Аристократы улиц

– Вы кто? – неприветливо каркнул он.

– Эспер Александрович… Терновский, – сказал я и закрыл за собой дверь. – Рад познакомиться, Радимир Ярославович.

– А, это вы. Уже фамилию успели получить. Послушайте, Эспер, – Левин сложил руки перед собой на столе. – Я прекрасно понимаю, чего вы хотите.

– Я зашёл представиться, только и всего.

– Не морочьте мне голову. Вас изгнали из рода, и теперь вы надеетесь завести знакомства в высших кругах, чтобы снова занять достойное положение. Я прав?

– Отчасти. Разве двум дворянам не стоит подружиться?

– У нас с вами разное положение, Эспер. Я городской глава, а вы изгой. То, что мы принадлежим к одному сословию, не делает нас равными, – Радимир свёл брови. – Понимаете, о чём я говорю? Если рассудить по справедливости, вы скорее ближе к черни, чем ко мне.

У меня перехватило дыхание. Лишь чудовищным усилием воли я заставил свой Взор не вспыхнуть. Потому что использовать Взор на другом аристократе было равносильно вызову на дуэль.

Как бы это ни было обидно, но Левин прав. Положения у нас разные.

Я даже не мог расценить его слова как оскорбление. Дворяне никогда не врут. И увы, сейчас Радимир говорит чистую правду.

– Не ожидал, что вы встретите меня так, – проговорил я.

– А чего вы ожидали? – сказал Левин и фыркнул. – Что я встречу вас с распростёртыми объятиями? Наш город находится под протекторатом Московского княжества. А князь московский – ваш брат, тот самый, что изгнал вас из рода. Понимаете, о чём я говорю? Даже если бы я по какой-то причине был к вам дружелюбно расположен, то не стал бы помогать. А мне, скажу честно, плевать на вас. До свидания, Эспер. У меня много дел.

Устраивать скандал не было смысла. В какой-то мере я был даже благодарен городскому главе за то, что он высказал свою позицию. Кивнув на прощание, я вышел из его кабинета и с трудом сдержался, чтобы не хлопнуть дверью.

– Всё в порядке? – участливо осведомился Степан.

– В порядке, – ответил я. – Идёмте. Вы говорили, у нас есть срочные дела.

– Да, конечно. Идёмте.

– Скажите, я могу получить аванс за будущую неделю? – спросил я, когда мы с Вашиным спускались по лестнице. – Под слово чести. Мне нужно срочно починить крышу в доме.

– Ну… Да, конечно. Под слово чести можно.

– Спасибо, – сказал я.

Мне выдали лошадь, сумку с почтовым гербом и форменную фуражку. Фуражку я надевать не стал, потому что выглядел в ней совершенно по-дурацки, особенно в сочетании с дорогим костюмом.

Правда, за первую половину дня мой костюм изрядно запылился благодаря стычкам с простолюдинами, а ещё я заметил, что на правом плече разошёлся шов.

Вот чёрт. Надеюсь, Белослава сумеет заштопать. И надеюсь, что у нас есть подходящие нитки.

До вечера я развозил документы – различные предписания, ответы на заявления и прочие официальные бумаги. Побывал в пекарне, в городской конторе рудников и в домах нескольких довольно обеспеченных по местным меркам людей.

Везде не забывал представиться и старался показать себя не простым курьером, а достойным служащим имперской канцелярии. Кажется, мне это удавалось. По крайней мере, никто не отнёсся ко мне свысока, а в пекарне даже угостили свежими горячими булочками.

Это было кстати. Потому что утром я не завтракал, и теперь желудок требовал еды. Так что булки я умял за милую душу.

По пути заехал в хозяйственный магазин, заказал доски, гвозди и рубероид. Их обещали доставить к моему дому завтра утром. Нанять рабочих мне пока было не по карману, значит, придётся лезть на крышу и стучать молотком самому.

Последней точкой доставки на сегодня была аптека.

В этом мире лекарства производили не так, как в моём старом. Фармацевтов называли лекарями или, на старый манер, зелейниками. То есть теми, кто готовит зелья.

В отличие от целителей, лекари не могли с помощью магии срастить сломанную кость или затянуть рану, не говоря уж о том, чтобы вылечить повреждения духовного тела. Но магией они тоже владели, и с её помощью готовили эликсиры и снадобья от самых разных болезней.

– Здравствуйте, уважаемый, – сказал я, заходя в аптеку. – Меня зовут Эспер Терновский, я сотрудник имперской канцелярии.

