Песчинка в механизме

Но почему Торек предупредил его быть осторожным?

В то же самое время Лисея Вард сидела в небольшой комнате над мастерской писца и изучала карту Садимура, которую купила у местного картографа. Три дня она провела в городе, пытаясь найти хоть какой-то след северного воина с особым топором. Безуспешно.

Проблема была в том, что в Садимуре полно воинов с севера. Город был перекрестком торговых путей, сюда стекались наемники, ищущие работу, беглецы, скрывающиеся от правосудия, искатели приключений и просто бродяги. Половина из них носила топоры, и многие утверждали, что их оружие – семейная реликвия с особыми свойствами.

Лисея опросила десятки людей, посетила все крупные таверны и постоялые дворы, даже обратилась к местным магам за помощью. Никто не видел воина, чей топор обладал бы необычными свойствами. А ее собственная метка молчала, лишь изредка слабо пульсируя, когда она проходила мимо особенно старых зданий или древних мостовых.

Стук в дверь прервал ее размышления.

– Входите, – сказала она, не поднимая глаз от карты.

Дверь открылась, и вошел мужчина средних лет с седеющей бородой. Лисея видела его пару раз на городских улицах – один из местных информаторов, которых в Садимуре было не счесть.

– Госпожа Лисея? Меня зовут Торек. У меня есть информация, которая может вас заинтересовать.

Лисея подняла глаза. В взгляде мужчины была какая-то странная глубина, словно он знал больше, чем говорил.

– Слушаю.

– В город прибыл человек, который вас ищет. Воин с севера, с боевым топором за спиной. Говорит, что должен найти девушку с меткой на коже.

Сердце Лисеи подпрыгнуло, но она заставила себя сохранить спокойствие.

– Откуда вы знаете про метку?

– В этом городе сложно хранить секреты, госпожа. Особенно такие, которые светятся по ночам. – Торек прошел к окну и выглянул на улицу. – Вопрос в том, готовы ли вы его встретить. И готовы ли доверять тому, кого не знаете.

– А у меня есть выбор?

– Всегда есть выбор. Можете встретиться с ним. Можете покинуть город и продолжить поиски в одиночку. Можете остаться и игнорировать его существование. – Торек повернулся к ней. – Но знайте – то, что вы оба ищете, не терпит отлагательств. Время идет, а механизм ломается все сильнее.

Лисея замерла. Про механизм времени она не рассказывала никому.

– Кто вы такой?

– Тот, кто помнит. – В голосе Торека звучала печаль. – Тот, кто видел, как все это происходило раньше. И тот, кто знает, чем все закончится, если вы не найдете способ это остановить.

– Вы говорите загадками.

– Потому что прямые слова могут изменить ход событий. А некоторые вещи должны произойти именно так, как предначертано. – Торек подошел к столу и положил на карту небольшой предмет. Металлический жетон с выгравированным символом – теми же тремя переплетенными линиями, что украшали плечо Лисеи. – Встреча состоится сегодня вечером в таверне "Последний привал". Верхний зал. Скажете хозяину, что пришли по поводу особого груза.

– А если я не приду?

– Тогда он будет искать вас сам. А время, которое вы потеряете на игру в прятки, может стоить жизни многим людям. – Торек направился к двери, но на пороге остановился. – И еще, госпожа Лисея. Не доверяйте ему сразу. И не позволяйте ему доверять вам. Настоящее доверие должно быть заработано, особенно когда речь идет о вещах, способных изменить ход истории.

Он ушел, оставив Лисею наедине с металлическим жетоном и бурей мыслей в голове. Метка на плече внезапно вспыхнула болью, словно реагируя на прикосновение к древнему символу.

Наконец-то.

Голос прозвучал в ее сознании – тот же голос Кетарис, что говорил с ней в костяном храме.

Песчинки встречаются. Механизм готовится к следующему циклу.

– Что происходит? – прошептала Лисея.

То, что должно было произойти тысячу лет назад, но не произошло. То, что должно было произойти сто лет назад, но снова не произошло. Время дает вам еще один шанс. Используйте его мудро.

– А если мы ошибемся?

Тогда механизм сломается окончательно. И история человечества закончится не постепенным угасанием, а мгновенным исчезновением. Словно вас никогда не было.

Голос стих, оставив за собой только тишину и гнетущее ощущение ответственности.

Вечер пришел быстрее, чем ожидали оба. И Ивар, и Лисея провели день в попытках подготовиться к встрече, не зная толком, к чему готовиться.

Таверна "Последний привал" была одним из тех заведений, которые существуют в каждом торговом городе – не слишком дорогим, не слишком дешевым, привлекающим людей, которые хотят остаться незамеченными. Нижний зал гудел голосами торговцев и путешественников, верхний же сохранял относительную тишину.

Ивар пришел первым. Он заказал кружку пива и стол в углу, откуда было видно всех входящих. Топор лежал рядом, прислоненный к стене. Оружие снова начало слабо вибрировать, словно чувствуя приближение чего-то важного.

