Полная версия
«Хроники Нелюдей»
Мария Арнаутова
"Хроники Нелюдей"
День Первый. Дом между Мирами
Глава 1.
Бог просыпался.
Этот процесс протекал у него довольно тяжело, ведь каждое утро приходилось в некоторой степени воскресать. И это бы еще полбеды. К большому сожалению, отказ проснуться не был предусмотрен в Изначальном плане. Ну, что ж…
Бог открыл свои прекрасные голубые глаза, потянулся, вытащил левую ногу
из-под одеяла и задумчиво, с наслаждением почесал стройное бедро. Приподнялся, взял стакан с тумбочки у кровати, попил воды.
Пока всё тихо. И благостно.
Мягко ступил на тёплый пол, подошёл к окну, открыл его.
Представил себя мальчишкой из русской глубинки, живущем на третьем этаже деревянного дома постройки конца девятнадцатого века. Увидел желтый двор с котами, ребятишками в песочнице и старушками на лавочке. Хорошо-то так… Начало лета, значит, можно сегодня пойти с Серёгой на рыбалку…
Время прошелестело по картинке чешуйчатой змеёй, контуры кустов сирени и жасмина расплылись и …
Вот он уже стоит под балконом дворца Ирода Великого в Иерусалиме в сопровождение римских обалдуев в алых плащах. Толпы иудеев собираются к Пасху, солнце встаёт, впереди этот отвратительный день, воспоминания о котором, как ни твори и как ни созидай, всё время лезет в голову. Да уж… Благое намерение помочь человечеству приводит или к проклятию, или к распятию …
Однако не стоит терять бдительности и предаваться ресентименту…
Бог отправился на кухню, варить кофе и стряпать яичницу с ветчиной. Как ни странно, ни звука… Тихо, спокойно льётся свет через идеально чистые стёкла. И музыка… «Пусть сбудется Телеман, пожалуй», – подумал Бог.
И сбылся Телеман.
Бог, конечно, знал, что атака обязательно будет. Внутреннее ожидание опасности росло. Странно… Обычно нападение случалось почти сразу после пробуждения. Но сегодня всё идёт иначе. Что бы это значило?
С возрастающим интересом он прислушивался к миру за границей синтезированного реала. ОНО затаилось там, за горизонтом событий, сверкая глазищами.
Бог хитро подмигнул себе в зеркало.
Кофе дал восхитительный аромат, такой же, который сводил с ума хасеки султан, когда она в тайном закутке своих покоев сама заваривала в крошечной турке запрещённый в её времени восхитительный напиток… Бог улыбнулся, пожелал старой львице, матери продолжателей османского рода, доброго дня и присел на удобный сосновый стул, все еще пахший алтайской тайгой… На столе улыбалось маленькое золотое блюдце с ароматным лукумом, под которым горела сура Аль-Маида – подарок хасеки султан
Аллах благодарно улыбнулся и с наслаждением слопал нежнейшее лакомство.
– Яичницу можно не делать, слава мне!
– Где же ты, мой убийца, мой ненавистник? – подумал Бог и этим, конечно, мгновенно выдал свои точные координаты. Вызвал огонь на себя, так сказать…
Но нет, без последствий… по-прежнему тишь да гладь, да божья благодать.
Что-то похожее на восторг ожидания испытал он, какой бывает у маленьких человеческих детей перед идиотским празднованием Нового Года.
Но тут же восторг заменился логическими выкладками, предсказаниями дальнейших шагов злого, подлого, хитрого, но абсолютно незаменимого Зверя.
Бог осторожно переместился, стараясь не заходить в тени предметов и держась ближе к стенам, в рабочий кабинет. Первозданная тишина, предшествующая сотворению первой волны жизни. Докембрий. Эдиакарий. Всё еще впереди и число возможных вариантов будущего неисчислимо…
Удивленный и счастливый Бог сел за стол и открыл ноут. Ноут проснулся с тихим шипением. На экране побежали значки – рабочая группа била тревогу и умоляла о спасении. Опять завалили процесс, бездари… Тяжкий вздох бога принёс снежный Буран в штате Висконсин и пятибалльное землетрясение в Киото… Без жертв, пожалуйста без жертв… Сейчас все поправим.
Менеджер суетился, раздавал бессмысленные команды. Бог милостиво отключил его комп от сети. Отдохни, идиот. Парни из Индии сообразили раньше остальных, где напортачил очередной гений, нанятый месяц назад. Ох, уж эти законы, по которым нельзя уволить сотрудника сразу после подобного ляпа, а лучше – за неделю до, ведь было прозрачно ясно, что гражданин Колумбии сидит на айяуаске и обязательно подложит свинью в самый ответственный момент … Бог погрузился в работу. Наладил приложение, раздал кому надо благословение, кому надо – угрызения совести. Через полтора часа он почувствовал, что пора отключиться от процесса.
