Ведьма и инквизитор

На полу, на охапке соломы устроились отец с Креем. Оба уже крепко спали. Да и мама мерно посапывала, пока Лия не разбудила её, страдая от бессонницы. Вымотались все за день. Ужинали наспех, чтобы поскорее уснуть и дать отдохнуть натруженным ногам. Лия тоже устала, но сон почему-то не шел.

Хлипкая дверь протяжно скрипнула, когда вышла Лия на крыльцо. Ночь встретила полной луной и влажной духотой.

Как там Нария? – промелькнула в голове мысль, которая неизменно вызывала у Лианы грусть. Не очень-то они были близки с сестрой. В раннем детстве Лия ревновала родителей к Нарии, всё ей казалось, что любят они младшую сестру сильнее. Потом родился Крей, и у Нарии как-то быстро с братом появилось гораздо больше общего, чем с сестрой. А потом Лия узнала семейную тайну и как-то вовсе стала сторониться Нарии. Не потому что не любила – боялась сближаться, чтобы не выдать её, наверное. Но сейчас ей не хватало младшей сестренки – привыкла она жить с ней бок о бок. Да и вообще от привычной жизни почти ничего не осталось. Вот и мать с отцом словно подменили – улыбка теперь на их лицах не появлялась, всё больше хмурились да думали о чем-то своем. Они и между собой говорили мало.

Сорочка липла к телу, и Лия сняла её. Родные спят, а кто еще её может увидеть обнаженной в глухом лесу? Постелив сорочку на ступень местами прогнившего крыльца, девушка опустилась на неё и подставила кожу едва заметному ветерку, что временами шевелил листву. Но даже так дышать стало легче.

Вот уже неделю они бродят по лесу. Ну не бродят, ладно, а идут всегда в одном и том же направлении – на запад. На вопрос дочери, куда именно, мама отказалась отвечать. Только и сообщила, что путь их еще продлится с неделю, а потом… потом, по её словам, им должно стать намного легче. Если, конечно, раньше их не схватят королевские стражи.

На ночлег они никогда не останавливаются в одном и том же месте. Да они и на привалы-то тратят не больше часа, чтобы отдохнуть и перекусить. А ночуют чаще под открытым небом. Это вот сегодня им повезло набрести на заброшенную охотничью хижину. Но такая удача случилась впервые за всё время странствий.

Тишину ночного леса нарушало лишь пение одинокой птички. И не спится же ей…

Откуда ни возьмись появилось желание прогуляться. Ночью. В чаще леса. Лиана и сама себя не понимала, когда натягивала обратно сорочку и спускалась с крыльца. Она лишь сделает несколько шагов от хижины. Что в этом особенного? Далеко точно не пойдет, лишь пара шагов… И идти будет всегда прямо, чтобы не заблудиться. Вернуться обратно будет просто, также по прямой.

Запоздало мелькнула мысль, а водятся ли в этом лесу дикие звери? Отец охотился, конечно, но возвращался обычно с зайцами, да хорьками. Один раз добыл небольшого кабанчика, что вовремя попал в капкан. Водятся ли тут волки и медведи? Да и какая разница, если она скоро повернет обратно? Дикого зверя услышит издалека, на то он и дикий.

Какой-то звук привлек внимание Лианы. Чуждый лесу, посторонний. И это точно не рычал какой-то зверь. Девушка остановилась и подождала, когда звук повторится. Стон ли это? Неужто человеческий? И раздаётся он откуда-то совсем рядом.

Лия свернула немного вправо, когда стон повторился, и почти сразу же на что-то наткнулась. Это был человек, мужчина. И когда носок ботинка Лианы уперся в него, он снова застонал. Как же не вовремя спряталась за тучи луна! Ничего же не видно.

– Эй… Вам плохо? – с трудом заставила себя Лия заговорить, склоняясь над стонущим.

В ответ он лишь еще более протяжно застонал. Видно, ранен он…

Лия присела возле мужчины, и тут на её счастье выглянула луна. В тусклом свете получилось увидеть мужской силуэт с неестественно вывернутой ногой. Создатель! Да он попал в капкан, как зверь какой-то. И как же его угораздило?

– Я вам помогу, слышите? – пробормотала Лиана, шаря по земле руками в поисках палки. Нужно разжать зубцы капкана, и тогда получится освободить ногу. – Но и вы мне помогите, очнитесь уже, – прижала она ладонь к мужскому лицу, а потом и хлопнула по щеке не очень сильно.

