И Грянут Сказки

Слизь к удивлению подчинилась команде и полностью уместилась в родном контейнере. Я выкинул рубины, потому что боялся, что меня с ними ограбят. А погодя вернулся в город, в котором всё началось, чтобы оставить пять лет жизни в универе. Пережитое должно было научить меня чему-то наподобие: рискуй и иди к своим мечтам. Наверное. Но я решил не рисковать, а идти куда-то к мечтам было влом. Но рассуждений о том, что без высшего образования я никому на хрен не нужен, хватило ровно на месяц учёбы. Как-то само получилось наладить производство чукотской браги и свалить в США. Американцам неожиданно заходит моя брага “Петушковский”. Жить есть на что. Конечно, я мог бы заставить кого-то поверить в чудо. Но. Магия навряд ли будет платить за меня налоги. Есть пара мыслей касательно того, как капитализировать фею, но думать так сложно и лень. У меня уже есть семидесятиградусная чукотская брага, а большего русскому человеку не надо.

ИСТОРИЯ ЧЕТВЁРТАЯ // Побочная ветвь // Глава 18. Владелец снов

Год три тысячи тридцать четвёртый.

Представьте себе человека, который снами управляет точно так, как пожелает. Отбросьте ограничения. Жизнь у него удалась. Ещё ребёнком всё у него получалось, ведь он элементарно видел свои неудачи заранее. В девятнадцать лет владелец снов стал калекой. Его избили, и он потерял возможность ходить. Избили за то, что встал между местной гопотой и человеком, над которым она издевалась. Ужасный сон… В одном из следующих он также заступился за жертву, вот только навредить ему не смогли. Запомнив боль от каждого их удара, он вместе с ней запомнил каждое их движение. Когда момент наступил наяву, пусть это и была его первая драка, но у противников не было шанса. И нет, никто из них не умер. Но я заставил каждого страдать.

Меня зовут Киккен Иказуки. И снами управлять в подобные моменты очень даже неплохо. Вот только эта история совсем никуда не годится. Она о том, как в первый раз я столкнулся с отчаянием, как первый раз в моей жизни что-то пошло не по плану, а я убежал.

✸✸✸

Последнее время снится мне тот же кошмар. Ха. До него ведь не видел ни одного. Так почему же не могу исправить единственный сон? Чёртов лес с ужасающими созданиями. И что бы ни делал, как бы ни пытался, я не могу остаться в живых. И раз за разом с криком вскакиваю с кровати в холодном поту. Своими частыми раскатами сердце даже днями напоминает мне обо всём.

Хоть я всегда имел способность, по всем канонам сверхъестественную, религиозного фанатизма или какой-то тяги к эзотерике во мне не прибавилось. Да я и в церкви-то от силы пару раз всего был. Но безо всяких рассуждений о божественной каре или возможных последствиях владение снами использовал лишь ради достижения для общества либо нейтральных, либо полезных свершений. Не знаю, можно ли в мои тридцать назвать меня приверженцем справедливости, однако за злодея, а, может, безразличного обывателя принять уж точно было бы невозможно. Вы скажите, что, обладая такой-то способностью, легко корчить из себя добрячка, и будете правы, более того, существенная оговорка до появления нерешаемого кошмара у особы моей была только одна. Я никогда не выходил за рамки своей повседневности.

Сегодняшней ночью, как и ночи до неё, в голове продолжали крутиться разные мысли. Могу ли я вообще спасти кого-то в этом кошмаре? А если нет, то почему же мне никак не удаётся выжить самому? По-настоящему возжелав справедливости для повторяющегося в бесчисленных интерпретациях ужаса, впервые решил я использовать владение снами, чтобы вмешаться во что-то глобальное. В итоге сон мой подчинился моей воле. Вместо привычного я вдруг вокруг себя увидел целый океан. Тот образовывал собой багровый вихрь. На дне его безжалостно пылал ярчайший красный свет. И эта… Аура могла принадлежать только богу. От мощи её сердце разрывалось. Мне было необходимо проснуться, или оно не выдержало бы. Глаза открылись и вскочил я с кровати вместе с сжираемым жаром телом и первобытным страхом в душе, алкая воздух в попытке хотя бы немного в себя прийти… Какая же. Мощь.