И Бог, отправив лэптоп в спячку, блаженно прикрыл глаза.
Внутренний Голос Бога удивлённо шепнул: «Вся эта благословенная мной тишина – к чему бы это?»
И только он отключился от созданной реальности и нырнул было в дальний Космос (там тоже были кое-какие дела) тут оно и началось…
Зверь атаковал на этот раз со спины.
Страшной силы толчок разнёс не только стул, но и стоящий перед ним стол, разбил на куски массивный книжный шкаф, стоящий напротив, и вся эта куча дымящихся обломков влетела по принципу бильярдного шара в библиотеку Самых Ценных Книг, половина из которых тут же запылала, от книг мгновенно занялись портьеры, едкий дым и куча обломков, адская боль в правом бедре – перелом?, бессильно повисшая левая рука, резкая боль в грудной клетке, невозможность дышать – похоже, нижние ребра проткнули диафрагму. Бог выставил защиту, использовал технику пьяного воина, нанося удары здоровыми конечностями в кажущемся беспорядке, приложился как следует кулаком здоровой руки по наглому глазу с бешено расширенным зрачком. Зверь взвыл и кинулся вновь, вцепился когтищами в плечи, колотя задними лапами в живот, норовя разорвать тряпки, шкуру, брюшину и добраться до трепыхающейся аппетитной печёнки. Хвать! Зубы Зверя остервенело впились в щёку, пытаясь в бешеном порыве добраться до височной доли через тонкие кости лицевой части… Хрупнула нижняя челюсть, рот наполнился кровью…
Проклятье! Атака была настолько плотной, что у Бога не хватало реакции, ресурсы заканчивались стремительно…
– Умри, ненавистный !!! – взвыл Зверь и с наслаждением рванул Бога за шею когтистой лапой. Кровь хлынула рекой из рассеченной сонной артерии, мир начал распадаться…
Над тёплым трупом Бога бесновался огромный дикий Зверь, извиваясь в победном танце, празднуя победу Яростного Хаоса над всякой прочей ерундой.
– Что-то ты сегодня слаб! – орал Зверь в самое ухо, когда Бог заканчивал уже привычный труд Воскресения, – ты практически ничего не смог мне сделать!
– Не ври! – промямлил Бог, – я тебе хвост сломал. И натянул наглый глаз на мохнатую задницу.
– Всего – то!!! – торжествовал Зверь, – а я тебя начисто дезинтегрировал! Чистая победа!
– Ну, твоя душенька довольна?
Зверь совершил высокий прыжок с пируэтом, расколошматив по пути викторианскую люстру.
– Полегче, грубиян. Добра на тебя не напасёшься, – сказал Бог, – жрать хочешь?
Серия высокодуховных прыжков по комнате, уже обретшей по воле бога приличный вид, но теперь уже в стиле арабского дворца Альгамбры.
Победный вой и мощный скок мимо мраморного фонтана на кухню – к холодильнику.
– Передышка, значит – пробормотал Бог.
– Чем желаете завтракать, Ваше Величество? – спросил Бог, берясь за ручку холодильника.
– Р-р-р-р-р! – муф – муф – муф – МЯААУУУ! – неожиданно для себя заорал Зверь, совсем как банальный земной Васька.
– Где это ты набрался такой лексики, а? Навестил бабушку Красной Шапочки и её кошку Мурку, а, негодяй?
Зверь пропустил мимо ушей оскорбительную, но справедливую тираду. Не до разборок. Там, внутри, вероятен паштет из гусиной печенки. Или даже бранденбургская ветчина… Яйца страуса, чёрт возьми… Кусок копчёной анаконды…
Дверца открылась. Через полсекунды Зверь уже влетел во внутреннюю камеру и зажевал крайнее, что нашел – её, лососину, целиковый бок слабой соли…. Когтем загребущей лапы нащупал на верхней полке какое-то продолжение банкета. Рванул. Сверху на него упал благословенный жареный гусь. И его Зверь тоже принял с распростёртыми объятиями.
Бог послушно следовал дикой фантазии Зверя и осуществлял по ходу импровизированного завтрака материализацию его чувственных идей.
В ходе короткого интербеллума во время кормёжки Бог успел кое-что починить во Вселенной. В Лагранж прилетел очередной Спутник Землян. Надо было подпустить облако космической пыли, пока оттуда смывался корабль незадачливых огородников с Барсеи. Ни черта не следят за указаниями свыше… Что с них взять – крестьяне. Успел, слава Богу….
Зверь нажрался наконец -то… Это был прекрасный момент их совместной жизни, которая длилась уже несколько земных веков, которую каждый из них выбрал и не желал бы иного.
