Белый райдер

Эдуард Хрущев

Белый райдер

Глава 1

Круизный лайнер неторопливо и уверенно рассекал воды океана, неся туристов к берегам далекой загадочной Индии. Ранним утром палубы были практически безлюдными. «Летучий голландец», – усмехнувшись, подумал Артем, наслаждаясь бесподобной красоты восходом. Ни долгожданные каникулы, ни смена часовых поясов, ни ночная дискотека и последовавшие за ней кувыркания с мирно посапывающей сейчас в каюте спутницей не смогли побороть привычку вставать в шесть утра. Беспощадно уничтожив двойную яичницу с двойным же беконом и прихватив с собой свежевыжатый сок из какого-то местного фрукта с непроизносимым названием, Артем оккупировал лежак возле бассейна. Пришло время ежедневного ритуала – дневник, он же путевые заметки, сам себя не напишет. Безграничная синева водной глади и столь же безграничная голубизна безоблачного неба придавали процессу необыкновенную легкость и размеренность. Мысли плавно складывались в слова, перетекающие в новенький гаджет. Описания красоты и колорита осмотренных вчера достопримечательностей перемежались краткими характеристиками запоминающихся своими типажами людей. «Все-таки батя журналист – это диагноз», – подумал Дворский-младший, закончив процесс. Артем искренне гордился и восхищался им. Его целеустремленность, организованность и образованность внушали. А умение непринужденно менять мнение миллионов людей – завораживало. Семья… Он тепло улыбнулся, и пара вчерашних фоток в стиле «экзотика Востока на фоне меня, красавца» улетели к родителям вместе с пожеланием доброго утра. Идти будить жертву эстетической медицины по имени Полина было лень. Вдумчиво изучил отчет по семейному бизнесу, отданному ему в управление год назад со словами: «На мороженое и машину зарабатывай сам». Одобрил небольшие изменения, внесенные дизайнером, – в купленной недавно квартире продолжался ремонт. Понырял-поплавал в бассейне с полчасика в среднем темпе и походкой под бывалого моряка двинулся в ресторан.

Молодой организм требовал мяса. Артем наслаждался каждым кусочком сочного прожаренного стейка и почти успел позавтракать, но тут в заведение вошла она… Красивая, стильная, неотразимая кайфоломщица по имени Полина. Ее он пригласил в круиз достаточно спонтанно. Плыть одному как-то не хотелось, а постоянной девушки в свои солидные 23 года Артем не имел. Раньше он с ней пересекался несколько раз на институтских тусовках, общие знакомые. Девушкой она была очень красивой, начитанной, интересной в общении. В общем, встретив ее на Патриках, Артем не раздумывая брякнул: «А погнали в круиз». Вот только на сегодняшний седьмой день круиза как-то стала она его напрягать. И вроде все хорошо, и в общении, и в постели. Но вот не было какой-то химии, чего-то глубинного, того, чего не описать словами. Полина, как любая женщина, конечно же это чувствовала и понимала. Селяви, однако. Ну и на закуску: она, оказывается, недавно стала веганом. И со всем жаром неофита пыталась и его заманить в эту секту. Поэтому стейк доедался под укоризненные взгляды и непрекращающийся бубнеж о пользе каш, листьев, стручков, пестиков и тычинок. Все, конечно, пропускалось мимо ушей. Позагорали, поплескались, сходили в кинозал, побродили по лайнеру. В общем, обычный круизный день.

Предзакатный вечерний океан лениво вымывал остатки суеты и тревог, принося умиротворение. Уютный приглушенный свет, подчеркивающий изысканный интерьер ресторана, великолепный блюз от живого оркестра – делали романтический ужин безупречным. Полина даже практически ничего не сказала Артему про заказанную им жареную рыбу. Они неспешно потягивали великолепное красное сухое, делясь впечатлениями прекрасно прошедшего дня.

Идиллию разрушила литературная и не очень англоязычная брань за соседним столиком. Высокий спортивный парень, изрядно пьяный, кричал на свою спутницу, активно жестикулируя. Сидящая напротив него изящная девушка спокойно и несколько устало просила его утихомириться. «А еще русских пьянью называют», – меланхолично подумал Артем и отвернулся. Однако послышавшийся звук бьющегося стекла заставил развернуться. Картина не радовала – парень, видно, неловко вскочил из-за стола, опрокинув бутылку и уронив часть посуды на пол, яростно пучил глаза, продолжая кричать и размахивать руками. Артем вздохнул, подошел к соседям и вежливо попросил дебошира успокоиться. В ответ ему в лицо полетел кулак. Реакция отданного в 5 лет в секцию кекушин каратэ Артема была незамедлительной. Увернуться, грудь-печень – и пьянчуга скрючился на полу.