Палка нашлась, а одновременно с этим и раненный пришел в себя.

– Помогите сесть, – попросил он, и голос его Лиане понравился.

Он снова застонал, когда Лиана помогала ему сесть и опереться спиной на себя.

– Дайте палку, – нащупал он её руку.

– Давайте…

– Я сам! – вырвал он у неё палку.

Лия не видела, что он там делает, но получалось у него явно плохо. Один из стонов даже перерос в рычание. Но вскоре раздался лязг металла, и что-то большое мужчина отбросил в сторону.

– Полагаю, что нога ваша сильно пострадала, – проговорила Лиана. – Нужно обработать и перевязать рану. Есть кто-то поблизости, кто может это сделать?

– Если бы был, как по-вашему, валялся бы я тут без сознания? – в мужском голосе послышалась усмешка.

Лиана и сама понимала, как глупо прозвучал её вопрос, но все равно стало обидно.

– Чтобы получить помощь, вам придется встать и пойти со мной, – сухо отозвалась она.

– Пойти? Но куда? Вы живете в дремучем лесу?

– А вас сейчас только это волнует? – возмутилась Лиана. – Не всё ли равно, где я живу? Я вам предлагаю помощь и только.

Она резко встала. Оставшись без опоры, мужчина снова повалился на землю и глухо застонал.

– Простите, – смутилась Лиана. – Вот моя рука, – протянула она руку в темноту (луна уже снова спряталась).

Видно, зрение у раненного было гораздо лучше, чем у нее, руку Лианы он нашел сразу же. А вот поднять его на ноги получилось с трудом, Лия аж взмокла.

– Можете опереться на меня, – подставила она плечо, запоздало осознавая, насколько мужчина крупнее неё.

С великим трудом довела Лиана незнакомца до охотничьей хижины, хоть и была та совсем рядом.

– Ждите здесь, – усадила она его на крыльцо, а сама метнулась в хижину за всем необходимым. Мать с отцом заранее позаботились о том, чтобы взять с собой обеззараживающую настойку и чистую холстину, на всякий случай. Кто бы мог подумать, что помощь потребуется совершенно постороннему человеку.

Глава 5

Дарнир не предполагал, что за поганой ведьмой ему придется гоняться больше недели. Обычно на выслеживание и поимку уходило не больше суток. Мегарис – артефакт, улавливающий малейшие проявления магии, отлично справлялся со своей задачей. И настигнуть ведьму не составляло труда – они ведь все как одна недалёкие и мнящие себя всемогущими. Свою нечистую магию используют практически везде, ибо без неё не представляют собой ровным счетом ничего. Но эта ведьма… То ли она совсем слабая оказалась, то ли особо хитрая. Вряд ли слабая, раз получилось у нее спалить целое поселение. Что же касается хитрости, то и в неё Дарнир особо не верил. Скорее всего, просто удача на этот раз была не на его стороне.

В первый же день слежки он уловил магию ведьмы, но мегарис привёл его лишь к пустующем месту ночлега негодной. Она успела уйти и схорониться так, что еще сутки артефакт её не чувствовал. И так случилось еще дважды. А уже наступило полнолуние, и времени в запасе оставалось не так и много. Лишь когда ночное светило полное ведьму легко уличить, как и получить неоспоримые доказательства её принадлежности к этим отбросам общества. Потом придется действовать иначе, проявить изобретательность. Но и этот факт Дарнира не печалил, а скорее, злил.

Перед тем, как отправиться на выполнение задания, у него состоялся не самый приятный разговор с братом…

– Неужели опять собираешься гоняться за ведьмой? – хохотнул далеко не трезвый Ирлий, вернувшись из клуба за полночь.

«Клуб настоящих мужчин» – так называлось излюбленное заведение брата, которое он посещал чуть ли не каждый день. Там он играл в карты на деньги и общался с женщинами легкого поведения. Если бы не тот факт, что все финансы семьи контролировал Дарнир, то, наверное, Ирлий очень быстро промотал бы их состояние. Но на его содержание выделялась хоть и не малая сумма, но та, на которую Дарнир мог себе позволить не обращать внимания. Хочется брату так жить, пусть. Уже давно Дарнир оставил попытки вразумить Ирлия. Одно не оставляло в покое – то, что пил брат тоже много и каждый день. И это явно отражалось на его здоровье и уме.

