Занавес памяти

– Тихонько, не дергай. – Гектор бережно освободил ее. – Иди прямо за мной.

И он начал продвигаться вперед, прокладывая всем корпусом сквозь сплошные заросли кустов путь для себя и Кати. Сбоку тоже трещали ветки: Бродяга Кэнсин ломился на свой участок. Вокруг царил мутный, душный, сырой сумрак, их частоколом обступали со всех сторон старые деревья с узловатыми стволами, покрытыми зеленым мхом. Кроны их были подобны шатру.

Дом ведьмы среди девственного леса, тронутого красками осени.

Стоп.

Катя замерла.

Деревенская изба в три окошка с резными наличниками, выкрашенная голубым цветом… Она отлично помнила описание Симуры в кафе, да и после он его повторил, сравнивая дом своих предков с беседкой, выстроенной для него в детстве отцом. Почти Пряничный домик из детской сказки, обиталище чудовища…

Но где же он?

Бревенчатый сруб под шиферной покатой крышей, представший перед их взором на участке, черный от дождей и непогоды, имел всего одно окно. Никаких резных наличников. На бревнах – следы коричневой краски… Дом ведьмы когда-то давно раз за разом красили обычным суриком. Сбоку прилепилась ветхая терраска. Крыльцо в три ступени – из бруса с навесом – довольно просторное, широкое.

Симура ошарашенно уставился на дом. На лице его – искреннее недоумение. Почти испуг.

– Мы с женой несколько иначе представляли пенаты по твоему описанию, – хмыкнул Гектор. – Где же резные наличники?

– Я… я не знаю… Они были! Я помню! – Симура обеими ладонями потер глаза, будто морок прогонял. – Дом не тот!

– В смысле – не тот? – спросил Гектор. – Мы не туда приехали? Ты ж вел нас. Мы следовали за тобой.

– Вел… Здесь была всегда одна дорога…

– Куда? К дому ведьмы? – Гектор разглядывал сруб, крашенный суриком, под шиферной крышей.

– Я по навигатору гнал к речной станции. В навигатор ее забил! – Потрясенный Симура обернулся. – Невозможно заблудиться. Речная станция внизу на Оке. Причал. Дед же мой был бакенщик! А дом их с бабкой рядом, на Круче.

И он ткнул в глубину заросшего участка.

– Но это не тот дом! – воскликнул он с дрожью в голосе.

– Наверное, вы все же ошиблись, – предположила Катя. – Мы свернули не туда.

– Мы не сворачивали! Вы ж свидетели: нет никаких поворотов в лесу. Но дом… дом другой! – Симура уже почти кричал. – Он был голубой. И окошки другие. Наличники я помню. Я же не сумасшедший!.. У меня с собой ключи от нашего дома. Но он не тот!

Он выхватил из кармана байкерской куртки связку ключей.

– После расследования полиция ключи твоей тетке Светлане вернула? – уточнил Гектор. – Хибара-то на тебя была записана, да? Ей, опекунше, и отдали, не матери с бабкой.

– Ключи от того дома. Настоящего. – Симура, казалось, не мог прийти в себя от шока. – А этот… другой!

– Ключи годятся к замку? Проверь сам, – велел ему Гектор.

Катя терялась в догадках: что происходит? Где они вообще? Куда занесла их нелегкая?

Симура медленно взошел на крыльцо. Сунул ключ в замок.

– Не подходит! – воскликнул он радостно. – Я ж говорю: дом… исказился!

Катя, словно в самом начале их знакомства с этим невероятным делом, ощутила холод внутри. Она не могла определить: пугает ли ее сейчас больше обстановка – сумерки, тени в кустах и дом ведьмы, изменившийся за одиннадцать лет до неузнаваемости, – или же его нынешний молодой хозяин? Во взоре Симуры недоумение и… страх.

Гектор поднялся на крыльцо. Проверил связку.

– Ключ от навесного замка. А здесь врезной, – пояснил он. Сам нашел в связке ключ, вставил, повернул, чуть нажал и… дверь со скрипом отворилась.

Симура попятился, едва не упал со ступенек.

– Ключ именно от этого замка, парень. – Гектор вытащил ключ, осмотрел его, затем посветил фонарем на дверь, на раму, оглядел замочную скважину. – Все чисто. Никаких следов взлома никогда не существовало. Полиция закрыла дверь на замок. Ключ они сначала изъяли, затем отдали твоей тетке.

– Но это другой дом! Я наш дом отлично помню! – Симура вновь истерически повысил голос. – Я ж не рехнулся!

– Ты с теткой, оказывается, все же мать навещал, пусть и в Тарусе, – напомнил Гектор. – Хотя нам с женой в Серебряном Бору и Сене рассказывал другое. А сюда ты не заглядывал все одиннадцать лет?

– Нет!

– Проверим дом внутри. Затем участок.

– Нет. Сначала участок!.. – Симура буквально слетел с крыльца. – Я внутрь сейчас не хочу… Не пойду я! Просто наваждение…

Он кинулся прочь от сруба из бруса в заросли.

Сумерки сменились тьмой. И уже не понять: то ли лес кругом, то ли сад заросший, запущенный. Кусты смородины – Катя споткнулась в них обо что-то. Ржавое корыто… ведро.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Расследование, о котором вспоминает Арсений Блистанов, описано в романе Т. Степановой «Великая иллюзия».

2

Подробно путешествие Кати и Гектора к Небесной горе Хан-Тенгри описано в романе Т. Степановой «Храм темного предка».

3

Голая правда (англ.).

4

«Бродяга Кэнсин» – манга Набухиро Мацуки.

5

Бакенщик – тот, кто обслуживает бакены. Бакен – разновидность буя – сигнальный знак, укрепленный на якоре для обозначения фарватера, мели на реках или озерах.

6

История, которую вспоминает Катя, подробно описана в романе Т. Степановой «Последняя истина, последняя страсть».

7

ПТСР – это психическое заболевание, возникающее у людей, переживших или ставших свидетелями тяжелых травматических событий – война, насилие, катастрофы, несчастные случаи или смерть близких.

8

Шестерка – шестое чувство на сленге военных.