Лисея появилась через полчаса. Она поднялась по лестнице в верхний зал и остановилась в дверях, оглядывая немногочисленных посетителей. Ивар сразу понял, что это она. Не только потому, что других молодых женщин в зале не было, но и потому, что в ее присутствии топор зазвенел как колокол.

Она тоже его заметила – повернула голову на звук и встретилась с ним взглядом. На мгновение оба замерли, изучая друг друга. Потом Лисея решительно подошла к его столу.

– Вы Ивар? – спросила она, садясь напротив.

– А вы Лисея. – Это было утверждение, не вопрос.

– Похоже, нас кто-то свел. – Она кивнула на топор, который продолжал тихо звенеть. – Ваше оружие реагирует на мою близость.

– А ваша метка светится сквозь одежду.

Действительно, на плече Лисеи под темно-синим платьем было видно мягкое золотистое свечение.

– Значит, мы действительно те, кого искали друг друга. – Лисея сложила руки на столе. – Вопрос в том, что теперь делать.

– Для начала – выяснить, можем ли мы друг другу доверять. – Ивар внимательно изучал ее лицо. Красивая, умная, явно образованная. Но в глубине ее глаз пряталось что-то, что заставляло его настораживаться. – Тот человек, который устроил нашу встречу, предупредил меня быть осторожным.

– Меня он предупредил о том же самом. – Лисея улыбнулась, но улыбка была холодной. – Значит, он хочет, чтобы мы не доверяли друг другу. Вопрос – зачем?

– Может, потому что доверие нужно заработать?

– Или потому что недоверие заставит нас действовать осторожнее.

Они замолчали, изучая друг друга. Ивар видел перед собой женщину, которая привыкла к тайнам и интригам. Лисея видела воина, который привык полагаться только на себя и свое оружие.

– Расскажите мне о топоре, – наконец сказала она.

– Расскажите мне о метке, – ответил он.

Еще одна пауза. Потом Лисея рассмеялась – искренне, без притворства.

– Мы можем так играть всю ночь. Хорошо, начну я. – Она откинула волосы с плеча и спустила край платья, обнажив светящуюся метку. – Родимое пятно, с которым я родилась. Три дня назад оно ожило и привело меня сюда. А еще я нашла древнюю книгу, в которой говорится, что я – Хранительница, способная читать язык времени.

Ивар кивнул и рассказал о своем опыте в разрушенной кузнице, о видении Харгрима и его словах о механизме времени.

– Значит, мы оба – часть чего-то большего, – подвела итог Лисея. – Песчинки в механизме, как писала Кетарис.

– Кетарис?

– Первая Хранительница. Та, что записала пророчество тысячу лет назад. – Лисея наклонилась ближе. – Она говорила, что механизм времени ломается периодически. И каждый раз появляются те, кто должен его починить или уничтожить.

– А что случилось с предыдущими парами?

– Не знаю. В книге об этом ничего не было. Но судя по тому, что механизм продолжает ломаться, они либо не справились, либо выбрали неправильное решение.

Топор Ивара внезапно засветился ярким голубым светом, заставив обоих отшатнуться. А в воздухе над столом появились светящиеся символы – те же переплетенные линии, что украшали метку Лисеи и жетон Торека.

– Что это? – прошептал Ивар.

Лисея протянула руку к символам, и они отозвались на ее прикосновение, заиграв еще ярче.

– Это карта, – сказала она с удивлением. – Карта мест, где находятся остальные фрагменты механизма.

Символы складывались в сложную диаграмму, показывающую расположение нескольких точек на воображаемой карте. Одна точка пульсировала здесь, в Садимуре. Остальные были разбросаны по всему известному миру – и за его пределами.

– Сколько их? – спросил Ивар.

– Семь, не считая нас. – Лисея считала светящиеся точки. – Семь фрагментов, семь мест, семь испытаний.

– И если мы их соберем?

– Тогда получим доступ к самому механизму времени. И сможем принять решение – восстановить его или уничтожить навсегда.

Символы начали тускнеть, и вскоре исчезли совсем. Топор перестал светиться, но продолжал тихо вибрировать.

– Значит, у нас есть цель, – сказал Ивар. – Найти семь фрагментов.

– Но сначала нужно добраться до первого. – Лисея указала на стол, где еще светились отголоски исчезнувших символов. – Ближайший находится в трех днях пути отсюда. В руинах, которые местные называют Проклятым городом.

– Проклятым?

– Древнее поселение, которое исчезло за одну ночь. Никто не знает почему. Говорят, там до сих пор бродят призраки тех, кто не смог уйти.

Ивар усмехнулся.

– Призраки меня не пугают. Пугают живые люди с плохими намерениями.

– Тогда мы идем туда вместе?

– Похоже, у нас нет выбора. – Ивар протянул руку через стол. – Партнеры?

Лисея пожала ее.

– Партнеры. Но с условием – если один из нас попытается использовать механизм в личных целях, второй имеет право его остановить. Любыми способами.

– Согласен. – Ивар почувствовал, как при рукопожатии между ними пробежала искра – не романтическая, а магическая. Словно их судьбы сплелись воедино. – Отправляемся завтра на рассвете?

– На рассвете.