– Представь себе, – отозвался Дарнир.

Он уже собрался в поход, упаковав всё необходимое в удобную дорожную сумку. Дал распоряжение конюху, чтобы к рассвету оседлал для него лошадь. Оставил список заданий для своего помощника в управлении делами. И собирался поспать несколько часов перед дорогой, как заявился Ирлий и попросил составить ему компанию за кружкой эля. Пить Дарнир отказался, но все же решил немного побыть с братом. В последнее время общались они не так часто. Да и домой брат почти всегда возвращался, когда Дарнир уже спал. А пробуждался, когда Дарнира уже не было дома. За редким исключением, каким и стал этот вечер.

– И не надоело тебе тратить время на это отребье? – скривился Ирлий. – Всех не истребишь. Да и плодятся они слишком быстро, – тут же усмехнулся.

– Но одной, все же, скоро станет меньше, – ответил Дарнир, не желая и дальше развивать эту тему.

Отношение брата к службе в ордене было известно Дарниру. Инквизиторов короля Ирлий считал бестолковыми фанатиками. Естественно, никогда он так не называл младшего брата. Но почему-то Дарнир не сомневался, что подобная снисходительность была связана с родственными узами и крохами того тепла, которое еще сохранялось между ними. С годами общего у него с братом оставалось все меньше и меньше. Разве то, что оба они пока еще не выбрали себе спутницу в жизни, чем сильно огорчали престарелого отца. Мать же умерла, когда Ирлию было десять, а Дарниру восемь лет. Сгорела от чахотки за каких-то два месяца.

– Не узнаю я тебя… – рассматривал Ирлий Дарнира со странным выражением на лице. Слишком трезвым для изрядно пьяного. – В кого ты превратился? Если бы не знал точно, что тебе всего двадцать четыре года, решил бы, что передо мной сидит древний старик в шкуре молодого мужчины. Когда ты в последний раз смеялся, брат?

Когда? Дарнир и сам уже не помнил. Наверное, тогда, когда он еще был счастлив. Но за четыре года изменился не только он.

– Я тоже не узнаю тебя, Ир, – не остался Дарнир в долгу. – Когда ты в последний раз был трезвым?

– А зачем? – хмыкну брат. – Быть трезвым скучно, в голову лезут всякие мысли.

– Например, какие?

Сколько помнил себя и брата, Ир всегда казался Дарниру даже слишком веселым и беспечным. Не думал, что что-то может его тяготить. Правда, раньше он не увлекался горячительными напитками. Даже не переносил их на дух. А пить начал… после смерти Саяны, однако. И произошло это четыре года назад. Именно тогда Дарнир и поступил на службу в орден.

– Это неважно, – тряхнул головой Ирлий. – Всякие… – задумчиво повторил, рассматривая жидкость в своей кружке. – Плюнь на это задание, брат! – неожиданно горячо проговорил, глядя на Дарнира покрасневшими глазами.

– Что на тебя нашло, брат? – усмехнулся Дарнир.

– Считай, что у меня плохие предчувствия. Хватит уже гоняться за ведьмами. Просто живи…

– Просто жить я уже никогда не смогу, – встал Дарнир с кресла. Разговор с братом неожиданно стал для него в тягость. Да и пора было спать. – А вот ты сможешь, если захочешь. Бросай пить, брат. И женись уже на радость отцу…

Он уже вышел из холла, когда до него донесся голос брата:

– Каждый по-своему бежит от правды.

Интересно, от какой такой правды бежит Ирлий? – подумалось тогда Дарниру, но как-то мимоходом.

И вот сейчас, пробираясь по ночному лесу, ведомый мегарисом, руны на котором слабо мерцали от едва заметной магии, Дарнир снова вспомнил тот разговор с братом. Не потому ли, что и его не оставляли предчувствия? Только, о чем именно они предупреждали, он не понимал.

Близился рассвет. Времени оставалось не так много. Но свечение мегариса становилось всё ярче. А это значило одно, что он почти у цели.

Укрытие ведьмы Дарнир заметил не сразу – оно умело пряталось среди кустов, в небольшой скальной расщелине. И как только Дирнир приблизился к ней, так сразу же мегарис погас. Значит ведьма тут еще, и именно ее магия делает её незаметной для артефакта.