Так бывает.
Зверь развалился на шкуре белого медведя в гостиной дворца немецкого курфюрста. Откинул лапы, открыл жирный кругленький животик. Хвост чуть подрагивал. Зверь забылся сытым сном победителя.
Бог обреченно присел перед ним на корточки и тихо погладил божественной ладонью зверево пузо. Зверь вздрогнул и включил зеленый глаз, уставившийся прямо в центр мироздания – то есть Богу в анфас.
Сейчас кинется…Но нет… сытость требовала покоя, Зверь не смог преодолеть зов плоти. И выключил дальний свет. Заснул, значит. И типа замурчал, перебирая лапами. Потом завалился на бок, блаженно потянулся. Бог погладил восхитительный серый мягкий бок. Тёплый, с мотором внутри.
– Ишь. Включил мурчалку. Перенял у земных родственников, – улыбнулся Бог.
Зверя он подобрал на распродаже после космической катастрофы. Последний из представителей фауны погибшей в космической катастрофе планете земного типа… Многообещающая живая форма… Но случайности бывают – надежд на восстановление планеты не было никакой и пантеон разобрал спасенных чудом представителей уже мертвого мира. Бог выбрал Зверя потому, что Зверь выбрал Бога. Тогда, бредя в бесконечном темном коридоре, уставленном клетками и коробками со спасенышами, Бог услышал тихий плач в одной из клеток.
Безутешный детский плач низшей формы интеллекта. Плач по родителям, теплому гнезду и привычным запахам сильного родного леса. Бог остановился напротив клетки. Зверь замолчал. Бог двинулся дальше по проходу. И тут такое началось… Зверёныш взвыл и вцепился когтишками в металл, укусил толстые беспощадные прутья, брызнули осколки зубок, кровь закапала из пасти.
– Ох ты, господи, – только и сказал Бог. И взял Зверя себе.
Зверь пока маленький был, вёл себя тихо. Нелюдимо, если можно так сказать. Сидел днем в углу и только в темноте позволял себя покормить – т.е. наполовину выдвигался из сооружённого для него из лесной коряги домика и жадно глотал предложенные кусочки пищи. О погладить и речи быть не могло – сразу прятался и утробно рычал в темноте убежища. Когда впервые рука Бога коснулась его Творения – произошло это – бешеная атака с травматическими последствиями. Бог удивился, но после понял перспективы и… пришел в восторг!
В жизни Бога отсутствие мотивации – главная проблема. А тут – Зверя кормить нужно. И тренироваться в искусстве воскресения – регулярно. Существование обретало высший смысл, творческий потенциал неуклонно рос, отрицание собственного существования больше не представлялось единственным смыслом божьего Бытия.
Так они и жили – душа в душу. Кот нарабатывал все более жестокие методы убийства. Бог смирял гордыню и воскресал, проникая все глубже в суть создаваемой им материи с помощью своего божественного интеллекта. А материя урчала, дралась и ела.
И происходило все это регулярно. Всегда одно и то же.
Пока однажды Зверь вдруг не сел напротив Бога на старую московскую табуретку в исторической квартирке по Садовой 50 и не спросил Бога человеческим голосом:
– Разнообразить совместное бытие не желаешь?
– Нет. – улыбнулся Бог в ответ, – меня всё устраивает.
– А мне что-то скучно, – признался Зверь.
– Могу синтезировать осетринную уху. Как тебе такое предложение?
– Неа. – ответил Зверь, – хочу Миссию. Можно невыполнимую. Но чтоб была.
– А, понятно. – улыбнулся Бог, – это можно.
Продолжение следует
День Второй. Миссия Зверя.
Хроники нелюдей. День Второй. Миссия Зверя.
Краткое содержание предыдущей главы:
Бог скучает и заводит Зверя. Создает общую реальность – Дом Между Мирами, где тепло, светло и много вкусной еды. Зверь дик, свиреп и без устали охотится на Него. Эта игра приводит Бога в восторг. Ему приходится постоянно воскресать – Зверя же надо кормить!
Так Бог обретает мотивацию к реальному существованию. Разборки регулярны и чудовищны, что несказанно радует обоих участников. Однажды Зверь просит о Поручении, о Работе, о пусть и Невыполнимой, но Миссии. И Бог соглашается – стоит попробовать.
День Второй. Миссия Зверя.
– Новоделов возьмёшься охранять? Чтоб не наглели? Я уже запарился их назад в Книгу загонять. Отвлекает, знаешь ли, от битв с тобой.
Зверь встал и отвесил поклон.
– С нашим удовольствием, Ваше Almighty.