– Вы в порядке, леди? Помощь нужна? – спросил он на неплохом английском его спутницу.

– Со мной все хорошо, – ответила девушка, взволнованно и слегка испуганно посмотрев на него. – Что Вы сделали с моим другом?

– О, не беспокойтесь, – Артем поднял руки в примирительном и успокаивающем жесте. – Никаких повреждений Ваш друг не получил и через пару минут будет в полном порядке.

Слегка припозднившиеся стюарды быстро и умело сгладили ситуацию, но вечер был слегка подпорчен. И Артем с Полиной, прихватив с собой вино и фрукты, отправились в каюту.

Свет южного солнца легко проник в иллюминатор, пометался в поисках щелочки в плотных шторах и успокоился, уткнувшись в лицо спящей девушки. Немного понежившись, Кристина окончательно сбросила с себя утреннюю дрему. Оставив досыпать неприлично перебравшего вчера Тедди, навела красоту и выскользнула из каюты. Величественный океан поприветствовал ее, мазнув по лицу отраженным лучиком. Лайнер уже проснулся, но свободный столик в ресторане нашелся. После легкого салата из морепродуктов пришла очередь крепкого ароматного кофе. Наушники привычно отрезали мир. И, смакуя глотки вкусного напитка, Кристина нырнула в планшет. У отца, популярного российского политика, вышел новый ролик, и ей было крайне интересно, кто сегодня стал жертвой его недюжинного ума и острого языка. Сорок минут пролетели на одном дыхании. Все неблаговидные дела и незаконные доходы очередного чиновника были вытащены из серых теней на белый свет. С железной аргументацией, всеми необходимыми подтверждающими документами. И изысканно язвительные комментарии, как вишенка на торте.

Кристина гордилась своим отцом, и вполне заслуженно. Давно живя в Лондоне, она все равно скучала по России. Березки, самовар, друзья детства, приятные воспоминания – ностальгия оказалась не досужим вымыслом, а вполне себе реальной. Даже в 20 лет. И хотя свою будущую жизнь она связывала с Европой, искренне переживала за Родину. «Отец – реально, как хирург, – подумалось ей, – вскрывая гнойники, лечит страну». Зажмурившись от удовольствия (эклер был безупречен), она снова пригубила кофе и отправила восторженные комментарии отцу и отчет маме.

Дойдя до бассейна, она изящно расположилась в шезлонге, ожидая своего английского друга. «Тедди», – думала она, нежась под утренним солнцем. Спортивная фигура (институтская команда по регби), умные глаза на холеном аристократическом лице (лордский выкормыш). Кристина раньше хвалила себя за выбор. Они встречались уже 5 месяцев. Каких-то безумных и безудержных чувств Кристина не испытывала, но парень был красив, умен, перспективен, да и нравился, чего уж там. Она и была инициатором круиза, рассматривая его как прелюдию к переводу отношений на уровень официальных. Правда, в путешествии Тедди ее немного удивил и расстроил. Он точно следовал правилу «джентльмен к западу от Ла-Манша не отвечает за то, что делает джентльмен к востоку от Ла-Манша». Пренебрежительно высокомерное отношение к людям-неевропейцам, легкое злоупотребление алкоголем. Но путешествие было прекрасным, каникулы продолжались, и Кристина с упоением наслаждалась отдыхом. Фитнес, бассейн, кино, новые страны, экзотика, безбрежный океан – романтика…

Но произошедшее вчера за ужином стало для Кристины настоящим шоком. Тедди ее просто разочаровал. Он опять набрался виски и начал вспоминать славные времена Ост-Индской компании, когда его предки заложили основу благосостояния рода. Слушая про невежественных туземцев, не способных стать цивилизованным народом, Кристина, воспитанная российской школой в духе антиколониализма, начала закипать. Градус спора неуклонно повышался. «Вы вели себя, как фашисты», – бросила она в лицо парню. Разгоряченный алкоголем и спором, Тедди вскочил, смахнув со стола посуду, и начал на нее кричать. Пока его не угомонил вставший из-за соседнего столика парень. Он как-то небрежно, походя, в два удара, вырубил Тедди и на вполне сносном английском обратился к впавшей в ступор Кристине: «Вы в порядке, леди?» – и легонько тронул ее за плечо. И смотрел безбашенно-заботливо (да как он смог-то так!). От его прикосновения и хитрого прищура умных веселых глаз Кристину внезапно пробил озноб. Убедившись в завершении конфликта, он вернулся к себе за столик. Тут она увидела лежащего неподалеку мирно спящего Тедди, над которым уже хлопотали стюарды. «Брр», – она передернула плечами и выпала из воспоминаний о вчерашнем вечере.