Днём тело выглядело бледным как труп. Я сам не мог произнести ни звука, не мог сосредоточиться ни на чём. Но вроде бы передвигался, даже выбрался из квартиры. Со мной, кажется, кто-то пытался заговорить. А больше ничего не получается вспомнить… Не понимаю, ни черта не понимаю. И каждый раз, как закрываю глаза, вижу картину. Она заставляет вспомнить каждую деталь нового сна. Ведь. Если призадуматься я видел далеко не вихрь. Бездну, наполненную бурлящей кровью. И… Людские конечности. Органы. Да все человеческие части! Казалось, стенки бездны сделаны из них и скреплены громадной ржавой цепью. Бурлила кровь, вращаясь в вихре. Со дна той бездны расходился этот перво. Зданный красный свет.

✸✸✸

Впервые в жизни я не хотел засыпать. И всё же усталость взяла своё. Я ведь всегда ложился спать, ложился рано, потому что сон – единственная вещь, ради которой живу. Да сон и есть вся моя жизнь. Несмотря на то, что прошлой ночью я чуть ли не умер, организм всё равно не был готов к явному моему нежеланию вернуться в новый кошмар. Глаза закрылись сами…

Я видел тьму, в ней был и красный свет, теперь распространяющийся слабо.

– Давненько не было у меня гостей. – Раздался низкий незнакомый голос.

Хоть было страшно, а в этот раз я не почувствовал мощи, которая могла разорвать моё сердце, поэтому решил задержаться.

– Не молчи же. Тебя ради принял более невзрачные обличья. Ради первого за мучительно долгое время гостя я даже видоизменил своё царство. Чтобы ты так сильно, как тогда, не пугался. Ответь мне встречной почтительностью. – Настоял неизвестный.

– Я… Я. Прошу прощения, но решительно. Ничего. Не приходит. На ум… Чтобы сказать. Стоп! Что за бред я только что произнёс!

– Ха-ха, могу понять твой лёгкий ступор. Здесь есть весомая доля моей вины. Мой первый разговор как-никак. Быть может, попросту собеседник я никакой?

– Прости. В каком смысле первый?

– Да я ни с кем раньше не разговаривал.

– А-а почему?

– Ко мне чрезвычайно редко кто-то заходит. Первые и последние гости были тут аж с вечность назад. Они. Сразу же умерли.

– Из-за чего конкретно?

– Тогда я не умел сдерживать мощь. Они сгорели без остатка, только оказавшись рядом с моей волей.

…

– Ты. Кто? Какой-то бог?

– Как мне ответить? Ты говоришь о понятии, в которое вы вкладываете самые разные смыслы.

– Ну, знаешь, могущественное существо, участвовавшее в создании реальности… Помогающее людям. Эм, может, ты знаешь о Нелле Рее? Ты кто-то вроде него?

– Я многое могу. Я создал многие законы да и людям помогаю постоянно. Из того, что ты сказал, похоже на то, что я бог. Но не припоминаю имя Нелла Рея, уж точно не в помогающем людям ключе… Вспомнил! Брат мой, должно быть, тоже был богом. Звали его, хм. Харе. Он… Вместе с другими оставил меня в этом месте. И не вернулся.

– За что ж тебя тут оставили? – вырвалось из меня, однако сознание в раз помутилось, забыв о вопросе. После я как ни в чём не бывало продолжил: "Харе… Звучит как какой-то языческий бог. Из детских сказок".

– Ха-ха. Вот и разговор! Настоящий! Твоя очередь. Кто и зачем пожаловал?

– Я. Кто-то наподобие сновидца. На стероидах… В ту первую нашу встречу я просто подумал о справедливости для грядущего ужаса перед сном. Вот здесь и оказался.

– Сновидца… Ну хорошо, и что же ты понимаешь под справедливостью?

– Ну это когда. Страдающие имеют возможность спастись. Когда все вещи попросту идут, как должны.

– Не без наивности. Но звучит. Благородно. И мне понятно, почему мы встретились. Ты захотел справедливости, а я всегда помогаю людям. Твоё желание в той части, в коей всё должно идти, как должно, можно воплотить.

– Но если ты реально бог, помогающий людям, способный сделать справедливым местом целый мир, то почему же всё до сих пор не так? – с недоверием спросил я.

– Потому что я нахожусь здесь, а мир твой находится измерением выше.

– Не думаю, что мне нравится, к чему ты ведёшь. Происходящее выглядит так, словно могущественный демон пытается попасть с моей помощью в человеческий мир. И он ради желаемого скажет всё, что угодно.

