bannerbanner
Мгновение ока
Мгновение ока

Полная версия

Мгновение ока

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
5 из 6

Так что в итоге? Все-таки можно пропустить этот раздел?

Эм…


Ой, всё.

* * *

– Только не забывайте, что я не физик, – повторил Дорон. – Знаю, как управлять машиной, но вряд ли смогу ее починить в случае неполадок. Я перескажу вам объяснения Бренда. Вот все, что в моих силах.

– Мы слушаем, – кивнул Банкер.

Авигаль распахнула свой маленький блокнот и склонила голову, сосредоточившись.



– Какой, по-твоему, способ перемещения во времени является наилучшим? – спросил Бренд. – Точнее, перемещения в прошлое.

– Не думаю, что обладаю необходимыми знаниями, чтобы ответить на этот вопрос, – отозвался Дорон, в недоумении приподняв брови. – «Делориан», возможно?

Они сидели в подвале рядом с аркой. Между ними стояли две чашки и лежала большая упаковка вафель.

– Лучший способ – найти две черные дыры, которые вот-вот столкнутся, – сказал Бренд. – Пространство искривляется вокруг черной дыры таким образом, что между двумя дырами можно проложить – по крайней мере, теоретически – траекторию, пройдя по которой ты попадешь во временну́ю точку, предшествующую исходной – той, откуда отправился в путь.

– Ну да, конечно, – согласился Дорон, – две черные дыры. Кто же этого не знает?

– Но у нас нет такой возможности…

– Вот же засада…

– Даже если б она была, понадобилась бы куча энергии, чтобы добраться до парочки готовых столкнуться черных дыр. Так что тут нам ничего не светит.

– Поэтому я про такую возможность ничего не сказал, – кивнул Дорон и взял еще одну вафлю из пачки.

– Можешь хоть секунду побыть серьезным? Ты же сам просил объяснить, так послушай.

– Справедливо, я весь внимание. Какой второй способ?

– Способ, которым я решил воспользоваться, состоит в создании тоннеля между двумя точками пространственно-временно́го континуума. До сих пор этого удавалось добиться только в специальных лабораторных условиях, на очень короткое время и в микроскопических масштабах. Возникают проблемы с энергозатратами, с радиационным фидбеком, а также квантовые трудности – очень много всего. Но портал, который ты видишь здесь перед собой, может открыть пространственно-временной тоннель в любое место и время, согласно координатам, которые задаются заранее, с точностью почти до двух метров и на продолжительное время.

– Разве это не жутко дорого с точки зрения затрат энергии?

– Определенно не дешево, но доступно. Специально для этого мне пришлось разработать генератор, который обеспечит энергетический скачок, необходимый для открытия портала. Все эти контейнеры на стенах и за столами, которые ты видишь, – это мегабатареи, сконструированные мной специально для данной цели. В них я сохраняю энергию, необходимую для открытия портала. Но это все на порядок меньше, чем считалось нужным для поддержания пространственно-временно́го тоннеля. Конечно, мне пришлось решить еще несколько мелких проблем…

– Что за проблемы? – спросил Дорон.

– Давай представим, что мы хотим переместиться на один день назад во времени, – произнес Бренд. – Сюда, в эту комнату.

– Надо настроить машину так, чтобы она перенесла нас на двадцать четыре часа назад.

– Но куда?

– Сюда.

– Нет, – покачал головой Бренд, – здесь ничего не было двадцать четыре часа назад. Земля движется, она обращается вокруг Солнца со скоростью, примерно равной ста десяти тысячам километров в час, ее не будет здесь завтра в это время и не было здесь вчера.

– Понял.

– Солнце тоже движется. Вся Солнечная система обращается вокруг центра нашей Галактики. Все движется относительно чего-то, так что, если мы хотим попасть в конкретную точку, нам нужно вычислить ее с предельной точностью. И это, заметь, если мы хотим переместиться всего лишь на один день назад. Если же мы хотим перенестись на тысячи лет, даже в пределах Земли, то должны принимать в расчет дрейф материков, изменение рельефа земной поверхности. Есть вероятность, что, вычислив наиточнейшим образом положение Земли, мы откроем портал в точку, где в интересующий нас момент высилась гора.

