Отряд «Гадюка»

Андрей Белли

Отряд "Гадюка"

«Свистуны»

Дождь в Топях – не вода. Это жидкая грязь, холодная и едкая, стекающая за воротник, забивающаяся в стволы и скрипящая на зубах. Он шел третий день без перерыва, превратив дорогу к Могильным Болотам в коричневую реку, в которой тонули сапоги по щиколотку.

Вектор оперся на свою прокуренную трость, сгорбившись под плащом, стянутым веревкой. Каждая кость в его хромой ноге ныла, предвещая долгую ночь. Он смотрел на загон – кривое сооружение из гнилых бревен и колючей проволоки, притулившееся к зловонному краю болота. Внутри копошились полдюжины тощих, покрытых грязью тварей, которых местные гордо называли «говядиной». Мутировавшие свиньи, с клыками как у кабана и глазами, полными тупого страха.

«Вот он, золотой рудник», – хрипло процедил Вектор, сплюнув в грязь. Плевок тут же растворился в общей бурой массе.

Рядом Клык, закутанный в пропитанный влагой капюшон, лишь глухо хрюкнул. Его желтые глаза, узкие щелки во мгле, неотрывно следили за кромкой трясины. Он чуял. Чуял гниль болота, страх свиней и… что-то еще. Острое, хищное, скользкое. Он напряженно втягивал воздух, ноздри раздувались, улавливая тонкие ноты в вони разложения.

Тень, юркая как болотная крыса, уже исчезла в полумраке, слившись с тенями покосившегося сарая. Ее задача – найти подкопы, лазейки, все, что могло помочь тварям утащить добычу. И, возможно, прикарманить что-нибудь не слишком вонючее.

Шепот стояла чуть поодаль, съежившись. Ее худое тело дрожало не только от холода. Могильные Болота… здесь магия Хаоса вела себя как испуганный зверь, шипела гнилыми пузырями на поверхности топи, шептала эхом . Она чувствовала это кожей – липкое, агрессивное эхо боли и голода. Ее пальцы судорожно сжимали края плаща.

Хозяин загона, человек по имени Борк, больше похожий на комок засохшей грязи с глазами, вышел им навстречу. От него пахло потом, страхом и дешевым самогоном.

«Наконец-то!» – прохрипел он, не скрывая облегчения. – «Опять утащили! Ночью! Проклятые свистуны! Третью за неделю! Лучшую свиноматку!»

Он тыкал грязным пальцем в сторону болота, где туман висел особенно густо. «Слышите? Иногда свистят… такой тонкий, мерзкий… мозги сводит! А утром – следы в грязи, подкоп, и нет свиньи! А то и охотника, который по глупости за ними полез!»

Вектор кивнул, не глядя на него. Его глаза методично сканировали периметр загона. «Подкоп. Где?»

Борк повел их к дальнему углу, где проволока была приподнята, а под ней – зияющая дыра в вязкой земле, ведущая в темноту болота. Земля вокруг была изрыта множеством мелких следов – когтистых, трехпалых.

«Тут», – буркнул Борк. – «Каждую ночь новое место делают, гады!»

Клык опустился на корточки у дыры. Он принюхался, потом резко дернул головой назад, чуть не зарычав. «Слизь. Гниль. Голод. Много.» Его голос был низким, хриплым, как скрежет камней.

«Стая, – констатировал Вектор. Он вытащил из-под плаща сверток, развернул его. Внутри лежали несколько зазубренных металлических пластин , моток тонкой, почти невидимой проволоки. Ловушки. – «Пять, не меньше. Быстрые. Из засады.»

«М-могут ли они… люди?» – шепотом спросила Шепот, глядя на дыру как в бездну.

Вектор хмыкнул. «Если ты вкусом и запахом как болотная свинья – да. Иначе – нет. Им мясо нужно. Просто мясо.» Он бросил взгляд на Клыка. «Следы. Куда ведут?»

Мутант поднялся, его взгляд устремился вглубь тумана, к островку кривых, полумертвых деревьев. «Туда. Гнездо. Вонь.»

«Хорошо, – Вектор начал расставлять ловушки вокруг подкопа и по тропинке следов. – Тень! Нашла что?»

Из тени сарая материализовалась фигура в мокром капюшоне. «Дыра – не единственный путь. Еще два слабых места в заборе снизу. Подгрызли. И… – она бросила на землю обглоданную, покрытую слизью кость. – Последний ужин.»

