Дорога на орбиту. Механик

А потом и вовсе стало темно и лишь какие-то неясные огоньки и вспышки на черном фоне говорили о том, что вокруг наступила абсолютная ночь.

Джек разочарованно вздохнул. От наблюдения за орбитами планеты он ожидал чего-то более красочного и понятного – проносящиеся спутники, освещенные огнями космические фабрики, может быть – одинокие радиомаяки.

Эти образы сложились у него от просмотра новостных роликов и возможно на деле все так и было, однако с борта спешившего по своим делам челнока разглядеть всю эту красоту и технический прогресс было невозможно.

К обстановке в салоне он не успел еще даже привыкнуть, когда пришло время стыковки.

Никакого гигантского, залитого огнями объекта он не разглядел, видимо челнок подходил к терминалу с другой – не парадной стороны.

Стыковка прошла и вовсе незаметно – не так впечатляюще, как посадка челнока на океанское судно.

Симпатичная девушка – та, что понравилась Джеку, а может просто похожая, одаривала улыбкой каждого выходившего пассажира.

Джек нервно улыбнулся в ответ, а проходя через шлюз даже задержал дыхание, вступая в еще один ответственный этап своего бегства.

Его волнение усиливалось ожиданиями, связанными с детскими воспоминаниями чьих-то рассказов. Собственного опыта дальних путешествий у него не было.

Справа от входа прямо в терминальном рукаве, рядком стояли тележки, на которые можно было поставить багаж и они бы потом следовали за хозяином «как привязанные».

Многие пассажиры собирались воспользоваться этой услугой, создав небольшую толчею и Джеку пришлось обойти их чтобы двигаться дальше, навстречу мелькавшим на табло буквам и беззвучным пока гримасам пассажиров, выражавшим удивление или досаду в зависимости от того, что они узнавали из сообщений диспетчера.

Джек пытался ощутить насколько искусственная гравитация здесь отличалась от той, что была в челноке, но там он мало что понял, поскольку его внимание было приковано к видам из иллюминатора.

А здесь – ну, ничего особенного он не ощутил. Шаги как шаги.

Разъехались створки прозрачных дверей и немой театр тотчас обрел звуки и целую палитру запахов.

Объявления диспетчеров грохотали и множились накладываясь на гонги информационных систем, привлекавших внимание к смене расписания отправления, прибытия и временным задержкам.

Рекламный панно, одно ярче другого, призывали воспользоваться лучшими услугами, чтобы быстрее долететь, красивее одеться и вкуснее поесть.

Ряды торговых автоматов с фабричной едой, зазывали красочными картинками, а чуть дальше за клиентов боролись небольшие кафе, магазинчики сувениров и мини-казино. И вокруг всего этого – потоки, потоки и потоки пассажиров.

За первым ярусом высился следующий, а за ним еще один и тоже, вроде бы, не последний.

И все они были заполнены публикой.

Люди переговаривались, сталкивались и извинялись. Останавливались, замирая перед информационными табло и снова расходились.

Стараясь ни на кого не наткнуться, Джек пересек эту реку, чтобы добраться до участка, где вдоль стены стояли информационные терминалы, раздававшие схемы передвижения по этому муравейнику до нужного яруса и посадочного рукава.

Набрав свое новое имя он увидел на экране «плюс», после чего коснулся его диспикером, на котором тотчас зажглась полученная схема.

– Ага, – произнес Джек, осматриваясь и сверяясь с ориентирами. Теперь он мог двигаться к нужной точке.

До отправления его рейса к Лиме-Красной оставалось чуть больше двух часов.

6

Следуя по указанному на диспикере маршруту Джек вышел на второй ярус и пробираясь среди отпускников, командированных и персонала, нашел нужный ему «выход 12-С» и выходивший из него транспортный рукав «номер 3».

Здесь был тупик, поэтому людей оказалось немного.

Джек сел на пластиковое кресло, посидел, поерзал и поднявшись дошел до автомата, чтобы купить жвачки.

Выбрал «апельсиновую» и «кофе-черри».

Он бы с удовольствием еще чего нибудь съел, поскольку бутерброды съеденные в каюте «стриткастера» уже благополучно улеглись, как будто их и не было. Но есть перед путешествием на «лонг-шипах» не рекомендовалось.

