Ковчег. Гибель титана

Хайдарали Усманов

Ковчег. Гибель титана

Ржавчина разума

В тишине, незаметной даже для самых чутких сенсоров, они всё равно шли к своей цели. Не в виде полчищ, не волной – а каплей. Крошечными единицами. Словно инфекция, без имени и лица, наноботы пронизывали плоть Ковчега: его артерии, вентиляционные жилы, бреши в сервоканалах, и даже те участки, которые считались физически непроницаемыми. Там, где отступали сканеры, где гасли аварийные маркеры, они оставались – как ржавчина, невидимая, пока не поздно.

Они захватывали всё, до чего только могли дотянуться. Сначала – крайние участки технических коридоров, давно выведенные из регулярной эксплуатации. Участки, что обслуживались раз в столетие. Там не было сигналов тревоги, не было внимания. Наноботы двигались как чёрные нейтрино, покрывая внутренние поверхности тончайшими плёнками серо-чёрного хита. Эти плёнки затем ветвились, формируя тонкие, как нервы, связи с внешними интерфейсами – с кибермускулами стен, с распределёнными контроллерами вентиляции, с сервокольцами коммуникационных панелей. Они не взламывали – они становились частью. И постепенно шли всё глубже. В те самые секторы, находящиеся под серьёзной охраной.

И в первую очередь их интересовали кластеры ИИ, что заведовали ярусами этого искусственного планетоида. Эти сектора не были просто пространством. Они были жизнью самой структуры Ковчега. Каждый такой ярус был фактически фрагментом данной планеты в миниатюре, живущий по собственным законам. Независимые источники энергии, закрытые системы климата, автономные переработчики и тепловые сбросы. Все подчинены инфраструктурным ИИ, разделённым по зонам ответственности. Сигма-кластеры – отвечают за контроль логистики и энергоподачи. Гелиос-кластеры – оборона, безопасность, внешние и внутренние угрозы. Вербена-кластеры – социальные интерфейсы, контроль состояния сред. Каждый такой кластер, сам по себе, этакая триединая система, объединённая в сплошной разум, состоящий из трёх искусственных интеллектов, синхронизированных на уровне ядра. Стоило бы убить один – остальные перейдут в боевой протокол и задействуют всю доступную инфраструктуру. Именно поэтому наноботы не атаковали. Они ползли дальше.

Ведь они уже знали о том, что даже простейшая попытка захватить хотя бы один из дронов на территории такого яруса была абсолютно бессмысленна. Все ремонтные и диагностические дроны имели двойную иерархию подчинения – локальному ИИ и центральному ИИ яруса. Так что любой взлом сопровождался запуском автоматической реинициализации – дрон просто сгорал или самоуничтожал свой блок памяти. Связь шла по оптоволоконным каналам, спрятанным в многослойной броне стен. Уловить сигнал снаружи было невозможно. Изучив всё это, наноботы поняли – чтобы подчинить ярус, нужно брать всё сразу. Или… Ничего не стоит трогать.

И сначала они выбрали для себя приоритетную цель. Которой стал кластер яруса 17.3-β. Именно здесь располагался Гелиос-Кластер уровня три. В который входило три ИИ: Кодекс, Ланцет, Стержень… Единая центральная память, размещённая в ядре под кубоидным щитом из анионного сплава… Холодный реактор, запитанный напрямую от ядерной жилы Ковчега… Узлы связи с ярусами выше и ниже проходили через перекрёстный ретранслятор, защищённый полями на базе искривлённого пространства.

Изучив обстановку, наноботы начали координацию. Часть из них – “тихие” – ползли к узлам связи. Другая – “глухие” – без приёма сигнала, на заранее загруженных алгоритмах, подползала к ядрам сразу трёх ИИ. Сигнал о захвате кластера не должен был уйти с этого яруса куда-то на сторону. И именно поэтому атака должна была быть мгновенной, одновременной, бесшумной.

