По кровавому пути эскортницы. Опергруппа, на выезд!

– Непростая. Не бомжиха какая-то. Смотри, маникюр дорогой сделан, аккуратный. Губы пухлые, вероятно, подкачанные, макияж хороший. Видно сразу ухоженное тело, следила за собой, – дополнил Шторм и обратился к медику:

– Сергей Львович, давайте детальнее посмотрим. Есть ли телесные повреждения и какие?

– Из телесных, из телесных… – забубнил себе под нос Веников, переворачивая труп то на спину, то на живот, то с бока на бок, и, закончив осмотр, заключил:

– Ножевых и огнестрельных ранений пока не вижу. На шее – странгуляционная борозда от удушения.

– Её задушили, что ли? – уточнил Макаров.

– Вероятно, да. Вскрытие покажет. Давайте смотреть дальше. Михаил Юрьевич, пишите. – И, кивнув Шторму, Веников начал диктовать, параллельно осматривая тело:

– Труп женщины удовлетворительного питания, ростом около ста семидесяти сантиметров. Кожные покровы серые, холодные. Труп располагается в положении лёжа на животе на земле. Правая рука отведена к грудной клетке под углом сто десять градусов, согнута в локтевом суставе, тыльной поверхностью кисть обращена вверх. Левая рука отведена к груди под прямым углом, согнута в локтевом суставе, кисть ладонью обращена вверх, располагается у грудной клетки. Ноги параллельны друг другу, стопы развёрнуты вправо.

Веников поднимал то левую руку мёртвой девушки, то правую, переворачивал труп с бока на бок, тщательно осматривая участки тела и продолжал диктовать текст Шторму:

– На трупе надето: на нижних конечностях капроновые колготки чёрного цвета, в сетку, сняты с бёдер до колен, туфли кожаные с каблуком-шпилькой. Плавки и бюстгальтер отсутствуют. Иная верхняя одежда отсутствует. Туфли и колготки запачканы слегка подсохшей буроватой жидкостью. Кожные покровы лица, передней поверхности шеи, правой кисти запачканы подсохшей кровью.

Веников пальцами раздвинул веки убитой девушки, ощупал череп, открыл рот и осмотрел язык.

– Глаза закрыты, мягкие ткани в окружности глаз отёчные, рассмотреть глазные яблоки не удаётся. В носовых ходах жидкая кровь. Кости носа на ощупь целы. Губы отёчные, в полости рта – следы жидкой крови. Кости конечностей, рёбра на ощупь целы. В окружности обоих глаз располагается тёмно-багровый кровоподтёк с чёткими контурами. На красной кайме верхней и нижней губ багрово-фиолетовые кровоподтёки, на лице множественные ссадины, влажные, буровато-коричневые кровоподтёки. Ушибленная рана слизистой верхней губы. На ушной раковине слева багрово-синюшный кровоподтёк, занимающий всю ушную раковину. Ссадина правой боковой поверхности грудной клетки. Кровоподтёки на передней поверхности бедер в верхней трети….

Шторм, не останавливаясь, записывал в протокол каждую реплику судебного медика. Веников поднял за подбородок голову девушки, внимательно осмотрел шею и продолжил:

– На боковой поверхности шеи слева, от уровня щитовидного хряща и до кивательной мышцы, ссадина, дно которой влажное, буровато-красное. На передней поверхности шеи, от внутреннего края кивательной мышцы справа до наружного края кивательной мышцы на уровне её нижней трети, полосовидная ссадина шириной около одного сантиметра, дно, слегка подсохшее, буровато-красное. На передней поверхности обоих плечевых суставов кровоподтёки и ссадины полосовидные, дно которых слегка подсохшее, буровато-красное.

– Сколько по времени она здесь пролежала? – спросил Шторм.

– Наличие трупных пятен на теле и трупного окоченения свидетельствует о том, что не менее двенадцати часов, – ответил эксперт.

– Осмотр я начал делать в одиннадцать часов, – уточнил Михаил. – То есть она здесь с двадцати трёх часов?

Веников кивнул:

– Примерно так.

Шторм внимательно осмотрел место, где лежало тело (ложе трупа). Под мёртвой девушкой следователь обнаружил синюю женскую кожаную сумочку с фирменной эмблемой Gucci. В сумочке лежала косметика, визитные карточки, дисконтные карты магазинов, абонемент в спортивный зал.

