Хранители миров

Довольно странный вопрос. По крайней мере, сейчас он кажется странным.

– Время от времени, если речь о художественной литературе.

– Остен, Бронте?

– Нет. – Я помотала головой. – Скорее, Толкин, Роулинг, Дойл.

– Хорошо. Тебе знаком сюжет, когда герой или героиня внезапно попадают из одного мира в другой?

– Что-то такое встречалось…

– Так вот. Не все миры в литературе – вымышленные. Они вполне себе существуют и развиваются.

Стоп. Что?

– Мистер Диксон. То, о чем Вы говорите, невозможно.

– Правда? – он вскинул брови. – А демон, который на тебя напал, тоже невозможен?

Рука машинально коснулась рубцов на горле. Странно, до этого я даже не вспоминала, что у меня есть ранение. Более того, оно ощущалось, будто ему уже несколько недель.

– Я… У меня нет ответа, – с досадой признала я.

Понимающе кивнув, Эверетт продолжил.

– Представь себе комнату с мыльными пузырями. Комната – это пространство, ничто и нигде, однако каждый пузырь – это особый, отдельно существующий мир. Нет, даже не мир, а Вселенная. Аналогия понятна?

Я неуверенно кивнула. Нет, его пример вполне понятен, только моему мозгу нужно время признать это.

– Каждая Вселенная, заточенная в мыльных пузырях, создана конкретным писателем. Авторы этих миров и не подозревают, что их Вселенная – более чем реальна. Но смею заметить, что не каждый из писателей способен создать отдельный мир. Это должен быть человек с Искрой внутри. И если такой человек становится писателем, то его мир обязательно появится в этой комнате с пузырями.

Кажется, до меня начало доходить. Правда, уровень шока повышался вместе с пониманием происходящего.

– Внутри этой, так называемой, комнаты с пузырями, которую мы называем Пустотой, обитают демоны. Одного из них ты видела. – Продолжил мистер Диксон. – По идее, демоны Пустоты должны охранять границы миров, но что-то произошло такое, что вынудило их проникать в другие измерения. Скорее всего, они следовали за тем, кто эти самые границы нарушал. Из-за того, что ткани отдельных Вселенных были разорваны, количество попаданцев увеличилось. Наша задача заключается в возвращении иномирцев, а также в восстановлении целостности миров.

– То есть, возвращаете попаданцев и зашиваете дыры? – уточнила я, перефразировав его пояснения.

– В общем… да, – кивнул шеф.

Что-то тут не ладилось.

– А как же тогда быть с теми, кого вернули на место? Они наверняка рассказывали о том, что видели.

Эверетт отвел глаза. Видимо, ответ мне не понравится.

– Каждого из них обрабатывают, Джилл. По возвращении домой они не вспоминают о том, что видели и с кем говорили.

– Неплохо придумано! – одобрительно высказалась я, после чего ошарашенно застыла.

Он ведь сейчас и обо мне говорил. Горло свело спазмом, во рту появился кислый привкус.

– Вы ведь поэтому мне все рассказали, да? – озвучила я свою догадку. – Меня ждет такая же обработка.

Лицо Эверетта сделалось мрачным.

– Верно. Такова процедура, – в ответ на его реплику я даже не пошевелилась, находясь в каком-то трансе. – Если бы все, кого отсылали обратно, помнили об этом месте, его стали бы искать. Такова человеческая натура – даже несмотря на видимую опасность, продолжать поиски правды. Мы обладаем такими знаниями и технологиями, к которым ни одна Вселенная не готова. Поэтому будет лучше…

– Если все останется, как прежде, – закончила я за него, вглядываясь в серые глаза.

Интересно, сколько ему лет?

Вроде бы выглядит на сорок, может, сорок пять, но затаившаяся мудрость прожитого опыта выдает в его взгляде многолетнюю мудрость. И речь не о десятилетиях, а гораздо больших летоисчислениях.

– Рад, что ты это понимаешь, Джилл, – со всей серьезностью кивнул он. – Как только твои раны заживут, а остатки частиц Пустоты покинут твой организм, Крис отправит тебя обратно.

– Хорошо, – согласилась я. – А кто такой Крис?

– Тот, кто спас тебя. Кристиан Деламейн.

Вот, как зовут незнакомца, от присутствия которого кровь стынет в жилах.