– Но подобные накладки могут происходить и при перемещении на малые промежутки времени, – сказал Дорон, начиная воодушевляться. – Там, где сейчас ничего нет, пару лет назад, возможно, стояла стена или росло большое дерево.

– Или паслась корова.

– Почему корова?

– Ну это я так, просто для примера.

– Ладно.

Еще несколько секунд они молчали, погруженные каждый в свои мысли, пока Дорон не встрепенулся:

– Так ты решил эту проблему?

– Да, – признал Бренд, – в целом. Сначала производится очень точный расчет, чтобы доставить нас в точку с нужными координатами, а потом, перед открытием портала, машина осуществляет короткий технический запуск, занимающий несколько тысячных долей секунды, чтобы портал не открылся в пустоту или нечто подобное. И только потом портал открывается по-настоящему. Но есть еще одна проблема.

– Какая?

– Земля движется, помнишь? – проговорил Бренд. – А еще вращается вокруг своей оси, а еще обращается вокруг Солнца, а еще…

– Помню, помню. Но ты же только что сказал, что вроде бы решил эту проблему, разве нет?

– Вычислил точку открытия портала, да, – согласился Бренд. – Но Земля продолжает двигаться. Мы с тобой сейчас не чувствуем этого, потому что стоим на ней и движемся вместе с ней. Но если мы откроем портал в определенную точку пространственно-временно́го континуума и эта точка будет фиксирована, она, по сути, станет перемещаться относительно места, в которое мы хотим попасть. Значит, нужно убедиться, что сама точка открытия тоже движется. Зафиксировать ее в определенном месте, чтобы она продолжала двигаться вместе с порталом.

– То есть ты постоянно пересчитываешь местоположение портала и перемещаешь его туда?

– Нет, это слишком опасно, – возразил Бренд. – Это значило бы, что мы зависим от вычислительной скорости машины и в случае задержки движение портала прервется. Это может привести к катастрофе. Я нахожу какой-то объект в пространстве, куда открывается портал, и закрепляю портал на него. Таким образом, точка выхода пространственно-временно́го тоннеля все время движется, однако кажется стабильной, точно так же как и точка входа, – он махнул рукой в сторону округлого сооружения в центре комнаты, – всегда движется, но закреплена. К тому же подобного рода расчеты могут различаться в зависимости от места. Если мы хотим попасть на Северный полюс, например, то должны учитывать, что скорость вращения там совсем другая, нежели на экваторе. И расхождение скоростей вращения будет еще больше, если мы захотим открыть портал на Луну или на Марс.

– Ты можешь открыть портал на Марс? – удивился Дорон.

– Теоретически, – скромно ответил Бренд.



– Стало быть, открытие портала – это, по сути, расчет четырехмерной точки? – спросила Авигаль.

– Да, точки, которая все время движется, – ответил Дорон.

– И во времени тоже?

– Да, – подтвердил он, – только с движением во времени куда меньше проблем. Если мы не будем пытаться открыть портал на космический корабль, движущийся со скоростью света, то скорость, с которой идет время в точке выхода, окажется очень близкой к скорости в точке входа. Разница незначительна, и нет необходимости что-то специально рассчитывать. Другая проблема – это даты.

– Что не так с датами?

– Даты – это довольно позднее изобретение человечества. Они не слишком точны, и есть множество видов и способов датировки. Годовые календари разные, методы их вычисления меняются. Чем дальше пытаешься углубиться в прошлое, тем сложнее это становится… В какой день вы родились? – спросил Дорон.

– Пятого декабря, – ответил Банкер.

– Допустим, я хочу открыть портал в пятое декабря прошлого года, – сказал Дорон. – Это легко. По описанию такой временно́й точки не составляет труда вычислить количество дней, которое прошло с тех пор. Но что произойдет, если я попытаюсь попасть в десятое октября тысяча пятьсот восемьдесят второго года?

