рядом не только Саблин, но и кто-то из Ордена, получивший задание избавиться от Седьмой Сестры навсегда.

Оставаться в беседке было нельзя, но и двигаться дальше страшно. Каждый звук, каждое движение казались ей предательскими, способными выдать её местоположение.

Охватила безысходность. Свобода от Саблина и Ордена, к которой она стремилась, обернулась ловушкой. И, оставаясь в этом мрачном парке, она столкнулась сама с собой, осознав, что её жизнь навсегда изменилась.

С искажённым от боли лицом Альбина поднялась и встала на ноги. Зажимая рану руками, она вышла из беседки и поспешила дальше.

Она должна выжить! Должна!

Внезапная идея вспыхнула в голове и начала разгораться во вполне себе реалистичный и безопасный план. Да! Это то, что нужно! Там её никто не станет искать!

Молнии и гром продолжали разрывать тёмное небо.

С трудом держась на ногах, Альбина увидела впереди ворота. Похоже, это выход из парка. Радостная надежда зажглась в груди.

Седьмая выбежала на дорогу.

Внезапный свет фар ослепил её. Колёса заскрипели на асфальте, и машина остановилась всего в нескольких метрах от Романовой.

– Какого чёрта?! – услышала она мужской голос.

Собрав последние силы, Седьмая вытащила из-за пояса револьвер, который успела прихватить, покидая место встречи с Саблиным.

– Садись за руль! – тяжело дыша, прорычала она.

Глава 12. Италия. Салерно. 1820 год

Солнце пробивалось сквозь щели в ветхой крыше и пыльные окна чердака.

Джованни Риццоли, мужчина лет тридцати, с глубоко посаженными глазами и жёсткими линиями, обозначавшими его скулы, стоял посреди помещения. В руках он держал пожелтевшую гравюру, изображавшую извержение Везувия. Мужчина был сосредоточен, но не на красоте изображения, а на цене, которую оно могло бы принести.

Чердак, заваленный старыми сундуками, потрескавшейся мебелью и забытыми предметами быта, был его кладовой надежды и отчаяния. Здесь он искал средства для дела, занимавшего все его мысли, – освобождение Италии.

– Сколько ты стóишь, старина? – тихо спросил Джованни гравюру, словно разговаривая с другом. – Хватит ли тебя, чтобы купить немного пороха? Или, может быть, пару новых сапог для наших ребят?

Он осторожно отложил гравюру и перешёл к следующему сокровищу – винтажному музыкальному шкафу, покрытому слоем пыли. Механизм, казалось, застыл во времени, но Джованни помнил, как его отец, когда-то богатый купец, заводил этот шкаф, наполняя дом мелодиями. Теперь же музыкальный антиквариат был лишь напоминанием о прошлом, о потерянном достатке, остатками которого Джованни готов пожертвовать ради будущего.

Риццоли поднял крышку, надеясь услышать хоть слабый звук, но из недр шкафа тянулось лишь скрипучее молчание.

– Жаль, – прошептал Риццоли, – ты тоже не принесёшь много пользы.

В его голове проносились имена, лица, планы. Джованни видел, как его товарищи, преданные делу, рискуют жизнью, распространяя листовки, собирая информацию, готовясь к неизбежному восстанию. Он чувствовал ответственность за них, за их семьи, за будущее Италии.

Взгляд карбонария5, члена политической организации, считавшей своей основной задачей борьбу за национальное освобождение, свободу и равенство, упал на старый, потемневший от времени кинжал, спрятанный в кожаных ножнах. Джованни осторожно вытащил его, ощущая холод металла в своей руке. Он знал, что этот клинок принесёт больше пользы, чем гравюра или музыкальный шкаф, но не позволял себе думать о насилии. Пока.

Риццоли вздохнул, оглядывая чердак. Здесь хранилось много вещей, которые могли бы принести деньги. Но сколько? Хватит ли их, чтобы изменить ход истории?

Джованни понимал – время поджимает. Деспотизм душил Неаполь и маленькие городки в окрестностях, такие как Салерно, и терпение народа иссякало. Он должен был найти способ собрать средства на поддержку организации, дать надежду на будущее.

Мужчина с силой сжал кулаки.

– Мы победим, – прошептал себе под нос, – и Италия будет свободна!