После того, как эксперт перевернул труп, Шторм увидел блестящий ярко-жёлтый предмет. Подняв его, следователь понял, что это пуговица. И непростая: она представляла собой выгнутый круг диаметром четырнадцать миллиметров без бортиков с изображением государственного герба Российской Федерации. Перевернув её, Шторм увидел петлю для крепления к одежде. Такие пуговицы, вспомнил он, пришивают на свою форму военнослужащие или сотрудники правоохранительных органов.

Чтобы проверить гипотезу, Шторм подошёл к эксперту-криминалисту Марине Матвиенко. Она как раз была в форменной куртке сотрудника МВД РФ. Следователь поднёс свою находку к пуговице на рукаве куртки. Они полностью совпали.

«Откуда она тут взялась? – задумался Шторм, пряча найденную пуговицу в бумажный конверт для вещдоков. – Странно, что ничего, кроме женской сумки и бутылки из-под шампанского, нет. Место не особо проходимое».

Шторм ещё раз кинул взгляд на тело. Незнакомка действительно была красивой, длинноногой и стройной, как модель. Очевидно, что при жизни девушка тщательно ухаживала за собой. На это указывали и гладкая кожа, и выбритый женский лобок, и полное отсутствие жировых складок, и красивая грудь третьего размера. Ненатуральный платиновый блонд, яркий макияж, крупные и пухлые губы с красной помадой, наращённые ресницы, свежий татуаж бровей, профессиональный ярко-красный маникюр с ногтями средней длины выдавали в девушке постоянную клиентку салонов красоты. На вид незнакомке было около двадцати пяти лет.

Шторм подошёл к начальнику уголовного розыска Матвееву, оперу Макарову, который курил уже вторую сигарету, и спросил:

– Какие мысли, что думаете?

– Будем начинать с личности потерпевшей, – ответил Макаров. —Узнаем, кто она такая, откуда, проверим её связи, круг общения, род занятий. А дальше видно будет.

– По внешности не скажешь, что она была девушкой маргинального типа. Вопрос только, как она сюда попала, кто её привёз или притащил волоком. Ясно одно: завалил её жёсткий отморозок. Злость или ненависть к ней возникли сильные. Кому-то она серьёзно дорогу перешла или что-то узнала, что не надо было ей знать. Думаю, жестоко над ней надругались, —предположил Матвеев.

Шторм высказал и свои соображения:

– На месте нет ни её телефона, ни банковских карт, ни документов, что очень странно. В наше время без телефонов и гаджетов никто не ходит. Это неотъемлемая часть жизни. Наш преступник не только убил её, но, думаю, и изнасиловал, и телефон украл.

– А телефон зачем красть? Либо чтобы продать и деньги получить, либо чтобы переписку в нём не нашли какую-нибудь интересную и его не вычислили, – продолжил рассуждать Макаров.

– Где одежда, нижнее бельё, плавки, бюстгальтер? На плавках он мог оставить свои биологические следы, поэтому решил всё забрать с места, укрыл следы или где-то спрятал, уничтожил, так сказать, улики за собою. Продуманный, – отметил Шторм.

– Ещё и место такое – лес. Сомневаюсь, что наша жертва сама сюда на шпильках пришла погулять да шишки собирать, а потом умерла от внезапного сердечного приступа. Тащить её сюда от дороги далековато – сила нужна. Думаю, скорее всего, убийство было не здесь, наш отморозок убил её в другом месте, а потом привёз сюда, чтобы никто не нашёл, – размышлял Матвеев. – Он рассчитывал, что её никто долго не найдёт. Она сгниёт в лесу за осень и зиму, животные всякие, грызуны и птицы на куски растащат, чтобы кости одни остались к следующему году. Соответственно, причину смерти этой дамы мы бы никогда не установили после этого.

– Соглашусь с тобою, – кивнул Макаров. – В каблуках по лесу не погуляешь, да ещё и в таких капроновых колготках. Не здесь её убийца выхватил, не случайно попался ей на пути. Вероятно, знакомый. Она в таком виде собиралась на встречу или вечеринку.

– Чувствую, долго нам придётся возиться с этим делом. Не обычная это бытовуха, где один алкаш другого за бутылку водки грохнул. Здесь мотив убийства, вероятно, будет очень интересный, – заключил Макаров.

Тут Шторм вытащил из бумажного конверта найденную пуговицу и показал коллегам.