Аптеки и выглядели иначе, чем в моём мире. Никаких витрин с лекарствами и бесполезными аскорбинками, и тем более никаких рекламных плакатов. Стерильно белое помещение, диванчики для приёма посетителей, а в отдельной комнате за прозрачным стеклом – алхимическая лаборатория.

– Здравствуйте, Эспер, – поприветствовал меня аптекарь. Одет он был в традиционную белую мантию.

Я вручил ему документ и попросил расписаться в уведомлении о вручении.

– Скажите, вы ведь владеете магией? – спросил я.

– Конечно. Как бы иначе я готовил эликсиры?

– Вероятно, вы слышали обо мне. Я тот самый дворянин-изгой, и меня отлучили от родового Источника…

– Знаю, что вы хотите спросить, Эспер. И понимаю вашу беду. Не знаю, как бы я себя чувствовал, если бы лишился магии! – аптекарь покачал головой. – Увы, я сам принадлежу к роду, и понятия не имею, как пользоваться магией без Источника.

Я молча кивнул. Следовало ожидать. Маги-простолюдины или же дворяне без привязки к родовому Источнику – редкие птицы.

– Но я знаю, кто может вам помочь, – сказал вдруг аптекарь.

– Кто? – сразу же выпалил я.

– Здесь рядом есть ведьмак. Он простолюдин, истребляет нечисть за деньги.

При этих словах я сразу же вспомнил известного в моём старом мире вымышленного охотника на чудовищ. Седые волосы, два меча за спиной и всё такое.

– Где его найти?

– Он живёт за пределами города, вне защитного купола. Я могу объяснить, где находится его дом.

Аптекарь рассказал мне, как найти ведьмака. Я сердечно поблагодарил его и напоследок получил предупреждение:

– Будьте осторожны, Эспер. Он неприятный человек, и не очень любит дворян. Я не знаю причин, но лучше вам быть с ним повежливей.

– Спасибо за предупреждение, – кивнул я. – До свидания.

Что ж, на сегодня работа была окончена. Честно говоря, я валился с ног от усталости. Слишком много всего случилось, да и столько ездить верхом я отвык.

По Москве я передвигался по большей части на автомобиле, а проводить много времени в седле было физически тяжело, особенно с непривычки.

Но у меня оставалось ещё несколько дел.

Для начала необходимо было вернуть лошадь в конюшню. С одной стороны, плохо, что придётся топать домой пешком. С другой стороны, сейчас я не могу себе позволить кормить ещё и лошадь.

По дороге в канцелярскую конюшню я заехал в магазин хозяйственных товаров и не пожалел денег на хороший железный нож. Именно железный, а не стальной. Стальной, понятно дело, крепче, но железо отпугивает нечисть. А я опасался, что ночью в дом может вернуться упырь или наведаться другая нечистая сила.

Добраныч, конечно, не пустит чудовищ просто так. Но в новом доме он действительно слаб. Сила домового напрямую зависит от того, в каком состоянии находится жилище. А оно у нас находится в состоянии полной разрухи.

Так что хорошее железо не помешает.

Оставив лошадь, я направился было в полицейское управление. Но не успел – уже стемнело, и меня встретил только дежурный, который сказал, что полицмейстер, то есть начальник, будет завтра утром.

Я написал заявление о нападении и сказал:

– Передай полицмейстеру, что заходил Эспер Терновский. Завтра в обед я снова приеду.

– Как скажете, ваше благородие, – ответил дежурный.

Надо же. Хотя бы полицейские стали обращаться ко мне, как подобает. «Ваше благородие» – стандартное обращение к аристократу, не имеющему титула. Видимо, неудачный арест и мой разговор с городовыми всё-таки возымели действие.

Затем я, наконец, отправился домой. Шёл быстро, несмотря на усталость. Меня слегка беспокоило, что я бросил маму и сестру на целый день.

Им, конечно, было чем заняться, да и опасности никакой не предвиделось. Но с наступлением темноты меня всё равно охватила неясная тревога.

Как минимум я опасался появления нечисти. Упырь может захотеть вернуть себе облюбованное жилище.

Когда я приблизился к дому, выяснилось, что тревога была не напрасной.

Глава пятая

– Эспер, наконец-то! – воскликнула Белослава.

Они с мамой сидели на крыльце дома, закутавшись в широкие платки. Сестра подскочила и побежала ко мне через заросший двор. Я обнял её и спросил:

– Что случилось? Почему вы сидите на улице?