Борк побледнел под слоем грязи. «Моя Белка…»

«Теперь она их Белка, – безжалостно констатировала Тень, вытирая руки о плащ. – Платишь за тварей, а не за свиней. Уточнение важное.»

Вектор закончил с ловушками. «Шепот. Чувствуешь что? Близко?»

Девушка закрыла глаза, ее лицо исказилось от внутреннего напряжения. Она протянула дрожащую руку в сторону болота. «Да… Волнение. Голод… растет. Как пузыри в грязи… лопаются…» Она открыла глаза, полные страха. «Они идут. Сейчас.»

Тишину разрезал пронзительный, леденящий душу свист. Он не имел источника, вибрировал в самом воздухе, заставляя зубы сводить оскоминой. Потом еще один. И еще. Со стороны островка деревьев.

Свиньи в загоне взвизгнули, заметались в панике.

«Позиции!» – скомандовал Вектор, не повышая голоса. Его трость с глухим щелчком раскрылась, превратившись в короткий арбалет. Он вложил в желоб толстый, тяжелый болт.

Клык сбросил плащ. Под ним – темная, облегающая одежда. Он не достал оружия. Его оружием были когти, которые он выпустил с тихим, металлическим шуршанием. Длинные, кривые, смертоносные бритвы. Он встал перед подкопом, приняв низкую, готовую к прыжку стойку. Его дыхание стало глухим рычанием, сливающимся со свистом из болота.

Тень растворилась снова, на этот раз забравшись на крышу сарая, откуда открывался вид на загон и подходы. В ее руке появился маленький, изящный арбалетик. Ядовитые иглы? Или просто меткие?

Шепот прижалась спиной к гнилому забору, стараясь дышать ровно. Ее руки сжались в кулаки. Она чувствовала приближение не просто зверей. Чувствовала тупую, инстинктивную боль мира в этом месте. Хаос в ней встревоженно забился.

Из тумана выскочили тени. Быстрые, низкие, скользкие. Свистуны. Они напоминали помесь крысы, выдры и ящерицы, покрытые грязно-бурой чешуей и слизью. Длинные хвосты, перепончатые лапы, маленькие, свиные глазки-бусинки, полные хищной тупости. И пасти – полные мелких, острых как иглы зубов. Их было пятеро. Они двигались стремительно, почти не касаясь земли, зигзагами, оглушительно свистя.

Один рванул прямо к подкопу, к Клыку.

Щелк! Хлюп!

Передняя ловушка Вектора сработала. Зубчатая пластина, сорвавшись с натяжения, с хрустом впилась в переднюю лапу свистуна. Тварь завизжала нечеловеческим, пронзительным воплем, кувыркаясь в грязи.

Но остальные четверо не остановились. Один метнулся в сторону, прямо к тому месту в заборе, что нашла Тень. Двое других ринулись на Клыка, пытаясь обойти его с флангов. Четвертый, самый крупный, задержался, его маленькие глазки искали добычу в загоне.

С крыши сарая просвистела тонкая игла. Попала крупному свистуну в шею. Тот взвизгнул, дернулся, но не упал. Яд действовал медленно.

Клык встретил атаку. Он не отступал. Он бросился навстречу. Его движение было взрывом ярости и мускулов. Коготь левой руки рассек воздух и впился в шею первого свистуна. Тварь захрипела, извиваясь. Правой рукой Клык блокировал укус второго, его коготь скользнул по чешуе, оставляя глубокую борозду. Свистун отпрянул, шипя.

Третий свистун, тот, что метнулся к забору, вдруг вскрикнул и рухнул. Его лапа попала в проволочную петлю Тени, спрятанную у слабого места. Петля затянулась, перерезая сухожилия.

Но четвертый, раненый иглой, проигнорировал боль и свиньи. Его взгляд упал на Шепот. На дрожащую фигурку у забора. На легкую добычу. Он рванул к ней, пасть разинута, свист превратился в боевой клич.

Шепот вскрикнула. Страх сжал ее горло. Она не думала. Она реагировала. Ее руки инстинктивно выбросились вперед. Не жесты заклинателя. Это был жест паники, отчаяния.