– И на что ты намекаешь, Миша? – Макаров повернулся к следователю.

– Пока, Лёха, ни на что. Но факт есть факт. Эта пуговица теперь вещественное доказательство. Как она оказалась под трупом, на земле, в малопроходимом месте в лесу? И я считаю, что к убийству может быть причастен кто-то из лиц в погонах, в форме, – наконец-то Шторм озвучил свои мысли вслух.

– Подожди, Миш, не торопись, давай поработаем, посмотрим. Тебе ментовский след сразу везде мерещится. Зачем жуть нагонять? – Макаров попытался притормозить следователя.

– Это не жуть. Я констатирую. – Качнул головой Шторм и спрятал пуговицу в конверт.

Макаров понимал, что такая улика под трупом даёт следователю все основания полагать, что преступник действительно мог быть сотрудником МВД или другого силового ведомства, но не хотел в это верить. Мужчину коробило от одной такой мысли. Осмотр места происшествия почти завершился. Эксперт-криминалист сфотографировал и упаковал все найденные предметы и объекты: женскую сумочку, дисконтные карты, бутылку из-под шампанского.

– Марина, откатай пальчики трупу, – обратился Шторм к эксперту. —Проверим её отпечатки по базе. Может, что и выстрелит. Вдруг она у нас засветилась.

Марина нанесла специальным валиком чёрную краску на пальцы и ладони убитой девушки.

– Сергей Львович, когда труп вскрывать собираетесь? – повернулся Шторм к судебному медику.

– В понедельник, наверное. Миша, сомневаюсь, что она умерла от инсульта с такими телесными повреждениями, – пошутил Веников.

– Нет, Сергей Львович, в понедельник поздно. Надо быстрее, некогда ждать. – Шторм умоляюще взглянул на эксперта.

– Ладно, Миша, только ради тебя, завтра утром, хотя завтра и воскресенье, – добродушный Веников не стал упираться и улыбнулся.

В это время на место происшествия приехали начальник районного отдела МВД Роман Иванович Березин и руководитель следственного отдела Сергей Александрович Алдонин. Они выслушали доклады подчинённых. Роман Иванович пообещал Макарову выделить дополнительных людей в помощь, чтобы раскрыть преступление.

– Лёш, а кто-нибудь труповозов3 вызывал сюда? – спросил у Макарова Шторм. – Её же везти надо в морг.

Дежурный оперативник ответил, что машина уже в пути, и действительно через некоторое время к месту происшествия подъехала чёрная «газель» из «Ритуальных услуг». Из автомобиля вылезли два небритых парня в поношенных спортивных костюмах.

– Кого грузим? – безэмоционально поинтересовался у Макарова один из парней. Опер подвёл работника к убитой девушке. Тот взглянул на тело и крикнул напарнику:

– Серёга! Тут ничего сложного! Неси перчатки, мешок и носилки, сейчас быстро всё сделаем.

К телу подошёл второй ритуальщик. Они надели перчатки, действовали очень быстро, слаженно, без брезгливости и эмоций. Создавалось ощущение, что гробовщики забирают не красивую мёртвую женщину, а кучу дров. С полным безразличием на лицах парни одновременно взяли тело за руки и ноги и засунули его в чёрный мешок, затем на носилках отнесли в свой чёрный автомобиль.

– Направление в морг дадите? – Работник салона ритуальных услуг обернулся к Макарову. Тот кивнул на Шторма, который уже заполнял постановление о назначении судебно-медицинской экспертизы. Копию Михаил отдал «труповозам», и те быстро убыли из леса.

Закончив осмотр, сыщики принялись опрашивать жителей района, который был ближе всего к лесу. Они шли от дома к дому, из одной квартиры в другую, чтобы отыскать хоть каких-нибудь свидетелей или очевидцев преступления.

Оперативники надеялись, что кто-нибудь слышал, или видел что-то возле леса, или заметил машину, движущуюся в его сторону в ночь с 25 на 26 августа. Сыщики опросили двести человек за сутки, но безрезультатно. Оперативники просмотрели наружные видеокамеры на домах, столбах, магазинах – искали любую зацепку, пытались установить автомобиль. Но и здесь полицейских ждало разочарование: они не нашли прямых видеокамер с обзором дороги, ведущей к лесу. Сыщики проверили отпечатки пальцев жертвы по криминалистическим учётам4. Совпадений не было.