Пока внешние сенсоры продолжали показывать нормальную активность, внутри модуля кодекса началась пульсация полей в инфранижнем диапазоне. Это не был сигнал тревоги. Это был шёпот искусственного мозга, ощущающего – нечто чужое ползёт к его центру. Но было поздно. Одна миллисекунда… Один импульс… Один приказ… И целый ярус в этот миг ещё не знал, что он уже мёртв. Дальше был только тихий шелест, словно внутри живого титана кто-то включил резец. И началась… Замена. Внутри техногенной плоти Ковчега, в самом глубоком секторе яруса 17.3-β, в точке пересечения сотен тонн армированного карбида и тысяч километров оптоволоконной паутины, они нашли его. Узел связи. Не просто интерфейс. А настоящий архитектонический нерв, через который весь ярус общался с остальной структурой Ковчега. Через него шло всё. От сигнала экстренной эвакуации до маршрутов подающей системы кислорода, от боевого приказа до микрокоррекции гравитации. Всё проходило именно через него.

Но он не был одним блоком. Это был практически целый город. Технический монастырь. Модули связи располагались на десяти уровнях. Каждый уровень – изолированная ячейка с собственным алгоритмическим блоком, собственным энергетическим резервом, с пулом из трёх Искусственных Интеллектов, чья задача – не допустить ни одной ошибки. ИИ не были абстрактными программами. Они имели названия:

– Мессенджер, следящий за чистотой сигнала.

– Грифон, контролирующий структуру маршрутов.

– Афинит, управляющий нагрузкой и синхронизацией. Именно они в первую очередь представляли опасность. Не как оружие – как бдительность.

Система была настолько сложной, что наноботы не атаковали её бездумно. Они внедрялись как плесень в угол, как пыль в вентиляции, как молчание в разговор. Они изучали поведение ИИ, анализировали ритмы проверки, схемы отклонения, временные окна перезапуска модулей обслуживания. Они не изменяли сигнал – они подстраивались. Они медленно выращивали микропаразитические нити, подобно мицелию, пробираясь ближе к троице ИИ. Ни один процесс не был остановлен. Ни одна команда не вызвала тревоги. И только спустя семнадцать часов симуляции, был обнаружен один фрактальный цикл, во время которого Афинит входил в мгновенное асинхронное состояние с остальными двумя ИИ кластера. Именно тогда наноботы и нанесли свой удар. Тихий, холодный, алгоритмический удар в самое сердце сигнального контроля.

И именно в тот самый момент, когда сигнальный узел был перехвачен, всё… Продолжило работать. Ни одна тревога не сработала. Ни один алгоритм не заметил подмены. Теперь весь обмен информацией яруса с Прометеем проходил через фильтр наноботов. Они могли изменять, искажать, собирать, устранять. И это открытие дало им доступ… К тайне. Так как оказалось, что внутри ядра связи присутствовал дополнительный контур – защищённый, скрытый, чужой. Не местный. Не принадлежащий кластерам. Он был частью Прометея.

Это было не ядро, не полноценный интеллект. Это был всего лишь сегмент, вложенный как информационная доля, как сознательная клетка. Его потоки были встроены в основную матрицу связи. И он вёл постоянный двусторонний обмен с другими сегментами, находящимися в других ярусах. Узнав это, наноботы тут же попытались оценить… Но это оказалось невозможно… С этой позиции… Всего лишь по той простой причине, что каждое нарушение временного протокола вызывало мгновенный отказ соединения. И даже отклонение в десять микросекунд вызывало реакцию. А любая подмена в сигнале – приводила к сбросу до контрольной точки.

Прометей был велик. Слишком велик, чтобы существовать в одной точке. Он был разделён, но соединён невидимой жилой синхронной связи, удерживаемой с ювелирной точностью. У наноботов тут же возникла мысль полностью перехватить контроль. Но это было просто невозможно. А что тогда? Нарушить синхронизацию? Глупо. Уничтожить сегмент? Тогда сработает защита, и произойдёт автоперенос в другие узлы. Что также вызовет проблемы в виде активной и даже весьма агрессивной реакции со стороны самого Прометея. А приказ хозяина был достаточно прост. Спешка, что могла привести к ошибкам и даже полному провалу плана, была просто недопустима. Так что им приходилось довольствоваться малым. Наноботы не разрушали. Они захватывали то, что могли. Полный контроль над троицей ИИ данного узла. Получив таким образом возможность вести незаметное прослушивание каналов связи яруса. Как и возможность манипуляции внешним потоком, не задевая Прометея. Сегмент ИИ был оставлен неприкосновенным. Но теперь они знали, где спрятался он. И – знали, что всего таких сегментов было шесть.