Дарнир достал из сумки аметистовый браслет и надел его себе на запястье. Он защитит его от магии ведьмы, если та каким-то образом вырвется из-под контроля. Но на случай того, чтобы этого не случилось, у него был ошейник из черного обсидиана – мощный поглотитель магии, который всегда использовался при поимке ведьм. Как только он наденет на ведьму этот ошейник, так сразу же она окажется в его полной власти. И пусть тогда сколько угодно молится на свою луну или воет на неё как загнанная волчица.

Ведьма спала. Не проснулась даже тогда, когда надевал на неё Дарнир ошейник. Разве что, шевельнулась во сне, да пробормотала что-то непонятное. Оставалось только дождаться её пробуждения.

Устроившись на полу пещеры, Дарнир замер в ожидании. Луна быстро бледнела в первых рассветных лучах. И когда в пещере стало достаточно светло, получилось разглядеть ведьму.

А она совсем молодая, – сделал Дарнир неожиданное для себя открытие. Ему и в голову не пришло поинтересоваться возрастом ведьмы. А подспудно он полагал, что на такие злодеяния, как сожжение целого поселения, способны только более зрелые ведьмы, особо обозленные жизнью. Что ж, тем хуже для неё – лучше уничтожить её сейчас, чем дать ей возможность заматереть и стать еще сильнее.

Дарнир отвернулся от ведьмы, чувствуя, как загорается в нем ненависть. Порой сдерживать себя было очень сложно, как вот сейчас, когда под оболочкой невинности он видел чёрную от злобы душу. И больше всего ему хотелось убить ведьму сейчас, во сне. Но тогда он нарушит приказ, а ведьма эта отделается слишком легко. И даже Мэмюрдель сейчас не казался Дарниру слишком суровым выбором главного инквизитора.

Ведьма перевернулась на спину и открыла глаза. Сонный взгляд её проскользил по укрытию и остановился на Дарнире. Кожу опалило расплавленным янтарем. А вот и доказательство её вины – неоспоримые, как то, что вода в море соленая.

– Вот ты и попалась, ведьма, – не заметил он, как проговорил вслух, прижимая два пальца к солнечному сплетению пленницы. Одно нажатие, и теперь уже беспомощная ведьма потеряла сознание. В таком состоянии она пробудет достаточно, чтобы отволочь ее к лесному тракту, на котором Дарнир оставил лошадь. О повозке он тоже позаботился заранее, приобретя ту в родном поселении ведьмы.

Глава 6

Разбудила Нарию боль во всём теле. Острая и настолько нестерпимая, что от малейшей попытки пошевелиться девушка громко застонала. И только потом осознала, в каком вообще положении находится.

Связанную по рукам и ногам, с непроницаемым мешком на голове и кляпом во рту её кто-то и куда-то вез. Последнее она поняла по сильной тряске. А крохи воздуха, проникающие сквозь толстую ткань мешка, говорили о том, что лежит она в открытой повозке.

Первым делом Нария попыталась сбросить путы с рук и ног при помощи магии. Здраво рассудила, что раз её уже поймали, то таиться ей теперь не от кого и не за чем. Но каково же было разочарование, до жгучих злых слез на глазах, когда поняла, что магия в ней «спит», причем непробудным мертвым сном. И только тут она почувствовала на себе ещё один посторонний предмет – что-то ощутимо сдавливало ей горло. Уж не эта ли удавка мешает ей колдовать?

Очень осторожно Нария снова попыталась пошевелиться. Новый приступ боли в каждой точке тела заставил застонать еще громче. Но попыток заставить кровь снова струиться по жилам Нария не оставила, медленно разрабатывая пальцы рук и ног, плечи, спину, живот, шею… Пока, наконец-то, боль не отступила, а она не смогла сесть. Правда со связанными за спиной руками получилось сделать это у нее далеко не сразу. Но получилось, и теперь она сидела в повозке, прислоняясь спиной к бортику. Так и воздуха под мешок стало проникать немного больше. Какое-то время Нария позволила себе отдышаться и подумать.

Судя по всему, её выследили и поймали. Вспомнился разговор с мамой, когда ей было лет десять. Тогда Нария спросила у мамы, почему ей приходится от всех скрывать, что она не такая как все.

– Запомни раз и навсегда, что в мире есть люди, которые охотятся на таких, как ты, – объяснила ей мама. – Называют их великой инквизицией. В наших землях это орден королевской инквизиции. Кто такой король, ты знаешь…

– А что нужно этой инквизиции или королю от таких, как я?