Глава 3. Неудавшаяся попытка

Смириться с тем, что мне сотрут память, было даже проще, чем признать тот факт, что наш мир – не единственный. Я сидела в столовой, которая ничем не отличалась от подобных заведений в любом американском городке. Лениво ковыряя картофельное пюре, размышляла над тем, как буду оправдываться перед ректором, которому должна сдавать зачет…

Хотя, какая разница, если я об этом не вспомню?

– Не занято? – вторгся в мои размышления низкий голос.

Я подняла голову и увидела перед собой дружелюбно настроенного мужчину. Навскидку ему можно было дать лет пятьдесят. Зеленые глаза участливо изучали мое лицо, а губы растянулись в приветственной улыбке.

– Нет, не занято. Можете сесть тут, – вежливо ответила я, и вернулась к «расчесыванию» пюре одноразовой вилкой.

– О, благодарю, – он уселся и протянул мне руку. – Фрэнсис Горман.

– Джиллиан Колдер, – я приняла рукопожатие.

– Давненько старик Диксон не брал новичков, – как бы между прочим заметил Фрэнсис, зачерпывая пластиковой ложкой суп-пюре. – В каком блоке?

– Блоке? – переспросила я.

– О, так тебя еще не распределили? – удивился мужчина.

Его способность есть и разговаривать, не вызывая при этом отвращения, поражала. Обычно, когда люди болтают во время трапезы, еда разлетается в разные стороны.

– Нет… наверное…

– Фрэнк! Ну чего ты пристал к девочке? – к нам присоединилась Глэдис с подносом, полным выпечки.

Нос учуял манящий аромат ванили.

Синабон!

Бухнув поднос перед моим носом, Глэдис деловито подсела к Горману и пихнула его в бок.

– Джилл, дорогая, он тебя еще не доставал своими россказнями о ко́рхах и го́рхах?

Я смущенно помотала головой. Понятия не имею, кто это.

– И ничего не россказни, Глэдис, – поучительно парировал он. – Я считаю, что все должны понимать разницу между этими двумя удивительными видами. Их же практически не осталось ни в одном мире!

Глэдис фыркнула.

– Тебе повезло, что шеф не выдал официальный запрет на выслеживание и полевые изучения этих особей. Иначе досталось бы тебе, – в ее голосе послышались нотки беспокойства.

Когда долго живешь с человеком, поведение которого становится непредсказуемым, поневоле становишься эмпатом. Я научилась распознавать эмоции окружающих по их повадкам, а по курсу социологии нам не раз давали задание на изучение литературы, которая помогает определить эмоциональное состояние по невербальным жестам человека. И вот, смотря на Глэдис и Фрэнка, я могла предположить, что эти двое неравнодушны к друг другу. Было в их перепалке что-то уютное, родное.

– Все ты ворчишь, – с заботой пробормотал Горман.

– Потому ты до сих пор и дышишь, что ворчу, – подмигнула ему Глэдис. Потом она спохватилась и переключила внимание на меня. – Детка, угощайся!

Взгляд упал на аппетитные булочки. Каким бы ни был полезным салат, тушеное мясо и картофельное пюре, а с выпечкой ничего не сравнится. Особенно с булочками.

Впившись зубами в сдобное тесто, не удержалась от удовлетворительного стона.

– Глэдис, – обратилась я к ней, прожевав первый кусочек, – булочки восхитительны!

– У Глэдис золотые руки, – с теплотой проговорил Фрэнк, протягивая руку к подносу.

Врач ловко стукнула по ней.

– Холестерин, Фрэнк! – Мужчина смерил ее умоляющим взглядом, отчего она сдалась. – Ладно. Но только одну!

Со счастливой улыбкой он тоже принялся за булочку. Услышав довольное «М-м-м!», я невольно заулыбалась. Все любят выпечку, а кто утверждает обратное, тот просто ее никогда не пробовал.

***

Когда с приемом пищи было покончено, наступил момент, который и определил мое будущее. С помощью ручного сканера, Глэдис еще раз осмотрела меня, чтобы убедиться в том, что на мне не осталось частиц Пустоты. Раны почти затянулись, а на их месте оставались рубцы. Оказывается, у них есть специальный спрей, от которого даже самые глубокие порезы могут затянуться за несколько часов. Мои будут заживать чуть дольше из-за того, что ранил меня не предмет, а существо.

– Ну вот и все, дорогая, – с ноткой грусти проговорила Глэдис, отходя от кушетки, на которой я сидела.

Ее печаль мне была непонятна, ведь мы знакомы всего несколько часов. Возможно, Глэдис из тех людей, которые быстро привязываются к другим, вот ей и грустно.