После нескольких секунд озадаченного молчания Авигаль улыбнулась:

– Зависит оттого, куда именно.

Дорон улыбнулся ей в ответ, впервые с тех пор, как они познакомились.

– В Рим, например.

– Тогда у вас ничего не получится, – заявила Авигаль.

Банкер перевел непонимающий взгляд с Дорона на нее:

– Почему? Что тогда произошло?

– Не существовало такой даты, – пояснила Авигаль.

– В каком смысле?

– До пятого октября в ходу был юлианский календарь, – просветила Авигаль, – по которому продолжительность года составляла триста шестьдесят пять дней шесть часов. Использование его привело к тому, что каждые четыре года набегало примерно три лишние четверти часа относительно периода обращения Земли вокруг Солнца. С течением времени накапливалась разница между календарем и скоростью обращения Земли, это вызывало расхождения между реальным и календарным циклами смены времен года и создавало неудобства при исчислении даты религиозных праздников. Поэтому в тысяча пятьсот восемьдесят втором году при папе Григории Тринадцатом в календарь были внесены изменения, чтобы сделать его более точным, и мы перешли с юлианского календаря на григорианский.

– И что?

– Но к тому моменту уже накопилась разница в десять дней между датой, которая должна была наступить, и фактической датой. Поэтому пятого октября тысяча пятьсот восемьдесят второго года все католические страны Европы перескочили на десять дней вперед. После четверга четвертого октября наступила пятница пятнадцатое октября.

– А что произошло в некатолических странах?

– Значительная часть их долго не переходила на новый календарь. Британия, например, перешла на григорианский календарь только в тысяча семьсот пятьдесят втором году и вынуждена была перескочить уже на одиннадцать дней.

– Ты хочешь сказать, что на протяжении сотен лет в разных частях Европы один и тот же день приходился на разные даты?

– Именно, – подтвердила Авигаль, – так что иногда пересечение границы между странами становилось путешествием во времени…

– Да, вот так мы, люди, относимся к датам, – сказал Дорон. – Мы считаем их чем-то неизменным, но заблуждаемся. И это мы еще не брали в расчет календарь, который был принят до юлианского, а также календари, которых придерживались за пределами Европы. Я уже не говорю о временах, предшествовавших началу летоисчисления, о проблеме определения точного часа до изобретения часовых поясов и тысяче других вещей.

– Так что же сделал Бренд? – озадачено спросил Банкер.

– В идеале создание универсальной машины, которой мог бы пользоваться каждый, требовало учета и отслеживания всех упомянутых изменений на протяжении истории, а также синхронизации всех календарей и различных методов датировки. Но Бренд создавал машину для себя, поэтому он производил расчеты по календарю, который привычен нам.

– И что это значит?

– В итоге после всех расчетов все сводится к вычислению разницы. Когда я открыл вам портал в доисторический период, то для удобства указал пятое мая, но это не имеет смысла, если речь идет о сотне миллионов лет назад. Фактически это превратилось во что-то вроде пятидесяти трех триллионов минут назад, и все.

– То есть проблемы с датами не возникает? – уточнил Банкер.

– Все относительно, – вмешалась Авигаль. – Мы мыслим в парадигме дат, но машина отсчитывает определенный промежуток минувшего времени. Более или менее так я себе это представляю.

– Именно, – одобрил Дорон.

– Это все прекрасно и очень умно, но не совсем про машину времени, – сказал Банкер.

– Что вы имеете в виду?

Банкер развел руки в стороны, будто пытаясь указать на очевидное:

– Что насчет парадоксов?



– Что насчет парадоксов? – спросил Дорон.

На сей раз друзья сидели в любимом кафе. Бренд пил пиво из большой толстой кружки, а Дорон, выбравший другой сорт пенистого, потягивал его из зеленой бутылки.

– Не существует никаких парадоксов.

– Что значит «не существует парадоксов»? – растерялся Дорон.

