Тика. Любовь безумца

– Привет. – Губы брата плотно прижимаются к моей макушке. Я чувствую жар его дыхания. – Очень красивая картина. Ты такого еще не рисовала.

– Получается лето? – тихо спрашиваю у него.

– Да. Я привез тебе новые краски. Положил в ящик.

– Спасибо, – касаюсь его руки. – Ты хочешь что-то мне сказать? – догадываюсь я.

– Да, Лора, нам надо серьезно поговорить.

– Я готова. – Отворачиваюсь от окна.

Арий берет меня за руку и ведет за собой. Помогает сесть на небольшой старый диванчик, расположенный у стены. На нем вместо покрывала старая штора из дома, которую не жалко испачкать и выбросить. На столике глиняный чайник и пара чашек, но сегодня мы не будем пить чай.

– Мне совсем не нравится, что ты грустишь в последнее время. – Брат старается говорить спокойно, но я легко улавливаю заметные вибрации его голоса.

– Я скучаю по Тике, – признаюсь ему. Слышу, как Арий в ответ скрипит зубами. Нахожу его руку. Он не успевает разжать кулак. – С ним интересно и весело, – честно говорю брату.

– Об этом я и хочу с тобой поговорить. Этот парень не для тебя, Лора. Он тебе не подходит. И я против, чтобы ты с ним общалась. Я… – вздыхает он. – Запрещаю, поняла? Любые контакты с ним.

– Запрещаешь? – Расправляю плечи и замираю от удивления. Мне становится совсем не по себе от того, что говорит Арий. У нас, конечно, всякое было, но таким я его еще ни разу «не видела».

– Да, я тебе запрещаю. Он опасный, непредсказуемый и безответственный, отчего становится еще более опасным для такой, как ты, – бьет по мне последними словами.

– Для такой, как я? – Вздрагиваю всем телом.

– Прости. – Арий берет мои ладони в свои и крепко сжимает. – Ты ведь очень особенная у меня, Лор. Ты такая… такая… – Он подбирает слова.

– Слепая и странная, – опускаю голову.

– Нет! Нет же! – злится брат. – Ты просто очень хрупкая. И доверчивая. Ты людей не знаешь совсем. Мир этот не знаешь. Я должен тебя защитить. Прости меня, но другого решения не будет.

– Как же я узнаю этот мир и этих людей, если ты запрещаешь мне общаться с одним из них? – расстроенно интересуюсь у него.

– Черт, – рычит себе под нос Арий. – Я понимаю, что тебе одиноко. Давай попробуем найти тебе подругу? Хочешь? Тебе нужен кто-то, с кем ты сможешь общаться кроме меня. Я помогу. Но только не с этим парнем, Лора. Только не с ним!

– У меня не получается ни с кем дружить. Я, – кусаю губы, – не подхожу ни одной компании. Мы это уже проходили. А Тике все равно на то, что я не вижу. С ним я не чувствую себя неполноценной. Я чувствую себя интересной, – всхлипываю, стараясь сдержать непрошеные слезы. – А ты хочешь лишь меня этого, Арий! Почему? Из-за страха? Ты боишься его? Боишься Тику, да?

– Я боюсь того, что он может с тобой сделать. Парни не дружат с девушками, Лора. Парни спят с девушками. А такие, как он, не просто спят, а используют. Я не хочу, чтобы он тебя использовал.

– Ну пожалуйста. – Чувствую, как по щекам все же текут слезы. – Арий, пожалуйста, не забирай у меня эту возможность. Я хочу общаться с Тикой. Хочу, слышишь!

– Прости, но нет. Я запрещаю, – твердо повторяет он.

– А если я ослушаюсь? – Мой голос совсем садится.

– Я закрою студию.

– Я думала, ты меня любишь, – ладонями вожу по щекам, стирая слезы.

– Безумно. – Арий целует меня в лоб. – Поэтому защищаю. Не плачь. – Он помогает мне вытереть слезы. – У тебя обязательно будет парень. Нормальный.

– А зачем ненормальной девушке нормальный парень? – нервно смеюсь.

– Прекрати так говорить. – Арий крепко обнимает меня. – Поедем домой?

– Не хочу. Я буду рисовать, – мягко отталкиваю его.

– Окей. Я заеду за тобой вечером. – Он отпускает меня и поднимается с дивана. – Прости, – вздыхает и быстро покидает студию.

У меня внутри вдруг с цепей срывается настоящая буря. Она закручивает вихрем мою обиду, мои страхи и тайные комплексы. Слезы льются нескончаемым потоком. Я злюсь на то, что не могу их остановить. Злюсь на брата за то, что он оказался против Тики. Злюсь на то, что ничего не вижу. И на то, что вдруг чувствую себя совершенно беспомощной. Как давно я не ощущала подобного. И никогда брат не вел себя со мной так. Что сделал ему сумасшедший Тика? Что я упускаю?