Бела не успела ответить. Мать подняла на меня мрачный взгляд и строго спросила:

– Где ты был целый день, Эспер?

– Занимался делами.

– Какими, позволь узнать?

– Если без подробностей, то я получил работу и аванс. Завтра привезут материалы для починки крыши. Кстати, поздравляю, – я достал из внутреннего кармана сложенную гербовую бумагу. – Теперь мы носим фамилию Терновские.

– Ты выбрал фамилию, даже не спросив нас? – поморщилась мама. – Что, если она мне не нравится?

– Я глава семьи, и я принял решение. Что не так?

– Она злится, что ты бросил нас одних на целый день, – негромко сказала Белослава.

– Полагаю, вам было чем заняться в моё отсутствие. Я не просто так гулял по городу.

– И чем, по-твоему, нам надо было заниматься? Полоть эту заросшую поляну? – ядовито спросила мать, обводя ладонью полный репейника двор.

– Скорее, надо было вымыть дом и выбросить всё лишнее. На вашем месте я бы ещё прошёлся по окраинам и познакомился с соседями. Может, у кого-то из них есть ненужная мебель или утварь, которая нам пригодится.

– Ты издеваешься? – воскликнула мама. – Чтобы я ходила и выпрашивала у крестьянок кастрюли?

– Нам же надо как-то готовить еду. Или будем грызть сухую гречку? Я не понимаю тебя, мама.

– Очень жаль. Возможно, ты уже забыл, кто мы по праву рождения? Я не собираюсь унижаться перед чернью!

– Так не унижайся. Я сегодня не позволил оскорбить свою честь, хотя некоторые пытались.

– У тебя губа разбита – ахнула Белослава. – Я не сразу в темноте заметила.

– Пустяки, – отмахнулся я.

– Что ж, ты молодец, – скривилась мать. – Но ты бросил нас здесь, в этом… в этой… лачуге! Я вообще не понимаю, как можно здесь жить. Как я могу чувствовать себя в безопасности?

– Так, стоп! – строго сказал я. – Довольно. Я понимаю, ты ещё не свыклась с нашим положением…

– И никогда не свыкнусь!

– Позже обсудим. Белослава, ты можешь объяснить, что случилось? Почему вы сидите на крыльце?

– Кто-то забросал наш дом камнями, – сказала сестра. – Это недавно было, уже в темноте. Мы не разглядели, кто это. Какие-то мальчишки, судя по голосам.

Я молча кивнул. Догадывался, что это за «мальчишки». Им придётся ответить, особенно их главарю.

– Они выбили стёкла в комнате, где мы ночевали. А потом накидали внутрь навоз, и в другие комнаты тоже. Там теперь так воняет! – поморщилась Белослава. – Не знаю, как мы будем спать. Разве что в подвал спуститься, но там холодно и тоже воняет. Только плесенью.

– А где Добраныч? Он же мог поставить на окна барьер.

– Мы не смогли его докричаться. Днём он сказал, что собирается обследовать двор, и больше не появился. Думаешь, с ним могло что-то случиться?

– Может быть. Вы не пытались его найти?

– И как, по-твоему, нам ходить по этим зарослям? – пробормотала мама.

Тут я вынужден был с ней согласиться. Густой репейник, спутанная прошлогодняя трава, куча других сорняков – пробираться по заросшему двору было трудновато.

Но отыскать домового всё же необходимо. С его помощью можно будет и дом вычистить. По крайней мере, я точно знаю, что Добран способен убрать неприятный запах с помощью магии.

– У нас есть фонарь? – спросил я.

– Только каменная свеча, – сказала Белослава.

– Принеси. Пойду искать домового.

Каменная свеча была простым артефактом, излучающим свет. Полированный цилиндр толщиной в палец и длиной в два пальца. К счастью, он активировался касанием в нужном месте, и владения магией не требовал.

Света от каменной свечи было немного, но всё же лучше, чем ничего. Я достал купленный нож и отправился бродить по двору. Домовой не мог просто потеряться, и тем более погибнуть.

Он же дух, и поэтому бессмертен. Может исчезнуть только в том случае, если будет полностью разрушен его дом или умрут все члены семьи, к которой он привязан.

Не обратить внимания на то, что дом атакован, Добраныч тоже не мог по своей природе. Значит, что-то с ним случилось.

На переднем дворе я не нашёл ничего интересного и поэтому отправился на задний. Далеко не сразу, но среди зарослей борщевика я обнаружил сгоревший остов какого-то небольшого строения. Судя по всему, раньше здесь был сарай или что-то вроде того.