– Я ни к чему не веду. Твоё желание можно не исполнять. До встречи, мой единственный гость.

Глава 19. Ужин и Кровь

Вечереет. Я еду на машине к своей семье. Она же моя мать и младшая сестра, живущие в частном доме украинского пригорода, который расположен в западной части страны. Сам я работал и жил в Приднестровье и месяц уже не видел родных. Весь день мне с до этого неведомым облегчением ощущалось, что с плеч моих будто бы свалилась целая гора. Я, возможно, говорил с Дьяволом, да, но это было не безмозглое чудище, а существо, с которым вполне цивилизованно можно договориться. И только это заставило выйти из шока, что овладел мной с момента первого визита в ужасающий дом.

Если это какой-то демон, то я не против продать свою душу за то, чтобы мир стал хоть сколько-нибудь лучше. Знаю, что наивно. Если продолжить докапываться, то навряд ли ему вообще нужны души… Там ведь была кровавая бездна. И стенками её служили части человеческих тел. Быть может, демонам нужны не души, а плоть? Да, впрочем, есть ли вообще душа? И демон ли он? Его величие, его сила. Разве кто-то, кроме бога, может такой мощью обладать? А если это не демон, если души ему не нужны, то почему бы с таким же успехом не быть ему богом, фанатиком крови? И почему тогда не может он построить себе дом из плоти людей? В конце-то концов, человеческая зона комфорта именно что человеческая. Бог не должен следовать тем же принципам, каким следуют насекомые. А если углубиться в историю… Ведь по легендам каждое появление Нелла Рея заканчивалось кровавой бойней. Что если имя его за тысячи лет попросту исковеркали. Чёрт! Я же не спросил его имя.

Наступила ночь. Я доехал до нашего дома. Раньше меня всегда встречала сестрёнка. Она выбегала вне зависимости от времени. Но ей уже пятнадцать, так что, наверное, она выросла из этого возраста. Воспользовавшись ключом, я оказался внутри и первым делом наткнулся на мать, которая находилась на кухне.

– О, Киккен, ты припозднился. Я начала волноваться.

– Привет, мам. Совсем не рассчитал времени. А где Амелия?

– Она последнее время всё чаще сидит в интернете.

– Понял. Тогда пойду зайду к ней.

Мать махнула мне рукой и продолжила заниматься готовкой. Я же поднялся на второй этаж и плавно отворил дверь сестре в комнату. Ого, на мониторе её во весь экран и в самом ярком своём завершении идёт какое-то чересчур активное даже по моим бывалым меркам лесбийское порево.

– Бра-атик! Нельзя же так вот без стука врываться к подростку!

Сестра закрыла вкладку, выждала время и зашагала неловко ко мне. С ещё одним промедлением покрасневшая она крепко меня обняла.

– Ты уже ела?

– Какой там. Ты забыл, какая наша мама неумёха? Повезёт, если закончила готовить хотя бы сейчас.

– Не будь такой строгой.

В итоге мы спустились, чтобы отужинать. В дороге я сильно устал, вот почему сразу после отправился спать. Стоит ли говорить, куда мне захотелось нагрянуть во сне.

✸✸✸

– Вернулся, значит. А как же твои подозрения?

– Я всё ещё ни в чём не уверен. Однако есть у меня вопросы, которые не могу тебе не задать.

– Ну что ж, прошу.

– Могло ли твоё влияние сформировать легенды о Нелле Рее? Потому что в нашем мире считается, что, помимо него, других богов просто не существует. А раз ты бог…

– Имеешь в виду существо, такое же могущественное, как я? Меня зовут не так. Среди подобных мне по воле я не встречал никого с таким именем. Тем более мне в точности известно в какие именно "легенды" выливается моё влияние на ваш мир, потому что при всех минусах заточения есть у меня косвенный способ взаимодействия с последователями.

– Ничего не понимаю. Почему тогда именем бога считается Нелл Рей?

– В этих размышлениях я тебе не помощник.

Могу ли предположить, что у тебя тоже есть имя?

– Киккен. Меня зовут Киккен Иказуки. Прости, но можно также узнать и твоё?

– Киккен. Хм. Иказуки… Но как бы там ни было, меня зовут Кровь.

– Эт. Это имя?!

– Разумеется, ты ведь о нём спрашивал…

– Злобное.