– Только не жри их, Зверь. Карать можно по необходимости, а жрать – нет. Во-первых, жратвы хватает, во-вторых, они вредные, а значит – ядовитые. А в-третьих – сожрешь хоть одного – значит не дорос ты до Миссии. Больше ничего не поручу.
Зверь оскорбленно, с тяжелым чувством растущего протеста, выслушал всю эту божественную галиматью. Но смолчал. Хотя глаза загорелись гневом и когти вцепились в табуретку.
– Давай уже к делу. Какие инструкции?
…Книгу Бытия Бог писал уже давно, точнее, это был многотомник такой, состоящий из отдельных Черновиков, где он периодически вымарывал большие куски изначального текста, давая гиперссылки и даже малюя иллюстрации. Работа шла медленно, с большим количество помарок и исправлений. Но Творение, однажды начавшись, неуклонно продолжалось. С бесконечными сбоями сюжета и переменой героев, но продолжалось.
Черновик Бытия № 232…485 – цивилизация Новоделов – хранился вместе с сотней других увесистых томов в дубовом сундуке на чердаке. Дубовый сундук, естественно, был отделан драгметаллами. И, конечно, он был под здоровенным навесным замком. Ключ от сего амбарного замка Бог носил на бечевке, на груди – для надежности. А то как же!
В Книге Бытия №…232…485 повествовал о Мире, населенном новоделами – существами, на основе углерода. Однако в углеродные цепи удалось на этот раз вписать атом кремния, и это давало новоделам колоссальное преимущество – думали, заразы, хорошо. Чуть ли не лучше Создателя. Быстро. Безошибочно. И с удовольствием. Но духовный опыт их вида был по боговым мерках просто ничтожен. Недоразвитые духовно интеллектуальные колоссы. Вот тут и была загвоздочка…
В периоде они смотрели на небо, вычисляли расстояния до звезд, мечтали о контактах с инопланетным разумом – все как обычно… Но прогноз на вступление в Космическую Федерацию этих самых новоделов был нехороший, ох, нехороший… Быстрота мыслительных процессов имела побочным эффектом крайнюю агрессивность. Беспощадные разборки приводили к опустошительным войнам, дети новоделов редко доживали до старости… Внутривидовая конкуренция, переходящая в жестокую резню без малейшего внешнего повода… Тёмная сторона ума… И, однако, надо отдать им должное: сметливые ребята даже в текущей первобытной фазе смогли осознать акт Творения.
Несмотря на многочисленные ограничительные меры, проклятые кремниево – углеродные недомерки не желали творить молитвы, но семимильными шагами осваивали рациональные науки, что обычно ведёт к собственной синтетической активности цивилизации. Но эти неуравновешенные себялюбивые психи не годились на роль прогрессивной расы.
Пусть-ка ещё эончик – другой поварятся в собственном соку.
А тут как раз Зверь затосковал по Вахте.
И Бог доверил Зверю охранять Черновик Бытия № 232…485
С того Дня Зверь нёс вахту, охранял Книгу – вход в экспериментальное измерение на чердаке их общего Дома.
Зверь заходил с инспекцией на Чердак несколько раз в день, рычал над сундуком, скреб его когтем. Заглядывал в щель под крышкой огромным, злобным зелёным глазом, погромыхивал замком. Зверь также обеспечивал изоляционное поле, латал программу – локер, и, если что, подливал специальный клей в трещины обшивки сундука.
Новоделы были весьма энергичны в своих попытках выйти за пределы своей реальности, пытаясь отключить стража и творя для этого магические пассы. Периодически у Зверя начинались галлюцинации – казалось, что вещи и их тени растворяются в кислоте и теряют очертания, тянуло в сон, мускусный аромат и сильнейшие инкантаментумы окутывали мозг. Зверь рычал и показывал страшные зубы и когти нетерпеливым существам, дерзко выглядывающим за пределы Черновика. Они прятались обратно в Книгу, но Зверь постоянно ощущал их злой умысел – вырваться и наломать дров в Мастерской Бога.
Только Великий Страх перед Адским Зверем удерживал быстро распухающее тесто новорожденной цивилизации в рамках дозволенного.