Волна дикого, неконтролируемого Хаоса рванулась от нее. Это был удар гниения

Он ударил свистуна в прыжке. Не сжег, не разорвал. Чешуя твари мгновенно покрылась черными, зловонными пятнами, будто пролежавшими неделю в гниющей трясине. Мясо под ней стало разлагаться на глазах. Свистун свалился в грязь в двух шагах от Шепот, дико забился, издавая хриплые, булькающие звуки, его тело быстро покрывалось язвами и плесенью. Запах был невыносимым.

Шепот отшатнулась, схватившись за голову. Боль пронзила виски, ее стошнило в грязь.

В это время Вектор спокойно прицелился в крупного свистуна, который, оправившись от иглы, пытался прорваться через забор к обезумевшим свиньям. Болт с тяжелым наконечником просвистел и вонзился твари между лопаток. Она рухнула, дернулась и затихла.

Клык расправился с последним нападавшим на него свистуном, разорвав ему горло клыками. Его собственные руки были исцарапаны и покрыты слизью и кровью. Он тяжело дышал, его глаза горели желтым огнем. Боль от мутаций, усиленная адреналином, грызла его изнутри, но он стоял.

Тишина. Точнее, ее заполнили только хрип раненого в ловушке свистуна, тяжелое дыхание Клыка, тихие всхлипы Шепот и паническое хрюканье свиней.

Борк вылез из-за угла сарая, его лицо было пепельно-серым. Он смотрел на разлагающегося свистуна у ног Шепот, потом на остальных мертвых тварей. «Боги болот…»

Вектор перезарядил арбалет, его лицо оставалось каменным. «Пять. Как и думали. Ваши свиньи спасены. Плата.»

Тень спрыгнула с крыши, подошла к твари в проволочной петле. Без колебаний вонзила тонкий кинжал в основание черепа. Свистун дернулся и затих. Она вытерла кинжал о его шкуру. «И мясо. Вы же не будете есть этих тварей?» – она кивнула на убитых свистунов. «А нам на ужин что-то нужно.»

Борк, все еще потрясенный, кивнул. «Б-берите… берите тушку свиньи… любую, кроме пестрой… она мне…»

Вектор кивнул. «Клык. Выбери. Тень, помоги ему. Шепот…» Он подошел к девушке, которая все еще дрожала, стоя на коленях в грязи. «Встань. Это контракт. Ты справилась.»

Она подняла на него полные слез и боли глаза. «Я… я не хотела… это было… гниение…»

«Оно было эффективно, – сухо сказал Вектор. – Меньше работы нам. Держись. Скоро костер.»

Пока Клык с окровавленными руками и звериным аппетитом выбирал самую упитанную свинью, а Тень умело ее разделывала, отрезая лучшие куски, Вектор осматривал ловушки. Одна сработала, две нет. Он собрал их. Инструменты стоили дорого.

Позже, в вонючем, пропахшем навозом и кровью сарае, где Борк разрешил им переночевать, они развели небольшой костер из сухих щепок. Дождь стучал по крыше. В воздухе витал сладковато-тошнотворный запах жареной на сквозняке свинины. Тень торговалась с Борком за дополнительный мешок зерна «за моральный ущерб и потраченные стрелы».

Клык сидел на корточках у огня, пожирая кусок почти сырого мяса, не обращая внимания на жир, стекающий по подбородку. Его когти, все еще покрытые запекшейся кровью и слизью свистунов, блестели в огне.

Шепот сидела в углу, завернувшись в плащ, глядя на пламя. Она не притронулась к еде. Ее руки все еще дрожали. Внутри все горело и болело после выброса Хаоса. И запах… запах разлагающейся плоти не выходил из ноздрей.

Вектор сидел на ящике, чиня порванный ремешок на своей трости-арбалете. Его лицо в свете костра казалось высеченным из старого, потрескавшегося дерева. Он посмотрел на Клыка, пожирающего мясо, на Шепот, сжавшуюся в комок, на Тень, с довольной ухмылкой запихивающую в мешок украденную у Борка медную кружку.

«Завтра к рассвету, – сказал он тихо, больше самому себе. – До города три дня хода. Есть еще контракт?»

«"Гнилые Слизни" в канализации "Призрака", – ответила Тень, не отрываясь от мешка. – Но платят копейки.»

«Берем, – хрипло сказал Вектор. – Любая монета лучше голода.»