«Забыть, как страшный сон», – подумала она. И тут же тягостно вздохнула, поняв что так просто это сделать не удастся – через пару шезлонгов от нее сидел и что-то увлеченно набирал в планшете парень из ресторана, так ловко уронивший Тедди. Во вчерашнем полумраке Кристина его толком не рассмотрела, но сейчас-то светло. Ну, что сказать. Высок, мускулист, темные волосы острижены по последней моде, правильные черты лица. В общем, внешность известного актера, фамилия которого крутится в голове, но никак не может вспомниться. Еще раз вздохнув, накинув цветастое парео и проверив безукоризненность прически, она подошла к нему и деликатно кашлянула.

Парень отложил планшет, пробежался взглядом по ней снизу вверх, быстро встал с шезлонга.

– Добрый день, Артем, – представился он на английском.

– Очень приятно, Кристина, – ответила девушка. – Судя по имени, ты из России?

– Да, из Москвы. А ты?

– Тоже москвичка, но последние два года живу и учусь в Лондоне, – уже по-русски ответила Кристина.

– И как тебе отдыхается? Как впечатления? – Артем широким жестом обвел океан и лайнер.

– Ну, до вчерашнего случая в ресторане все было замечательно. Я, собственно, и подошла извиниться. Мой парень слегка перебрал, вот и начал чудить.

– Проехали, со всеми бывает. Кстати, как самочувствие Вашего спутника? – поинтересовался Артем.

– Отсыпается в каюте, алкоголик, кроме похмелья ему ничего не грозит. – Кристина небрежно махнула рукой.

– Вот и замечательно, – широко улыбнулся Артем.

Кристину снова поразили его глаза, с пляшущими в них искорками смеха. Девушка поймала себя на мысли, что парень очень даже симпатичный. Ей стало немного стыдно, и, вежливо попрощавшись, она отправилась в каюту, к Тедди. Артема девушка тоже чем-то зацепила, но у него была Полина, а у Кристины – парень. И он снова погрузился в планшет. Они еще несколько раз встречались на корабле, приветствуя друг друга и не более.

Глава 2

Владивосток – Москва, скорый, вытянулся вдоль перрона Красноярска. Курящие у вагонов мужчины с нешуточным интересом наблюдали за борьбой вечернего августовского ветерка с невесомой тканью сарафана. Благо скрывал он ладную аппетитную загорелую фигурку. Длинные белокурые волосы, легкая курносость, нежная красота юности довершали образ катящей за собой чемодан девушки. Пообщавшись с полноватой смешливой проводницей, Лера зашла в вагон.

Переоблачившись в короткие шорты и любимую безразмерную майку, подогнув ноги, она умостилась у окна. Поезд тронулся. За окном зажигавший первые огни город быстро сменили березы, сосны и редкие поля. В голове царил сумбур. В свои 20 лет она впервые уезжала так надолго. Необъяснимая тоска по дому, маме и бабушке (вроде часа не прошло, откуда?) резко сменялась каким-то лихорадочным предвкушением новых впечатлений, эмоций, знакомств. Убаюканная монотонным пейзажем и льющейся из наушников музыкой, она незаметно задремала.

«Романтика путешествия в поезде – наглая и беспардонная ложь», – решила Лера уже к обеду следующего дня. За окном все так же березы и сосны сменялись полями, перемежаясь редкими деревушками. По вагону с радостными визгами носились дети, взрослые же пассажиры поголовно пялились в гаджеты. Устав отдыхать (бывает же такое), ее мысли плавно соскользнули к мечте. Мечта была простой, очень хотелось написать Книгу. Роман или Эпопею – здесь она немного сомневалась, трезво оценивая свои силы. Честно говоря, сюжет и содержание пока были покрыты туманом творческих метаний. Но главное – псевдоним был уже практически выбран. Всего семь вариантов, плевое дело. В заветной тетрадке уже хранились прототипы персонажей, близко и не очень знакомых, чьи характеры и черты максимально глубоко препарированы и осознаны. «Пора пополнить коллекцию», – решила Лера и, словно Шерлок Холмс, начала анализировать попутчиков.

