Развод. Ваша кнопка, Босс!

Косясь на сестру с нескрываемым скептицизмом, я не сразу поняла, что она делает. А потом ка-а-ак поняла!

– Чувствую себя секретным агентом в бегах, – хихикнула восхищённо, но Зоя скосила на меня раздражённый взгляд и, прицыкнув языком, покачала головой.

– Эх ты, секретный агент, – вздохнула она, тут же уколов: – Ну что, нахлебалась семейной жизни? Обратно не рванёшь, надеюсь?

– Не-а, – буркнула я и, отвернувшись к окну, проворчала: – Только развод. А если захочу вернуться, переломай мне ноги.

– Развод? – сестра хохотнула и, смерив меня удивлённым взглядом, проговорила: – Не смеши меня. Такие, как он, не разводятся. Им проще устранить жену или отправить к чёрту на кулички. Например, в какую-нибудь закрытую больничку и устранить уже там, но медленно и печально. Как бы теперь всю жизнь бегать ни пришлось.

– Да ну, бред!.. – выпалила я, но, задумавшись, обречённым тоном спросила: – Ты что-то знаешь, да? Не может же он быть настолько…

– Может, – перебив, фыркнула Зоя и, тяжко вздохнув, проворчала: – Он и не такое может.

– Вези меня к папе, – попросила я тихо, но сестра зловеще расхохоталась, тут же обрубая на корню мои наивные надежды получить надёжную защиту.

– Ди, вот ты вроде на год старше… Что же такая наивная-то? Неужели не поняла, что папа отдал тебя не просто так. Первой на выданье, а считай на продажу, была я, но мама нашему «папочке», – на этом слове сестра изобразила в воздухе кавычки и, снова вцепившись в руль, продолжила: – Мама ему тогда чуть горло не перегрызла, но отец Артура и сам предпочёл породистую невестку, а не нагулянную на стороне.

Смерив меня сканирующим взглядом, сестра скривилась, выражая своё негласное мнение по поводу разницы нашего с ней статуса.

– О чём ты? Что значит продажа? – пролепетала я и, чувствуя, что не хочу знать правду, замотала головой: – Не-а… нет, Зоя… не может быть! Нет! Папа не мог! Ты ошиблась!

– Мог и сделал, – пожала она плечами, а я впилась ногтями в ладони, борясь с желанием расцарапать сестрёнке брезгливо скривлённое личико.

– Не верю! С чего ты взяла?! Что значит продал?! – моя реакция постепенно перерастала в истерику, а Зоя выглядела убийственно спокойной и абсолютно уверенной в том, что говорит.

И она не врала! Не мстила, не собиралась меня ранить! Я это видела… чувствовала…

– Я слышала их разговор, – немного помолчав, начала она тихо. Посмотрела на меня с явным сочувствием и, закусив губу, всё же поделилась: – Сложно было не подслушать. Орали так, что стёкла дребезжали. Мама, защищая меня, впервые за все годы дала жёсткий отпор.

Сестра снова замолчала, а я зажмурилась, пытаясь сдержать слёзы. Не вышло… По щекам противно медленно поползли горячие капли, а горло сдавило спазмами. Поднять взгляд на Зою я так и не смогла, но, понимая, что бежать от правды больше не удастся, взяла себя в руки и тихо попросила:

– Расскажи мне всё, – сдавленно всхлипнув, я обняла себя руками за плечи и, глубоко вздохнув, хрипло добавила: – Пожалуйста…

– Твоя мама… – пытаясь подобрать слова, осторожно проговорила Зоя и, съехав к обочине, заглушила мотор. Достала мобильник и, отправив кому-то сообщение, предупреждающе уточнила: – Уверена, что хочешь знать?

– Да.

– Врачи не давали шансов, но твой отец не хотел сдаваться…

– Наш отец, – на автопилоте буркнула я, а Зойка с горечью усмехнулась.

– Ну да, ну да, – фыркнула она, тут же продолжая: – Он нашёл какое-то экспериментальное лечение. Дорогое… Нет! Очень дорогое лечение. А денег к тому моменту почти не осталось.

– Откуда столько подробностей? – округлив глаза, поинтересовалась я с нескрываемым недоверием.

– Так он каждый раз приходил к нам, чтобы пожаловаться на трудности жизни. Мама любила, боялась потерять, вот и терпела, – Зоя скривилась и, мельком глянув на меня, завуалированно упрекнула: – Тебя берегли, боялись расстроить или травмировать. Ещё бы… Любимая дочка. А я щенок подзаборный.

– Прости, – пробормотала я, а сестра прицыкнула языком.

– Дура, что ли? За что извиняешься? Тогда я тебя ненавидела, а сейчас понимаю, – если бы вернулась назад, ничего менять не захотела бы.

– Получается, меня продали, чтобы оплатить мамино лечение? – подытожила я и, пожав плечами, созналась: – Могли бы прямо сказать. Ради мамы я бы и не на такое пошла. Даже зная, что шансов нет.

– Договорились они давно, вот только к твоему восемнадцатилетию наш папочка уже знал, что из себя представляет Артур, и искал повод отказаться, но…

– Жертва была напрасна, – констатировала я грустно.

– Прости, – настала очередь Зои отводить взгляд и извиняться.

– Дура, что ли? – передразнила я. – Тебя-то за что? Хотя… Почему ты мне раньше всё не рассказала?

– Ты была влюблена. Поверила бы? – не задумываясь, отозвалась сестра, а я, подумав, качнула головой.

– Ты права. Ну что?.. Какие планы?

– Для начала уедем подальше, а потом…

Зоя недоговорила. В зеркале заднего вида отразился свет фар, и сестра настороженно оглянулась на машину, припарковавшуюся позади нас. Прищурившись, замерла, но незваный гость помигал фарами, и Зоя открыла дверцу.

– Не бойся, это свои, – сообщила она и, дважды нажав на клаксон, сообщала: – Сменим машину и через час уже будем дома. Кто знает… Может быть, повезёт, и Артур не будет тебя искать.

– Не уверена, – покачав головой, проворчала я и, пожав плечами, созналась: – Кажется, он думает, что я беременная.

– А ты беременная? – охнув, выпалила сестра и, нервно хохотнув, заметила: – Если да, то дело дрянь. Паспорт с собой? Можешь сразу выкинуть, иначе не…

– Что ты! Нет, конечно, – испуганно перебила я и, открыв дверь, выбралась из машины.

Забрала с заднего сидения свою сумку и, подойдя ко второй машине, помахала рукой сидящей за рулём девушке. Та отзеркалила жест и, выйдя из машины, молча обменялась ключами с Зоей. Со мной она даже не заговорила, ничего не спросила. Просто села в волшебную карету-развалюшку и уехала.