Он начал методично осматривать вещи, оценивая их стоимость, планируя, что продать, а что оставить. В покосившемся серванте увидел потемневшую от времени деревянную шкатулку. Лак на ней потрескался, тонкая резьба почти развалилась. Джованни открыл её, извлекая старую колоду карт. Он поморщился. Зачем отец хранил этот хлам? Сейчас, когда мысли были лишь о борьбе и свободе, красочные картинки колоды выглядели насмешкой над его миром. Внезапно он вспомнил: дед рассказывал, как кто-то из предков пережил ужасную чуму в Милане и привёз оттуда целое состояние, позволившее заняться торговлей в Салерно. Возможно, колода сохранилась ещё с тех лет? Риццоли убрал карты в шкатулку. Сейчас такое никто не купит. Не те времена.

Схватив гравюру, он спустился и выбежал на улицу, где свежий воздух, наполненный ароматами моря и уличной еды, обдал его решительное лицо. Салерно, с его яркими красками и звуками, казался ему одновременно живым и мёртвым.

Джованни ощущал готовность к борьбе и знал, что сейчас – это лишь первый шаг на пути к свободе.

Глава 13. Москва. Пятница. 13:00

Мужчина, одетый в лёгкий льняной пиджак и брюки, неспешно шагал по аллее, наслаждаясь атмосферой спокойствия и умиротворения. Летний день в парке был наполнен яркими красками и звуками природы. Солнце пробивалось сквозь листву деревьев, создавая игру света и теней на дорожках, усыпанных серой галькой.

Будучи коллекционером антикварных ценностей и питая страсть к старинным предметам искусства и истории, Яков Владимирович Оболенцев много времени проводил в помещении, поэтому подобные прогулки всегда придавали его жизни особый смысл. Каждый шаг наполнял его бодростью и прекрасным настроением, и он предвкушал встречу с давним знакомым, который позвонил утром и попросил встретиться, чтобы обсудить интересную историю. От таких заманчивых предложений коллекционер никогда не отказывался. Он всегда ценил возможность узнать новое, а уж если его собеседником будет писатель Филипп Смирнов, то, скорее всего, услышит нечто удивительное или, быть может, даже невероятное.

Яков Владимирович остановился на мгновение насладиться атмосферой, царившей вокруг. Он глубоко вдохнул аромат лета, позволяя себе отвлечься от забот и погрузиться в состояние покоя. В этот момент он осознал, как важно находить время для таких простых радостей, как неспешная прогулка по парку.

Приближаясь к скамейке, где они договорились встретиться со Смирновым, Оболенцев заметил, что писатель уже ждал его. Коллекционер улыбнулся, вспомнив, как много раз с Филиппом и его другом майором Саблиным он обсуждал древние артефакты, делился своими знаниями легенд прошлого, помогал этим молодым людям в разгадках потрясающих головоломок, оставленных мудрецами прошлого в надежде, что будущие поколения смогут постичь их смысл.

Писатель, увидев Оболенцева, помахал ему, и в этот момент коллекционер заметил: Филипп пришёл не один. Вместе с ним был молодой полноватый парень с необычной привлекающей внимание внешностью: длинные тёмные волосы, голубая футболка с рисунком и яркие объёмные кроссовки.

– Добрый день, – поздоровался Яков Владимирович.

– Здравствуйте! Рад вас снова видеть! – Филипп пожал протянутую руку коллекционера.

– Взаимно!

– Это мой знакомый… – писатель замялся на секунду, – Максим.

– Макс, – уверенно представился молодой человек, поправляя длинные волосы.

Оболенцев улыбнулся.

– Точнее, Максим – по паспорту, но для друзей я Макс. Прошу звать меня именно так.

– Хорошо, – продолжая улыбаться, кивнул Яков Владимирович. Он опустился на лавочку, закинув руку на высокую деревянную спинку. Филипп сел рядом, а за ним разместился оригинальный приятель писателя.

– Как я понял, у вас очередная холодящая душу история?

– Почти, – Смирнов глянул на Макса, и тот достал из компактного кожаного рюкзака бархатный мешочек, откуда извлёк колоду карт.

– Вот уж не ожидал! – с удивлением воскликнул Оболенцев. – Предлагаете сыграть? – пошутил он.

– Нет, хотя место и погода подходящие.

– Это Таро, – сообщил Макс.

– Да, вижу, вижу. И, надо сказать, у вас интересный экземпляр, – коллекционер достал из нагрудного кармана очки. – Могу я посмотреть поближе?

