Непросыпающиеся сны: Часть Вторая

Генри вздрогнул, пытаясь сосредоточиться, но образы продолжали вспыхивать, обволакивая его сознание.– Чёрт… – он сжал зубы, заставляя себя двигаться.На секунду он тоже замер, пошатнулся. В глазах мелькнули образы, которых он не знал. Чужие улицы, незнакомые люди, слова, которые он никогда не говорил, но которые вдруг казались знакомыми. В голове раздался слабый, затерянный шёпот. Ты не тот. Ты чужой. Кто ты?

Он рывком дёрнул амулет из застывшей ладони Сэма. На секунду его пальцы онемели, будто что-то ускользнуло сквозь кожу.

Что-то ушло. Или что-то пришло?

Сэм не двигался. Его глаза остекленели, дыхание стало редким, будто что-то внутри него отключилось.

Вик выскочил из машины, его лицо исказилось от злости.

– Что ты с ним сделал?! – рявкнул он, сжимая в руке телефон.

Генри схватил Лилю за руку, рывком открыл дверь машины.

– В машину! Быстро!

Она, не раздумывая, схватила дочь.

Двигатель взревел. Колёса взвизгнули по грязи.

В зеркале заднего вида Генри наблюдал, как Вик лихорадочно тряс Сэма за плечи, пытаясь вернуть его к реальности.

– Чёрт… Сэм! Сэм! – его голос срывался на истерику.

Но Сэм не двигался.

Генри сжал руль, ощущая, как ледяная волна прокатилась по спине.

Он знал, что это не конец. Теперь они будут его искать.

Но теперь он знал ещё кое-что.

Внутри что-то изменилось.

Он что-то потерял или приобрел.

Но что?

К чёрту план

Дверь распахнулась с грохотом и ударилась о косяк.

– Это ты, Генри?! – донёсся голос тёти Эммы из кухни. – Пирожки ещё не остыли! Ты вовремя пришёл, как раз к ужину!

Вместо ответа – испуганный крик с порога:

– Помогите! Он… он сейчас упадёт!

Эмма выскочила в коридор – и застыла.

Генри, бледный как стена, качался на ногах. Рядом – девушка, взъерошенная, с тревожным взглядом, изо всех сил пыталась удержать его под руку.

Чуть позади девочка лет восьми, сжав кулачки, стараясь не отставать от матери.

– О господи, Генри! – Эмма подскочила к ним, подхватила его, с другой стороны. – Что случилось?! Что с ним?!

Но он начал что-то бормотать, смотреть на меня, как будто видит впервые. Машина едва не съехала в овраг…– Я… я не знаю, – выдохнула девушка, сбивчиво, всё ещё тяжело дыша. – Мы уехали от тех бандитов на заправке… просто ехали. Сначала всё было нормально. Но потом он стал молчать, будто замкнулся…. И тут – резко к обочине. Я сначала подумала, что он уснул…

– И вот…– Вот мы здесь.Я схватилась за руль, затормозила, как могла… А потом он вышел. И стал что-то говорить – про дорогу, про то, куда надо идти.

– Тихо, тихо, давай на диван! – скомандовала Эмма.

Они втащили его в гостиную и аккуратно усадили на диван. На другом краю полулежал Лукас, с замотанным коленом, прикрытым пледом. Он наблюдал за происходящим, не вмешиваясь, пока Лили не закончила рассказ.

Профессор приподнялся, выпрямил спину и, откашлявшись, произнёс своим ровным, чуть ироничным тоном:

– Это оно, – спокойно сказал он. – Первая реакция на контакт с кристаллом. Хорошо, что хоть живой…остался

Энергия Азмура не всегда проявляется мягко.

Эмма повернулась к нему резко.