– Спасибо… за все, – негромко сказала я, чувствуя, что хоть как-то должна ее утешить.

Глэдис развернулась и всхлипнула.

– Ты – первая, кого сюда доставили за последние десять лет. Даже не представляешь, как тут порой бывает одиноко, не с кем поговорить и… – врач достала из кармана носовой платок и вытерла проступившие слезы. – Это так здорово – снова заботиться о ком-то.

Я опустила взгляд. Мне незнакомо это чувство – забота. Обо мне не заботились, никогда не переживали, поэтому я понятия не имела, что испытывала Глэдис, но мне ее краткое опекунство было в радость. Впервые за долгое время я знала, что нахожусь в безопасности.

Поднявшись с кушетки, я подошла к врачу и коснулась ее руки. Голубые глаза посветлели. Она порывисто обняла меня.

– Знаю, что ты этого не вспомнишь, но прошу, Джилл, береги себя. То, что ты пережила, ужасно.

– Да, встретить демона Пустоты – то еще приключение, – попыталась пошутить я.

Глэдис отстранилась и положила руки мне на плечи, одарив пронзительным взглядом.

– Он с тобой творил ужасные вещи, – не своим голосом заговорила она. От такого тона все внутренности заледенели. – Прошлое сыграет с тобой жестокую шутку, не поддавайся ему. Не оглядывайся назад…

– Глэдис!

Миг, и жуткий голос пропал. Лицо женщины обрело растерянное выражение.

Я повернулась на голос, что был знакомым и пугающим одновременно. На пороге лазарета стоял Кристиан Деламейн – тот самый, по воле которого и оказалась здесь.

– Крис, дорогуша, Джилл готова нас покинуть, – она тепло улыбнулась ему, словно несколько секунд назад она не вещала жутким голосом, как предсказатель из телевизора.

Деламейн перевел равнодушный взгляд на меня, едва заметно кивнув в сторону выхода.

Все еще пребывая в шоке от услышанного, сумбурно попрощалась с Глэдис и вышла в коридор вслед за покинувшим помещение Кристианом.

Мужчина шел чуть впереди меня, но не потому что я уступала, а потому что не успевала за его широким шагом. Вокруг движение не прекращалось – все куда-то шли. С портфелями, папками, сумками или с пустыми руками. У кого-то я замечала в руках кружку-термос, а у кого-то просто ланч-бокс.

Это так странно.

Эверетт Диксон сказал, что это место находится нигде. Так откуда тут столько всего того, что мне знакомо? Может, он американец?

Я настолько погрузилась в эти размышления, что не заметила, как Деламейн остановился. Врезавшись в его спину, тут же отпрянула и подняла голову. Его холодный взгляд цепко смерил мою фигуру, после чего вернулся к двери, у которой мы стояли.

Кристиан дернул ручку, и вошел внутрь. Чтобы не заставлять себя ждать, проследовала за ним. Комната представляла собой помещение со множеством дверей. Все они были разных форм и размеров.

Что же это за место?

– Здесь находятся санкционированные переходы в миры, – холодным тоном ответил мой спаситель.

Выходит, вопрос я задала вслух.

По щелчку его пальцев из ниоткуда материализовались два стула. На один сел Деламейн, на второй жестом показал сесть мне. Затем посмотрел на наручные часы.

– Время 14:52 по Кардиффу, – поднял взгляд на меня. – Аллергия на препараты есть?

Я помотала головой. Внутри поднималось легкое волнение, но не от предвкушения, а такое, как перед походом в больницу. Неприятно, еще и ладони вспотели.

Кристиан достал из внутреннего кармана пиджака небольшой бежевый баллончик, переливающийся перламутром.

– Этот спрей заставит меня все забыть? – слегка дрожащим голосом спросила я, вытирая мокрые ладони о колени.

– Именно. Ты попадешь в тот отрезок времени, из которого была забрана. Перед самым нападением монстра.

Ощущения были странными. Вроде бы я хотела вернуться к прежней жизни, но огонек любопытства, который зажегся за время нахождения здесь, никак не хотел потухать.

– Посмотри сюда, – сказал он, выставив руку с баллончиком вперед.

Но смотрела я не на предмет, а в глаза Деламейна. Как необычно – практически черная радужка, переливающаяся фиолетовыми оттенками.

– Спасибо, – тихо проговорила я.