Так-с, Даниил, 24 года, высокий, крепко сбитый, не накачанный, а какой-то жилистый молодой парень. Коротко стрижен, русоволос и голубоглаз. Лицо слегка простоватое, но очень даже симпатичное. Если не ест и не спит, то смотрит какие-то фильмы по телефону, выражая эмоции хмыканьем или шевелением бровями. Иногда с интересом поглядывает на нее с верхней полки, но аккуратно, без похоти.

Угу, Александр. От 40 до 50, внешность обычная, не запоминающаяся. Щетина с проседью и намечающееся пузо привлекательности не добавляют. Обладатель мятого спортивного костюма и могучего храпа. Умудряется виртуозно балансировать на грани «слегка поддат», при этом абсолютно не известно что, когда и как он пьет. Режется на планшете в какие-то танчики или другие стрелялки, азартно комментируя междометиями вперемежку с разной степени этажностью матерками. Диагноз – работяга обыкновенный.

Ольга Андреевна. Пожилая женщина с идеальной осанкой, не допускающая даже малейшей небрежности что в одежде, что в прическе. Красивое строгое лицо. Одним словом – дуэнья. Постоянно говорит по телефону, дети, внуки, подруги. Судя по обширности обсуждаемых тем, весьма образованная дама. Персонаж потенциально интересный. Наскоро налепив ярлыки, Лера решила завязать разговор и получше узнать соседей по купе.

Под стук колес и чай неспешно разговорились. Лера после школы год поработала, немного подкопила и сейчас ехала в Москву учиться, поступила на бюджет журфака.

Даниил после армии уехал из уютного провинциального сибирского городка Канска в Красноярск, служил в Росгвардии и заочно учился в Москве на юридическом, уже третий курс. Командира перевели в столицу, и он забрал Даниила с собой, благо отношения у них сложились хорошие.

Александр в разговоре особо не участвовал. Буркнул, что едет на Ямал на вахту, а сам из небольшого городка Иркутской области.

Ольга Андреевна оказалась коренной москвичкой, всю жизнь отработавшей учительницей в школе, возвращалась домой из Благовещенска, где нянчила внуков. Лера и Даня начали живо интересоваться, какая она, столичная жизнь. И неужели там все и правда так дорого.

– В Москве есть все, – улыбнулась Ольга Андреевна, – и, если знать, где брать, вполне по карману.

– Ну конечно, вся страна на Москву пашет. А нам по вахтам по северам мотайся, ж*** морозь, чтобы хоть как-то прокормиться, – пробурчал Александр.

– Так оно всегда так было, – с легкой грустью ответила Ольга Андреевна. – И в советское время в столицу за продуктами и одеться-обуться ездили. И тогда за длинным рублем на север да на комсомольские стройки ездили, в деревнях да городках зарплаты невелики были.

– Так до революции столица тоже богаче и насыщенней жила, – согласился Даниил, – история развивается по спирали.

– Да, зарплаты маленькие были, но на все хватало, скотину держали, – начал заводиться Александр. – А сейчас корма разве купишь? Работы нет, совхозы развалили. Молодежь по городам разбежалась, мужики поспивались. Раньше власть о народе заботилась, а сейчас только карманы набивают, на людей плевать. А, просрали страну, – со злостью закончил он свой спич, махнув рукой.

Развивать тему никто не захотел, разговор увял, и все разошлись по своим местам. Лера, усевшись по-турецки, взяла планшет и начала увлеченно дополнять свои «Записки путешественницы», отстранившись от всего окружающего. И когда кто-то плюхнулся рядом с ней на полку, испуганно вздрогнула. Повернув голову, она увидела изрядно захмелевшего парня – наглое смазливое лицо, сальный взгляд, бежевая кепочка, мятые спортивные штаны и майка. «Типичный Гопникус Сапиенс», – подумала Лера, отвечая резким отказом на «Крошка, давай знакомиться».

Не успел незадачливый ухажер закончить сакраментальное «Да че ты ломаешься?», как Даниил буквально стек с верхней полки, вздернул его за ухо и, вежливо тыкая пальцем в грудь, спокойно и размеренно внушил:

– Не. Мешай. Людям. Отдыхать. Осознал? – и, дождавшись подтверждающего кивка от слегка протрезвевшего несостоявшегося Лериного поклонника, продолжил: – Вот и молодец. Ты в каком вагоне едешь, болезный? В соседнем купе? Идем, провожу.