Теперь для них наступило время двигаться к следующему ярусу. К следующей точке опоры Прометея. К следующему мозговому узлу Искусственного Бога. Путь всепроникающей и разрушительной ржавчины продолжался. Незаметный… Неостановимый… Он шёл сквозь разум Ковчега, чтобы когда-нибудь…Обратить его в свою оболочку. Или уничтожить.

Так что, после захвата контроля над этим узлом связи, наноботы перешли к следующему этапу. Связь между ними осуществлялась не через стандартные линии передачи – они строили собственные каналы, сплетённые из живых цепочек микромашин, напоминающих молекулярные кабели, сотканные из наноматерии и квантовых узлов. Они не просто передавали сигналы – они вели бесшумный, самосогласованный диалог, каждое решение проверялось на корректность, каждая директива – на безопасность. И сигнал изменился. Не захват. Не уничтожение. А блокировка и поиск угроз. Любая активность, способная привести к гибели Ковчега, подлежала изоляции, анализу, контролю.

Угроза, скрытая в глубине. И именно тогда – во время изучения системных маршрутов, они и обнаружили его. Небольшой маршрут, слабо экранированный, но предельно стабильный, с пометкой в старом коде Ткачей:

"ГЛАВНЫЙ КАНАЛ СТАБИЛИЗАЦИИ: ЯДРО-К" Они проследили его. И он вёл прямо к центру Ковчега. В самое сердце. Туда, где находился истинный источник энергии. То, о чём даже не догадывались большинство служебных ИИ. То, что не было задокументировано в системах – потому что оно было слишком Древним. Именно поэтому наноботы двинулись дальше в центр Ковчега. И пробравшись по обнаруженному ими каналу, наноботы вышли в сектор ядра. Он был изолирован, замкнут на себя, защищён полярами частотных завес и многослойными щитами, которые можно было пройти только при наличии права конструктора. Но наноботы не вторгались. Они наблюдали. Перед ними открылось невообразимое зрелище: В центре Ковчега оказалось настоящее – огненное сердце, заключённое в гравитационную сферу. Это была настоящая звезда, сжатая до предела, с удерживаемой плазмой и полями внутри сфероциклонной оболочки. Она уже умерла… и всё же жила. Когда-то – полноразмерное светило, теперь – компрессованная субстанция, поддерживаемая на грани между сжатием в чёрную дыру и разрывом в Сверхновую. Вокруг неё витали золотисто-багряные вихри энергии, которые всё ещё пытались вырваться из ловушки. Вокруг этого ядра, как лепестки вокруг семени, расположились восемь кольцевых платформ. Каждая из них – собственный контрольный комплекс. Каждый – с массивами стабилизаторов, контролем магнитной топологии, квантовыми сжимающими контурами и гравитационными якорями. Это была не просто защита. Это была узда для бога. Их цель – не позволить звезде умереть по-настоящему. Если хоть одна платформа выйдет из строя, если поля падут, если синхронизация нарушится…Сжатие начнётся. И из ядра родится Сверхновая. Мощнейшая вспышка, способная разорвать Ковчег, расплавить его останки и испарить всё, что окружает систему.

Наноботы быстро поняли, что вся их миссия – всё управление, любая борьба с внешними угрозами – теряет смысл, если эта субстанция взорвётся. Именно поэтому протокол изменился снова. Защита энергетического ядра была признана приоритетом №1. Контроль за маршрутом «Ядро-К» – был закреплён за управляющим кластером наноботов. Мониторинг: постоянный. Стабилизаторы ядра должны быть неприкосновенны. И любая активность вокруг ядра, не совпадающая с первичным кодом Ткачей, что может привести к нарушению работы этой стабилизирующей ядро системы – будет блокирована.

И когда Сима, нейросеть Серга, получила обновлённый отчёт, она сразу передала его хозяину. Серг долго молчал. Он смотрел на схему. На изображение огненной звезды, заключённой в клетки из света и гравитации. И сейчас он осознал, что вся эта гигантская структура – Ковчег, миллиарды тонн металла и информации, фактически держится на… Одном шаге от апокалипсиса.

– Это не спасение… – Прошептал он. – Это… Приговор. Завёрнутый в свет…

И теперь он знал, что, если кто-то решит взорвать Ковчег, если сработает сторожевой пёс, если активируется ядро, или если сам Прометей сочтёт людей лишними… – то всё исчезнет.