– Это стандартная процедура, – бесцветно отреагировал Кристиан.

– Не за это. За то, что спас меня.

На его лице промелькнула тень удивления, которая быстро сменилась отстраненной холодностью.

– Пустяк.

Я грустно усмехнулась.

Для меня это не было пустяком. И мне хотелось бы помнить об этом, но после того, как прозвучал пшик, лицо обдало микроскопическими капельками влаги. Все вокруг перестало существовать.

***

Надо подготовиться к парам. Нельзя допустить, чтобы перед окончанием курса я еще и отстала!

Шагая по брусчатке на территории кампуса, а не сразу поняла, что что-то не так.

Остановилась у боскета.

Бросила взгляд на уличный фонарь.

Посмотрела под ноги и зажала нос пальцами.

На брусчатке красовалась лужа из переработанных пищеварением продуктов. Самое поразительное то, что я знала, кем она оставлена.

При каких обстоятельствах.

Кристиан Деламейн, я тебя помню.

Глава 4. Рабочие моменты

Кристиан

– Чисто сработано, Крис.

Похвала в сторону Деламейна от Эверетта Диксона случалась нередко. Еще бы – Кристиан всегда выполнял свою работу на «отлично», потому в агентстве у него был самый высокий рейтинг.

И все же…

Впервые за многолетнюю службу у него в голове поселился мерзкий червяк, которого раньше он мог бы раздавить не задумываясь. Имя этому червяку – сомнение. Крис не был уверен, что все сделал правильно. Все – все – с самого начала этого задания пошло наперекосяк. Начиная от назначения и получения данных, и заканчивая нападением на девчонку.

Его брови едва заметно дернулись к переносице, но прозорливому шефу было достаточно этого знака, чтобы понять, какие именно думы одолевают Деламейна.

– Не поделишься? – Диксон поднялся со своего кресла и направился к стойке с напитками.

Два кубика льда, янтарная жидкость на высоту в треть стакана. Держа спиртное в руках, Эверетт не сводил пристального взгляда с Кристиана в ожидании ответа.

– Делиться особо нечем, – Деламейн принял стакан и покрутив его, рассматривая кубик льда. – Свидетель нейтрализован, специальный аппарат заживляет разрыв материи.

– Но? – не унимался Диксон, становясь спиной к своему столу, чтобы опереться на него.

– Но я не могу понять, почему именно эти миры? – Кристиан поднял практически темные с фиолетовым отливом глаза на шефа. – Их ценность не превышает ценность других таких, созданных людьми с Искрой. Только абсолютная реальность, Земной мир, представляет ценность, а два предыдущих были созданы писателями.

– Может, нас хотят запутать? – предположил Эверетт, отпивая из стакана.

– Я думал над этим, – кивнул Деламейн. – Но точки разрыва сходятся в своих плоскостях. Арлин все проверила, сопоставила топографические и географические данные. Миры, созданные творцами, и которые подверглись вторжению, – это отражения абсолютной реальности. Где-то это будущее, у кого-то это прошлое, в одном отражении развивались технологии, в другом – магия, но все они географически подходят для исходящей точки разрыва.

– Если не считать Земной мир, сколько еще пострадало?

– Два. Один сложный по своей структуре, а второй является альтернативным будущим. Через разрывы успели просочиться попаданцы, их уже обработали и вернули домой.

– Н-да, – усмехнулся Эверетт. – Если король Дикой охоты нагрянет в мир после катастрофы… Боюсь, беды не избежать!

На мгновение Кристиан воспроизвел в голове это событие. Могучий и ужасный Орион в своих устрашающих доспехах встречается с отрядом из ARO…

Как бы он ни старался, а за стаканом спрятать широкую улыбку не смог.

***

Часом позже Деламейн посетил блок разведки, где над установкой закономерностей трудилась Арлин. Длинноволосая блондинка с ярко-желтыми глазами и хищным разлетом бровей деловито постукивала пальцами по клавиатуре.

– Весь отдел гудел, когда сказали, что ты новенькую привел, – как бы между прочим заговорила она.

– Отделу стоило лучше выполнять свои обязанности, а не сплетни плодить, – холодно заметил Крис, пристально вглядываясь в монитор.

Арлин кивнула, но прекращать беседу не планировала.

– Не хочешь сегодня после отбоя…

Договорить она не успела – на экране высветилось совпадение, что и привлекло Деламейна.

– Вот, выведи файл и отправь его мне на лог, – сказал он, вставая с места.