– Твою мать! – И совсем другие руки подхватывают меня с дивана, усаживают на колени, дразня ноздри ароматом горького цитруса, улицы и сигаретного дыма. – Инопланетянка, ты чего? Фак, чего делать-то? – Тика бормочет себе под нос, и мне вдруг становится смешно. Я улыбаюсь сквозь слезы, наконец касаясь его лица мокрыми пальцами. – Чего ты смеешься?

– Не знаю, – ощупываю его щеки, форму скул, линию челюсти и подбородок. Поднимаюсь пальцами ближе к глазам и замираю, ощутив что-то похожее на рану. – Что это? Ссадина? Ты подрался?

– Неудачно упал, – недовольно отвечает Тика.

– Ты лжешь, – легко понимаю я.

– Лгу, – соглашается парень. – Ты не объяснила, почему плакала.

– Мне было очень грустно, я поссорилась с братом.

– Из-за меня? – Тика переплетает наши пальцы, не давая мне больше к себе прикасаться. – Вот же непонятливый он у тебя.

– В каком смысле? Что произошло в тот день?

– Ничего особенного, мы просто друг друга не поняли. Придется повторить. Я подарок тебе привез. И хочу забрать тебя с собой погулять. Пойдешь?

Его простой вопрос ставит меня перед сложным выбором: пойти с ним или потерять студию?

Глава 10

Тика

Пока Лора думает над моим предложением, ухожу к машине, чтобы забрать долгожданный подарок. Сам не знаю, почему не взял его с собой сразу. Наверное, чуйка сработала, дав понять, что что-то не так.

Возвращаюсь в студию с большой, красочной коробкой и думаю, зачем производитель сделал ее такой? Инопланетянка не увидит всех ярких цветов, из которых создан выпуклый рисунок на упаковке.

Я так неожиданно завожусь от этой мысли, что едва успеваю тормознуть злые эмоции.

Вдох, выдох.

Смотрю на хрупкую, тонкую фигурку, сидящую на диване в той позе, в которой я ее оставил. Она и так маленькая и неземная, а сейчас будто и правда спряталась в своем космосе. Взгляд красивых глаз застыл в одной точке. Пальцы сплетены между собой в замок, а худые руки покрыты россыпью мелких мурашек. Ее светлые волосы сливаются с цветом лица, а губы снова бледные и дрожат. Ссадина на моем лице горит от соли ее слез. Я все еще в шоке от ее прикосновений, но не могу сосредоточиться на этом. Меня волнует то, что эта девочка сейчас кажется хрустальной, и мне страшно подходить ближе. Я могу все разрушить.

Ее узкие плечи высоко поднимаются на вдохе и плавно опускаются на выдохе.

Угораздило же меня…

Как ее вписать в свой мир, наполненный откровенной жестью?

– Почему ты стоишь там? – тихо спрашивает Лора, повернув голову в мою сторону.

И теперь я мурашками покрываюсь. Меня каждый раз выносит в иную реальность от того, как она все чувствует. Это похоже на сверхспособность. В сочетании со взглядом, не похожим на взгляды обычных людей, это просто что-то нереальное.

У меня чуть не вырвался ответ: «Боюсь потому что», но я вовремя засовываю его куда подальше и направляюсь к ней. Присаживаюсь на корточки, кладу на колени большую коробку с карандашами. Накрываю ее прохладные ладони своими и кладу их на подарок.

Убираю руки. Она проводит пальцами по рисунку на коробке, по буквам, выбитым шрифтом Брайля. Улыбается. У меня кадык дергается и в горле начинает пульсировать. Обычно мне насрать на мнение других людей, я делаю так, как считаю нужным, а сейчас я хочу, чтобы ей понравилось.

– Карандаши? – Лора продолжает удивленно водить пальцами по коробке.

– Да. Я надеюсь, к ним у нас у обоих не будет возникать ревности.

Она смеется, слегка запрокинув голову. На влажных ресницах дрожат капли невысохших слез. У меня есть потребность собрать эти слезы… губами.

Я не привык себе отказывать. Опускаюсь на колени, чтобы лучше держать равновесие. Подаюсь вперед. Ловлю ее лицо в ладони. Лора удивленно застывает, продолжая улыбаться, а ее дыхание превращается в мой ритмичный пульс.

Сначала бережно провожу подушечками больших пальцев по дрожащим ресницам, а затем еще бережнее, едва ощутимо прикасаюсь к ним губами, собирая соленую влагу. Хрусталики слез хрустальной девочки оставляют на языке очень яркий привкус.

– Откроешь коробку? – Отстраняюсь от нее.

Лора ловит мою руку, тянет к своему лицу и прижимается щекой к ладони.

– У тебя грубые, но очень горячие руки, – шепчет она. Бледные щеки розовеют, губы тоже приобретают нормальный для человека цвет. – Чем ты занимаешься? – задает очень опасный вопрос.

– Спорт, учеба, работа. Ничего интересного, – веду плечами, стараясь отвечать как можно беспечнее.