– Машина не может изменить прошлое. Менять нельзя – можно только смотреть на него.

– Но ты же открываешь пространственно-временной тоннель.

– Верно.

– Пространственно-временной тоннель в прошлое!

– Именно.

– Так что случится, если кто-то попадет в прошлое и что-то там сделает?

– Нельзя пройти сквозь пространственно-временной тоннель. Сквозь него можно только смотреть. – Бренд сделал большой глоток пива, не отрывая взгляда от лица Дорона.

– А что будет, если попытаться пройти?..

– Это невозможно, – пожал плечами Бренд. – Когда я вознамерился проделать это, машина не сработала.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Когда я включил ее с таким намерением, что-то произошло, и портал не открылся.

– Только с намерением?

– Да.

Дорон пристально посмотрел на друга.

– Ты считаешь осмысленным предположение, будто машина читает мысли?

– Она не читает мыслей, не преувеличивай, – поморщился Бренд. – Тут как в квантовой механике: наблюдение за событием изменяет результат.

– Но это же не наблюдение, а только намерение.

– Намерение – тоже часть физического мира, – заметил Бренд. – Но если хочешь, могу дать еще одно возможное объяснение.

– Какое же?

– Возможно – теоретически – портал все-таки открылся, – сказал Бренд, – и я действительно прошел через него, а потом совершил нечто запретное, поэтому действие было отменено, и реальность «отскочила» к моменту перед активацией портала. Произошло нечто вроде автосохранения в компьютерной игре. Реальность, не допускающая парадоксов, просто возвращает нас к моменту до открытия портала, до возникновения парадокса.

– А ты не помнишь, что произошло?

– Моя память тоже откатилась к моменту открытия портала, все откатывается. Как будто ничего не случилось. На самом деле не как будто, а действительно никогда не происходило. Но это только одно из возможных объяснений. Другое, более основательное на мой взгляд, состоит в том, что машина не запускается, когда есть намерение нарушить порядок.

– А… – протянул Дорон. – Иными словами… машина времени годится только для наблюдений. Смотреть можно, трогать нельзя.

– Ты как будто разочарован.

– Просто в книжках написано, что она способна переносить нас в другое время.

– В материальном мире реальность должна уметь за себя постоять, – отозвался Бренд с некоторой досадой, – потому что иначе возникает противоречие, и поди знай, чем это кончится. Вселенная схлопнется сама в себя, и пространственно-временной континуум перестанет существовать. Произойдет полная фактическая гибель, как выражаются страховщики. Такие вот дела. Нет никаких временны́х ответвлений, параллельных временны́х линий, влияния на будущее и всего прочего. Я понимаю твое разочарование, но ты, возможно, забываешь, что речь идет о машине, которая позволяет нам наблюдать все, что произошло за историю человечества, в любом месте и в любое время.

– Конечно-конечно, – поспешил оправдаться Дорон. – Это колоссальный прогресс. Для изучения истории, понимания природы человека. Для того, наконец, чтобы заглянуть в будущее. Это, само собой, будет потрясающе.

– Не думаю, что можно заглянуть в будущее.

– Как это?!

Бренд не ответил и только уставился на стол.

– В любом случае, – добавил Дорон, – это, определенно, гигантский прорыв, Йони. Гигантский.

Бренд молча отхлебнул пива, а потом обронил:

– Ты слишком много читаешь научной фантастики.



– Итак, смотреть можно, трогать нельзя? – спросил Банкер.

– Да, – подтвердил Дорон. – По крайней мере, мы так думали изначально.

– Что значит «думали изначально»?

– После нескольких запусков мы обнаружили, что в некоторых случаях удается… пройти сквозь портал.

– В самом деле?

– Да.

– Тогда я вернусь к тому, что уже спрашивал. А как же парадоксы?

– Когда мы обнаружили, что портал проходи́м, Бренд остановил работу и вернулся к своим уравнениям. Требовалось понять, как такое возможно.