Девушка схватила Кристиана за запястье, силясь переключить внимание мужчины на себя.

– Может, подумаешь? – она сверкнула нечеловеческими глазами, обворожительно улыбаясь.

– Арлин, ты хороший сотрудник, а также сирена. Отношения меня не интересуют, извини, – отчеканил Деламейн.

– Я не предлагаю тебе отношения. Всего лишь ночь, без обязательств.

– Тем более. Благодарю за работу. Жду файл.

Девушка нехотя разжала пальцы и разочарованно смотрела вслед удаляющемуся мужчине.

Он не врал. Отношения его не интересовали ни в каких смыслах. Кристиан Деламейн, как и все сотрудники «Центра ничего», не являлся человеком. Однако, кто он – не мог ответить даже он сам. Все дело в прошлом Кристиана, которое он не помнил. Но подозревал, что именно из-за происхождения в нем жил один существенный дефект – тактильная невосприимчивость. То есть, когда он касался любого существа, то кроме физического воздействия ничего не ощущал.

Несколько десятилетий назад он пытался завести отношения с одной из иномирянок, но потерпел неудачу. Без тактильных ощущений не было смысла в близости, а за душевной беседой можно было прийти к Диксону.

В коридоре его настиг Уэсли Руд, которого Кристиан на дух не переносил. Во-первых, Уэсли любил растрачивать ресурсы агентства на посторонние «нужды» – женщины, выпивка и прочие развлечения. Во-вторых, Руд всегда вел себя вызывающе, желая выдать себя напоказ, а не свой профессионализм. В-третьих, Кристиан не любил болтунов.

– Деламейн, какая встреча! – с легкой усмешкой поприветствовал его коллега.

– Руд, – кивнул в ответ Крис.

– Был вчера в медблоке, Глэдис рассказала о новенькой. Не покажешь? – зеленые глаза блеснули любопытством.

– Никакой новенькой нет, Руд, – Крис остановился и вперился стальным взглядом в агента. – Советую тебе заниматься своими делами.

Уэсли приблизился к коллеге и заговорщическим шепотом произнес:

– Но я занимаюсь твоими делами, Крис, – в его голосе слышалось превосходство. – Пальма первенства не всегда будет у тебя.

– Если ты хочешь быть первым, Руд, – тон приобрел давление, а в глазах читалась угроза, – добейся, чтобы тебе выдавали твои задания, а не чужие.

Не дожидаясь ответа, Кристиан продолжил путь до картотеки.

– Мы еще не закончили, Деламейн, – донеслось ему вслед.

Он едва сдерживался, чтобы не фыркнуть.

Глава 5. Новое начало

Джиллиан

Странные чувства одолевали меня после того, что произошло на территории кампуса. Хотя, я вообще ничего не должна чувствовать и помнить. Не знаю, по какой причине их чудо спрей не сработал, но лучше все было наоборот.

Даже по прошествии двух недель я не могла выкинуть из головы маленькое, но емкое приключение. Надо же, существуют и другие миры, о которых реальные люди только в книжках узнают! Принять такое было гораздо проще, чем оторваться от реальной жизни, хотя мне приоткрыли лишь малую часть того, что происходит в агентстве.

То место – «Центр ничего» – оно особенное. Там люди делают по-настоящему важные дела, в отличие от реального мира. Я пошла на факультет социологии, чтобы помогать отчаявшимся и потерявшим надежду вновь почувствовать смысл жизни. Не хотела, чтобы еще одна девочка или мальчик терпели побои от домочадцев, или чтобы школьные проблемы побуждали распрощаться с еще не начатой жизнью. Люди должны помогать друг другу преодолевать трудности, а не строить их с утроенной силой, усложняя и без того тяжкий путь по дороге, что зовется жизнью.

Возрастные и старики считают, что знают больше тех, кто моложе, и отказываются принимать чужую точку зрения. В этой узколобости нет никакой мудрости. Мудрость таится в результате, полученным болезненным опытом. Мой недолгий опыт жизни показал, что терпение редко соседствует с любопытством, но не прояви я его в один момент, никогда бы уже не покинула злосчастный дом.

Каждую ночь мне снились кошмары, в котором отчим приходил и кричал на меня, нанося при этом болезненные удары. Странно, что во сне я могла чувствовать боль, но тут дело в мышечной памяти. Я просто знала, с какой силой этот ублюдок бьет, поэтому и во сне могла ощутить все «прелести» противоестественного контакта.

