Восьмой континент

Верещагин Тимофей

Восьмой континент

Возвращение

Нам всем нужно учиться признавать свои ошибки, и уметь возвращаться. И на пути своего возврата осваивать полученный опыт и делать выводы. Это больно, но жизнь ставит в такие рамки что это происходит вынужденно и никак иначе. И вот я возвращаюсь, не по своей воле, такова судьба. Всю свою жизнь я был себе высшим приоритетом, я-лучше других, а остальные -ничто. Даже моя семья мне не преграда. Но в нынешней период мне необходимо вернуться. Это лишь временная остановка-пауза. Падать это нормально, надо уметь и учиться подниматься. Мое неизбежное будущие омрачено тенью моего прошлого.

Холодный поздний вечере ранней осени решил одарить меня холодным дождем, и в очередной раз попытаться смыть грязь с этого города-моей малой родины, это тщетно. На вокзале меня встретил пожилой таксист, отражая блик от фонарей своими очками он пригласил меня в свою карету, именуемую в простом народе-«Девятка». Обычный бомбила, тут таких много. Ехал он молча, эта тишина-его счастье я и так был рассержен вынужденным возвращением из Васы.

Мы приехали, взглянув через покрытое каплями дождя окно это развалюхи, меня пронзил озноб от нежелания идти к призракам своего прошлого. Хоть ни матери, ни алкаша отца, ни чокнутого брата давно нет. Я с пренебрежением посмотрел на эту неопрятную тушу, на водительском сидении. Он назвал сумму смешную сумму для моего кошелька какие-то рубли, хоть что-то веселило в этой ситуации. Я достал кошелёк, и вытащил ему первую купюру из набитого до отказа портмоне для местных это много, не потребовав сдачи я поспешил выйти. Я не собираюсь тут задерживаться ни одной лишней секунды.

Покинув корыто, я ступил в мир, где дождь старался скрыть «красоту» местной фауны. Сколько не омывай битые стекла, куски асфальта, банки, бутылки и шприцы это не даст результата. Торчащие арматуры и выгнутые перила, это отражение менталитета граждан этого города. Природе это не смыть, человек всегда загадит то место, где живет. В таком мире я и рос, часто приходилось бороться за свое место под солнцем. Местные тут достойны только-призрение, и цена их жизням-грош.

Столб с фонарем предательски моргает с длинными пузами. Я обязательно наступлю в какую-нибудь яму что спрятал дождь, но деваться некуда нужно идти. Мне стоило выкинуть ключ от этой квартиры тогда несколько лет назад, чтобы отрезать себе путь сюда. Я пронесся через этот дождь по асфальтному тротуару к двери подъезда, мне повезло не в какую яму я не попал. Во дворе не было никого кроме меня, ни в одной квартире не горел свет, я приехал очень тихо. Впрочем, это неважно встречу я кого или нет, со мной шутки плохи.

В подъезде был затхлый запах, смешанный с перегаром. Я поднялся на четвертый этаж, к знакомой старой двери с почти всем вырванном поролоном, на котором виднелись следы поджога, мне не хочется знать эту историю. Повернув ключ, и попытавшись отварить дверь на себя, я понял, что эта старая деревяшка с ручкой просела. Спустя пару ударов плечом, и поднятием я оказался внутри. Потянувши руку-к выключателю я ощутил только круглое отверстие в стене-он вырван, не беда и достав из заднего кармана свою бензиновую зажигалку «Zippo», я легко осветил небольшое пространство вокруг себя. Хорошо-что в темноте я не шагал вперед, иначе бы запнулся об старые куртки и галоши, валяющиеся под ногами.