Он подбросил в костер щепку. Пламя на мгновение вспыхнуло ярче, осветив четыре измученных, циничных лица в вонючей тьме сарая на краю Могильных Болот. Они спасли свиней. Убили тварей. Получили мясо и медяки. Завтра будет новая грязная работа. Такова жизнь в Топях.

«Слизни»

Город "Призрак" не спал. Он гноился. Воздух в районе Низин, куда "Гадюка" спустилась с рассветом, был густым коктейлем из вони: испарения канализации, горелый жир с бесчисленных жаровен, дешевый парфюм девиц с подмостков, пыль вековых руин и вездесущий запах отчаяния. Крики торговцев, ругань, пьяные песни и скрип телег сливались в один непрерывный, оглушающий гул.

После трех дней пути по размокшим дорогам и ночи в вонючем свинарнике, Низины показались Шепот почти… приемлемыми. Почти. Ее голова все еще гудела от отголосков болотного Хаоса и того ужасающего выброса гниения. Она шла, плотнее кутаясь в плащ, стараясь не смотреть в глаза прохожим. Каждый громкий звук заставлял ее вздрагивать.

Тень, напротив, расцвела. Она двигалась легко, как рыба в мутной воде, ее глаза метались, выискивая карманы, слабые засовы и лица с "платежеспособным" видом. Она уже успела "скомпенсировать" потерю медяков у Борка, ловко срезав кошелек с пояса слишком самоуверенного торговца скрипящими колесами.

Клык шел позади, его капюшон натянут низко, скрывая желтые глаза. Запахи Низин – грязь, человеческие экскременты, гниющая органика, специи, пот – били в ноздри какофонией, от которой сводило скулы. Он фыркал, как раздраженный зверь, его когти сжимались и разжимались под перчатками. Здесь было тесно, шумно, опасно. Его инстинкты требовали пространства для маневра или жертвы для когтей.

Вектор шел впереди, его трость отстукивала ритм по неровному булыжнику. Он выглядел усталым, но собранным. Хромота сегодня была особенно злой, отдаваясь тупой болью в бедре с каждым шагом. Контракт на "Гнилых Слизней" был дерьмовым в прямом и переносном смысле, но Тень была права: платили копейки. А копейки кормили. И покупали порох.

Их клиент, а вернее, посредник, ждал у входа в сточную шахту – огромную, заржавевшую решетку, вмонтированную в основание древней стены. От нее шел устойчивый запах… ну, канализации. Человек по имени Глэб был живой карикатурой на подпольного дельца: тощий, в потертом бархатном камзоле, с маслянистыми усиками и быстрыми, бегающими глазками. Он нервно теребил мешочек с монетами.

«А, наши храбрые искатели приключений!» – воскликнул он, слишком громко и слишком фальшиво. Его взгляд скользнул по Клыку, спрятавшемуся в тени, и Шепот, и замер на мгновение. «Готовы к подвигу?»

«Готовы к контракту, Глэб, – отрезал Вектор. – Кратко. Что, где, сколько платят.»

Глэб понизил голос, озираясь. «Видите ли, почтенные, проблема в коллекторе номер семь. Там… развелись. Гнилые Слизни. Крупные. Очень.»

«Слизни? – переспросила Тень, поднимая бровь. – И за это платят? Их лопатой бить, а не мечом.»

«Ах, но это не обычные слизни!» – зашептал Глэб таинственно. – «Они… токсичные! Их слизь разъедает кожу, а газы от них – голова кружится, тошнит! Проклятые твари забили сток. А коллектор семь… – он многозначительно понизил голос, – …ведет прямиком в погреба нескольких *очень* уважаемых торговцев спиртным на Сером Рынке. Застой – угроза бизнесу. А бизнес, понимаете, должен течь!»

«Торговцы спиртным не могут нанять дворников?» – спросил Вектор с ледяным спокойствием.

Глэб заерзал. «Ну… слизни большие. И… агрессивные. Пару человек уже… э-э-э… растворили. Частично. Искать желающих стало трудно. А вам, героям, все нипочем!»

Вектор взглянул на решетку, откуда шел устойчивый запах тухлых яиц и чего-то кислого. «Плата. Аванс.»

Глэб сунул ему жалкую горсть медных монет. «Остальное – по результату! За каждого слизня – бонус!»

«За килограмм, надеюсь?» – язвительно бросила Тень, но Вектор молча взял монеты. Дебаты в Низинах были лишними. Он кивнул Клыку: «Решетка.»