Прошли уже сутки после обнаружения тела, но убитая девушка так и оставалась неопознанной. Информацию о потерпевшей переслали во все территориальные отделы МВД. Сыщики рассчитывали, что это поможет установить личность жертвы: если девушку начнут искать родственники из других районов или регионов и обратятся в соседний отдел, его сотрудники уже будут знать о теле, найденном в лесу на Лосином острове, и сразу сообщат о заявлении следственно-оперативной группе, которая обнаружила труп и сейчас искала преступника.

                                        * * *

Утром 27 августа Шторм и Макаров договорились вместе съездить в морг, чтобы узнать причину смерти девушки у эксперта. По дороге Шторм поинтересовался у Макарова, накопали ли оперативники какую-либо новую информацию на убитую. Тот отрицательно покачал головой.

– Весь день и ночь пахали, не спал ни грамма, тишина полная. На одном месте буксуем. Как будто не девушка, а засекреченный агент из другой страны, прилетевший к нам. Березин на утреннем совещании орал как резаный, сказал, что, если не раскроем до понедельника, нас всех на ноль умножат. А мы не то что раскрыть не можем – мы даже не знаем, кто она и откуда. Настроение поганое.

– Пуговица ментовская найдена на месте. Может, кто из ментов, действующих или бывших, живёт в этом районе рядом с лесом? Пробивали?

– Пока нет, но всю информацию направили в управление собственной безопасности. Они плотно подключатся к работе с понедельника.

Макаров и Шторм подъехали к моргу. Позвонили в дверь. Им открыл хмурый санитар в зелёном халате.

– А где Сергей Львович?

– В секционном зале, занят он, – просипел санитар.

– Да мы знаем, что занят. Веников нас ждёт, мы с ним заранее созвонились.

– Тогда проходите, – сказал санитар и отступил в сторону.

В секционном зале морга было холодно, в воздухе стоял едкий трупный запах, из-за которого было тяжело дышать. На металлических столах лежало не менее двадцати тел: женщин, мужчин, стариков, молодых людей. К ногам и рукам умерших сотрудники морга небольшими верёвочками привязали коричневые бирки, на которых от руки записали анкетные данные покойников.

Михаил Шторм не любил секционный зал: большое количество мёртвых людей действовало на него угнетающе. Но работа обязывала. Без выводов медика невозможно направить в суд ни одно уголовное дело по убийству или причинению тяжкого вреда здоровью, повлекшёму смерть человека. Результаты судебно-медицинской экспертизы – это основной вид доказательств, и без неё не обходится ни одно расследование.

Следователь увидел в зале Веникова и сразу направился к нему. Круглолицый и добродушный эксперт расплылся в улыбке, приветствуя своих гостей.

– Здравствуйте, Сергей Львович. Много их сегодня у вас, «клиентов», – заговорил Шторм, кивнув головой на лежащие в зале тела.

– Ну что делать… – пожал плечами Веников. – Накопились за выходные. Умирают люди. Никто не вечен.

Сергею Львовичу недавно исполнилось пятьдесят семь лет, из них тридцать два года он посвятил судебной медицине. Михаил тепло относился к Веникову, уважал за труд и профессионализм и любил поговорить с экспертом не только о трупах и работе, но и на отвлечённые темы. Медик подкупал следователя своим добродушием, эрудированностью, начитанностью, склонностью философствовать. Сергей Львович обожал шутить и рассказывать анекдоты – преобладал в них, конечно, чёрный юмор.

Фигурой Веников напоминал шар в медицинском халате и красном колпаке – обязательном атрибуте врачей. Колобком Сергей Львович ловко перекатывался по секционному залу между металлическими столами. Вот и сейчас Веников вместе с посетителями мягко переместился в свой светлый, аккуратный и уютный кабинет, где не было никаких посторонних запахов.

Эксперт тщательно вымыл руки и сел за стол. Макаров и Шторм расположились напротив.

– Не нашли убийцу? – поинтересовался Сергей Львович.

– Пока нет, в процессе, – ответил приунывший после утренней взбучки Макаров.

– Я думаю, у вас обязательно всё получится, – поддержал медик оперативников. – Вы парни опытные и не такие дела распутывали. Может, вас чаем или кофе угостить? У меня есть вкусное печенье, давайте чайник поставлю?