На самом деле, в этом не было ничего страшного, поскольку для приостановки физиологических процессов в рейсе выдавались таблетки специального стабилизатора. Но все же плотный перекус перед вылетом не приветствовался.

Так и было написано мелкими буквами на обратной стороне билета.

О том, что ждет впереди Джек старался не думать и чтобы отвлечься, принялся рассматривать проходивших мимо пассажиров.

Разумеется, более всего его интересовали девушки. Но их тут было немного, а те что попадались, были какими-то «внутри себя». Вероятно они хорошо учились или читали много книжек.

Причем, не художественных, а всяких там – «для развития».

Джек, было время, тоже увлекался чтением, но чаще его хватало на сокращенные версии. Нажал кнопочку и вот тебе пять страничек вместо полутора сотен.

Развернув обе жвачки, Джек выбрал «апельсиновую», а «кофе-черри» запаковал и убрал в карман – на потом.

Взглянул на подаренный диспикер, чтобы узнать время.

Оставалось ждать час-сорок.

Джек вздохнул. Как протянуть это время, не погружаясь в тревожные мысли?

Кое какая практика у него в этом деле имелась. В тюрьме он научился не думать о тамошней своей жизни без особой на то нужды.

Отработал, упал спать, а назавтра утро и снова на работу.

Примерно год ушел на то, чтобы настроиться на эту схему, а те, кто не сумел – страдали, впадали в депрессию, попадали в санчасть и возвращались оттуда не в лучшем виде.

А совсем отчаянные пускались в побег. Но ничем хорошим это не заканчивалось.

Подтащив чемодан к ногам и пережевывая «апельсиновую» Джек прикрыл глаза, чтобы немного подремать и отключиться от тревоги ожидания.

Он и сам не понимал отчего так тревожился. То ли от ожидания полета на «лонг-шипе», чего подсознательно боялся с самого детства, то ли от того, как все сложится на новом месте и как ему придется пристраивать свои капиталы.

Как найти надежные банки – те что не развалятся? Или стоит сделать вложения на бирже?

Нет, что-то тут на воле работало не так, как за решеткой.

Мысли скакали одна быстрее другой и ему никак не удавалось успокоиться.

Чтобы чем-то заняться, он решил проверить сколько средств на подаренном диспикере. Ответ его озадачил, там было написано «безлимитно».

Джек вздохнул. Человек сделал ему такой подарок, а он даже не узнал, как его фамилия.

Ну, зато теперь у него появилось какое-то занятие.

Джек сел ровнее и вызвав поисковую систему «спейснета» набрал «Томас имя миллионера» и получил длинный список с фото, но быстро пробежавшись, не нашел там своего знакомого.

Тогда он исправил миллионера на миллиардера и получил список всего из пяти имен и одним из них оказался его знакомый Томас Мальбурн, располагавший капиталом в двенадцать миллиардов дро.

Теперь было ясно, почему у него связь на «безлимитке».

Между тем, в тупичок транспортного рукава «номер 3» стали подтягиваться пассажиры.

Сначала дама лет сорока пяти в брючном костюме цвета «фуксия» с перламутровым робо-чемоданом. Затем седоватый мужчина в очках с золотой оправой, которого Джек про себя сразу прозвал «Доктор».

Дама-фуксия и Доктор расположились чуть поодаль и погрузились в свои дела. Дама стала обсуждать по диспикеру некую «вызывающую особу», а Доктор начал перелистывать пожелтевшие страницы какого-то отчета с вклеенными в него, то ли старыми фото, то ли древними рентгеновскими пленками.

Джек взглянул на часы. Ждать еще предстояло долго.

Эти вторжения в его мирок рукава «номер 3», мешали ему. Почему-то он полагал, что взойдет на борт «лонг-шипа» в полном одиночестве.

Впрочем, рейс был проходящий, поэтому эти двое вполне могли оказаться его единственными попутчиками со всего терминала.

Но Джек ошибался. В его обжитый тупичок неожиданно вторгся еще один попутчик – мужчина лет сорока, рыжеватый и небритый пару недель.