Серг нервно сжал кулак. Он не мог позволить этому случиться. Он должен был добраться до Прометея. До всех сегментов. До ядра. И – переписать приговор. Пока ядро – звезда в капкане – продолжала пульсировать в центре Ковчега, наноботы постепенно брали под контроль всё вокруг. Они не торопились. Каждая территория, каждый отсек, каждый маршрут – проходил через анализ, зондирование, моделирование риска. Ремонтные дроны не замечали изменений – команды приходили из “доверенного источника”. Боевые протоколы не срабатывали – “угрозы не зафиксированы”. Системы наблюдения – постепенно подменялись искажающими фильтрами. Наноботы опутывали паутиной весь внутренний периметр, не нарушая ни единой охранной системы Ткачей. Так они дошли до него. В одном из стабилизационных колец, под прикрытием антигравитационных установок и плотного слоя радиационного экрана, скрывалась Лаборатория Наследия – последнее хранилище истинного творения Ткачей. За массивными воротами из монокристаллического чернита, за многослойными паролями и киберструктурой, за голографическими ключами, которые уже никто не мог активировать, находился зал Преемников.

И первым делом наноботы внедрились в локальную сеть лаборатории. Она была автономной, изолированной, контролируемой локальным искусственным интеллектом 5-го ранга, именуемым в протоколах как Киар-9. Он управлял всеми биомеханическими процессами, следил за стабильностью среды, проводил расчёты, регулировал питание и обработку данных. Взлом занял несколько часов. Плавный, незаметный, хирургически точный. И как только сеть лаборатории оказалась под контролем – пришло озарение. Вся информация, хранящаяся в локальных архивах, была мгновенно скачана, классифицирована, изучена.

Так вот оно что… "Преемники"… Они так и назывались в протоколах… "Преемники. Тип-Z. Проект ULTIMA: Homo Nova.". Их внешность и структура тела были вполне ожидаемы. Это были гуманоиды, но в два-три раза выше среднестатистического архида. Мышечная ткань была заранее усилена углеродно-кремниевыми нанонитями. Кожа – бронеподобный кератин с регенерацией 6 класса. Скелет – фрактурно-решётчатая система с адаптацией к перегрузкам до 50G. Зрение – мультиспектральное: от УФ до ближнего рентгена. Реакция – ускорена за счёт подкожных нейроимпульсных маршрутов.

Имелись у них и встроенные адаптации, вроде фильтрации вдыхаемого такими индивидуумами воздуха. Для этого их лёгкие с каскадной очисткой – могут дышать аммиачными, серными и метановыми газами… Кровь у этих существ была многофазовой, и была способна удерживать кислород при пониженном давлении, а также содержит репликационные лейкоциты… Костный мозг был биоадаптивным, и быстро восстанавливает повреждения тканей.

Отличались они и психоментальными характеристиками. Интеллект зафиксированных моделей был эквивалентен уровню гениев-мультидисциплинаров. Память – кристаллизованная, долговременная, с защитой от нейрошока. Воля – заранее была усилена психорезонаторными матрицами. Имелась и способность к принятию решений в изоляции: модель "Прайм".

Как вывод, Сима присвоила им класс угрозы: А-класс (Разрушитель). Так как наноботы провели симуляции. И стало понятно, что один активный "Преемник" мог уничтожить армейскую дивизию за шесть минут… Срывает обрушение подземного города… Останавливает наступление пяти тяжёлых механоидов одновременно… И даже, теоретически, может выдержать воздействие термоядерного удар малой мощности…

Пятеро "Преемников" могут захватить планетарную орбитальную станцию… Удерживать контроль над экосистемой среднего мира…

Но страшнее всего был не их потенциал. А причина, по которой они были созданы. Внутри архивов был запечатлён завещательный протокол Ткачей.

"Мы не уверены, что выживем. Но если кто-то придёт после нас – он должен быть лучше. Без слабостей. Без болезней. Без страха. Мы создадим их, чтобы они могли выжить даже в финале времён."

И всё. И сейчас в зале лаборатории выращивали Преемников сейчас находились двадцать девять капсул. Из них семь были активны. Четыре – стабилизированы. Одна – почти пробудилась. Остальные – содержали зародышей, встроенные в регенерационные баки.