– Какое есть. Только оно отображает мою суть.

– Об этом тоже хотел спросить. Не знал только как. А в чём заключается твоя эта суть?

– Как я уже упоминал: я регулярно помогаю людям.

– Хотелось бы услышать подробнее.

– Что ж. Принимаю кровь и части тел в обмен на желаемое. Честно говоря, думал поначалу, что ты и так осведомлён обо мне…

– А почему я должен был о тебе знать?

– Потому как поклоняются мне паладины, потому как возводят они храмы в мою честь. Там, где живёшь, выходит, их нет…

– Не думаю, что в моём мире они вообще где-то есть…

– Ну странно. Но. Не удивительно. Из-за того, что информацию о вашем измерении собирать приходится чуть ли не по крупицам, должно быть, я упускаю множество интересных вещей.

– Кстати об ограничениях, т-ты вроде как не можешь отсюда выбраться?

– Да. Здесь меня заточили другие.

– Другие? И. Почему?

– Другие. Подобные мне, потому что сделал их бойню бессмысленной и опасной, после чего они не позволили мне остаться непредсказуемой переменной.

– По. Нятно… Но другие? Есть такие же боги, как ты?

– Ну слово есть здесь не очень подходит, ведь из числа меня заточивших остался один. Два молодых. Ты об одном из них, возможно, знаешь… Смерть.

– Смерть – это бог!?

– Ну ды-а-а…

…

– Ты не похож на демона…

– У этого слова значения тоже обширны.

– Такие существа. Которые издеваются над людьми… Забирают их души и… Получают за счёт этого силу.

– Какая мерзость.

– Мерзость? Ты ведь забираешь части тел. Разве не то же самое?

– Мерзкой мне кажется концепция. Забирать что-то, чтоб становиться сильнее. Для меня, существа всемогущего, подобное представляется жалким. Но, может, это только с того, что живые сами, так или иначе, преумножают моё естество.

– Но если ты всемогущий, зачем тогда забираешь у людей плоть?

– А что есть дары без цены? Имей они что-то даром, стали бы тогда ценить то, что имеют? Ведь даже боги не ценили…

– Наверное.

Тогда… У меня последний вопрос. Ты так сказал тогда, как будто я могу тебя освободить. Но что я такого могу, чего не в состоянии сделать твои последователи?

– В этом-то была злая шутка моих сородичей. Последователи не могут выпустить меня. Такое никому не должно быть по силам. Я даже разговаривать толком ни с кем не могу. Но ты… Особенный. Подобного твоей способности никогда не существовало. Киккен, намерением своим ты управляешь царством снов. Ты также легко, как попал сюда, если захочешь, выведешь меня из заточения. Просто проснись, подумай обо мне и назови моё имя. А дальше я проследую за твоей волей.

– Прости… Я всё ещё не уверен.

– Я не настаиваю. Тебе опять пора просыпаться. Удачи.

Глава 20. Торжественно клянусь, что…

Днём мы с сестрой гуляли по городу. Я подобрал и купил для неё серебряные туфельки, так что домой она шла вполне довольная. Хоть мы и разговаривали, но мысли мои были не с ней, из-за чего сестра постоянно толкалась.

Сразу после ужина я вышел на участок со стаканом светлого рома, чтобы усесться на кресло. Ещё должно было быть светло, но надо мной сходились мрачные тучи. Ветер разбрасывал всё вокруг, нещадно расшатывая каждое дерево сада. Мне стало жутко, и я разом опрокинул стакан. В голову закралась странная мысль, в то время как представился красный свет.

– Кровь, – сорвалось с моих губ.

БЛЯТЬ.

Из-под земли нежданно хлынул мощный и яркий фонтан из багровой субстанции. Он неумело принялся обретать отдалённо походящие на гуманоидный силуэт очертания. Через какое-то мгновение нечто, похожее на двухметрового человека, предстало передо мной. Было у него разбухшее мясистое тело. Казались громадными пальцы, заметно выделялись опухшая и круглая лысая голова и кровоточащие резаные раны на щеках. Глаза горели светло-красными огнями. Он улыбается мне, оголяя ржавый металл, из которого сделаны зубы в его наполненной бурлящей кровью ротовой полости. Стекала кровь изо рта на одежду подобно обильно и обыденно выделяющейся слюне. На его потрёпанный и старый выцветший костюм.