Тем временем Лили осторожно усадила дочь на диван на против. Профессор Лукас, хоть и был далеко не в лучшей форме, едва сдерживая усталость, тут же вытянулся, как настоящий джентльмен. Он слегка поклонился Лили, предлагая ей сесть. – Прошу вас.– Что за кристалл?! Что происходит, чёрт побери?! Что вы несете…

Лили чуть замешкалась, но села. Лукасу хватило секунды, чтобы заметить, как она сжала пальцы, скрывая напряжение. В её глазах мелькнуло что-то – настороженность, недоверие… или просто усталость…

Пока Эмма в панике металась по комнате, Лили – не сводила взгляда с Генри, а Лукас вдруг приподнялся и, поправляя плед на колене, спокойно сказал:

– Это поправимо, – сказал Лукас, расправляя плед. – Лёгкий сеанс гипноза – и когнитивный шум рассосётся. Мысли встанут на свои места.

– Простите, какой ещё шум? И куда он, по-вашему, встанет? – Эмма прищурилась.

– Всё вполне объяснимо, – невозмутимо ответил Лукас. – Я же не просто профессор для галочки.

– Вы это всерьёз сейчас? – переспросила Эмма, не веря ушам.

– Абсолютно, – кивнул он. – Учёная степень обязывает. После сеанса будет как огурчик.

Он медленно встал, опираясь на трость, и подошёл к Генри. Достал из кармана цепочку с металлическим диском на конце – старинный медальон.

– Генри, слышишь меня? – мягко проговорил он, опуская голос до почти шёпота.

Генри не ответил, только едва заметно дёрнулся.

– Смотри сюда, – Лукас слегка покачал медальон перед его глазами, создавая ритм. – Всё хорошо. Просто смотри. Вдох… и выдох. Вдох… и…

Он говорил спокойно, размеренно, будто убаюкивая. Комната постепенно затихла. Только монотонный голос профессора и блеск медальона.

– Ты вспоминаешь, кто ты. Генри. Дом. Путь. Всё возвращается на свои места… Спокойствие… порядок… мысль за мыслью. Иди к нам…

Спустя несколько минут Генри дёрнулся. Его веки дрогнули, и он медленно открыл глаза. Взгляд блуждал – неуверенный, будто он не понимал, где находится.

– Генри?.. – осторожно позвала Лили.

Он не ответил. Только нахмурился, сжав губы, будто что-то вспоминал.

– Там… – пробормотал он, еле слышно. – Там был… голос. Он звал меня…

Лукас слегка наклонился, напрягшись:

– Кто?

– Я… я не знаю… – прошептал Генри. – Я шёл… куда-то. Был свет… нет, не совсем свет. Больше как… дверь. И я… я будто зашёл внутрь. А потом… всё исчезло.

Он поднял взгляд, всё ещё мутный, с запоздалой реакцией – и вдруг заметил тётю Эмму.

– Тётя?.. Мы… уже дома?..

Лили тихо выдохнула с облегчением, не сразу отпуская напряжение.

А Лукас, сдерживая довольную ухмылку, лениво пожал плечами:

– Как я и говорил. Огурчик.

– Ну слава богу, ты вернулся, Генри, – выдохнула тётя Эмма, всё ещё глядя на него с подозрением. – Но, знаешь, нам всем сейчас нужны силы. А силы – это еда. А я уже очень голодная.

Она хлопнула в ладони:

– А теперь дайте, наконец-то, ужин! Все за стол!

Начался перестук тарелок и столовых приборов, а тётя Эмма раздавала указания с точностью капитана корабля. – Так, все садимся!

Когда все заняли свои места, она сложила руки, глядя на гостей. – Читаем молитву.

Все последовали её примеру. После короткой паузы она подняла голову, удовлетворённо кивнула.

– Аллилуйя! Теперь можно кушать.

За столом зазвенели вилки, послышался лёгкий перестук тарелок. Кто-то наливал воду, кто-то уже принялся за еду.

Эмма разрезала курицу, поддела кусочек вилкой – и вдруг, не поднимая глаз, тихо сказала:

– Долго вы к нам добирались…

Лили чуть кивнула, не зная, как ответить.

– Небось за последние дни всякого навидались, – продолжила Эмма, уже глядя на неё.

Лили подняла взгляд – в нём мелькнуло удивление и лёгкая благодарность.