В парусиновым костюме песочного цвета, потертом и местами даже заштопанным вручную. Причем штопка была наложена очень профессионально и это вызвало у Джека интерес, поскольку в штопке он поднаторел ремонтируя одежду в тюрьме начальника Монтегю, где очень строго следили за состоянием одежды и обуви. И все это приходилось ремонтировать своими руками.

Помимо профессиональной штопки, Джек обратил внимание на рамный туристический рюкзак с какими ходили по неудобьям только настоящие фанатики.

Обычному человеку иметь рюкзак с грузоподъемности до ста двадцати килограмм было попросту незачем.

– Я присяду? – спросил незнакомец и не дождавшись ответа сел в ряд кресел напротив.

– Да, пожалуйста, – с запозданием отреагировал Джек.

– Ненавижу этот рейс… – признался незнакомец, пристраивая снятый рюкзак так, чтобы тот не сваливался.

– А что с ним не так?

– И с ним все не так, и со мной не так. Постоянно перед вылетом испытываю жуткий голод. Прямо, сожрал бы целого вартонга жаренного. Пробовали вартонга?

– Нет, даже не слышал.

– Ну, это и к лучшему, – отмахнулся мужчина. – На Лиму первый раз?

– Первый, – кивнул Джек.

– А у меня четвертый заход за последние пять астрономических лет.

– О! – произнес Джек, хотя понятия не имел хорошо это или плохо. – По работе?

– По призванию. Я геолог. Ищем трубчатый «аквариум».

– Аквариум это…

– Нет-нет, «аквариум» – это мы так его называем. Ищем трубчатоструктурный минерал аквасивит.

– Никогда не слышал. Очень ценный?

– Не то слово. Это завтрашний и послезавтрашний уровень вычислительной техники.

– А в чем его особенность? Чем он лучше процерция, который, как я слышал, сейчас применяют для выращивания полицирконов?

– Да вы, я вижу, на острие научного прогресса! – не без издевки произнес геолог, складывая руки на груди.

– Ничего особенного, по образованию я механик автотехники, поэтому меня интересует все, что как-то связано с… с логикой, что ли, – пояснил Джек. – Когда проскакивает какая-то новость – я читаю.

– Понятно. Ну, особенность в том, что этот минерал проявляет свою квантово-механическую природу еще на этапе его обнаружения. Мы приезжаем и находим его. Пишем отчет и даже получаем премии. Приезжают команды добытчиков – и бац! Нету минерала. От слова – «ни хрена». Они нам претензии, начальство нас – в хвост и прочие места. Вы жулики, лжегеологи и все такое прочее, вас таких – под суд. Мы, разумеется, от всего этого были крепко удивлены – и я, и коллеги. Поэтому помчались по старым адресам, снова подтвердили наши результаты и сунули их в нос – и начальству, и добытчикам. Все анализы строго под радиокост и видео. Начальство извинилось, добытчики – глаза в пол. Мы возвращаемся со щитом, они едут добывать и снова – пустота.

– Да ну! – не сдержал удивлением Джек и Дама-фуксия, прервав обличительную речь в адрес «вызывающей особы», покосилась в его сторону.

– А вот! – хлопнул по колену геолог. – Александр Дрозд, кстати.

– Джек… Э-э… Майкл Догерти, – ответил Джек пожимая мозолистую руку геолога.

– Так вот – мы снова туда и снова все подтверждаем, но теперь у нас возникают вопросы к добытчикам – а все ли у них в порядке?

Геолог Александр сделал паузу и с прищуром проницательно посмотрел на Джека.

– А у них?

– А у них в палатке бабы и алкоголь.

– И что?

– А то, что объекты квантово-механической природы очень подвержены мыслительной и всякой другой тонкой деятельности. Если вы приехали за минералом – вот он, добывайте, а если за бабами и алкоголем, так оставайтесь в гостинице, пока у вас не закончится… что-то из двух. И лишь потом езжайте на место.

– Неожиданно, – после паузы ответил Джек, взвешивая услышанное.

– А уж, как мы были удивлены, когда до нас дошел смысл этой закономерности.

7

Так за разговором с интересным человеком, пронеслись остававшиеся полтора часа ожидания, которые Джек поначалу не знал куда девать. И когда над входом в пассажирский рукав вдруг зажглась яркая надпись, геолог сказал:

– Ну, наконец-то.