– Конечно, – блогер протянул колоду Якову Владимировичу.

– Я бы хотел у вас спросить, знаете ли вы что-то об истории карт? – Филипп наблюдал, как Яков Владимирович начал внимательно рассматривать каждую картинку.

– Конечно, знаю… хм… Ну надо же! – он перебирал карты, не отрываясь от них. – Поразительно! Где вы их взяли? – Оболенцев взглянул на собеседников через очки.

– Я купил их в одном эзотерическом магазине.

– В Москве?

– Да.

– Интересно… Даже очень. Так, и что хотите выяснить?

– Историю Таро.

– Забавно, что вы именно об этом спрашиваете, – усмехнулся Яков Владимирович.

– Почему?

– Судя по всему, эту историю я и держу в руках. С большой долей уверенности могу сообщить: ваши карты представляют собой первую в мире колоду Таро.

Глава 14. Москва. Пятница. 13:20

– Правда? – воскликнул Макс.

– Да, скорее всего. У меня в коллекции есть несколько колод, но эта! Ничего подобного я не встречал!

– Я же говорил, говорил! – блогер потрепал Филиппа за плечо. Тот улыбнулся, но успокаивающим жестом дал понять: надо держать себя в руках. Макс кивнул, вздохнул и затих.

– А почему вы так уверены, что колода – одна из первых?

– Не одна из первых, а первая! – поправил писателя Оболенцев. – Это сразу заметно по рисункам лицевой стороны. Прежде всего, на этих картах нет нумерации. Если вы видели обычную колоду Таро, там всегда присутствует порядковый номер. Далее, на картинках отсутствуют названия персонажей, что тоже является обязательным атрибутом. Здесь мы видим только рисунки. И, наконец, так как карты впервые стали популярны в эпоху Возрождения, то все персонажи изображались в характерных нарядах того времени. Тут, опять-таки, мы видим более древние костюмы. Я бы сказал, что это Средневековье, четырнадцатое столетие.

– Но, вроде как, Таро появились только в пятнадцатом веке, – прокомментировал Макс.

– Всё верно. Происхождение карт обросло многочисленными легендами. Но, как считается на основе большинства современных исследований, они появились в Италии в начале пятнадцатого века. Самыми старыми из известных принято считать Таро Висконти – Сфорцы, сделанные в Милане и названные по имени заказчика. Они находятся сейчас в музеях, но большинство карт утеряно, к сожалению. Сохранившиеся фрагменты послужили прототипом современной колоды. Дошедшие до нас экземпляры представляют собой роскошные карты ручной работы, выполненные для аристократии. Однако мало кто знает, что наиболее раннее упоминание таро существует под названием «трионфи».

– Трионфи? – переспросил Филипп.

– Да.

– Никогда не слышал.

– Вот, об этом я и говорю. В одном источнике я как-то читал о колоде трионфи, изготовленной где-то между тысяча четыреста восемнадцатым и двадцать пятым годами. Она была заказана герцогом Миланским Филиппо Висконти, однако утеряна.

– Утеряна? – удивился Макс. – Я думал, что герцоги берегли подобные ценные реликвии в то время. Вряд ли они давали соседям поиграть в карты своими колодами.

– Нет, – покачал головой Филипп, вклинившись в рассказ Оболенцева, – здесь дело в другом. В Средние века в Европе часто случались эпидемии чумы. Италия не стала исключением. Люди погибали, уезжали, бросали свои дома со всеми ценностями, лишь бы спастись. А город оставался на разграбление мародёрам.

– Абсолютно верно, – согласился Яков Владимирович.

– Так вы думаете, это та самая пропавшая колода трионфи? – писатель взглянул на карты Таро в руках Оболенцева.

– Нет, не думаю. Скорее всего, эта колода создана ещё раньше. И вот почему, – коллекционер показал оборотную сторону одной из карт.

– Что? Не понимаю.

– Узор «рубашки», – уточнил Оболенцев.

– Он чем-то необычен?

– Именно! Как правило, в пятнадцатом веке колоды Таро делали в подарок влиятельным людям при дворе, поэтому частенько на обратной стороне изображали что-то невероятно красивое. Когда Таро начали использовать в гадании, на «рубашку» помещали разного рода изотерические символы, типа пентакля.

– А здесь…

– Здесь просто геометрические линии.

– И о чём это говорит?

– Колода сделана не для игры, не для гадания и не в подарок. У неё какое-то другое предназначение.