Стоило мне войти в пределы обугленного фундамента, как передо мной сразу же возникла нечисть.

Это был человечек ростом чуть выше моего колена, одетый в лохмотья. У него были чёрные волосы и борода, жёсткие на вид, как проволока. Тёмные глаза смотрели на меня со злобой из-под густых бровей.

Это определённо был дух места, но что именно за дух, я не мог определить. И поэтому просто спросил:

– Кто ты?

– Я кто?! – возмутился человечек. – Это ты кто такой, мать твою?

– Будь повежливей. Меня зовут Эспер, и я новый хозяин дома.

– Вот оно что! Хозяин, значит, новый, – дух с любопытством прищурил глаза. – А я-то думаю, откуда этот любопытный взялся.

– Ты про моего домового? Для твоего же блага надеюсь, что ты не причинил ему вреда.

– А если причинил, то что ты мне сделаешь? – дух с вызовом развёл руками.

Вместо ответа я зажёг Взор и приподнял железный нож.

– Ух, ёпт! – человечек отшатнулся. – Да ты колдун!

– Повторяю, что я теперь хозяин этого дома, этого двора и даже этого пепелища. Кто ты, дух, и как тебя зовут?

– Влок меня зовут, – пробурчал человечек. – Банник я.

– А это, стало быть, была твоя баня?

– Была. Да сгорела ко всем чертям, а я вот остался.

– Странно. Ты ведь должен был исчезнуть.

– А я не захотел, понятно?! Не просто так моя банька сгорела, спалили её, суки!

Банник громко скрипнул зубами. Прозвучало будто скрежет ржавых шестерней в заклинившем механизме.

Теперь стало понятно, почему Влок остался здесь даже после того, как его место сгорело. Он обозлился на то, что кто-то сжёг баню, и эта злость помогла ему не исчезнуть после того, как место было уничтожено.

Банники вообще считались скорее злыми духами, чем добрыми. Они запросто могли ошпарить человека или даже запарить до смерти.

– Кто твою баню сжёг? – спросил я.

– Откуда мне знать, – пробурчал Влок. – Старый хозяин дома помер, детей у него не было. Домовой вместе с хозяином сгинул. Ну я тут жил, пока какие-то придурки спичку не бросили.

– Сочувствую. А теперь скажи, что с моим домовым.

– Да всё в порядке с ним.

Влок щёлкнул пальцами, и в тёмном углу обгорелого фундамента появился Добран. Он был связан… мочалкой? Точно, длинная мочалка из джута или конопли. Такая, с двумя ручками. Вместо кляпа во рту домового торчала ещё одна мочалка.

Пожалуй, это выглядело даже смешно, но мне не было ни капли весело. Добраныча я знал с первых месяцев жизни, и не мог позволить никому так с ним обращаться.

– Послушай внимательно, Влок, – спокойно сказал я. – Ты немедленно отпустишь моего домового и принесёшь ему извинения.

– Да ни за что! Моё это место! А он припёрся как…

– Молчать, – рыкнул я. – Твоё место теперь принадлежит мне. Добран может ходить где пожелает, домовой всегда главнее банника.

– Только не в бане! – злобно выкрикнул Влок.

– Если ты ещё раз меня перебьёшь – я изгоню тебя и сравняю остатки твоей бани с землёй.

Банник замолк, злобно глядя на меня исподлобья. Какое-то время он даже выдерживал Взор, но потом отвёл чёрные глаза и молча щёлкнул пальцами.

Дурацкие мочалки исчезли с тела Добраныча. Собственно, там и мочалок никаких не было – это всё была своего рода иллюзия, представление конкретно для меня. Духам не нужны материальные предметы, чтобы пленить друг друга.

Просто существа, привыкшие жить рядом с людьми, неосознанно воплощают свои силы в виде понятных людям вещей.

– Тьфу! Тьфу! – плевался Добран, вытирая рот. – Ну и ты сволочь, банник! Я ж поговорить хотел!

– Приношу извинения, – пробурчал Влок и поклонился.

– Да чхал я на твои извинения! – продолжал возмущаться домовой.

– Ты в порядке, Добраныч? – спросил я.

– В порядке, – снова вытерев рот, ответил он.

– Как же ты позволил баннику в плен себя взять?

Домовой насупился и туже затянул кушак.

– Так он правду говорит. Его это место, здесь он сильнее. Да и вообще, не обвыкся я ещё на новом месте.