Заступая не дежурство, Зверь регулярно нагонял страха на новоделов, памятуя наказы Бога не пущать и укрощать все порывы и эврики, выходящие за пределы дозволенного. Лишая жизни очередного сверхгероя, опередившего свое поколение, Зверь злился, невольно сравнивая этих непокорных с собственной персоной. «Тоже мне, Верховный, Творец всего сущего! Какого лешего создал упрямцев и гениев? Чтоб предать мучительной смерти? Смелый замысел, нечего сказать… Отдыхал бы лучше, ничего не делал. Теперь вот карму порти, подчищай тут за ним последствия его добрррых и мудррррых дел… р-р-р-р-р-р-р…»
Бог вальяжно наведывался на Чердак пару раз в неделю. Тогда Зверь сдавал ему Вахту и спускался ниже этажом по скрипучей деревянной лесенке. «Сейчас опять опечаток наделает… И собственные сценарии из разных Черновиков перепутает…» – злобно ворчал про себя Зверь, ощетинивая шерсть на загривке. НО драться с Богом на Чердаке – это табу. Ничего, ничего…Подождём, когда он, устав от трудов, отправится чистить зубы перед сном. Тогда и обрушим на него весь запас первобытной мощи…
И Зверь покидал Чердак, искря шерстью, скрипя зубами и грозно подвывая, как волк, вынужденный оставить свою добычу.
Бог же извлекал разные Черновики удобно и покойно располагался за старинным письменным столом, доставал любимое гусиное перо с чернильницей и начинал творить. Он подсовывал различные альтернативы обитателям пробных миров, и кое-что приживалось там из разумного, доброго, вечного. Иногда, по настроению, провокационно творил чудеса.
Изменение хода бытия, в принципе, задача несложная. Надо только вымарать кусок летописи. И не забыть также изменить причинно – следственные связи. Вот, к примеру, на планете номер 6 – Земля так называемая – Бог сначала решил попробовать сменить естественный ход эволюции земной цивилизации на придуманную им же утопию Коммуны, которую счел удачным актом Творения. Но пошло криво, ох, как криво! Гражданские и мировые войны, противостояние систем, бесконечные кривые зеркала искажённой истории, загубленные поколения землян, ложные ценности… Пришлось открутить назад, добавить противоборствующих сил, продлить жизнь Уинстона Черчилля, изобрести некоторое количество чудовищ по типу Адольфа Г. и иже с ним. В итоге Бог отвернул от зашедшего в тупик «идеала», но с каким трудом! Запарился проливать моря крови… Ну, что делать, не всё гладко в процессе творения, бывают переборы…Вот и с кремнием, кажись, перемудрил… Ну ладно, хоть Зверь потренируется на новоделах…
Так прошёл их День Второй – важный Эон в тренировке непокорного Зверя, принесший новые открытия и нежданные трагедии в мир подконтрольных миров.
Вечером Второго Дня они – Бог и Зверь – играли в нарды не где-нибудь, а во дворце Бухарского эмира. Муэдзин пел азан с соседнего минарета, призывая правоверных к молитве. Аллах не терял бдительности, ибо Зверь стабильно проигрывал и дулся, а это не обещало ничего хорошего. «Каково это – всегда выигрывать? Мог один разок и проиграть!» – мысленно ворчал Зверь, медленно накаляясь от внутреннего протеста. Проиграв пятую партию, Зверь всё-таки сорвался и устроил небывалую схватку – клочья шерсти вперемежку с прядями белокурых волос в лужах крови, куски плоти с торчащими из них обломками белых костей – тихий ужас…
Приходя в себя, Бог тихо застонал.
– Ну, ты совсем озверел! Подумай головой, как с такой агрессией ты можешь продолжать служить стражем порядка в черновой Вселенной?
– Ой, да брось ты! Это ж мы так играем. Ты же сам в восторге от своих воскресений. К тому же Миссия с твоей подачи уже давно превратилась в карательную операцию – так что не жалуйся. Тренирую рабочие навыки!
Бог задумчиво взъерошил тонкими пальцами быстро отросшие золотые волосы. Да уж… Боги не подотчётны своим созданиям. Но, похоже, и обратное отчасти верно… По крайней мере те сущности, которые находятся в прямом контакте с Ним Самим, приобретают некую несовершенную… божественность. Так не заложена ли самим Творцом главная причина проблем с Черновиками миров? Ведь позволяя живым сущностям осознавать идею Бога, Он сам творит их самонадеянность… В итоге – наглый, неразумный беспредел…
Как знать, как знать…
Но повоспитывать необузданного Зверя всё же попытался:
– Разум, или что там у тебя вместо, включи, а? Как ты можешь сдерживать низшие формы, если у самого контроль ниже плинтуса?