– Киккен! Подумал, что заставить тебя ждать будет невежливо, поэтому наспех состряпал тело из того, что под руку подвернулось. Как!? Как я выгляжу?! Похож ли на человека?! Старался ведь, несмотря на спешку!

У меня такое чувство сейчас, будто я нехило так проебался…

– Из-звини, выглядишь ты… Не, (сглотнул). Не очень по-человечески…

– Ум. Вон как. Что ж… Есть ли у тебя зеркало?

– Д. Да, пойдём за мной. Только прошу. Не попадись никому на глаза!

– Ладно.

Я кое-как прокрался с этим… Типом в свою комнату.

Что я вообще должен сказать о нём своей семье?! И говорить ли…

– Т-твои глаза, ты можешь как-нибудь убрать этот красный свет?

– Попробуем…

– Карие, значит. Ты специально сделал так, чтоб отдавали они краснотой?

– Да, я как-никак не скрываюсь.

– Л-ладно… Твоё тело. Слишком… Э-э. Разбухшее…

– О, это потому, что собирал его из. Не самых свежих частей… Вот, как теперь?

Так. Всё ещё. Мясистый здоровяк, но теперь хотя бы не выглядит совсем уж гнилым.

– Пойдёт. Раны на щеках.

Он сделал так, чтобы они слегка затянулись.

– Вот, вытри этим кровь со щёк. И ты не мог бы перестать заливать кровью из своего рта мою комнату?

– Ну я немного заживил это тело, так что кровь со временем течь перестанет.

– Ладно, зубы твои и этот старый костюм, который ты уже обильно залил, сильно выделяются тоже…

– Мне ржавчину с железа убрать или же сделать их просто жёлтыми и-и человеческими? Из кости.

– Железо также будет выделяться… Пускай будут жёлтыми.

– Ну да, из-за слюны они ржавели бы так и так… Где я могу достать себе костюм?

– Давай-ка костюм тебе я достану сам, а ты. Пока… Из комнаты не выходи, агась? Есть. Есть пожелания по костюму?

– Пусть будет красный.

– Это было как-то чересчур предсказуемо. Но ладно. Та-ак. Я что-то сомневаюсь, что ты превратишь этот мир в справедливое место. Да я и выпустил тебя чисто шалости ради… Ну. Я это к тому… Не мог бы ты пообещать мне, что не накуролесишь тут дел?

– А я при всём желании ограничен что-то накуролесить.

– В смысле?

– Теперь, когда освободился, вижу полную картину вашего мира. И тут нехилый такой апокалипсис намечается. А если я чему-то да научился, так это терпению. Ну-у, подожду, пока все основные игроки поубивают друг друга, потом добью тех, кто останется. И под конец уже никто не помешает мне выполнить моё тебе обещание. Чё там, кстати, я тебе наобещал, не напомнишь?

…

– В общем, я пока постельное, половую тряпку и тазик принесу…

– Ох, что касается твоего кошмара. Кое-что я подправлю, и это уравновесит нужные нити, так что сильно не заморачивайся.

Я что-то не припоминаю, чтобы рассказывал ему о том сне…

Очистив пол, я попросил Кровь регулярно сплёвывать в тазик, чтобы стекающие с пугающего рта выделения не разлетелись в итоге повсюду. Когда нездоровая течка его наконец поумерилась, а навык владения половой тряпкой у этого божества стал почти такими же сверхъестественными, как он сам, мне довелась-таки возможность оставить его одного за просмотром документалки про сурикатов. Сам я тайком пробрался в гостевую, чтобы привычно, но с меньшей долей опаски уже приготовиться ко сну. Мне в эту ночь снова предстояло подглядеть в нём моё давно неприглядное будущее.

✸✸✸

Ночь. Опустевший город, в нём я двигаюсь на свет, к зданию мотеля впереди. Мне и заглядывать туда не нужно, чтобы о трупах знать на первом его этаже. "Ну что ж, начнём, пожалуй, с классики". – Подумал я, оказавшись внутри, а после "нечто" сзади "вдруг" пробило мою печень, принудив остаться одной из жертв. Страшная ночь. Как все они, с тех пор как мне пришлось присоединиться к кошмару. И снова, что бы я не делал, умирал. Разнились время и способы, но раз за разом я в ужасе вскакивал…

До рассвета минут двадцать осталось. Есть время, чтобы заглянуть в персональный ад хотя бы ещё один раз, чтобы увидеть, если повезёт, будущее, где я останусь в живых. Но я лежал и не мог заставить себя заснуть. Тело моё поддалось тряске. Часам к девяти только она успокоилась, однако снова заснуть было бы невозможно. Глаза наполнились слезами. Неужто такова судьба? Неужто даже бог не в состоянии её изменить? Я. Всё-таки умру?