Глава 15. Москва. Пятница. 13:35

Смирнов и Макс переглянулись.

– Вы чего-то мне не рассказали? – Оболенцев заметил замешательство молодых людей.

– В колоде есть пять карт, на которых с обратной стороны нанесены цифры, а на двух из них ещё и слова, – начал Филипп.

– Какие это карты?

– Шут, Маг, Император, Колесо Судьбы и Дьявол.

– А что за цифры и слова?

– Слова: дважды, круг и квадрат. Цифры: один, десять, пятнадцать, двадцать два и четыре, – быстро затараторил Макс.

Коллекционер нахмурился и замолчал.

– Я прогнал все эти параметры через программу, – выждав пару секунд, сказал Макс, – никаких совпадений. Ни сами цифры, ни их значение применительно к картам, ничего не нашлось.

Оболенцев продолжал молчать, видимо, размышляя.

– Цифры на картах, – наконец произнёс коллекционер, – на каких какие?

– Маг – единица, Император – четвёрка, Колесо Судьбы – десятка и надпись «дважды», Дьявол – пятнадцать и надписи «круг» и «квадрат», Шут – двадцать два, – по памяти сообщил Макс.

– Именно такой порядок у карт в раскладе Таро, – закивал Оболенцев.

– Вы хотите сказать, что в современных колодах у рисунков сейчас такие номера? – удивился Филипп.

– Да.

– Я знаю, знаю, – замахал руками Макс, – уже проверял, это ничего не даёт.

– Тогда, возможно, дело не в картах.

– А в чём?

– В цифрах.

– Думаете, здесь важна какая-то последовательность?

– Нет! – Макс вскочил со скамейки. – Боже ж ты мой! Как я сам не догадался! Эти надписи! Дважды, круг, квадрат! Тут завязана математика!

– Я тоже так решил, – улыбнулся Оболенцев.

– Но ты же прогонял цифры в программе, – напомнил Филипп, – если бы была чистая математика, компьютер бы распознал.

– Тоже верно, – Макс сел обратно.

– Здесь не просто вычисления. Возможно, программной логики нет, так как вы не нашли код.

– Какой ещё код? – поморщился Макс.

– Недостающий ключ, элемент загадки, который поможет составить уравнение.

– Уравнение?

– Именно так, – кивнул Оболенцев. – Цифры, круг, квадрат, слово «дважды» – всё это, по-моему, говорит, что в Таро зашифровано именно оно.

– Код Таро! – продекламировал Макс, рисуя руками в воздухе слоган. – Отлично звучит! Даже для заголовка шикарно подойдёт!

– И где нам его взять, этот недостающий код? – не обращая внимания на блогера, спросил Смирнов.

– Я не знаю. Но одно совершенно точно – вам нужна помощь эксперта.

– В картах Таро?

– В математике.

– Ну, хм, – Макс поёрзал на лавке, – я вроде неплохо сам в ней разбираюсь.

– Здесь мало разбираться. Нужен особый подход.

– Хорошо, – Филипп забрал карты у коллекционера и вернул их блогеру, – помощь нам всегда нужна. Где найти математика? У вас есть знакомый?

– Есть, – уверенно отозвался Яков Владимирович, – могу ему позвонить.

– Давайте. Используем все возможные шансы.

В этот момент в кармане Максима монотонно зазвенел мобильный. Блогер вытащил телефон и посмотрел на дисплей.

– В чём дело? – поинтересовался Филипп, увидев напряжение на его лице.

– Алгоритм. Что-то нашлось по твоему запросу.

Глава 16. Италия. Салерно. 2010 год

Солнце Салерно, щедрое и яркое, лилось на узкую улочку, где стоял Марко Риццоли, пятидесятилетний невысокий кареглазый мужчина с сединой в волосах и морщинистым загорелым лицом. В руках он держал ключи, холодные и тяжёлые, как груз внезапно свалившегося наследства. Дальние родственники, о которых он почти ничего не знал, оставили ему дом, увитый плющом, с черепичной крышей, потемневшей от времени, и с видом на лазурное море. И не только дом, но и всё, что в нём находилось.

Марко вздохнул. Он, скромный торговец из Милана, привык к чистоте и порядку. А здесь, в этом старом доме, казалось, будет только пыль и хаос. Риццоли оглядел фасад – выцветший, с облупившейся краской, но всё же с очарованием, способным найтись только в старых итальянских городках.