А Дама-фуксия поднялась и первой заняла очередь на посадку, как будто здесь было не полдюжины пассажиров, а полсотни.

Ее перламутровый робо-чемодан, немного постоял в нерешительности, а потом нехотя подкатил к хозяйке.

Пришли двое служащих, которые шустро поднырнули под перекрывавшую проход планку и побежали куда-то внутрь рукава и вскоре скрылись за его поворотом.

– Куда это они? – спросил Джек.

– По инструкции обязаны присутствовать при срабатывании автоматики крепления переходного шлюза, – пояснил бывалый геолог. – Как никак, за стеной – космос.

Рядом с вывеской обозначавшей номер рукава появилось табло с бегущими цифрами, отмерявшими время остававшееся до посадки.

Получалось уже меньше пяти минут.

– Пора уже и объявлять, – заметил геолог, взглянув через плечо на появившиеся часы.

И едва он сказал это, раздался гонг и загудели слова объявления, которые здесь в тупике звучали очень невнятно.

– Ну, вот и нам пора, – сказал геолог поднимаясь и Джек поднялся тоже. Теперь, когда рядом оказался такой подготовленный человек, ему стало спокойнее.

Вернулись двое убегавших в рукав сотрудников и Джек по выражению их лиц пытался угадать, нормально там все со шлюзом или нет. Однако, недовольство на их лицах выглядело профессиональным, а им на смену пришла женщина в форме похожей на костюм бортпроводниц, только юбка была подлиннее, а женщина постарше.

– Не торопимся, господа пассажиры, не торопимся! Все успеют, судно без вас не отойдет!

Коснувшись ключом планки, закрывавший проход в рукав, она тут же остановила Даму-фуксию жестом, громко сказав:

– Подождите, это не для вас открыли, это для прибывших!

И действительно, вскоре из рукава послышались торопливые шаркающие шаги и из-за поворота, стали появляться прибывшие пассажиры.

Они шли плотной группой, не разговаривая и не улыбаясь, словно вернувшийся с задания отряд.

Так же молча миновали тех, кто готовился на посадку и промаршировав через тупичок влились в потоки остальной публики.

– Таблетки действуют, – пояснил геолог. – Видимо с самого Гроссума добирались. Четверо суток под стабилизаторами, это тебе не шутка.

– Не шутка, – согласился Джек, продолжая смотреть вслед ушедшему отряду. – Но нам-то не четверо?

– Нам не четверо. У нас полегче задача.

– Проходим, пассажиры! Чего ждем!? – пронзительно закричала отставная бортпроводница. – Что думаете, судно вас вечно будет дожидаться!?

Джек огляделся. Попутчиков набралось всего восемь человек. Первой прошла Дама-фуксия, потом Доктор с папкой и следом Джек с геологом.

Двигаясь до поворота рукава он, все еще ожидал увидеть там за поворотом, что-то особенное, что конечно же удивит его. Однако, изнутри переход на борт выглядел, как продолжение транспортного рукава.

Те же низкие потолки и невнятная отделка, то ли серых, то ли песочных тонов.

Если бы не сканер к которому следовало приложить билет, чтобы получить идентификацию, Джек едва бы смог понять – он уже на судне или еще в посадочном рукаве.

На первый взгляд, тут отличался лишь цвет напольного покрытия, зато качество воздуха на борту оказалось заметно лучше.

Было такое ощущение, что Джек из крохотного душного помещения вышел на лесную полянку.

Он даже разобрал какие-то цветочные оттенки и уже хотел спросить сопровождавшего его стюарта, чем здесь так хорошо пахнет, когда тот крепко ухватил его за локоть и сказал:

– Вот сюда, пожалуйста, мистер…

И потащил его в какой-то сумрачный лабиринт, оказавшийся пассажирской галереей, в которой по обе стороны стояли по два ряда кресел, где размещались пассажиры, пребывавшие в состоянии электронного сна.

Их лица подсвечивались в темноте синеватыми лампочками, а в спинках впередистоящих кресел имелись небольшие экраны на которых отображались параметры состояния каждого пассажира – как в какой нибудь палате интенсивной терапии.

Выглядело это жутковато.