– О’кей, о’кей, о’кей… – сказал Бренд, – я почти уверен, что на этот раз понял.

Он лежал лицом вверх на полу своей комнаты, устремив глаза в потолок, как делал много раз прежде, если хотел на чем-то сильно сосредоточиться.

– Тогда объясни мне, – попросил Дорон, который сидел в кресле за рабочим столом Бренда, наклонившись вперед. – Я думал, что пройти через пространственно-временной тоннель нельзя, потому что реальность не допускает парадоксов.

– Возможно, так работает закон Новикова, – произнес Бренд. – Игоря Новикова. Он утверждал, что при путешествиях во времени – возможность которых считалась чисто гипотетической до недавнего времени – парадоксы просто исключаются. Что-то всегда препятствует их возникновению. Подобно тому как реальность не позволяет нам ходить по потолку, некий скрытый закон противодействует созданию парадоксов.

– Закон Новикова?

– Это я его так называю, – пояснил Бренд. – И похоже, реальность действительно не допускает парадоксов. Мы привыкли смотреть на мир через призму существования времени, поэтому забываем, что объективная реальность – это единое целое, а не последовательность отдельных, влияющих друг на друга кусочков. Или, по крайней мере, так кажется, когда смотришь назад.

– «Назад»? Если реальность – единое целое и времени не существует, как можно смотреть назад? – спросил Дорон.

– Сама реальность не допускает парадоксов, однако не создающие парадоксов проходы через пространственно-временны́е тоннели разрешены.

– «Разрешены»? Кем? Кто следит за этим?

– Кто следит за исполнением закона гравитации? За скоростью света? За тем, чтобы уровни энергии были пропорциональны постоянной Планка? Я не собираюсь сейчас вдаваться в философские рассуждения о том, почему законы природы таковы. Они просто действуют, и один из них, по всей видимости, состоит в том, что перемещение во времени возможно, если оно не создает парадоксов.

– Но ведь это не само по себе происходит. Чтобы определить, что́ есть парадокс, а что нет, нужно обладать пониманием реальности, уметь принимать решения.

– Необязательно. – Бренд сел и оглянулся на Дорона. – Когда мы наполняем водой несколько соединенных емкостей разной формы и размера, уровень жидкости в них оказывается одинаковым, независимо от формы, угла наклона или чего бы то ни было другого. Так действует всем нам известный закон сообщающихся сосудов. Добавь еще одну трубку, и закон все равно сработает. Кто тут принимал решения? Мы описываем это терминами вроде «выравнивание» или «равенство высот», но никто же их не замерял. Понятие равной высоты – наше изобретение. Воде все равно, она просто находится там, где ей положено быть. Поэтому давай начнем с определения того, что такое парадокс.

– Если ты вернешься назад во времени и убьешь своего деда, ты создашь парадокс, потому что не родишься. А если ты не родился, то кто путешествовал в прошлое?

– Верно, это всем известно. Парадокс деда. Кстати, он также применим к бабке, отцу, матери или самой старшей яйцеклетке, из которой ты развился. Это наиболее жесткий вариант парадокса, но можно его немного смягчить. Если ты вернешься назад во времени с целью изменить что-то и если у тебя получится, то причина, побудившая тебя отправиться в прошлое, исчезнет.

– Например, если ты путешествуешь во времени ради убийства Гитлера…

– Ты прямо по классике идешь.

– Да. Если ты путешествуешь во времени, чтобы убить Гитлера, и у тебя получается, то у твоего изначального «ты» больше нет поводов путешествовать во времени, потому что он живет в реальности, в которой никогда не было Гитлера.

– Верно, – согласился Бренд. – И это справедливо для любого действия, которое ты совершишь в прошлом и которое повлияет на тебя в настоящем. Любое такое действие невозможно, и портал не откроется, если ты захочешь его совершить. Просто не откроется, и все.

– Иначе говоря, любое путешествие, для которого есть причина, невозможно, потому что причина исчезнет в тот момент, когда у тебя получится исполнить то, что ты хотел.