– Ничего. Они… – мама замолчала и явно какое-то время боролась с собой. Нарии даже показалось, что собирается она заплакать. – Они очень страшные люди. Запомни, инквизитор – твой самый злейший враг. Очень могущественный враг. И он может сделать так, что жизнь твоя окажется очень коротка. Потому ты и должна таиться от всех, не только от них. Человеческие языки бывают очень длинны, а у инквизиторов повсюду есть уши…

Тогда Нария поняла одно, что инквизиция – зло. И разговор этот с мамой вспоминала часто. Но лишь с годами она окончательно осознала, что же именно мама тогда ей пыталась втолковать. А то, что если ведьма попадает в лапы инквизитора, то живой оттуда она уже не вырвется. И как Нария ни хоронилась, ни скрывала от людей свою магию, именно это с ней и произошло.

Сколько она пробыла без сознания? Что сейчас – все еще утро, день или скоро ночь?.. На эти вопросы ответа не было, но судя по тому, как затекло её тело, схватили её уже довольно давно.

Повозка дернулась и остановилась. Послышались голоса:

– Сдаются ли тут комнаты на ночлег?

– И комнаты, и харчи… всё есть, господин. Позвать хозяина?

– Зови.

Кажется, они остановились возле постоялого двора. А комнатой интересовался ее пленитель. Это значит одно – близится ночь. Вот она и получила ответ на один из многочисленных вопросов.

– Что желает добрый господин? – в голосе говорившего Нария различила нотки подобострастия. Значит ли это, что её пленитель благородного происхождения?

– Комнату, ужин, сухое стойло и сено для коня.

– А в повозке у вас не… человек ли?

Повисла пауза, после чего подобострастия в голосе хозяина постоялого двора прибавилось. А еще Нария уловила примесь страха.

– О!.. Какая честь! Прикажете приковать ведьму цепями в подвале?

– Нет! Она пойдет со мной, – коротко отозвался тот, кто и оказывал эту самую честь.

Нария чувствовала себя довольно странно. Вот вроде же она должна бояться, предвидя скорую смерть. Но именно приближения смерти она и не испытывала, либо же она всеми силами старалась в неё не верить. И коли на ночлег этот «господин» останавливается в придорожной забегаловке, значит ли это, что путь им предстоит не такой уж и близкий? Если так, то можно попытаться найти возможность сбежать. Да хотя бы сегодня ночью, когда «господин» будет крепко спать.

Послышался лязг металла и неприятный скрежет. Нария поняла, что распахнули ворота, куда и въехала повозка. И почти сразу же её грубо сдернули и кинули на землю. Она упала, больно ударилась локтем и бедром. Но даже звука не сорвалось с её губ.

– Вставай и иди сама, – не менее грубым рывком поставили её на ноги.

И хотела бы Нария ответить, да мешал кляп. Но промычать у неё получилось. Следом от кляпа её освободили, просунув руку под мешок.

– Можешь говорить.

– Куда идти? Я же ничего не вижу… – прохрипела Нария. В горле пересохло и саднило. Еще захотелось чихнуть, что она и сделала довольно громко.

– А как же твое внутренне око? Ах, да, оно же дремлет под властью чёрного обсидиана, – в голосе говорившего послышалась издевка. – Я поведу тебя, – стальные пальцы сжались повыше локтя Нарии, причинив новую боль.

Так вот, что за удавка у нее на шее – черный обсидиан. Нария слышала про такие. Из них обычно люди делали амулеты, защищающие от магии. Иногда закапывали небольшие камушки в огороде или хлеву, оберегая урожай и скотину… Но про то, что этот камень может полностью поглотить магию, Нария узнала впервые. Теперь она даже не «чувствовала» свою семью, как привыкла делать это каждый день. И теперь она потеряет их след, как и связь с ними. Это печалило больше всего.

Путь их был совсем короткий, но два раза Нария споткнулась и едва не упала, не удержи её все та же сильная бесцеремонная рука.

Три ступеньки скрипучего крыльца, и вот они вошли в пропахшее прогорклым маслом и пивом душное помещение, где были люди. Все они замолчали при их появлении. А потом кто-то выкрикнул:

– Ведьма!

И все разом загалдели. А тот, кто держал её за руку, торопливо поинтересовался:

– Комнаты на втором этаже? Лестница там?