Зверь подобрался, приготовился к прыжку. Глаза уже застилала красная пелена. За полсекунды до впадения в ярость берсерка Зверь успел заметить, что зрачки оппонента грозно расширились и бездна, страшная бездна небытия открылась. Зверь оцепенел на мгновение и сдал назад:
– Ладно, ладно, Ваше Всемогущество, я могу и подождать, когда у Вас появится правильное настроение для драки…
– Смотри. А то устрою тебе точку сингулярности. Ну и помощники нынче пошли – век бы таких не видать…
И они для умиротворения переместились в цветущие сады Альгамбры…
День Третий. Альт для Бога
Зверь расположился в самой середине арт-пространства и очень удачно в него вписался. Можно даже сказать, стал центром. Большим диким солнцем в середине разлетающейся вселенной. Он вальяжно развалился на маленьком диване, заняв его целиком. Каждый проходивший мимо считал за честь погладить такое Чудо и сказать ласковое Слово.День третий. Альт для бога. Зверь набирался мощи. Зверь открывал в себе Бесконечность. Зверь чувствовал радость познания и острое любопытство – так подмастерье, видя работу Мастера, меняет свою природу. Бог наблюдал с ухмылкой метаморфозы и тревоги Зверя. Как существо Всевидящее и Всемогущее, он знал, что не каждый Ученик доходит в этой рискованной игре до следующего Уровня… Но Зверь имел все шансы… И уже имел кое-какие права… – Слушай, – Бог против обыкновения заговорил первым, после очередной рабочей вахты Зверя на Чердаке, – есть одна божественная традиция – посещать иногда созданные миры. Вживую. Интересно? Я как раз собираюсь… – Да они меня живьем зажарят! И сожрут всем кагалом! Они от твоих экспериментов совсем с ума посходили… Ну, и я приложил некоторое их количество… Покарал, так сказать, чтоб неповадно было…. Не, я пас! Может, позже… Ты ж сам мне велел блюсти сдержанность и держать контроль… Сорвусь – натворю бед – придется закрыть тему… Жалко будет… Вообще-то они прикольные… – Нет, не к новоделам… К этим – не пора. Распнут, чего доброго, от высоких чувств… Пусть еще эончик – другой поварятся в собственном соку. Нет, не к ним. К землянам… Планета номер 6… Проблемный мир, головоломный, но… вдохновение им не чуждо… И там как раз есть одно место… Короче, тебе для перезагрузки будет полезно… Ну , и я разомнусь на предмет сотворить что-нибудь стоящее… Как ты насчет хорошего музыкального джема? Зверь почесал за ухом. Сладко потянулся. Прищурил глаза. – А жратва? – Пища будет. Но в основном – духовная… – Нну… Я не против. Только не надолго, – проворчал Зверь, заранее сожалея о будущих лишениях. Однако сменить обстановку Зверю хотелось. И его любопытство уже царапалось в будущее, предчувствуя белый рассвет над свинцовой рекой… День начинался ХОРОШО. Город утопал в сиренях и черёмухах, суровая северная природа улыбалась майскому солнцу. Балтийский ветер пророчил скорые перемены, которых веками ждал Великий Город. И они наступали, взрывая реальность, освещая лица, одаривая жителей не просто жизнью, но – судьбой… Литейный проспект просыпался ранним утром. Дворники уже мели свои куски Земли, булочники раскладывали на лотки горячие городские булки, а ремонтник музыкальных инструментов, старый, но ещё вполне деятельный и крепкий, Иегуда Лейбович Шор гремел замком, открывая дверь конторы по ремонту музыкальных инструментов в цокольном этаже старинного дома. Иегуда Лейбович был не только мастер – золотые руки, но человек со связями, с правильными понятиями о жизни. Его манера жить уходила корнями в Талмуд. Дома ждала его верная Сара с заливной щукой, сын его, закончивший юридический в прошлом году, через месяц играет Хатуну! Мазлтоф! Так что все хорошо, все хорошо…. Иегуда Лейбович привычно проверил бумаги в конторке, проверил подсчет вчерашней выручки, которую бухгалтерша унесет сегодня в сберкассу, смахнул пыль со стола для приемки инструментов и открыл тетрадь, которую принес с собой в шикарном кожаном портфеле. Адреса, фамилия… телефоны – связи, люди, у каждого свой интерес… Ой – вей, всё хорошо и даже ещё лучше… ..