– Если захочешь – поговорим, – добавила Эмма. – Не сейчас. Просто… знай.

Она снова посмотрела на тарелку и, будто между прочим, спросила:

– Ты, кстати, что дальше-то думаешь? Куда теперь?

Лили закрыла глаза, будто собираясь с мыслями. – Наверное, я могла бы поехать на ферму к свекрови… – она чуть качнула головой. – Но после всего, что случилось, я не уверена, пустит ли она меня.

Генри пристально на неё посмотрел. – Ты обещала показать мужа комнату. Там, где он хранил весь хлам…

Лили нервно сжала пальцы.

– Да… – выдавила она. – Честно, Генри… прости. Я её не видела.

Она подняла взгляд, в котором читалась усталость и беспокойство.

– Я не вру. Он мне много о ней рассказывал… о той комнате. И ещё – о каком-то расследовании. – Они с другом вроде как… ну, искали золото. Или что-то ценное. Где-то там, на ферме. Он говорил, что в округе когда-то была битва – ещё старая, забытая.

Она вздохнула, словно боялась, что её снова не поймут.

– Но даже мне он не доверял. Говорил, мне лучше ни чего знать.

Генри слегка подался вперёд. – Он говорил что-нибудь про Азмур?

Лили чуть вздрогнула. – Да… – неуверенно кивнула. – Он часто повторял одну странную фразу… Что настоящие секреты нужно хранить только в своих руках.

В этот момент зазвонил телефон. Лили вздрогнула. Она машинально достала мобильный и посмотрела на экран.

– Это… это больница.

Она резко встала, отошла в сторону и дрожащими пальцами поднесла телефон к уху.

Генри и Лукас переглянулись.

– Да… да, это я. Что?!

Её голос оборвался.

– Но он жив?!

Все за столом замерли.

– Он… в коме. – Лили прикрыла рот рукой, дослушивая врача. – Где он сейчас?

Она медленно опустила телефон.

Её глаза наполнились слезами.

– Он жив… Но он в коме.

– Если Генри не забудет, как выглядит "пустой взгляд", – усмехнулся Лукас, – тогда всё будет в порядке.Генри сжал кулаки. – Значит, он жив… и у нас есть шанс. Мы можем поехать к нему – и узнать всё про эту комнату. – Ты что, собираешься просто вломиться к человеку, который одной ногой на том свете, и спросить, где спрятана тайная комната? – Лукас нахмурился. – Очаровательно. Абсолютно научный подход. – У нас ведь есть кристалл, – сказал Генри. – Мы можем его использовать. – И кто, по-твоему, будет это делать? – прищурился Лукас. – Вы же знаете, как он работает, – парировал Генри. – Вы ведь уже применяли его. Лукас кивнул, чуть помедлив. – Знаю. Увы. И ты сам видел, к чему это может привести. На себе прочувствовал. Не забыл? – Видел, – отрезал Генри. – А какие у нас ещё варианты? – У вас есть план получше? Профессор усмехнулся, склонив голову чуть вбок, как на лекции: – Есть. Теоретически. Я введу тебя в транс. Всё как полагается: немного театра – пена у рта, стеклянный взгляд… Генри нахмурился, неуверенно покосившись на профессора. – Ты уверен, что это безопасно? Лукас чуть приподнял брови и сдержанно усмехнулся: – Не бойся. Это будет понарошку. Он сделал шаг ближе и, уже почти шепотом, добавил: – Ну… если всё пойдёт по плану. Он чуть склонил голову набок, будто размышляя: – Хотя, если честно, с этим кристаллом планы любят давать сбой. Он на секунду задумался и добавил: – Если повезёт, тебя тут же отнесут в нужную палату. А мы с Лили – в масках, в халатах – просочимся следом. Без шума. Всё строго по методичке. Он перевёл взгляд на неё: – Главное – выглядеть уверенно. И тогда я сделаю всё как надо. С мужем. Узнаю, что нужно. – Это… сработает? – Лили с сомнением глянула на профессора.

– Я думаю, что лучше сразу использовать амулет, – твёрдо сказал Генри, глядя на профессора. – Как вообще сработает твой гипноз, если он в коме? Расскажи, как применить амулет – и я сделаю.

Лукас неспешно повернул к нему голову, чуть прищурился и сдержанно усмехнулся:

– Вы ведь уже применяли его на людях. Не так ли? И вы знаете как правильно с ним работать.– У меня есть особая техника гипноза. Я изучал её четыре года у лучших буддийских монахов… Пока вы, вероятно, учились делать селфи.

Лукас не сразу ответил:

Он сделал шаг ближе.– Да… применял.

– Но ты должен понимать: ты можешь потерять… что угодно. Сознание. Память. Себя. Это не просто "посмотрел – и проснулся".

Он говорил спокойно, почти отстранённо, как будто читал лекцию – но в голосе чувствовалось нечто большее.

– И второе – мы не сможем тебе там помочь, – добавил он. – Если ты застрянешь… кто будет тебя вытаскивать?

Он перевёл взгляд на Лили.

– Там охрана. Люди, которые прекрасно знают, кто у них работает. Стоит им увидеть твое лицо – и всё. Ни ты, ни мы не выберемся оттуда просто так. А в полицию мне точно нельзя…

– Так что подумай ещё раз. Очень хорошо подумай.

– Это не игра. Если что-то пойдёт не так – мы не успеем даже глазом моргнуть.Он посмотрел на Генри пристально:

Они переглянулись – и, оставив дочку Лили на попечение Эммы, вышли из дома, направляясь в больницу.– А может, наоборот, – усмехнулся Генри, – приобрести что-то новое. Тётя Эмма хлопнула ладонью по столу: – Всё, хватит этих разговоров. Сначала – гипноз. Не поможет – тогда амулет. Без импровизаций, ясно? Она повернулась к Лили: – А ты проследишь за ними, чтобы всё шло по плану. Чтобы без сюрпризов. Лукас кивнул. – Договорились. Генри тяжело выдохнул: – Ладно… Лили провела ладонями по лицу: – Поехали.

В больницу они вошли почти бегом. У стойки администратора Лили назвала фамилию мужа, и в ответ прозвучало:***

– Палата тридцать девятая.

Они переглянулись и, не теряя времени, поднялись на лифте. Но едва двери начали разъезжаться, Генри резко выставил руки, отталкивая Лукаса и Лили обратно, к стене.

– Назад! – прошипел он и выглянул за угол. На лице – тревога.

– Смотрите. У палаты – те самые. С заправки. Громилы. Узнают нас за секунду. Всё, приехали.– План А и Б отменяется. Даже не Б – а уже и С. Хотя, если честно… у нас и такого не было, – выдохнул он, оглядываясь.

– Отменяется? – переспросила Лили, глядя через плечо. – И что теперь? Просто уходим?

– Ну, если вы оба ничего лучше не придумали… Я пойду одна я же жена его, – резко сказала Лили и уже шагнула в сторону палаты.

– Подожди! – остановил её Лукас. – Кажется… у меня есть идея.

– Говори, – сказал Генри.

– Раз уж мы уже здесь, и не можем зайти и мой план с гипнозом не сработает, а ты вообще там не можешь появиться – я сам себя введу в транс.

– Что? – одновременно спросили Лили и Генри.

– Я тренировался, когда только начинал. Смотрел на себя в зеркало, и пытался себя вводить в транс… Это возможно. Вот там как раз зеркало на против тех неандертальцев.

– А кто выведет вас из гипноза? – уточнила Лили. – Это ведь не просто щёлк – и всё.

– Нужно сказать правильные слова.

– И какие?

Лукас смутился, опустил взгляд.

– Только не смейтесь… это слова «Попка дурак».

Лили закрыла рот рукой, чтобы не расхохотаться, а Генри растерянно уставился на него.

– Что?

– У меня когда-то был попугай… – Лукас усмехнулся. – Его оставил сосед, араб. Сказал, мол, на пару недель – уезжает в командировку. Ну, так и не вернулся. А попугай остался у меня.

– То есть, я – так, передатчик?Он развёл руками, словно оправдываясь: – Он всё время орал: «попка дурак» – повторил Лукас. – Сначала раздражал ужасно. А потом… прижилось. Стало как якорь. И, самое странное – всегда срабатывало. Он посмотрел на Генри с лёгкой неловкостью: – Не спрашивай, почему. Главное – эффект был. Генри нахмурился: – И как вы это себе представляете? – Просто. Раскусываю аспиринку – пена будет. Имитация приступа. Он махнул рукой, как будто это дело на пару минут. – А ты, Генри в халате в маске, в это время – с амулетом. Проводишь сеанс. С мужем Лили. Всё просто. – У тебя есть пять минут. Я объясню – ты запомнишь. – Пять минут?! – Генри распахнул глаза. – Это же не на велосипеде научиться ездить! – Зато и не как ракету запускать, – спокойно возразил Лукас. – Я упростил до минимума. Просто следуй инструкции. – А если не получится? – Расслабься, – Лукас слегка улыбнулся. – Главное – контакт. Амулет сделает большую часть сам. Он как проводник. Ты просто… держи его правильно и говори, что скажу.

– Да-да, всё… И "попка дурак" – тоже запомнил, – улыбнулся Генри, явно волнуясь, но стараясь держаться.– Типа того, – усмехнулся Лукас. – Сейчас. Смотри. Он вытащил из внутреннего кармана свернутый лист – короткий текст с ключевыми фразами. – Вот. Это – слова, которые запускают "погружение". Ты прочти раз вслух – запоминай ритм. Говоришь спокойно, чётко, без пафоса. Генри склонился ближе, пробормотал под нос пару строк, кивнул. – Ага. Ну… вроде ничего сложного. Почти как в кино. – Почти, – кивнул Лукас. – Только в кино последствия не настоящие. Лили, наблюдая за ними, с трудом сдерживала улыбку. – Ну всё, я готов, – произнёс Генри, глядя вперёд и подпрыгивая на месте, словно боксёр перед первым раундом. – Точно? – уточнил Лукас, прищурившись.

– Отлично. Мы с Лили сбегаем за халатами, – сказал Генри, глядя на профессора. – А вы пока – тоже к зеркалу и готовьтесь, профессор.

– Ждите сигнала, – добавила Лили, уходя.Всё получится. Мы рядом.

– Понял… Пойду готовить своё безумие, – пробормотал он и скрылся за поворотом.

Лили с Генри вернулись через минуту, в халатах и масках. Один короткий кивок – и сигнал был дан.

– Ну что ж… понеслась, – пробормотал Лукас себе под нос и, стараясь не привлекать к себе внимания, незаметно поднёс таблетку аспирина к губам. Разжевал – ощущая горечь – и дождался, пока пена соберётся на губах.

Затем спокойно подошёл к зеркалу у палаты.

Достал из кармана расчёску, медленно провёл ею по волосам, глядя себе в глаза.

– Ты в полном порядке… всё идёт по плану… – шептал он, будто уговаривая отражение.

Мгновение – всё застыло.

Тело резко дёрнулось. Он осел вниз и рухнул на пол, содрогаясь в судорогах, будто его било током.

Изо рта густыми хлопьями пошла пена.

Шум, голоса, суета – всё вспыхнуло вокруг как пожар.

– Доктор! Медбрат! – закричал кто-то. – Помогите, у него эпилепсия!

Сбежались люди в белых халатах. Генри и Лили бросились вперёд, помогая уложить Лукаса на носилки. Генри наклонился ближе, почти шёпотом:

– Всё хорошо, вы молодец…

– А где твои бахилы, без них в палату нельзя? – подозрительно спросил он. – И маску сними, лицо покажи.Генри только шагнул вперёд, как охранник остановил его.

Генри замер. Позади послышались тяжёлые шаги – к нему приближались двое. Те самые с заправки. Один указал на Генри.

– Он серьёзно, должен, – добавил второй.– Это он. Наш клиент, – процедил один.

– С чего это вдруг? – возмутился охранник. – Вы кто такие вообще?

– Сейчас узнаешь, – рыкнул один из громил, и через секунду охранник получил толчок в грудь. Завязалась потасовка.

В этот момент Генри резко передал амулет Лили, а она, не растерявшись, проскользнула в сторону – без бахил, с опущенной головой, спряталась за проходящей медсестрой.

– Пациента внутрь! – закричала Лили, укатывая носилки с Лукасом.

Медики, растерявшись, помогли пронести профессора в палату. Драка отвлекла всех, коридор наполнился криками.

Дверь палаты захлопнулась. Они были внутри.

Медики отшатнулись. Охрана закричала, не понимая, кто на кого.Генри рванул к выходу, едва не споткнувшись. За ним сразу бросились те двое.

Амулет был в безопасности. Лукас лежал на койке, всё ещё под воздействием самогипноза, и теперь было неясно – действительно ли он без сознания, или просто слишком хорошо сыграл свою роль.

В палате осталась только одна молодая медсестра. Она суетливо бегала вокруг, вытирала лоб Лукасу и приговаривала, обращаясь то к себе, то к нему:

– Господи, что тут творится… Ну потерпи, миленький, всё будет хорошо… сейчас докторов позовут…

Генри где-то среди коридоров с бандитами. Лукас – без движения. А она – одна. Среди хаоса, чужих лиц и своего страха.Лили села на край койки, пытаясь перевести дух. Всё пошло наперекосяк. Планы рухнули – один за другим.

Она сжала в ладони амулет, ощущая его странное, будто живое тепло. Где-то за занавесками… вспомнила… Она вскочила и метнулась вдоль палаты, раздвигая одну за другой занавески.

И вдруг – застыла.

На койке, в бинтах, с капельницей в руке, лежал он. Бледный, едва узнаваемый, но всё ещё – её муж.

Губы Лили дрогнули. Она медленно подошла и опустилась рядом. Сердце стучало в горле неровно, тяжело. Она склонилась к нему ближе, просто чтобы почувствовать – он живой. Он здесь.

Она взглянула на амулет.

Лили не знала точно, как это работает. Она помнила лишь то, что объяснял профессор Генри несколько минут назад – о контакте, о концентрации, о воображаемой двери. Этого должно было хватить.

Она вложила амулет между его ладонями и своими, крепко сжала, будто соединяя их не просто руками, а чем-то большим.

В голове всплыл голос Лукаса – спокойный, отстранённый:

– Сконцентрируйся. Представь дверь. Представь, как входишь внутрь…

Лили зажмурилась. Сделала глубокий вдох.

И… шагнула.

Тишина.

Ничего.

– Ну же… – прошептала она, будто заклиная.Лили открыла один глаз. Потом другой. Он всё так же лежал – без движения. Без намёка на перемену. Она снова сжала амулет. Прислонила ко лбу. К груди. К его груди. Шептала. Просила. Прижимала крепче.

Ни вспышки. Ни образа. Ни звука.Но в ответ – всё та же пугающая тишина.

Ничего.

– Что не так?.. – прошептала Лили, дрогнувшими губами. – Что я делаю не так?

Она ощущала, как её охватывает бессилие. Как будто стояла перед закрытой дверью… но ключ не подходил.

– Мне страшно. Не оставляй меня, пожалуйста…– Ну пожалуйста… ты ведь здесь… Я знаю, ты слышишь меня… Губы дрогнули. Лили вцепилась в его руку, дергала её, как будто могла встряхнуть сознание. Целовала пальцы, щёку, лоб. Хотела ударить – не сильно, просто от отчаяния. – Ты говорил, что всегда будешь рядом… что будешь меня защищать… – голос стал тише, срывался. Она прижалась лбом к его груди. – А теперь я рядом. И это мне нужно защищать тебя…

Вдруг он пошевелился. Едва заметно.

И в ту же секунду все приборы вокруг ожили: один пискнул, второй засветился, третий выдал резкий сигнал. Казалось, техника вдруг начала дышать, как он сам.

– Ты… ты меня слышишь? – прошептала Лили, встрепенувшись. – Это ты мне… подаёшь знак? Подсказку?

Она в замешательстве огляделась – взгляд метался между экраном, пульсометром, лампочками.

Пальцы дрожали. Но она аккуратно вставила его на место – и тут же всё стихло. Приборы выровнялись, затихли, будто ничего и не было.И вдруг – заметила. Из-под повязки тянулся тонкий выдернутый катетер. – Ох… прости… – выдохнула она, наклоняясь.

– Если ты слышишь меня… хоть как-то… – прошептала Лили.Она взяла его за руку – осторожно, будто прощаясь. Её пальцы обвили его ладонь, тёплую, но безжизненную.

– Откуда у тебя это?.. – прошептала она, вглядываясь. И тут увидела – на том же месте, под кожей, сквозь ожог, проступала наколка.И вдруг – заметила. На внутренней стороне ладони – ожог. Свежий, розовато-красный след, как будто он недавно сжимал что-то раскалённое.

Маленький рисунок. Символ. Почти стертый временем, но она узнала его сразу. Он сделал его в день свадьбы.

" Что настоящие секреты нужно хранить только в своих руках."Вспомнились слова, которые он часто повторял, даже в шутку:

– Ты хотел, чтобы я нашла её. Сама. – она дрогнула, и уголки губ приподнялись. – Спасибо… Я знаю, где она. Я всё поняла.Лили вдруг всё поняла.

И теперь она держала его руку уже не как прощание. А как обещание.

– Я знаю, где комната. Спасибо!

Амулет сжался в её кулаке, но теперь – просто как напоминание. Она уже знала, куда идти.

И тут кто-то резко тронул её за плечо сзади.

– Эй, вы чего тут делаете? – раздался раздражённый голос. – Только вошла, а уже всё пищит и мигает… Ты что тут наколдовала, санитарка никудышная?

Лили дёрнулась, обернулась – за её спиной стояла пожилая санитарка с усталым взглядом и голосом, в котором хрипело раздражение. Она подозрительно прищурилась.

– А ты, часом, не с другого этажа? Лица твоего не помню.

Лили замялась, но быстро собралась:

– Да я… только пришла. Мой му…. Лили осеклась сразу

Санитарка махнула рукой, буркнув:

– Ладно, неважно. Всё равно никого лучше нет.

И всучила Лили пластиковое судно.

– Вот, как раз сменить надо. Оно уже полное, между прочим.

Лили ошеломлённо уставилась на предмет в руках, потом на санитарку.

– Я?.. Но я вообще-то…

– Ну вот и будешь "вообще-то" санитаркой, как и положено. Присмотри за ним, у меня так куча дел, и ушла.

– Ну прекрасно. Теперь я ещё и горшки буду выносить…

Лили осталась наедине с горшком, растерянная, смущённая – и слегка озадаченная всей этой ситуацией. Она быстро поставила судно на тумбочку, как горячую сковородку, и выдохнула.

В этот момент из-за шторы, в дальнем углу палаты, раздался слабый стон. Тихий, едва различимый – но её сердце сразу среагировало.

– Лукас?.. – прошептала Лили.

Она оглянулась на мужа – тот всё так же лежал без движения. Лили быстро наклонилась, поцеловала его в лоб, шепча:

– Я вернусь к тебе… Обещаю.

И уже в следующую секунду Лили метнулась за штору – туда, откуда донёсся тихий стон.

Над профессором склонилась медсестра, растерянная, с заправленным в спину бейджиком и руками, чуть дрожащими от напряжения. Она пыталась уложить его ровнее, поправляла одеяло, проверяла пульс.

– Он… странно себя ведёт – пробормотала она. – То ли в обмороке, то ли… я не понимаю нечего. Вы можете, сестра посмотреть за ним, я быстро, я за врачом сбегаю.

Лили кивнула. Медсестра не стала уточнять ничего больше и поспешно выбежала из палаты.

Как только она скрылась, Лили сразу же опустилась на край койки и чуть подтолкнула Лукаса за плечо.