– Там, мой господин…

– Быстро веди!

Но все же, что-то ударило Нарию по голове. Кто-то метко запустил в них чем-то твердым. Вернее, целился этот кто-то явно в неё и не промазал. Но на новую боль она уже даже внимания не обратила, почувствовав, как по виску стекает что-то теплое. Кровь?

Введя Нарию в комнату, пленитель её снова грубо толкнул. Опять она упала и отползла к стене. Вставать не собиралась, опасаясь, что закончится это новым падением.

– Распорядись, чтобы подали ужин сюда.

– На одного?

– На двоих.

– Господин, не собираетесь же вы кормить эту…

– Я сказал – на двоих!

– Как прикажете.

Хлопнула дверь, и в комнате повисла относительная тишина. Крики с первого этажа если и доносились сюда, то очень отдаленные. Гораздо громче звучали мужские шаги, которыми пленитель мерял комнату, видно что-то обдумывая. Но длилось это недолго, вскоре он приблизился к Нарии.

– Встань, – велел.

– Зачем? Чтобы вы меня снова толкнули? – даже не подумала она подчиняться. Злость в душе боролась с апатией. Слишком часто за короткое время ей этот мужчина сделал больно.

И он же предпочел не тратить время на разговоры – снова грубо и ощутимо поставил её на ноги, провел через комнату и к чему-то привязал её правую ногу. А потом… Нария даже не поверила сначала. Потом он стянул с её головы мешок.

Как только глаза привыкли к тусклому свету в комнате, так сразу же она смогла рассмотреть пленителя.

А он молодой, – удивилась Нария. Почему-то она ожидала увидеть кого-то постарше и пострашнее. И если бы не символ королевской инквизиции чуть ли не во всю грудь, то, наверное, мужчину этого можно было бы назвать симпатичным. Но симпатичных инквизиторов не бывает, в этом Нария не сомневалась. И симпатичные не могут разглядывать другого человека с такими нескрываемыми презрением и ненавистью. Такое выражение делало его лицо отталкивающим.

– Мне нужно в уборную, – пробормотала Нария, невольно отворачиваясь, не в силах и дальше выносить его взгляд.

– Ночной горшок к твоим услугам, – кивнул он куда-то в угол комнаты и неприятно усмехнулся. – А еще тебя не мешает отмыть, а то несет от тебя, как от сточной канавы.

Глава 7

Магда лежала на спине в центре огромной кровати. Голова закинута. Белокурые волосы разметались по подушке. Глаза были закрыты, а с губ срывались стоны. Стоны наслаждения.

Тонкими немного нервными пальцами она теребила соски на своей пышной груди. Ноги, согнутые в коленях, широко раскинула, позволяя голове раба устроиться между ними, чтобы как следует вылизать её ненасытную «горошину».

– Почему так медленно? Быстрее давай! – нахмурилась Магда, глядя на мускулистое смуглое и обнаженное тело раба. – Еще быстрее! – велела, когда он увеличил скорость работы языка. Но и этого оказалось мало. – Создатель! – в раздражении закатила Магда глаза. – Толку от твоей красоты никакого!

Она убрала руки от груди, и тут же кончики пальцев засветились голубым. Стоило только им погрузиться в волосы раба, как по телу его прошла судорога, вызвавшая вой боли.

– Работай быстрее, если хочешь, чтобы стало легче, – презрительно выплюнула Магда, раскидывая ноги еще шире. – Доставь меня к вершине прямо сейчас.

Раб старался изо всех сил. Ему было нестерпимо больно. Вылизывая клитор ведьмы, он безостановочно подвывал. У Магды же его страдания вызывали лишь улыбку. Её страсть и чья-то боль отлично сочетались на пути к оргазму.

– М-м-м, – протяжно и громко простонала ведьма, выгибая спину и хватаясь руками за металлические прутья в изголовье кровати. – О да! – выкрикнула еще громче и обмякла. – А теперь слижи мой сок, милый, – заметно подобрела она и даже погладила раба по черным шелковистым волосам. – Ты славно потрудился.

В дверь покоев главной ведьмы негромко постучали как раз в тот момент, когда раб закончил её вылизывать и сполз с кровати на пол, оставшись там стоять на коленях и с опущенной головой.

– Кто там? – даже не подумала Магда прикрыться. – Проваливай! – велела рабу, и тот все так же на коленях поспешил к двери.