Он вставил ключ в замок, скрип которого разнёсся по тихой улице. Дверь поддалась с трудом, и Марко шагнул внутрь. В нос ударил запах сырости и чего-то неуловимо близкого, как будто из детства.

Внутри царил полумрак. Лучи солнца, пробиваясь сквозь грязные окна, выхватывали из темноты предметы, покрытые чехлами. Марко прошёл в гостиную. Здесь, под слоем пыли, стояла антикварная мебель: громоздкий комод, покосившийся сервант, резные деревянные стулья, массивный стол со стопкой пожелтевших бумаг. Мужчина прикоснулся к ним, чувствуя под пальцами их тонкую хрупкость.

Торговец начал осматривать дом, комнату за комнатой. В спальне – кровать с балдахином, ещё один комод с бронзовыми ручками, почерневшее зеркало в раме. На стенах висели портреты людей, лица которых выглядели одновременно знакомыми и чужими.

В кладовой он обнаружил горы вещей: старые книги, фарфоровую посуду, серебряные приборы, картины в рамах, коробки и сундуки. Марко заглянул в один из них, рассматривая содержимое и пытаясь понять, кем были люди, оставившие ему это наследство. Нет, конечно же, он знал, кто они. Последний владелец дома, Пьедро Риццоли, состоял в дальнем родстве с его отцом, но никого из семьи Пьедро Марко никогда не видел. Он даже не представлял до минувшего четверга на прошлой неделе, что в Салерно, недалеко от Неаполя, у него есть родня.

В углу одной из комнат стоял старый, но ухоженный рояль. Марко, не удержавшись, сел за него и коснулся клавиш. Звук, немного приглушённый, но всё же чистый и мелодичный, наполнил пространство. Мужчина сыграл несколько аккордов, и в этот момент что-то внутри него дрогнуло. Как странно было находиться в чужом доме, где когда-то кипела жизнь, люди любили, смеялись, строили планы, а теперь всё оставшееся – это лишь вещи и тишина, впитавшаяся в старые стены.

Он провёл в доме весь день, погружаясь в атмосферу прошлого. Риццоли перебирал вещи, читал письма, узнавая историю, прожитую его родственниками.

К вечеру, когда солнце уже садилось, окрашивая небо в оранжевые и розовые тона, Марко стоял на балконе, глядя на море. Вид открывался прекрасный! В голове у него роились мысли. Он понимал, что это наследство – не просто дом и вещи. Это – часть его истории, его корни. И он, небогатый торговец с севера, должен был теперь решить, как поступить с этим новым, неожиданным миром, раскрывшимся ему в Салерно.

Мужчина задумался о том, как много можно сделать с этим домом: восстановить его прежнюю красоту, вернуть к жизни старинные детали, которые, казалось, хранили в себе истории, ждущие своего часа. Он видел, как свет проникает в комнаты, как свежий воздух развевает пыль и наполняет пространство новыми звуками и ароматами.

Но в то же время его терзали сомнения. На всё это требовались деньги, а их у него нет. Точнее, были, но совсем немного, и их он берёг на свою мечту, ждавшую уже не один год в Милане: собственное дело, маленькая лавка, где он будет продавать лучшие итальянские деликатесы: ароматные сыры, вяленые томаты, оливковое масло первого отжима и, конечно же, его фирменные канноли6.

Он вернулся в дом, прошёлся по комнатам, прикидывая, сколько можно за него выручить. Место живописное, и наверняка найдутся желающие купить особняк для отдыха.

«Продать или оставить?» – вопрос, как эхо, звучал в голове.

Марко представил себе, как будет сидеть здесь, на веранде, попивая вино, наслаждаясь тишиной и покоем. Но потом перед глазами возникла картина: яркие витрины его лавки в Милане, улыбающиеся покупатели, запах свежеиспечённых канноли, а он встречает людей, делится с ними своими любимыми рецептами, рассказывает о том, как готовить настоящие итальянские блюда, как выбирать лучшие продукты на рынке.

Решение давалось ему тяжело, но он знал, что должен сделать. Марко вздохнул, достал телефон и набрал номер риелтора.

Глава 17. Москва. Неделю назад. 01:30

В городе лил дождь. Всполохи молнии освещали пустые мокрые улицы Москвы. Через открытое окно где-то далеко слышались раскаты грома. Крупные капли попадали на подоконник, стекая по занавескам, колышущимся от ветра.