Лера ужом скользнула по полке и выглянула за переборку, где Даниил спокойно объяснял компании подвыпивших парней:

– Убираем бутылки, ведем себя тихо и едем, куда вам там надо. Или на следующей станции выходите и идете домой пешком. Ферштейн? Вот и славно.

Даниил невозмутимо вернулся на свое место и снова уткнулся в телефон. Лера была впечатлена.

За окном по-прежнему сменяли друг друга леса, поля, деревни, города, озера, реки и вокзалы. Обсуждали музыку, кино и книги. Лера все так же ощущала на себе заинтересованные взгляды Даниила, что, несомненно, льстило, но этим все и ограничивалось, что немного огорчало. Он, как и большинство мужчин, при виде яркой красивой девушки терялся, робел и перейти к активному ухаживанию не решался. Спокойно доехав до Москвы, они тепло попрощались и потерялись в бурлящей толпе вокзала.

«Какой же я тюфяк, даже телефона не взял», – думал Даниил, оформляясь на новом месте службы.

«Вот тюфяк, даже телефон не попросил», – подумала Лера, растянувшись на койке в общежитии.

Глава 3

Взяв со стола чашечку свежезаваренного illiclassico, Глеб Дворский покинул круг мягкого света настольной лампы своего кабинета и подошел к окну. Ночь была ясной, и вид с высоты Останкино привычно радовал взор. «Такой эфир пропустили, – иронично подумал он, с высоты взирая на вереницы вечно куда-то спешащих автомобилей. – Надеюсь, в записи посмотрят», – усмехнувшись, он сделал глоток терпкого ароматного кофе. А передача и вправду удалась. Умные до гениальности гости (ну, других и не держим) с цинизмом и уверенностью опытного патологоанатома вскрывали всю гнилую сущность недругов, опустив их туда, откуда плинтус еле виднеется на фоне звезд. Да и сам он не отставал, ввернув несколько отменно острых и язвительных комментариев. Даже затыкать приглашенных экспертов, ограждая зрителей от ненужной (нам-то виднее) информации, сегодня практически не пришлось. Поэтому, побеждая приятную усталость от идеально сделанной работы, анализом и разбором полетов сегодня можно было пренебречь. И просто любоваться ночной Москвой. Он любил этот город, полный движения, энергии и контрастов. Его шумные автострады и неисчислимые уютные парки, таранящие облака новостройки и гомон Патриарших, величественные храмы и вечно наполненный туристами Арбат. Город, где для каждого возраста, класса и настроения есть свое заветное место. Но главное, а уж в этом поживший в европах, америках и азиях Дворский понимал, это москвичи. Хотя москвич сегодня понятие чисто географическое, ведь в любой многоэтажке представлена вся Россия, от Калининграда до Камчатки.

В это же время в каком-то десятке километров от Останкино на ночную столицу с высоты семидесятого этажа Москвы-Сити смотрел Аркадий Валевский, популярный политик-оппозиционер. Искушающий аромат молочного улуна приятно щекотал обоняние, прогоняя легкую усталость. Только что он с командой закончил новый выпуск, разоблачающий очередного коррупционера, и выложил его в YouTube: «Пара дней, и вы все его посмотрите». Он обвел лежащую перед ним Москву слегка снисходительным взглядом. Нынешние замшелые ретрограды у власти застряли в прошлом тысячелетии, сделав ставку на никому кроме пенсионеров не нужный телевизор. Но Валевский-то в свои 45 точно знал: настоящее и тем более будущее – за интернетом. Да, инертность и тугодумная терпеливость российского народа не позволяли надеяться на немедленный результат, но вода камень точит. Многомиллионные просмотры его выпусков это только подтверждали. Старый как мир рецепт – немного тщательно подобранной правды, немного намеков, предположений и размышлений. И спустя пару лет вся эта аморфная, бездумная и безвольная обывательская масса пойдет за ним, так же, как сейчас слепо следует курсом кремлевских обитателей. Он не мнил себя мессией, нет. Скорее пастухом, который пинками гонит ковыряющее копытами бесплодную степь стадо на полный молодой зелени луг. Валевский сделал пару глотков чая и продолжил размышлять. Ведь неоднократно показал и доказал – страной правят олигархи и чиновники, за бесценок продающие не только настоящее народа, но и будущее детей и внуков. Народ гордо возражал – у нас все хорошо, есть ипотеки, кредиты, доширак и соевая колбаса. Вот и приходилось тянуть в светлое будущее против воли. Аркадию почему-то вспомнилась киянка, обычный деревянный молоток, которым доктора средневековья глушили пациентов – другой анестезии не было. «Эх, мне бы такую, да чтобы сразу всех», – он допил чай и мечтательно улыбнулся.