К моменту, когда заставил себя подняться, лицо моё оказалось мертвенно-бледным. Я, вроде бы, усадил Кровь изучать интернет, от матери с сестрой потребовал держаться как можно дальше от моей комнаты. Мне предстояло проехаться до ближайшего торгового центра. Дорога. Должна успокоить. Придумать надо было правдоподобную какую-нибудь причину, почему им не стоит ко мне заходить. Но я настолько измождён, что мозг отказался работать. На какой размер мне вообще покупать ему этот костюм?

…

✸✸✸

Вернувшись домой, я первым делом в первый в жизни раз проверил пульс. Застал сначала труп своей матери. Рука её словно схватилась за сердце. Затем на собственной кровати я увидел безжизненное тело сестры. Не было у неё ног, а из оставшейся части стекали остатки крови. Амелия спиной лежала на грубых и сложенных крыльях из ржавого металла. А возле места, где должны были быть конечности, бог старательно держал предоставленный ранее тазик.

– Вот так, Амелия, а то Киккен обидится, если заляпаем его пол. О, ты нашёл мне подходящий костюм! Как мило!

Шаг назад. Я еле пальцы разжал, чтобы чёртов костюм выпал из леденеющих рук.

– Я тут подумываю вложиться в крипту. Денег не одолжишь?

В попытке достать кошелёк я выронил его на пол. Пусть был в предобморочном состоянии, но заставил себя зашататься на выход. И только выйдя за порог, бросился до машины.

Глава 21. Фальстарт

Я просто ехал, сам не замечая куда. На скорости получалось не думать. Ехал, не останавливаясь, пока в машине не закончилось топливо, и она не заглохла. Прошло много часов, и ныне стояла тёмная ночь. Я открыл дверь и вытащил себя из автомобиля. Дорогу плотно обступили деревья, но на отдалении всё же виднелся одинокий съезд. Ноги дрожали, отчего мне приходилось облокачиваться о корпус. Это место такое же, как во сне. Слава… Вселенной. В этом месте я умру. Чего и требуется, когда увидел трупы всей своей семьи. Мне просто нужно идти направо, вдоль того съезда. Если выберу первую смерть, мои мучения легко окончатся.

Вдруг слева лесную чащу поглотил тёплый свет, после чего раздался мощный раскатистый взрыв, сказавшись на мне ощутимой контузией. Че-ГО!? Но такого никогда не случалось во снах. Следовательно, такого не могло произойти в принципе. Из памяти возникли слова Крови: “Кое-что я подправлю”. Однако тошно стало, стоило только подумать о нём. Так стоп! Не отклоняться от цели! И тем не менее если быстрее всего умереть, прогулявшись до туда? Пускай кошмар всегда начинался со съезда, но раз уж в любом случае мне конец, то ничего не мешает глянуть, что там такое взрывается, ломая все каноны моей способности.

Делая аккуратные шаги трясущимися ногами, я набрёл на довольно обширное пространство из поваленных местами горящих деревьев и неестественно образованных глубоких простирающихся ложбин и, кажется, мог разглядеть там человека, лежащего на земле.

Блять. Это очень плохо. Это ахуенно опасное место! Надо срочно сказать ему, чтобы он убирался отсюда вдоль по шоссе. Ах да. Надо как-то сказать…

– Э-эй, изз-вин-ни. – Приблизившись, выдавил я из себя.

Будто бы расстроенный моим появлением незнакомец без охоты поднялся перед ответом. – Ты. Заикаешься?

Я сделал пару сильных вдохов и произнёс: "Н-нет… Обстоятельства".

– Ясно. Срочно уходи отсюда, здесь опасно.

Чё?? Так-то это же я собирался такое сказать!

– Н-нет. Ты. Должен уходить.

– Ты меня передразниваешь?

– Нет. Просто. Я. От ужаса.

Я сделал ещё пару вдохов, и ноги стали трястись слабее. Однако по ощущению я всё равно стоял не на земле, а на вате.