– Не совсем так, – поправил Бренд. – Что ты думаешь о следующем сценарии: допустим, ты вернулся во времени из вторника в воскресенье. Ты идешь во двор своего дома и закапываешь в углу коробку, в которой что-то находится, не создаешь парадокса, потому что до вторника – когда ты решил отправиться в прошлое – не узна́ешь о существовании коробки во дворе. Если ты вернешься в настоящее время, а в среду решишь выкопать коробку, она будет на месте.

– А если попытаться достать ее в понедельник?

– Зачем? – спросил Бренд. – Ведь ты только во вторник решил ее закопать.

Дорон откинулся на спинку кресла и задумался.

– О’кей, – сказал он наконец, – тогда давай представим, что в четверг, после того как уже достал коробку, ты пытаешься вернуться в понедельник, чтобы ее достать.

– Портал не откроется, потому что извлечение коробки в среду изменит твои представления о реальности в четверг.

– Ты создашь парадокс.

– Да.

– То есть парадокс – это не просто действие, которое ликвидирует причину нашего путешествия во времени, он также меняет наши знания о мире, знания, которые у нас есть, когда мы отправляемся в путь.

– В этом я менее уверен, – признался Бренд. – Трудно сказать наверняка, когда противоречие в знаниях влияет на наше желание путешествовать во времени, а когда нет. Нужно провести несколько испытаний, чтобы выяснить это. Но да, я предполагаю, что противоречие в наших знаниях во многих случаях вызывает парадокс, который мешает открыть портал.

– О’кей, – проговорил Дорон, – кажется, я понял, но у меня есть еще несколько последних вопросов.

– Давай.

– Если я во вторник, сразу после путешествия во времени и закапывания коробки, вернусь в понедельник и достану коробку, все будет в порядке? Потому что я еще не нашел коробку в своем настоящем?

– Правильно.

– А если все же перед своим первым путешествием в прошлое я по какой-то причине взялся перекапывать угол сада и не нашел там никакой коробки, а потом пробую вернуться в прошлое, чтобы ее спрятать?

– Если ты отправляешься с целью закопать ее в том же самом месте, портал не откроется. Если вернешься, чтобы спрятать ее в другом углу, о котором ничего не знал до начала путешествия, тогда препятствий нет.

– А если в момент прохождения через пространственно-временной тоннель я имел намерение спрятать коробку там, где еще не копал, в другом углу двора, но, оказавшись в прошлом, вдруг передумал…

Бренд молчал.

– Свобода выбора, – наконец изрек он. – Ты спрашиваешь о парадоксе, который возникает из-за свободы выбора, сделанного уже после того, как ты попал в прошлое.

– Да.

– Здесь есть два варианта. Первый: изначально портал не откроется, потому что реальность фиксирована и на самом деле не существует никакой свободы выбора, либо потому что после твоей попытки все обнулится и вернется к тому, что было до открытия портала. Но если портал откроется и ты сможешь попасть туда…

– Да?.. – Дорон наклонил голову.

– Тогда, если ты, уже находясь в прошлом, попытаешься создать парадокс – осознанно или нет, – что-нибудь тебя остановит. Дорогу перекроют; инструмент, которым ты станешь копать, сломается; тебя собьет машина; с тобой случится инфаркт…

– Не хочешь ли ты сказать, что попытка создать парадокс после прохождения через портал грозит смертью? Потому что реальность «умеет за себя постоять»? – От волнения у Дорона сел голос.

– Реальность не умеет за себя постоять, она просто такова. Сообщающиеся сосуды, помнишь? – спокойно сказал Бренд. – Для Вселенной нет никакой драмы в том, что ты умрешь. Главное, чтобы парадокс не случился. Так что да – тот, кто пытается создать парадокс после входа в портал, действительно рискует умереть. Более того, даже тот, кто неосознанно создает парадокс, будет каким-то образом остановлен. Он тоже в определенной опасности. Нам нужно вести себя очень осторожно там, куда мы возвращаемся.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

На страницу:
5 из 6