– Всё в порядке, Добраныч. Там в доме небольшая беда случилась, можешь помочь? Белослава с мамой всё тебе расскажут.

– Да я отсюда чую, что за беда… – поморщился Добран. – Когда эти негодяи пришли, я уже здесь сидел, ничего поделать не мог.

– Кто это был, можешь сказать?

– Да холопы какие-то, мальчуганы. Одного из них Егором звали, другого – Трофимом.

– Так я и думал, – кивнул я. – Спасибо, Добран.

– Не за что. Надеюсь, вы их накажете как следует, господин.

– Будь уверен, накажу.

– А с этим что делать будете? – Добраныч мотнул бородой в сторону виновато опустившего голову Влока.

– Побеседуем. Там видно будет.

Домовой кивнул, вышел за пределы пепелища и сразу же исчез.

Я погасил Взор и убрал нож, показывая, что действительно настроен говорить. Но начинать при этом не спешил, испытующе глядя на банника.

– Чего? – буркнул тот. – Ну, прощения прошу, ладно уж. Не разобрался, что к чему.

– Ты, судя по всему, не первый год во плоти. Мог бы догадаться, что раз домовой появился, то и люди в доме снова живут.

– Мало ли! Там в подвале целый выводок анчуток раньше был. Потом упырь обжился. Мог и домовой какой-нибудь прибиться.

– Ладно, прощаю. Теперь послушай: баня мне особо не нужна. Проще и дешевле родниковые кристаллы купить, чем баню строить.

– Что за кристаллы такие? – удивился Влок.

– Артефакты. Из них чистая вода течёт, хоть холодная, хоть горячая. Можно пить, можно ванну набирать, что угодно.

– Чего только колдуны не придумают… Ну и к чему ты ведёшь, Эспер? Всё-таки изгнать меня хочешь?

– По большому счёту, ты мне ни к чему, – честно ответил я. – Но если будешь помогать, я построю тебе новую баню с доброй печью. И сам буду рад туда сходить. Баня всё-таки не то же самое, что ванна.

– А то как же! – воодушевился Влок. – Банька ведь она не только тело, она и душу очищает. Я так могу попарить, что колдовать в сто раз сильнее будешь!

Дух, конечно же, преувеличивал. Но в целом был прав. Парение в бане прочищало энергетические колодцы и восстанавливало мелкие повреждения духовного тела. После хорошей баньки действительно можно было почувствовать увеличение магических сил.

– Помощь-то какая нужна? – банник крепко уцепился за возможность восстановления своего места.

– Ты за пределы пепелища можешь выходить?

– Могу. Но только по двору, и то недолго. Силы быстро уходят.

– Отныне прогоняй любую нечисть. Добрану и моим женщинам во всём помогай.

Я задумчиво огляделся по сторонам и приподнял каменную свечу, чтобы лучше разглядеть заросли вокруг.

– Ты, Влок, огонь ведь можешь сам разжигать?

– Одним щелчком, – он щёлкнул пальцами, выбив яркие белые искры.

– Отлично. Тогда поможешь эти сорняки и мусор сжечь. Только не торопись, а то дом нам спалишь. Сначала договорись с Добраном, чтобы он хорошую защиту поставил.

– Ладно-ладно, это я могу!

– И помни, что хозяин здесь я. Везде, и в будущей бане в том числе. Ты будешь во всём подчиняться мне, а в моё отсутствие Добрану. Будешь своевольничать – изгоню.

Влок недовольно хмыкнул, но всё же пробурчал:

– Хорошо.

– Значит, договорились? – спросил я, опуская взгляд на банника.

– Договорились!

– Тогда поклянись мне в верности.

– Это ещё зачем? – Влок аж подпрыгнул.

– Затем, что я тебе не деревенский мужик, который просто мирится с присутствием духа. Ты либо верен мне до конца, либо не живёшь со мной рядом.

– Погоди-ка. Так ты из знатных, что ли?

– А по мне не видно? – хмыкнул я.

– Я в людях не особо разбираюсь, – пожал плечами банник. – Ну, коль уж знатный, тогда ладно. Как клясться-то?

– Очень просто. Повторяй за мной. Клянусь в верности роду Терновских и лично Эсперу Терновскому, как главе рода.

Банник повторил, а затем спросил:

– И всё? Ох, ёпта! – вдруг воскликнул он.