После встречи с Кристианом Деламейном ночные кошмары приобрели более красочный оттенок. Теперь Рассел являлся ко мне во сне сначала с ругательствами, а потом превращался в демона Пустоты, стремясь разорвать меня на части. Каждый раз просыпалась с диким спазмом в горле и холодном поту.

Была мысль сходить к психологу при колледже, но я быстро отмела ее. Во-первых, об этом сразу все узнают, а с «больной» никто не захочет иметь дело. Во-вторых, я не смогу помочь другим, если сначала не помогу себе.

Повезло, что в комнате общежития я живу одна. Меньше свидетелей моих ночных кошмаров, меньше ненужных мыслей в головах других студентов. Мне хватило статуса изгоя в школе.

Через три дня после того, как Кристиан вернул меня в мой мир, я решила посетить библиотеку колледжа. Многие издания толковых специалистов в области психологии хранились исключительно в печатном виде. В одной из работ было сказано, что разуму нужен отдых, а обеспечить его могут физические нагрузки. После этого, как только снился кошмар, я больше не ложилась, а надевала спортивную форму, состоящую из потертых кроссовок, лосин и топа с курткой, и отправлялась на пробежку по кампусу.

Циферблат часов на прикроватной тумбочке показывал 3:45.

Тихий скрип половиц сопровождал меня все то время, что потратила на спуск в фойе общежития. Повезло, что этот колледж не был одним из тех, где греческий алфавит соревновался, кто круче отжигает вечеринку.

Выйдя из здания, глубоко вдохнула влажный воздух. Свежесть от недавно закончившегося дождя сплеталась с примятой листвой, которая спешно покидала деревья. «Подсы» в ушах и David Guetta с его хитом десятилетней давности заставляли тело быстрее начать пробежку.

Музыка вперемешку с физическими упражнениями стала своеобразным методом медитации, с помощью которой в голове и правда не оставалось ни одной мысли. Сосредоточившись на ритме, смотря только под ноги, не заметила перед собой взявшегося ниоткуда мужчину в строгом костюме. Столкновение произошло даже быстрее, чем я смогла среагировать.

– Прошу прощения, – на автомате бросила я, отходя от него.

Мужчина отшатнулся, но на ногах устоял. Что мои пятьдесят килограмм против его восьмидесяти?

Он мотнул блондинистой головой и посмотрел сначала на меня, потом мне под ноги. Взгляд ярких зеленых глаз, которые даже в сумраке разглядеть не составляло труда, сделался удивленно-перепуганным.

– Нет, стой! – крикнул он, подаваясь вперед.

Я по инерции отступила еще на шаг, и услышала хруст под пяткой. Медленно опустила взгляд вниз, как картинка перед глазами резко сменилась.

***

«Центр Ничего»

Иногда поручение самых простых заданий Уэсли Руду оборачивалось катастрофой. Как часто такое случалось? Раза три за последнее столетие. После последнего перестали брать новых рекрутов на службу агентства.

Случай, из-за которого сейчас он стоял посреди кабинета шефа Диксона и отчитывался за свой промах, стал четвертым.

– Понял тебя, Руд, – спокойно кивнул Эверетт. – Я вызвал Деламейна. Вдвоем вы быстро выследите девушку и доставите в родной мир. Конечно, нужно удостовериться, что она не принесет с собой никакую заразу с другого измерения.

– Принято, шеф, – со всей серьезностью кивнул Уэсли.

– И, Руд, – голос Диксона приобрел угрожающие нотки. – Не облажайся, иначе я пересмотрю твое прошение об испытательном сроке.

Зеленые глаза агента пару мгновений пристально всматривались в деланно-спокойное лицо шефа. Эверетт Диксон никогда и никому в открытую не угрожал. В этом не было необходимости, только если перед ним не стоял действительно виновный.

А Уэсли Руд никогда не был безвинным. Именно жестокое кровавое прошлое привело его сюда. Между смертью и службой в агентстве, конечно же, он выбрал второе. Сложно давалось подавление естественных инстинктов, но желание жить всегда побеждало. Его промахи на службе никогда не имели корыстное начало, хотя на первый взгляд могло показаться наоборот. Будучи вторым в рейтинге агентов, он всегда мечтал стать таким, как Кристиан Деламейн. Черноглазая выскочка – как Руд про себя называл Кристиана – сразу завоевал расположение шефа, а ведь никто так и не знает, кем тот является на самом деле. Даже сам Деламейн.