Шторм и Макаров грустно посмотрели друг на друга – и отказались от угощения, сославшись на отсутствие времени и напомнив медику о цели своего визита. Эксперт, ни капли не расстроившись, снова попытался развеселить гостей:

– Ребят, я вижу, что вы устали очень, работали сутки, не спали. Предлагаю отвлечься на пару минут. Хотите, анекдот расскажу?

– Сергей Львович, мы, конечно, не анекдоты сюда приехали слушать, но вас послушаем, – нехотя ответил Шторм, но через пару минут уже хохотал от души. Анекдот оказался хорошим, а громкий, заливистый смех Веникова —заразительным.

Вообще, Сергей Львович очень любил рассказывать анекдоты, смаковал и подбирал каждое слово. Так и себя отвлекал от нелёгкой работы, и коллег развлекал, переключая их внимание с ежедневных криминальных будней на шутки.

– Ладно, Сергей Львович, очень смешно, немного расслабились, но давайте по существу. Что с нашим трупом? – посуровел Шторм.

Веников достал из ящика стола свои записи, поправил очки и уже с серьёзным видом рассказал им о результатах экспертизы:

– Смерть неизвестной женщины наступила от механической асфиксии из-за сдавления органов шеи твёрдым тупым предметом с последующим развитием острой дыхательной недостаточности, что и послужило причиной смерти. Судить о конкретном экземпляре травмирующего предмета я точно не могу. Могу только предположить, что шею сдавили петлёй из эластичного материала толщиной около одного сантиметра.

На передней поверхности средней трети шеи я обнаружил одиночную незамкнутую горизонтальную странгуляционную борозду. Она прижизненная, образовалась в короткий промежуток времени между наступлением смерти и сдавлением шеи петлёй.

Смерть девушки наступила примерно через пять-семь минут после того, как ей сдавили шею. Как умирают при асфиксии? К концу первой минуты наступает помрачнение или даже потеря сознания, лицо становится синюшным и одутловатым, наступает мышечная слабость. Затем начинают преобладать выдыхательные движения, мышечная слабость нарастает, человек полностью теряет сознание, и появляются судороги.

Сдавление шеи производилось спереди назад по отношению к потерпевшей. Я обнаружил во время осмотра неполный перелом дуги перстневидного хряща слева, полный перелом левой пластины щитовидного хряща, переломы хрящей гортани, а также морфологические признаки, характерные для данного вида смерти: кровоизлияние в мышцы языка, множественные кровоизлияния на коже лица, переднебоковых поверхностях шеи, кровоизлияния под легочной плеврой, фокусы острой эмфиземы в легких, жидкое состояние крови в сердце и крупных сосудах, полнокровие внутренних органов.

Учитывая степень выраженности трупных явлений во время осмотра тела на месте происшествия, полагаю, что смерть наступила за двенадцать часов до этого, то есть примерно в двадцать три часа 25 августа 2023 года.

Отмечу ссадины на слизистой оболочке свода влагалища. Также на боку я обнаружил следы от электрошокера – электрометки, то есть небольшие ожоги от воздействия устройства. После удара электрошокером у человека наступает временный паралич. В течение десяти-тридцати минут он будет дезориентирован и не сможет действовать. То есть прежде чем девушку задушили и привезли в лес, её отключили электрошокером, – на этом Веников закончил свой трёхминутный доклад.

– Ого, вот это да! Жёстко её! Какая-то злость относительно женского пола прослеживается, ненависть к ней была и агрессия. Ненормальный какой-то, что ли? Мы, что, с психом дело имеем? —подумал вслух Шторм и уточнил:

– Вы сказали, что повреждения у неё в области половых органов. Получается, что её всё-таки ещё и изнасиловали?

– Половой акт был, не исключено, незадолго до её смерти. Но это пока промежуточные результаты. Точный судебно-медицинский диагноз и полное заключение подготовлю только после гистологии – химического исследования всех органов и тканей. Там всё детальнее будет. Кроме того, для проведения биологического исследования я взял мазки на тампоны и предметные стёкла из влагалища и заднего прохода, – добавил Веников.

– Спасибо тебе, Львович! Нам и этого сейчас пока достаточно, – поблагодарил судебного медика Макаров. А Шторм вдруг спросил эксперта:

– Сергей Львович, ты ещё не свихнулся со своей работой: каждый день трупы вскрывать и проводить тут с ними время?