– Чувствуешь? – улыбнулся я. – Теперь ты связан с моей энергией. Вздумаешь чудить – жива сама тебя накажет. Только не думай, что ты теперь мой раб. Я тоже с тобой связан, и раз обещал построить баню, то построю.

– Иначе тебя тоже жива накажет?

– Вроде того. Никто не понимает, как это работает, но если одарённый лжёт и нарушает обещания – он со временем теряет силу или становится одержимым. А после смерти – нечистью.

– Видал я таких в нашем мире, которые людьми раньше были, – Влок поёжился. – Жуткие. И сильные очень.

Под «нашим миром» банник наверняка имел в виду мир духов, который был нематериальным, и существовал параллельно физической реальности. Он был только слегка изучен ведунами и духовными путешественниками. По большей части всё, что знали люди о мире духов – это то, что он есть.

Я ещё немного поболтал с Влоком, а потом направился домой.

Ну что ж, можно радоваться – у нашего рода появился первый привязанный дух места. Правда, нормальное место для него ещё предстоит построить.

Но хорошая баня нам в любом случае не помешает, а опытный банник гораздо лучше молодого. Он и правда сможет сделать так, что парение значительно, хоть и временно, увеличит магические силы.

Сама собой напрашивалась ассоциация из компьютерных игр старого мира. Типа сходил в баньку – получил плюс пять к магии.

Примерно так оно и работало, просто невозможно было измерить «бафф» в цифрах.

Белослава с помощью Добраныча убрала весь набросанный в дом навоз в одну дальнюю комнату. Мама отказалась работать и продолжала предаваться унынию на крыльце.

Меня беспокоило и раздражало такое её состояние. Сейчас нам всем нужно напрячься и действовать, а не горевать без толку.

Впрочем, я её понимаю. Внезапная смерть мужа, убийство пасынка, а сразу следом – изгнание. Всё изменилось неожиданно и резко, мама просто не успела сориентироваться.

Надеюсь, что со временем, и особенно когда дела начнут налаживаться, она придёт в себя.

А то, что дела наладятся, я нисколько не сомневался. Просто потому, что я работал над этим. Когда работаешь – всегда приходит результат.

– Мам, – я сел с ней рядом на скрипучее крыльцо и обнял за плечи. – Идём в дом, холодно.

– Я не хочу туда идти, – глухо отозвалась она.

– Знаю. Я тоже не хочу.

– Домовой рассказал, что ты банника подчинил. Зачем он нам?

– Как зачем? Поможет с хозяйством разобраться. А потом мы баню построим, он нас парить будет как положено.

– Ох, Эспер, – мама покачала головой. – Хотела бы я иметь твою уверенность. Какое хозяйство, какая баня? Мы живём в развалинах, у нас даже кроватей нет.

– Посмотри на меня, – сказал я. – Ну же, посмотри.

Мама нехотя подняла лицо. Я поймал её взгляд, улыбнулся и сказал:

– У нас всё будет прекрасно. Отныне мы новый род, род Терновских, а я – его глава. И я тебе обещаю, что мы станем великими. Ни о чём не думай, доверь всё мне. Просто помогай по мере сил, хорошо?

Пока я это говорил, глаза матери всё больше наполнялись слезами, и в итоге она расплакалась. Я прижал её к себе и крепко обнял.

– Как же ты вырос, Эспер, – всхлипнув, сказала мама. – А я помню, как впервые взяла тебя на руки, когда ты родился…

«Ты не поверишь, но я тоже помню», – подумал я, но решил не говорить вслух. Вместо этого спросил:

– Так ты мне веришь?

Мама ничего не ответила. Пару раз судорожно вздохнув, она отстранилась от меня. Взглянула на луну, вытерла слёзы и сказала:

– Нет. Прости меня, Эспер, но я тебе не верю. Я вообще не верю, что у нас когда-нибудь всё будет по-прежнему.

– По-прежнему уже не будет. Но будет лучше, – я поцеловал мать в висок и встал. – Пожалуйста, отдохни хоть немного. Тебе надо будет проследить, чтобы парни поработали как следует.

– Какие парни?

– Те самые, что набросали навоза. Я их приведу и заставлю вылизать весь дом. Доброй ночи, матушка, – я коротко поклонился и отправился на дорогу.

– Эспер! Куда ты?

– Я же сказал, – ответил я не оборачиваясь. – Приведу тех, кто нагадил в нашем доме.

Конечно, я понятия не имел, где искать Трофима и его дружков. Но предположения были. В конце концов, раз они считают себя королями окраин, то и жить должны где-то здесь.