– Вот ваше место, мистер, – сказал стюард, указывая на ближнее к проходу кресло соседствующее с местом, которое занимал какой-то толстяк, спавший с полуоткрытыми глазами.

Увидев выражение лица Джека, который с ужасом взирал на того, с кем рядом предстояло провести сутки, стюард спросил:

– Первый раз?

– Да.

– Ну, идемте, посажу вас одного. Свободных мест у нас достаточно, а эта транзитная станция была последней. За ней только Лима.

Свободная пара мест нашлась всего в двух шагах и Джека разместили «у окошка», хотя никаких окон здесь не было, пассажирские галереи в корпусе судна размещались плотно, как колбаса в коробке, поэтому не о каких видах «на космос» речи не шло, однако психологически пассажирам было комфортнее, если рядом имелось «окошко».

– Чемоданчик можно на полочку – вот сюда, – предложил стюард.

– Не нужно, он небольшой пусть здесь постоит. Я его ногами придержу, – отказался Джек.

– Ну, как пожелаете, – легко согласился стюард, который тут разного насмотрелся. – Садитесь поудобнее и примите таблеточку.

Джек вытянул ноги и на его взгляд, чемодан надежно держался между его левом бедром и стенкой.

– Ну, готовы?

– Давайте.

Стюард открыл коробочку, в которой оказались таблетки разных оттенков.

– И какую брать?

– Какая понравится. «Апельсин», «яблоко», «персик» и «малина»…

Джек выбрал «малину» и стюард подал ему крохотную бутылочку с водой, которую тот сразу открыл, но выдержал паузу, собираясь с духом.

Эх, был бы рядом бывалый геолог Александр – он бы поддержал, но его билет оказался в другую галерею.

Наконец, таблетка была принята и пришло время выбирать капу – которых также имелся целый набор – на любой цвет.

И вовсе она оказалась не горькой, как рассказывал когда-то Рори Дипшнайдер. Хотя, с тех времен тут – в «лонг-шипах» все могло поменяться.

Джек осторожно достал из прозрачной упаковки тоненькие наушники для электронного сна и кое как приладил их на голову.

Потом вопросительно взглянул на стюарда.

– Пока и так сойдет, я позже подойду – поправлю. Отдыхайте.

Джек так и сделал. Устроившись поудобнее, он еще раз ощупал чемодан и убедившись, что тот рядом, постепенно провалился в сон.

А через несколько минут, стюард, проходя мимо, поправил на пассажире наушники, потом вытащил его чемодан и открыв багажную полку, забросил на нее багаж.

Он любил, чтобы у него в галерее был порядок. Лишь после этого он мог отправиться в кают-компанию для среднего звена, где стюарды и стюардессы, позволяли себе расслабиться до следующей станции.

Выпить, в нарушении инструкций чего-то легкого, потом нарушить правила как-то еще, но те, кому было за тридцать пять, предпочитали другим забавам партию в «тримбурт».

На огромном «лонг-шипе» трудилось более двух десятков служащих, не считая группы пилотов, поэтому здесь устраивали настоящие чемпионаты, в которых участвовали все, кроме доктора.

Он не имел права нарушать никаких инструкций и даже в туалет отлучался со служебным планшетом, на который подавался сигнал тревоги, в случае, если жизненные параметры какого-то из пассажиров выходили за пределы нормы.

Тогда беднягу будили, кололи поддерживающими средствами и держали в бодрствовании до окончания рейса.

8

А показатели Джека были в полном порядке и ни в какой медицинской помощи он не нуждался.

Ему снились сны. Очень яркие, на грани реальности, где он шагал по непроходимым джунглям, снося лианы и ядовитые лопухи лихими ударами острого мачете.

Взлетали напуганные жуки и бабочки, птицы на деревьях начинали неодобрительно переругиваться, а он все шагал и рубил, чувствуя в этом какое-то свое главное предназначение.

Он понимал, что непременно должен куда-то идти, но о конечном пункте этого пути ничего не знал, испытывая радость уже от этой простой работы.

И уже наблюдая впереди просвет среди высоких деревьев, переплетенных в несколько ярусов колючими лианами, он срубил очередную их связку, которая обрушилась на него вместе со скопившейся влагой, полчищами слизней и личинок жука-пилильщика. Это было жутко неприятно и он закричал.