– Какой спорт? – Ее тонкие пальцы снова тянутся к моему лицу, прямо туда, где саднит свежая ссадина. Уворачиваюсь и сжимаю ее ладони в своих.

– Мужской, – глажу тонкую бледную кожу.

– На кого ты учишься? – Следующий вопрос кажется простым, но нет, он тоже сложный, потому что я никому об этом не говорю.

– На максимально странную специальность для такого парня, как я.

– Ты не ответил ни один из моих вопросов. Я не буду задавать третий. – Лора обиженно отворачивается.

– Давай заключим сделку, – предлагаю ей.

– Сделку? – хмурит светлые брови.

– Да. Ты идешь со мной гулять, а я постараюсь быть честным.

– Хорошо. Тогда у меня тоже будет условие. – Она вновь поворачивается ко мне.

– Уже интересно, – посмеиваюсь, чуть крепче сжимая ее ладони.

– Если ты солжешь, эта встреча будет последней, – говорит очень строго и вполне серьезно.

– Жестокая девочка. Хорошо, – сдаюсь, понимая, что не готов к такому повороту. – Я согласен.

– Правда? – искренне удивляется она.

– Правда. Идем? – Поднимаюсь и тяну ее на себя.

– Я не посмотрела карандаши.

– Точно! Давай помогу открыть, – забираю коробку, отложенную на диван.

Лора очень трепетно достает первый карандаш. Ощупывает его, улыбается. Трогает специальную насадку, которая создана, чтобы помочь незрячему человеку определить цвет. Правда, не со всем я согласен, но это один из лучших вариантов, что мне удалось найти быстро.

– Красный? – спрашивает она, ощупав яблоко.

– Да. Как ты поняла?

– Это как с помидором, – улыбается Лора. – Ведь чаще всего томаты бывают именно красными. Такая же ассоциация с яблоком. Я понимаю, что они могут быть разных цветов, но это первая, что приходит в голову.

– Хм… – тру подбородок.

– Желтый. – Она узнает форму уточки для ванной на конце еще одного карандаша.

– Давай что-то сложнее, – сам выбираю цвет.

Лора водит по нему пальцами, хмурится, кусает губы.

– Это лист. Зеленый?

– Нет. – Говорил же, что согласен не со всеми изображениями. – Осень, – подсказываю ей. – В каких цветах ты знаешь это время года? Конец сентября, октябрь.

– Зеленый, но уже не яркий, а выгоревший. Трава с соломенными подпалинами, – делится моя инопланетянка. – Мне Арий рассказывал. Оранжевый, красный, коричневый, – продолжает перебирать Лора, сжимая карандаш в ладони. Дышит чуть чаще, начиная нервничать.

– Коричневый, как упавшие сухие листья, – помогаю ей.

– Я запомню. Спасибо. И за подарок спасибо. Я очень хотела что-то создать именно карандашами. Часто перебирала их, но это сложно, когда ты не понимаешь, какой цвет в твоих руках. А изображать солнце зеленым или сиреневым было бы так глупо. – Она старается шутить. Только я вижу, что инопланетянка загрустила. Пора бы нам свалить отсюда.

В этот раз я не беру ее на руки. Пропускаю перед собой, наблюдая и страхуя на опасных местах, но она идет вполне уверенно, чувствуя знакомое ей пространство.

Помогаю устроиться в машине и везу в один из городских парков. Жалко, что сейчас холодно, я бы покатал ее на качелях.

Покупаю нам по стакану чая. Беру ладонь Лоры в свою и думаю, как ответить на ее вопросы. Инопланетянка терпеливо ждет, прислушиваясь к звукам вокруг себя и иногда улыбаясь.

– Я расскажу тебе о том, на кого учусь, ладно? Только не смейся, – взъерошиваю ее светлые волосы.

Лора крутит головой и, конечно, смеется. Она просто сумасшедше красивая сейчас. И эта красота идет изнутри, потому что, будем честными, внешне эта девочка даже немного несуразна из-за своей излишней худобы и бледности, но при этом она какая-то невероятная. Я не могу не смотреть на нее. И прохожие не могут. На нас то и дело оглядываются.

– Я постараюсь, – обещает она, старательно делая серьезное лицо, но уголки ее губ дрожат в попытке улыбнуться.

– Я учусь на детского психиатра, – открываю Лоре одну из своих тайн.

– Правда? – Остановившись, она «смотрит» прямо на меня.

– Что ты чувствуешь, мой бледный радар? Я солгал? – Заправляю волосы ей за уши и надеваю поглубже капюшон теплого пальто.

– Не солгал, – шепчет она. – Я хочу знать больше. Почему это тайна?

– Скажем так, это никак не вписывается в тот вид спорта и бизнес, которыми я занимаюсь. Ну и категорически не нравится моей семье. Еще одна тайна, – смеюсь я.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

«Адажио Альбинони» – музыкальное произведение Ремо Джадзотто, впервые опубликованное в 1958 году, как музыкальная мистификация.