Глава 4

Московское пасмурное позднеосеннее небо роняло на землю грозди колючих снежинок. Легкий ветерок гнал волны по Москве-реке и старался зашвырнуть снежинки за шиворот и в лицо куда-то вечно спешащим горожанам. Девятилетний Вадик мужественно игнорировал капризы погоды, занятый важным делом. Его пиратский Бриг, самолично собранный, никак не хотел выходить на фарватер. А ударить в грязь лицом было никак нельзя, ведь за спуском корабля на воду своими огромными глазищами внимательно смотрела Она. На Ленку и сегодняшний вечер у Вадика были грандиозные планы. После мореходных испытаний думалось наконец-то пригласить озябшую подругу к себе на чай с тщательно накопленными вкусняшками. Прикусив язык, Вадик постарался максимально резко и сильно оттолкнуть корабль от берега, но не удержался на скользкой набережной и плюхнулся в воду. Сносно плавать по-собачьи он, конечно, умел (спасибо лету у бабушки), но, к сожалению, только прямо. С искривившимся от страха лицом и зажмуренными глазами, лихорадочно молотя руками и ногами, глотая ледяную воду, он принялся отдаляться от берега.

Неделя у Леры, прямо скажем, задалась. Учеба ладилась, в коллектив она влилась вполне органично, так еще и выиграла в викторине на радио билет на концерт в «Крокусе». Приехала она слишком рано, и сейчас с удовольствием прогуливалась по набережной. В памяти и телефоне сохранялись и прекрасный мост, и величественный храм, и футуристическое здание Правительства Московской области. Посещение яхт-клуба и дельфинария было перенесено на когда-нибудь потом.

Истеричный детский крик резко вытряхнул ее из созерцательного настроения. Мгновенья слились, спрессовались. Визжащая девчушка, барахтающийся метрах в 10 от берега пацаненок, вздох, рывок метров 15, прыжок, несколько уверенных гребков. Восприятие вернулось в норму, и Лера осознала себя в холодной воде, крепко прижимающей к себе мальчишку. Успела, и до берега недалеко, выдохнула и попыталась плыть к берегу. Только вот намокшие куртка и кроссовки были категорически против, не давая двигаться. Получалось только держать головы, свою и ребенка, над водой, но силы уходили слишком быстро. Холод медленно сковывал ноги, зрение отслеживало только поверхность воды, мысли свелись к одному слову – держаться.

А вот у Дани неделька не задалась. Ну, тренировки, патрулирования, облава на нелегалов – дело привычное. Да и потянутая мышца не сильно портила настроение, так, слегка прихрамывал на левую ногу. Но вот то, что в законный выходной вместо запланированной баньки и посиделок с парнями их выдернули на охрану концерта, несказанно раздражало. Творческий вечер композитора Ковальского… Погуглив и осознав количество хитов, написанных им, даже захотелось побывать на концерте. Но ведь только ему по силам обеспечить безопасность данного мероприятия. И вот на пару с таким же бедолагой сослуживцем в промозглую осеннее-зимнюю погоду Даня торжественно вышагивает вокруг и около «Крокус Сити Холла». Придав себе суровый и мужественный вид (им хотелось выглядеть именно так), они патрулировали мост над Москвой-рекой. Неспешный разбор достоинств и недостатков проходящих мимо девушек прервал детский крик, переходящий в ультразвуковой визг. Тренировки не прошли даром, Даня действовал на рефлексах. Оценка обстановки: человек в воде. Спичка не то что догореть, зажечься бы не успела, как он выпрыгнул из берцев, сбросил куртку, ремень и оружие напарнику и с моста сиганул в реку. Выросший не на такой уж и маленькой реке Кан, плавал он отменно, так что через 5 минут теряющая сознание девушка и клещом вцепившийся в нее пацаненок были доставлены на сушу. Выметнувшись на берег, Даня беззлобно выругался на снимающих на телефон ротозеев – папарацци, блин. И тут же рыкнул поставленным командным голосом: