Полная версия
Его медвежий рёв
Тина Тандава
Его медвежий рёв
Внимание!!!
Некоторые сцены могут вызвать физическое отвращение, состояние тревоги, ужаса или моральное неприятие. Мои герои – чудовища и не образец морали! В реальности подобное поведение без взаимного согласия не является нормой и уголовно наказуемо!
Предупреждения:
• откровенные описания,
• физиологические подробности,
• описание биологических жидкостей,
• описание физиологических отправлений,
• принуждение,
• сцена убийства,
• нецензурная брань
Не рекомендуется страдающим фобиями, связанными с оборотнями.
# Изнасилование
# Мощный здоровый мужик против мерзкого бывшего
# Хэппи-энд
1. «Да»
Он рассуждал о политике уже второй час. О том, какие плохие «они», о том, как всё просрали у нас. Да и вообще – все плохие, всё плохо, и только он один молодец. И, независимо от моей позиции, я молча сидела и радовалась лишь тому, что он говорил не про хоккей. Пока.
Солнце давно спряталось за мелькающую кромку леса, и теперь фары высвечивали полуистёртую разметку дороги, ведущей всё дальше в область. Я поездки на дачу не любила. Не столько даже из-за того, что ехать часов шесть, если без пробок, сколько из-за того, что Андрюха всякий раз находил там приключений. В общем-то, они почти всегда заканчивались пьянкой, от которой я пряталась на втором этаже, притворяясь, что сплю.
Честно говоря, я хотела отказаться сегодня, когда он заехал за мной после универа. Я знала, что у него какой-то очередной чемпионат, а значило это, что сегодня он и его деревенские приятели снова соберутся внизу и будут орать до поздней ночи. И пивом вонять, посудой греметь… А мне это ещё и убирать утром. Нет, так-то я уже объяснила, что не на ту напали, и они сами всё убирали, как проспятся. Но к тому моменту, когда они были готовы собрать мусор с пола и размазать тряпкой липкие лужи, я обычно уже была не в состоянии терпеть вонь и поднимающие линолеум тапки.
Не отказала я по двум причинам. Первая – потому, что я уже отказывала предыдущие три раза, и Андрюха обижался. А вторая – спор с подругой. Она настаивала, что мне уже давно пора стать женщиной. Мол, в двадцать один я даже по забугорным правилам совершеннолетняя, и быть девственницей в таком возрасте вредно для здоровья. И вообще, я уже должна активно прыгать по мужицким ширинкам, чтобы к тридцати нагуляться, и уже только тогда можно выйти замуж за того, кто больше понравится, чтобы начать плодиться. У неё вообще были странные взгляды на этот вопрос. Впрочем, мои тоже сложно было назвать обычными, но с чем я была согласна, так это с тем, что если не начну сейчас, то дальше будет ещё сложнее. И если с Андрюхой я не была готова создавать семью. По крайней мере, в данный момент. То вот избавиться от ненужной помехи уже было пора. И для здоровья, и для того, чтобы понять вообще, каково это?
Впрочем, сейчас я смотрела на него, на то, как он матерился на встречные машины, осуждая очередную «развалюху», «ведро», «пиндосский хлам» и просто «говно» всех разновидностей… На то, как смеялся, если видел женщин за рулём и утверждал что-то об обезьяне с гранатой, причём, на полном серьёзе. А потом орал из-за ямы, в которую бухнуло колесо, потому что не смотрел на дорогу, осуждая стиль вождения попутки. Я смотрела на него и всё больше думала, что, пожалуй, не сегодня. А скорее – вообще никогда. Дефлоратора найти всё же проще, чем постоянного парня. В крайнем случае, всегда можно заплатить «специалисту». А этот, хоть и знаком ещё со школы и в любви красиво признавался, и цветы дарил… Нет, не мой принц. Определённо. И даже на коня от принца не потянет.
Посмотрела на его профиль ещё раз. Ладно, горячиться не стоит. Андрюха симпатичный, долго и красиво ухаживал за мной, уже полгода терпел мои отказы и выслушивал истерики на эту тему. Ну разве я виновата, что боюсь? Да даже не боли или крови – нет. А боюсь, что просто стану обычной взрослой женщиной. Была согласна, что хватит тешить себя мечтами, и все эти книжки романтичные, на которых я выросла – всего лишь фантазии. Но решиться так и не могла. Хотелось, чтобы первый раз был особенным. И чтобы мужчина был – особенным. Чтобы ёкало от него…
– Да блин, Андрюх, смотри на дорогу! – не выдержала я, когда в груди ёкнуло, но, увы, от очередной колдобины, куда мы угодили колесом, цапанув днищем асфальт. Машина была не моя, но всё равно передёрнуло.
– Да ну не ссы, малая, – отмахнулся он. – Ты же знаешь, я профи. Не то, что эта курица. Во, видела? Видела? – И привстав на кресле крикнул вдогонку: – Резину смени, дура! – Повернулся ко мне снова, хохоча: – Видала? На летней ездит, тупая пизда! В декабре!
Я послушно кивнула, зная, что лучше не спорить. В общем-то, в данный момент он был прав, потому что погода портилась, и переобуть машину стоило, иначе можно попасть в аварию и подставить под опасность других. Но, во-первых, мы не знали причин, почему у попутчицы шины были неподходящие. Ехала она, кстати, вполне аккуратно и даже переключала поворотники, перестраиваясь с полосы на полосу, хотя, кроме нас, машин вблизи не было. А во-вторых, Андрюха всегда настолько радовался, когда был прав, что заткнуть его после такой вот «победы» было сложно. Я понимала, что у парней самомнение куда ранимее из-за вечных их соревнований и прочих социальных игр, и старалась относиться с терпением, но в такие моменты это было просто невыносимо.
– Так, короче, малая, прикинь, чё пиндосы учудили вчера… – продолжил он прерванное рассуждение и я, сделав внимательный вид и постаравшись отключиться от его монолога, снова уставилась на дорогу, терявшуюся в сумерках.
Ехали мы уже давно, и вскоре должен был показаться указатель на наше село. Фонарей почти не встречалось, а вот ямы и колдобины появлялись всё чаще – захолустье, что поделать? Повезло хоть, что видимость сегодня нормальная, и снега мало – только по обочинам навалено, а дорога сухая. Я посмотрела на мрачную чёрную громаду леса и передёрнулась. Холод собачий! Бедные зверушки-птички, как им там? Одно дело – снежочек красивыми хлопьями мягко ложится. И совсем другое – сухой мороз среди голых ветвей и воющий ветер, не обещающий ближайшие полгода ничего хорошего.
Вздохнула, и в этот момент у меня в руках пиликнул телефон. Мы ехали по ровному участку, а я задумалась, поэтому не успела поймать момент, когда Андрей ловко выхватил его прямо у меня из пальцев.
– Эй, Андрюх, ну я же просила! – воскликнула я, с обидой фыркнув, и попыталась забрать, но парень дёрнул руль, заставив машину вильнуть, и я села ровно, стараясь не отвлекать – и так едем кое-как, а этот ещё и хохочет!
– Да ну ты чё, малая? Мы ж свои. Или ты что? Скрываешь от меня что-то?
Я долго вдохнула через нос, считая до десяти, пока он просматривал мои уведомления, периодически проверяя, не едем ли мы в дерево, и спокойным тоном сказала:
– Андрей, я понимаю, что в твоём кругу это считается нормой. Твои друзья имеют право исповедовать любую позицию, выбирать себе отношения и девушек, которые на такие отношения согласны. Но я ещё раз говорю, мне это не нравится. Я на такое не согласна. Это мои личные границы, я имею на них право…
– Да не нарушаю я никакие твои границы! – обиженно воскликнул он и швырнул мне телефон на колени. Тот больно ударил углом мне в косточку, но я не стала шипеть и поспешила поймать, чтобы не свалился под ноги. – Чего ты себе напридумала?! Вечно вам всё не так! Захотел бы – всё бы сам проверил! А я по-людски с тобой, открыто. Или ты что? – Он с подозрением повернулся. – У тебя что, кто-то появился? М? Я там видел сообщение от этой твоей, которая жирная. Это она про кого тебе писала, чтобы ты презики не забыла, а?! Это кто…
– Андрей, смотри на дорогу! – взвизгнула я, и он в последний момент вильнул от обочины прочь.
– Вот видишь, что ты делаешь? А я ведь с тобой по-нормальному, по-человечески! Чуть в аварию из-за тебя не попали!
Я закрыла лицо руками и не выдержала – всхлипнула.
Андрюха пыхтел на водительском ещё минуты две, но потом резко затормозил, пристроился к обочине и заглушил двигатель. Резко выдохнул, помолчал, а потом я ощутила ласковое прикосновение к волосам.
– Эй, малыш? Ну ты чего, малая? Ну прости меня, погорячился. Ну ты же сама знаешь, как меня это всё… – Он обнял меня, погладил по голове, потом по плечу и попытался найти лицом мой рот, чтобы поцеловать, но я отвернулась, и он зло насупился. – Слушай, малая, надо что-то уже решать. Я из-за тебя постоянно на взводе, я так больше не могу. Ну? Ты же видишь, как на меня действуешь, давай уже…
– Андрей, поедем, – попросила я. – Холодно, я хочу уже в душ и переодеться. Я не готовилась после универа сразу ехать, думала – в общагу успею.
Мы чуть посидели, становилось реально холодно, а ещё воняло бензином. Впрочем, это всё же лучше, чем смог от сигарет, который ожидает меня дальше, когда приедем.
– Слыш, малая, – наконец сказал он и чуть покачал меня в руках, заглядывая в лицо, и спросил: – ты мне скажи только, у тебя кто-то есть ещё?
– Только ты, – послушно ответила я. – Я не собираюсь на стороне кого-то искать, Андрей. Для меня это неприемлемо. Если кто-то появится, я тебе сама скажу. И скажу сразу, и мы расстанемся. А за спиной я никогда не буду что-то делать.
Мой ответ ему не понравился, но парировать он не стал. Поиграл желваками, а потом наконец кивнул:
– Хорошо, малыш. Надеюсь, это не намёк, что ты собираешься меня бросить.
Он отпустил меня и, поверну ключ зажигания, взялся за баранку. Я вздохнула и терпеливо сказала:
– Я не использую намёки, сколько раз говорить? Я привыкла говорить прямо.
Машина выехала на полосу, и он искоса на меня посмотрел и с усмешкой сказал:
– А это тогда не намёк был?
– Ты о чём?
– Подружка твоя написала. Знала же, что вместе едем и я проверю. Да? Для меня писала?
Я схватилась за лоб, но полезла в телефон проверить, что она там мне говорила. «Не забудь презики купить! А то на мужиков полагаться одно дерьмо! Удачи!» Ну вот и как это ему объяснить? Я ведь уже почти передумала! Посмотрела ещё раз в его профиль и вздохнула. Ладно, он, в отличие от своих друзей, которые давно что-то про какое-то мужское государство говорили, всё ещё оставался адекватным. Терпел меня, поддерживал, не блудил, хотя друзья подначивали, раз уж я «хвостом верчу» и «цену себе набиваю». Нос с горбинкой, волосы густые, в тренажёрку ходит. Иногда. Даже рубашки каждый день меняет. Не худший представитель мужского племени.
И я решилась:
– Андрей, я просто подумала… – Он с любопытством повернул ко мне ухо. – Ну, мы уже довольно долго вместе. В общем, я стала принимать таблетки. И… думаю, мы можем попробовать…
– Да?! – с улыбкой воскликнул он и озорно заёрзал: – Прям да?!
Я медленно выдохнула, считая до десяти, и кивнула:
– Да, Андрей. Но только если…
Что «если» он уже не слушал, а победно завопил, как бывало, когда шайба попадёт в ворота противника, и следующие полчаса я молча сидела и просто думала: «какие же они все мальчишки – эти мужики».
2. Неудачный «цап»
К двухэтажному домику на отшибе мы приехали уже почти к началу матча. Андрей рвал и метал! Я аж видела, как его разрывает изнутри два противоречащих друг другу желания, и даже было немного смешно. Хотя и боязно тоже.
Когда он спешно начал парковаться у калитки, я попросила:
– Андрюш, давай не будем сегодня спешить?
Он повернулся ко мне с таким упрёком на лице, что я аж охнула.
– Малая, ты же уже пообещала!
– О господи, что пообещала? Девственность? – Я хлопнула себя по лбу и не выдержала – тихо рассмеялась, но потом спохватилась и погладила его по руке: – Андрюш, успокойся. Я не говорю «отменить». Ты сегодня просто спокойно с парнями посиди, как обычно, расслабься, а завтра мы с тобой трезвые и после душа, как нормальные люди, ладно? Вон, там же Санёк уже в окне, да? – Я посмотрела на мелькнувшую за занавеской фигуру, и над крыльцом зажглась лампочка. – Вон, встречать уже идут.
– Малая, ну ты же не продинамишь в этот раз? – с сомнением спросил парень, и я покачала головой:
– Андрюш, для меня это – не предмет торга. Я просто не хочу впопыхах. Я хочу нормальный первый раз, с нормальным трезвым мужчиной. А ты же всё равно будешь сегодня нервничать, если ребята будут матч смотреть, а ты со мной, так ведь? Зачем мне тебе вечер портить?
На такую формулировку он закивал, с видимым удовлетворением. Портить себе вечер он точно не хотел. Тем более что Санёк уже шёл по дорожке к калитке встречать.
Вообще, дача когда-то принадлежала бабушке моей подруги. Той самой, которая про презики написала. Сейчас дом стоял пустой большую часть года, и она сдавала его нам в аренду за символическую стоимость, больше радуясь, что кто-то приглядит, и не придётся ехать самой несколько часов в этот медвежий угол. Раньше мы ездили сюда исключительно женским коллективом, чтобы спокойно отдохнуть и перемыть косточки мужикам различной степени реальности, начиная с однокурсников и заканчивая звёздами и героями кино и книг. Но постепенно к четвёртому курсу почти все обзавелись парами, и сперва нашу компанию стали разбавлять их партнёры, а после всё как-то разладилось, и теперь приезжали только мы с Андреем. Я – чтобы отдохнуть на природе от городской суеты, он – чтобы выпить с мужиками пива, поесть шашлыки и посмотреть хоккей.
Одна моя подруга считала меня за эти поездки дурой. Мол, как девушка может с мужиками оставаться в доме одна? Но я всегда отвечала, что Андрею я доверяю. Он не воспользовался мной. Ни когда я лежала пьяненькая наверху в первую нашу поездку, захмелев с одного бокала. Ни когда гостил у меня в общаге во время каникул, и в комнате больше никого не было. Ни даже в тот вечер, когда пригласил меня на свидание, и оно оказалось на одной из туристических загородных баз, где можно снять небольшую избушку и уединиться. Даже тогда он принял мой отказ и не стал принуждать. А друзей его я не боялась – у них был свой кодекс чести, и девушка друга для них считалась неприкосновенной. Собственно, думаю, поэтому Санёк даже шуточки пошлые при мне старался не отпускать в мою сторону. Что не останавливало его в отношении других девушек.
Мы вышли из машины, поздоровались, я застегнула куртку, выдохнув клуб пара, и огляделась. Дом на отшибе села, позади лес, а звёздное морозное небо с огромной полной луной затягивает тучами. Вроде синоптики обещали на сегодня снег. Хорошо бы, значит, будет не такой сильный минус. Но тёплые угги и лыжные штанишки мне бы всё же пригодились – хорошо, что на втором этаже лежат запасные.
– Ого, как вас много! – удивлённо воскликнула я, когда мы втроём с Андрюхой и Саньком вошли в уже насквозь прокуренный и провонявший пивом дом.
Мужики стали здороваться, пожимая моему парню руку, я же удостаивалась кивков и иногда узнающих улыбок. Троих ребят, включая Санька, я знала – с ними мы обычно всегда пересекались на наших посиделках. А вот другие трое за столом оказались новенькими. Санёк представил одного из незнакомцев как ещё одного Андрюху. Тот оказался старшим братом кого-то из наших, остальные – друзья друзей. Собственно, обычное дело в мужской среде и среде болельщиков, но лично я, увидев руки в наколках, решила, что буду держаться от новеньких как можно дальше. Байкеров и неформалов я любила, севших из-за неточностей бюрократической системы допускала, но тут у мужика чуть ли не на лбу было видно, что это реальный уголовник. Нет, так-то я верила, что шанс на искупление есть у всех, но вот желание… не всегда имеет место.
Поздоровалась и пошла наверх ополоснуться и переодеться. И продышаться, а то хоть топор вешай!
Назад выходила в самой уродливой одежде, какую нашла: растянутые треники с начёсом и заплатой на заднице, на футболку широченный свитер буро-розового цвета с люрексом, который не только был модным в Девяностые, но и, судя по запаху, был в них же куплен. Ноги сунула в резиновые бабкины сапоги с меховыми унтами внутри. Не столько для тепла, сколько для того, чтобы не замочить тапки в лужах пива на полу – мужики вечно расплёскивали, когда махали руками во время острых моментов игры.
Когда спустилась, поняла, что это был верный выбор одежды – состояние ребят было уже очень «воодушевлённое». Матч был в самом разгаре, и если с верхнего этажа их вопли и мат казались громкими, то здесь я морщилась и борола желание закрыть уши ладонями.
«Так, я сейчас сделаю быстрый цап и сбегу назад», – решила я, глядя в сторону стола, где лежали закуски. Там же должен был быть мой бокс с ужином, который Андрей по моей просьбе купил по дороге, когда мы заезжали в кафешку пообедать. Но «быстрый цап» не получился, потому что меня заметили, и знакомые руки сделали «цап» меня.
– Малыш, я так тебя люблю! – проговорил на ухо Андрюха, навалившись так, что я упёрлась руками в стол, и тот с оглушительным скрипом поехал по полу. Ладони поползли по бокам, нащупывая брешь между свитером и трениками, и я попыталась вывернуться:
– Андрюш, ну не здесь, – попросила я. – Ну блин, я же просила. Давай потом. Ты с ребятами посиди, а завтра мы останемся только вдвоём…
– М-м-м, вдвоём… – протянул он жарко, и я поморщилась от запаха перегара и снеков.
– Андрей, ты меня слышишь? – требовательней окликнула я, когда холодная липкая рука полезла под резинку. – Прекрати сейчас же!
Он обиженно отпрянул, ненароком толкнув меня бедром, и стол поехал снова, но настаивать не стал. Я, благодарно кивнув, быстро схватила свой бокс и поспешила уйти, но вдогонку раздалось:
– Не забудь, малая, ты мне обещала!
– Хорошо, Андрей, – терпеливо сказала я уже на лестнице и побежала по ступеням вверх.
Дверью хлопать не стала, пусть и хотелось. Впрочем, гвалт снизу был такой, что никто всё равно бы не заметил. Вонь сигарет, перегара, рыбы этой сушёной – какая же гнусь! Нет, я определённо жалела, что согласилась ехать сегодня. Да и про своё «да» тоже уже жалела. Не думала, что Андрей будет канючить как маленький. Будто машинку ему пообещали купить, ну ей-богу!
Ела, старалась смотреть сериал на телефоне, но всё равно слышала громкие разговоры снизу. Кажется, моего парня убеждали подняться и велеть мне идти им еду готовить. Мол, место женщины на кухне. Судя по голосам, были это новенькие ребята. Похоже, тоже адепты всяких «мужских вердиктов», считающих себя «альфами». Мне, как читательницы книжек на женских сайтах, было смешно такое слушать. В нашей среде «альфами» были немного другие мужчины, но вряд ли это когда-нибудь интересовало особей внизу. Я ела и гордилась Андреем, который раз за разом осаживал их и просил оставить меня в покое. В какой-то момент притих, а следом раздалось такое громогласное и одобрительное хоровое «О-о-о!!!», что я сразу поняла – проговорился, что я пообещала ему машинку. Тьху ты, девственность!
Загомонили, и я вздохнула – поздравляют. Будто кубок выиграл, ну честно! И почему мужчины воспринимают секс, как какой-то трофей? Это же просто совместный досуг. Это доверие, это принятие, это интимное взаимодействие. А не вымпел, который можно получить и носить гордо на пузе, как эмблему любимой команды.
Доела, и, не рискнув спускаться, легла на кровать. Приподнялась на подушке, проверив, закрыта ли щеколда на двери, затем глянула на часы – почти полночь. За окошком в свете фонаря замелькали редкие снежинки, тускнеющая за тучами луна исчезла, и я, отправив подруге шутливое сообщение, что она, дура, подставила меня, и теперь мне придётся, как взрослой, письками трахаться, закрыла глаза и провалилась в сон. А проснулась в тишине от неясного чувства тревоги.
3. Пари
Дом казался пустым. Но почти сразу я поняла, что это лишь на первый взгляд – снизу раздавались неясные разговоры. На улице стояла тьма, фонарь потух, а взошедшая в зенит луна выглядывала между редких облаков, добавляя пейзажу таинственности. Похоже, ребята разошлись по домам, как обычно. Храпа из-за стенки не раздавалось, значит, мой Андрей ещё не лёг и сидит внизу у телевизора. Но кто тогда с ним?
Взяла телефон – три часа ночи. Неудивительно, что такая тишь. Село спит давно, а наши «хоккеисты» закончились вместе с матчем. Натянула треники, свитер и бабкины сапоги. Взяла телефон и, подсвечивая себе дорогу, вышла из комнаты. Лестница была скрипучей, но это только для тех, кто не знал, как наступать, а вот я вполне тихонько спустилась до санузла и зашла внутрь. Внимания на меня не обратили, и тихий разговор продолжился. Похоже, в карты опять играют? Могут, Санёк любитель, да и мой парень азарт вполне разделял. Надеюсь, хоть не на деньги, а то продует же! Уже было пару раз, что выручала его, когда он в онлайн казино проигрывался, и я тащила ему из общаги борщ в кастрюльке, чтобы было на чём дотянуть до зарплаты.
Сонно присела на холодный унитаз, потом с досадой глянула на открытое окошко, ведущее на задний двор, откуда залетали мелкие сухие снежинки, но вставать не стала – быстрей пожурчу и уйду. Закончила с делами, встала к умывальнику и включила воду, чтобы ополоснуть рот. Вспомнила, что не почистила зубы на ночь и решила воспользоваться моментом, раз всё равно не спится. Прикрыла окно и, старясь не сильно долго держать во рту ледяную воду, принялась за процедуры.
Кто из парней остался, не знала, но вели они себя мирно, и если и раздавались резкие возгласы на повышенных тонах, то это всё равно не шло в сравнение с тем, что вопили они пару часов назад. Я под такое засыпать уже привыкла. В общаге и не под такое приходилось ночевать, так что я привычно занималась своими делами, надеясь лишь на то, чтобы среди оставшихся не было того «уголовника». Чем-то он мне очень не нравился. Скорее всего – взглядом. Другие скрывали, возможно, из уважения к моему Андрею, а этот же пялился прямо, похотливо и как-то давяще. Как на тесто, которое бы не прочь взять руками и скрутить в нужную ему рогулину.
Прополоскала рот после пасты, умылась, вытерлась и сладко потянулась. Как-то бодрее даже стало. Сейчас выйду, если там наши, то, может, с ними чуть посижу хоть. Если не задохнусь. Проверю, чтобы Андрюшка не продул всё на свете. Да и спать ему пора уже. Завтра-то суббота, но он у меня фрилансер, и придётся доделывать заказ, который из-за поездки не сдал вовремя. Впрочем, суббота уже наступила. Как и я. В говно. По крайней мере, когда я вышла, нога вляпалась во что-то крайне похожее по текстуре, и я с отвращением стала разглядывать неизвестную массу в свете фонарика. Оказалось – оливье. Кто-то уронил контейнер, и он боком лежал, плавно впитываясь майонезом в коврик.
– О, малыш! – раздался пьяненький голос Андрюхи. – Иди ко мне, малая.
Я послушно подошла, стараясь не думать о том, как завтра всё это убирать, и меня поймали под колени и заставили сесть на ручки.
– Андрюш, не надо, – попросила я и соскользнула на диван рядом. Ойкнула, вытащила из под бедра пустую банку и положила её рядом к остальным под низкий журнальный столик. – Ну вы и накурили тут! – И хихикнула: – Уши не завернулись ещё?
Вокруг столика раздалось одобрительное посмеивание, и я смогла различить в полумраке ночника лица. Все незнакомые. И «уголовник» тут же. «Так, кажется, я пошла», – подумала я, но виду не подала. На всякий случай сгорбилась, потом некрасиво почесала щёку, копируя жест небритого сантехника дядь Пети из общажной команды. Чуть подумала, отхлебнула чудом оказавшегося на столе лимонаду прямо из бутылки и открыто и громко отрыгнула газики. Чтоб уж наверняка.
Мужики радостно загоготали, и я вместе с ними. Похоже, получилось, и теперь я – свой пацан, а не женщина, которая под одеждой – распутница такая – голенькая. Впрочем, наткнувшись на тяжёлый взгляд тёзки моего парня, стало не по себе. Нет, не получилось. Надо ещё стараться. А лучше валить побыстрей.
Глянула на расклад, на замусоренный стол и смятые купюры. На деньги играют. Надо уводить благоверного! Но блин, если позвать, то надо ж чем-то приманить. Андрюха сейчас точно не пойдёт сам, но не девственность же предлагать? Тем более когда он пьяный, а внизу сидят эти – подозрительные и незнакомые.
Не выдержала и закашлялась. Дым коромыслом, все волосы провоняют! Нет уж, пойду-ка я сама, а он взрослый мальчик.
– Э, малой, ты куда? – Андрей откинулся на спинку, задрав голову и провожая меня взглядом, а я, стараясь аккуратно вытянуть руку, которую он всё ещё держал, сказала:
– Спать пойду. Ты бы тоже шёл, а? – Морда у него стала сладкая, и я поспешила пояснить: – У тебя там в комнате уже всё постелено, иди. А я спать хочу. Давай, Андрюш. – И, стараясь побороть отвращение от перегара, наклонилась чмокнуть его в губы.