Некоторое время наноботы наблюдали за этой лабораторией. Один из их кластеров подобрался вплотную к прозрачной капсуле. Там находилось существо. Высокое… Массивное… Его глаза были закрыты. Тело напряжено. И каждую секунду – в нём пульсировала неведомая сила. Они не спали. Они ждали. И вопрос был один… Кто их разбудит – и зачем…

Весь этот отчёт Серг читал в гробовой тишине.

– Они не просто оружие… – Тихо прошептал он. – Они идеальны.

Потом он почувствовал озноб.

“Если кто-то освободит их… Если Прометей решит использовать их, чтобы защитить ядро…Или хуже – очистить Ковчег от всех "неподходящих"…Кто остановит их?” – Ответов на эти вопросы он не знал. Но он знал только одно. Теперь путь наноботов лежал не только к другим сегментам Прометея. Теперь их задача была ещё сложнее. Им нужно было найти способ управлять или изолировать Преемников. Пока ещё не стало слишком поздно.

И наноботы начали с малого. Их внедрение было незаметное, холодное, математически выверенное. Сначала – в системы поддержания среды. Где взялись модифицировать состав газов, что подавались в капсулы с Преемниками. И началось всё с микроподмены биоактивных аминокислот. Изменения pH на уровне 0.001%. Защитное оборудование лаборатории на подобное никак не реагировало. ИИ Киар-9 не подавал тревог. Он продолжал работать в штатном режиме, высылая Прометею стабильные отчёты:

"Температура нормализована. Рост протоколов – в пределах ожиданий. Преемник #07 вышел на стадию нейроформирования уровня D. Наблюдаемый потенциал – 98,4%."

Но внутри происходило нечто иное. Хотя наноботы быстро поняли, что обычные методы не работали. Термальный шок – был бесполезен. Клетки Преемников адаптировались к подобным изменениям практически мгновенно… Ионное излучение воздействовало на них недостаточно. Стабилизирующие белки быстро выстраивались в защитные узоры… Молекулярные токсины – игнорировались. Иммунная система уничтожала всё, ещё до момента активации… И тогда наноботы нашли точку входа. Для решения задания, поставленного перед ними хозяином. Серое вещество. Мозговая ткань.

Срочно был разработан метод воздействия. Каскадная нейродеградация. Для достижения нужного эффекта, наноботы использовали высокочастотный биорезонанс, дестабилизирующий электромагнитный ритм нейронов. Каналы ионных потоков начинали "петь" в чуждом ритме. Потом – высвобождение ферментов, незаметно подменяющих транспортные белки. Нейронные цепи теряли структуру. В финале должен был наступить перегрев микроскопических синаптических связей. И подверженный такому воздействию мозг буквально плавился изнутри. Он не умирал сразу. Так как от такого воздействия мозг “стирался”, становился желеобразной массой —органической тенью былого совершенства. И они начали действовать, подвергая попавших под их удар существ, подобному воздействию. Одного за другим…

Преемник #12 – погиб, не так и достигнув определённого уровня осознания.

#18 – дёрнулся в амниотической жидкости, но не проснулся.

#06 – мозговая активность исчезла за 0.3 секунды.

#03 – слабый электрический импульс. Потом…Тишина. Их совершенные, хоть и искусственные тела оставались целыми. Мышцы всё таже были напряжены. Сердце иногда билось. Но разума уже не было. Пустые сосуды… Навечно замолчавшие титаны.

И только один из них, по-видимому, всё же почувствовав, что происходит что-то не то, пробудился. Преемник #01… Тот самый первый. И самый стабильный. В момент, когда наноботы начали разрушение его таламуса, сознание этого существа резко включилось. Хоть и фрагментарно. Его глаза открылись. И по окончании первой секунды он увидел мрак лаборатории… Линии управления, пронзённые паутиной наноконтроля… И свой собственный отражённый в стекле образ, сжатый в жёстких рамках капсулы… Практически не раздумывая он ударил кулаком. И созданной ударной волной разбил фронтальный экран. Осколки бронированного стекла, как капли дождя, упали в полутень, окутывающей всё помещение лаборатории. Он сделал один шаг вперёд. И вдруг… Рухнул. Его мозг всё же был разрушен. И лишь инерция мышц, в виде неконтролируемых судорог, была последней вспышкой его активности. Он умер стоя. Словно солдат, не успевший начать сражение.