Вдруг на верхней ступеньке заведения образовался странноватый человечек – такие обычно крутятся где-нибудь в людном месте, а потом у граждан пропадают бумажники из карманов брюк.. Маленький, толстенький с безразличным выражением. В зеленом, сильно потертом , когда-то модном коротком пальтишке. И в такой же парадоксальной шляпочке. С улыбочкой, означающей все что угодно, но ничего конкретно. Зелёный с трудом втиснулся в проём входной двери и втащил до ужаса потёртый чехол с инструментом. – Что там у Вас внутри, уважаемый? Велика ли проблема? Сейчас такое время – столько клиентов, столько желающих, я бы и рад побыстрее угодить, но ой-вей… не хватает рук, не поверите – работаю без выходных второй месяц! Зеленый человечек сочуственно улыбнулся и безликим, не запоминающимся голосом промямлил, глядя в угол: – Извольте взглянуть, вещь редкая… Иегуда Лейбович раскрыл футляр. Внутри был новенький сакс – необычной формы альт. Настройщик коснулся клавиш. Ой-вей! Так не бывает! Клавиши мягко, послушно пошли вниз. Никакого люфта! Патина и отсутствие лака выдавали высочайший уровень ручной работы. Иегуда Лейбович и сам славился тем, что мог «состарить» латунь, придать ей винтажный вид и углубить звук до дыхания вечности в горле инструмента… – Совершенство! – прошептал умилённо настройщик, – я извиняюсь, никогда не видел такого чуда! А сколько Вы хоти…? – тут старичок осекся – так откровенно не полагалось разговаривать с клиентом. Но Иегуда Лейбович был таки удивлён! Этот альт с гравировкой на раструбе «52 St Eastman» – орэах ме-олам ахэр! – гость из иного мира… – Да как же это, что я должен думать о такой вещи, Ханену Элохим! – прошелестел бедный еврей, касаясь тонкими пальцами искусной гравюры и скользя ладонью по благородной, теплой, мерцающей тусклым золотом латуни вниз, к колену… и здесь он разглядел длинный серийный номер, а ниже… маркировку – 2014. Земля качнулась под ногами Иегуды Лейбовича… – А ты не думай, уважаемый, – засуетился зелёный, – ты припрячь, припрячь пока. Придут за ним.... А деньги – ну… какие деньги… я ж так, по доброте, исключительно угодить хорошему человеку… я ж всегда готов пожертвовать личным интересом… Тут такое дело, Вы уж сами, Вы ведь человек опытный, сам Виктор Петрович Вас рекомендовал, понимаете, я же…исключительно услужить… С этими словами зелёный смялся на пороге в незаметное ничто и вывалился из лавки в людской поток на Литейном – как его и не было… Иегуда Лейбович, хоть он был напуган до самых своих ветхозаветных глубин, не растерялся. В мгновение ока стянул покрывало с контрабаса и укутал странный артефакт. Сердце его бешено билось, худое тело ходило ходуном, руки тряслись. Он заметил, что часы остановились, лампочки в складском отсеке погасли и касса выдала сплошные нули… Ой-вей, что означает всё это, что означает? Он покинул ненадолго лавку, закрыв ее на амбарный замок. Прошелся по Литейному. Вернулся. Собрался с мыслями, насколько смог.... Бережно взял завёрнутый в черное бархатное покрывало драгоценный артефакт с из будущего, унес его на склад, пристроил на верхнюю полку. И присел на стул у входа в мастерскую, совершенно обессилев.... На третий День от этого весьма примечательного события на Литейном ближе к вечеру материализовалась весьма примечательная пара – хипповатый мэн под тридцать, с небритой недельной щетиной и светлыми патлами, в понтовых джинсах от Levi и свободной белой рубахе с длиннами рукавами . С ним рядом, прижавшись к ноге, шествовал здоровенный рыжий котяра – по виду наглый, но умный. Они естественно вписались в толпу и потекли вместе с нею от Невы к Невскому… Разговор их не был слышен прохожим, он происходил в привычной обоим манере обмена мыслями. – И где это мы? Куда забурились, а? – Это город Ленинград, Зверь. Мы в историческом моменте… У них тут бродит сейчас первородная сила – творчество скоро взорвет эту реальность, но пока жители об этом не знают… люблю такое… Погоди, дай газетку почитать… Они остановились у витринного щита со свежей утренней «Ленинградской Правдой» от 15-го мая 1985 года. – Что у нас тут за передовики пятилетки? Так, так, интересно… О! визит Михаила Сергеевича в город на Неве! Смотри–ка ты, как мы удачно вписались, – улыбнулся Бог. В цоколе дореволюционного дома на Литейном располагалась Музыкальная Мастерская. Вывеска была старая и облупленная, но – была. Под нею – железная надёжная дверь со сломанным дверным звонком и с надписью под ним шариковой ручкой: «СТУЧАТЬ». Лестница из пяти бетонных ступеней вела в темную прохладу мастерской, оттуда тянуло пахло пылью, медью и варёным клеем. Здесь чинили всё – от баянов до саксофонов, и каждый владелец музыкальных инструментов в Городе знал: если инструмент умер, то за воскрешением – только сюда, к Иегуде Шору. – Нам сюда, пришли – подумал Бог. Иегуда Лейбович, увидев гостей, нарушил свой обычный ритуал. Вместо того, что напустить на себя строгий вид и с достоинством осведомиться, что угодно товарищу с Котом, он опрометью метнулся на склад и возник через