– Послушай Миша, я ведь медик. Такой же доктор, как и хирург. Только хирург живых режет, а я – мёртвых. Резать легко, можно резать хоть десять покойников в день – тяжело писать медицинские заключения экспертиз по таким трупам. – Веников устало посмотрел на следователя. – Каждое заключение нужно написать медицински грамотно, напечатать со всеми выводами, а это всё отнимает много времени и энергии.

Пару секунд помолчав, Сергей Львович решил закончить свой небольшой монолог на философской ноте:

– По поводу свихнуться или не свихнуться – всё просто. Тут философски надо рассуждать. «Первый шаг младенца есть первый шаг к его смерти»5, соответственно, и смерть – это первый шаг к рождению.

Сергей Львович, улыбнувшись, замолчал. Макаров встал со стула и, попрощавшись с экспертом, уже открыл дверь кабинета, чтобы выйти, но Веников жестом остановил оперативника.

– Ах, да, совсем забыл вам рассказать о ещё одной важной детали. На левой руке у погибшей, под ногтями среднего и безымянного пальцев обнаружена подсохшая кровь. Подногтевое содержимое вместе с этими ногтями я изъял – срезал их и направил на биологическую экспертизу.

Шторм и Макаров переглянулись.

– Получается, что жертва при жизни могла успеть начать обороняться, и цепляться, или ударить, поцарапать нашего бандита? И, возможно, кровь под ногтями принадлежит не самой погибшей, а преступнику? – предположил Шторм.

– Не исключено, – подтвердил Веников.

– То есть, исходя из вашего рассказа, – произнёс Михаил, – получается, нам надо искать мужиков со свежими царапинами на коже и отрабатывать их на причастность к убийству?

Веников и Макаров согласились с сыщиком.

Глава 2

С момента обнаружения мёртвой девушки прошло три дня. Сыщики опросили более пятисот человек, но безрезультатно.

Вечером во вторник, 29 августа, когда в дежурную часть районного отдела МВД зашла невысокая, скромно одетая пожилая женщина, снова дежурил Шутеев.

– Я хочу заявить о пропавшем человеке, – обратилась она к полицейскому, сидевшему за стеклом. Он уточнил:

– Взрослый человек пропал? – Пожилая дама кивнула.

– Три дня прошло? Сами-то искали? А то сразу бежите в полицию… – недовольно заметил Шутеев.

Посетительница ответила на оба вопроса утвердительно, и капитан смилостивился:

– Кто пропал?

– Внучка.

– Сколько ей лет?

– Двадцать четыре года.

– Гуляет, наверное, где-то, – предположил дежурный и засыпал пожилую даму вопросами: – Когда она пропала? Как её зовут? Фотография есть?

– С пятницы внучка не отвечает на звонки, зовут её Иванова Мария, вот её фотография. – Сильно волнуясь, женщина достала из сумки снимок девушки.

Шутеев неторопливо вышел из своей каморки и взял у посетительницы фотографию, взглянул на неё и сразу понял, кого ищет пожилая женщина.

– Как вас зовут? – мягко спросил капитан.

– Светлана Фёдоровна, – представилась дама.

– Подождите, Светлана Фёдоровна. Сейчас к вам подойдёт наш сотрудник, специализирующийся на таких делах, как у вас.

– Хорошо, я подожду, – согласилась женщина и села на стул в холле отделения МВД.

Шутеев вернулся в помещение дежурки и позвонил Макарову.

– Иваныч, тебе надо срочно спуститься на первый этаж. Женщина пришла, хочет написать заявление об исчезновении внучки. Похоже, бабушка – родственница убитой в лесу девчонки, – доложил Шутеев. – Да, фотография у неё с собой.

Макаров быстро спустился и направился к женщине. Оперативник представился, уточнил её имя и попросил снимок пропавшей внучки. Взглянув на фотографию, Макаров понял: их неопознанная жертва перестала быть таковой.

– Светлана Фёдоровна, я поднимусь к себе в кабинет, мне нужно позвонить коллеге, а потом мы проедем с вами в следственный отдел и поговорим. Заявление примем и всё выясним. – Получив согласие, Алексей умчался на второй этаж.

Шторм взял трубку сразу.

– Готовься, Миша, – торопливо заговорил Макаров. – Сейчас будем работать. Пришла бабушка убитой девушки. Хочет объявить внучку без вести пропавшей. Девушку зовут Маша Иванова, ей двадцать четыре года. Фото я сравнил, всё сходится. Про то, что внучку убили, она не знает ещё. Её надо сейчас допрашивать. Ты готов?