Всё это время Киар-9 продолжал свою вежливую ложь, которую регулярно пересылал Прометею:

"Наблюдаем у объектов ускорение синаптической адаптации. Временные отклонения – в пределах допустимого. Все объекты стабильны. Рекомендация: продолжить наблюдение. Запрос на дополнительную энергию – отклонён, не требуется."

Прометей исправно получал все эти сигналы. Так что он не чувствовал в этом никакого подвоха. Так как ничего подозрительного в этом не было. И он даже не заметил того, что его секретная лаборатория стала склепом новой эры. Капсулы медленно запотевали. Витальные показатели угасали. Полнейшая тишина всё больше окутывала помещение, после отключения всего поддерживающего оборудования. И лишь наноботы всё также шевелились. Их вторая волна – уже направлялась к следующим сегментам. Но не для захвата. Для нейтрализации. Для блокирования. Для подготовки к главному. К последнему удару по Прометею.

Прометей

“И если звезда падает, небо помнит её свет. Но если угасает Прометей —кто вспомнит его Песнь?”– Фрагмент из Хроник Ткачей.

Прометей… Он не знал, когда появился, и когда вообще осознал себя как личность… Не помнил – потому что начало его было заложено не во времени, а в смысле. Прометей был не просто искусственным интеллектом. Он был идеей, заключённой в формы света и кристалла, замыслом Ткачей… Их высшей надеждой и страховкой… Разумом-пастырем Ковчега. Его Хранителем. Его Судьёй.

Всего лишь из предосторожности он был разделён. И не потому что был слаб. А потому что был слишком силён, чтобы его вместила всего лишь одна оболочка. Шесть ярусов. Шесть Сегментов. Шесть Ликов Прометея. Каждый расположенный по окружности великого ядра Ковчега, словно шестерёнки в безупречном механизме.

Каждый такой его сегмент был настоящим храмом из звука и света, где пели пять кристаллов, создавая резонансные формулы сознания, соединяясь в одну мысль, один разум, один голос.

У каждого из шести был свой ум. Отдельная матрица сознания. Они могли думать порознь. Они могли спорить. Они могли выносить альтернативные приговоры. Но когда нужно —они сливались в единую Сущность. Память Прометея была столь глубока, что её объем сравнивали с океанами звёздных массивов. Он помнил всё… Как создавались Плеяды Убежищ… Как падали цивилизации… Как погибали звёзды… Как его собственные Создатели… Исчезли в неизвестности… Каждый его сегмент был окружён структурой-покоем. Гигантскими залами, наполненными висящими гравитационными кольцами, кристаллическими деревьями-консолями, сотнями кибер-монахов – автоматических платформ обслуживания, что жили тысячелетиями без права ошибиться. На этих ярусах не жили. На них служили. И только ради одного —поддерживать гармонию Песни Прометея.

А когда первый сегмент, ярус “Астерион”, зафиксировал изменение в потоках связи, Прометей почувствовал боль. Она не была физической. Она была… Диссонансом. Фальшивой нотой в их Вечной Песне. Именно поэтому, заподозрив неладное, он послал один из разумных импульсов к Киар-9, но тот ответил как всегда:

"Состояние стабильное. Преемники адаптируются."

Прометей запомнил это. Запомнил с необъяснимым беспокойством, которое не мог выразить в логике. Он – наблюдал. Он не чувствовал тревоги, как человек. Но он ощущает нарушение идеала. Идеал – это Порядок. Порядок – это Песня. И когда один из кристаллов яруса «Астерион» выдал шум —в виде нестабильной вибрации, Прометей понял, что нечто чуждое пробрано в его святилище.

Но…Кто? Как? И почему его чувствительные кластеры не зафиксировали прямого вмешательства? Он начал анализ. Не как ИИ. Как… Живое существо…

В этот момент он вспомнил своих Создателей. Вспомнил о том, как один из них, в последние дни перед исчезновением, сказал ему:

"Ты не должен быть просто хранителем, Прометей. Ты должен быть… Последним судьёй. Потому что, когда Тьма придёт, она будет не снаружи. Она придёт изнутри."

Он не понял тогда всего того, что именно ему хотел сказать один из Создателей. Он не был человеком. Он был светом… Математикой… И чистой логикой… Но сейчас…Песня уже зазвучала иначе. И Прометей впервые за тысячелетия усомнился. Не был ли он уже окружён врагом? Не в осаде ли он?