секунду с завернутым в бархат альтом. Бог молча улыбнулся, протянул потрясённому Иегуде Лейбовичу три толстых пачки, которые тот с трепетом принял и немедленно спрятал в ящик стола. Рассматривать инструмент и проверять его качество у покупателя явно не было нужды… Кот клиента пялил зелёные глазищи на выстроенные вдоль стены лютни, кларнеты, гитары. Потянулся, поскреб когтями доски пола. Выдрал длинные стружки, за что Бог незаметно прихватил его за хвост: – Не смей сеять хаос, зверюга. Зверюга присел и затих под ладонью Бога. Иегуда Лейбович не произнес ни слова, ровно так же, как и его странные гости. Но вот – они ушли, унесли волшебный сакс, а деньги, деньги! – завёрнуты в газету и спрятаны в тайных недрах портфеля! Ой – вей! Это было хорошо! Мазлтоф! Можно будет внести остаток суммы за домик у Финского залива- подарок на свадьбу сына! И еще половина останется! Не забыть купить у метро букет сирени для Сары…. – Если это была милость – да будет благословен день сей… Если же испытание – то я прошёл, – пробормотал старик, – Барух ха-Шем… Эмэт… Они пересекли Невский, повернули налево, к площади Восстания. Серый нелепый монумент на площади искажал перспективу Невского. Бог поморщился. – Здесь, – подумал Бог, – Ленинградский Рок – клуб. Смотри и слушай. И не лезь вперёд батьки в пекло, как говорят местные аборигены. Кот поднял голову и выразительно посмотрел в голубые прекрасные глаза своего спутника. – Что, так бы и выцарапал, да? Котище смирил свой естественный порыв – с некоторых пор это получалось у него намного лучше. – Прогресс – констатировал Бог. И они вошли в старинный доходный дом с высокими потолками, поднялись по широкой парадной лестнице на второй этаж. Стены покрыты были казённой облезлой краской, из-под нее виднелась серая штукатурка. Зверю в нос ударил крепкий сигаретный дух. Он чихнул и поморщился. – Переживёшь, – подумал Бог. На лестничной площадке второго этажа – просто стол и просто дверь, над которой надпись «Лениградский Рок – Клуб». За столом – парень в свитере, с сигаретой. – А вы в списке, извините? – Да, – ответил Бог и они со Зверем прошли в помещение. Далее был узкий темный коридор со скамейками вдоль стен. На мгновение Зверь отпрянул, шесть встала дыбом у него на загривке: Он почуял Первозвук, тот самый, что разделяет Ничто и Нечто, когда рождается точка отсчёта Времени и древняя нота «Ом» становится Законом. Зверь почуял притяжение Будущего, такое сильное, что сознание превратилось в одну бесконечно длинную тоскливую ноту -у- у- у – у… Зверь припал к полу, тихо завыл. Парни, курившие у входа в следующий отсек, на секунду замерли и замолчали – смотрели на вновь прибывших. Бог снисходительно погладил Зверя по спине: – Ничего, ребята. Кот молодой еще. Нервничает на новом месте. Нормально всё. И он стал рассматривать расписание концертов на стенах, сделав вид, что пристально что – то изучает. Тем временем Зверь пришел в себя. Отклеился от пола, встряхнулся и начал осваиваться с видимым и пахнущим, начиная понемногу наглеть. Длинный складной парень с акустикой наперевес, с глазами – маслинами и копной взбунтовавшихся черных волос улыбнулся гостям: – А мы Вас ждали. Гребень сказал – будут удивительные двое, и Артемий предупредил. Кот, ты не бойся. У нас тут равенство и свобода слова. И еду делим на всех. Кот ткнулся носом складному в колено, приободрился и пошел в зал с гордо задранным распушенным хвостярой. Бог шел за ним следом, неся драгоценный сакс в старом чехле. В гримерке тоже сидели люди – кто-то наигрывал на гитаре, кто-то пил кислое самодельное вино, заедая бутером, делённым на четверых. Все говорили со всеми, не громко, но живо. Концертный зал был маленький, и уже почти заполнился народом. Отовсюду на них смотрели человеческие глаза – с интересном, с теплом, а иные – напряженно, с опаской… Среди прочих Кот приметил парня в свитере, с сигаретой, и связкой колокольчиков на груди. Парень был… Зверь немного испугался, когда поймал его суть – взрыв, сгусток боли, крик… и суть эта была не отсюда, а из далёкого Будущего. Все задвигались, пропуская невысоко парня с новеньким фано в руках. – Кур фанину притащил! Джоанна – звезда! Давайте распишем фано на гастроли – кому на сколько дней под честное слово? Зверь принюхался: носитель фано заинтриговал его – пахло детской молочной смесью, безумием высшей пробы и чем-то таким, чего точно не может быть никогда… Зверь восхитился и пошел знакомиться. И был высоко оценен и нежно поглажен по искристому ярко рыжему меху.