Они встали из-за стола, готовясь разойтись по своим комнатам. Но у лестницы Лисея остановилась.

– Ивар? Тот человек, Торек. Вам он не показался… странным?

– В каком смысле?

– Словно он знал больше, чем говорил. Словно все это уже было запланировано.

Ивар нахмурился. Он тоже чувствовал что-то подобное.

– Может, мы не первые, кто пытается собрать фрагменты.

– Или не последние. – Лисея посмотрела в окно на ночной город. – У меня есть ощущение, что за нами наблюдают. И что наша встреча – только начало чего-то большего и опасного.

Они спустились в общий зал и разошлись по разным выходам. Но оба чувствовали, что их жизни изменились навсегда. Песчинка попала в механизм, и теперь древние шестерни времени начинали поворачиваться, увлекая их в водоворот событий, которые могли переписать саму историю.

А в тени у окна таверны стоял Торек и наблюдал за их уходом. В его руках поблескивал еще один металлический жетон – такой же, что он дал Лисее, но с другим символом.

– Началось, – прошептал он в темноту. – Снова началось. Надеюсь, на этот раз все закончится по-другому.

И растворился в ночи, словно его никогда здесь не было.

Глава 4. Топор, что слышит время

Мост Трех Теней дрожал под ногами, словно живой. Ивар Кринсон стоял на середине каменной переправы, сжимая рукоять боевого топора до белизны костяшек. Напротив него, прислонившись к перилам моста, маг-историк Лисея Вард листала древний манускрипт, не обращая внимания на то, как ветер треплет страницы.

– Ты лжешь, – хрипло произнес Ивар. – Никто не может читать проклятые письмена без последствий.

Лисея подняла глаза от книги. В сумеречном свете Садимура родимое пятно на ее шее казалось почти черным.

– А ты не можешь держать в руках оружие, не чувствуя его жажды крови, – парировала она. – И все же топор у тебя в руках молчит. Почему?

Ивар сделал шаг вперед. Каменные плиты моста заскрипели под его весом. Город вокруг них погружался в вечерние тени, но ни один из горожан не осмеливался пройти мимо. Слишком многие знали историю изгнанника с севера.

– Мой топор молчит, потому что он не жаждет твоей крови, – медленно проговорил Ивар. – Он… слушает.

– Что слушает?

Вместо ответа воин резко повернул голову. Где-то вдалеке звонили колокола вечерней службы, но топор в его руках начал вибрировать в такт совсем другому ритму. Металл лезвия потемнел, словно на него легла тень от несуществующих облаков.

Лисея захлопнула манускрипт и выпрямилась. Родимое пятно на ее шее засветилось слабым голубоватым свечением.

– Ивар… – предостерегающе произнесла она.

Но воин уже не слышал ее слов. Топор в его руках ожил. Не как оружие – как существо, которое долго притворялось мертвым железом. По лезвию пробежали тонкие линии света, образуя узор, который не принадлежал ни одной известной кузнечной традиции.

– Он слышит время, – прошептал Ивар, глядя на свое оружие с ужасом и восхищением одновременно. – Боги мертвых кланов… он всегда его слышал.

Воздух вокруг них начал сгущаться. Не туман – что-то более плотное и живое. Время собиралось в складки, как ткань под рукой незримого портного. Лисея почувствовала, как каждая клетка ее тела отзывается на этот зов. Знания, накопленные годами изучения древних текстов, кричали в ее сознании одновременно – предупреждая и объясняя.

– Это же механизм времени, – выдохнула она. – Твой топор – не оружие. Это ключ.

Ивар попытался разжать пальцы, но рука не слушалась. Топор сросся с его ладонью, вплавился в кожу светящимися нитями. Боль была такая, словно кто-то переплавлял его кости.

– Лисея, – прохрипел он. – Беги.

Но она не побежала. Вместо этого маг-историк шагнула к нему, положила руку на древко топора рядом с его ладонью. В тот же миг родимое пятно на ее шее вспыхнуло, как упавшая звезда.

Мир взорвался светом.

Когда свечение рассеялось, моста под ними не было. Не было и города Садимур с его извилистыми улочками и торговыми лавками. Они стояли на том же каменном мосту, но теперь он перекинулся через бурную реку между двумя холмами, поросшими лесом. Воздух пах по-другому – чище, но с привкусом железа и пепла.

– Что ты наделал? – Лисея выпустила топор и отшатнулась.

Ивар огляделся, не выпуская оружие из рук. Топор все еще светился, но уже тусклее. Узоры на лезвии медленно угасали.

– Я ничего не делал, – хрипло ответил он. – Это сделал топор. Он… перенес нас.

– Куда?

Воин указал на дальний холм. Там, где в их времени стоял храм Трех Святых, возвышались руины какого-то строения. Не разрушенного временем – сожженного. Дым все еще поднимался к небу тонкими струйками.

– Назад, – тихо сказал Ивар. – Он перенес нас назад.

Лисея достала из сумки небольшое зеркало – один из инструментов мага-историка. В отполированной поверхности отразились не их лица, а символы. Те же, что она видела в манускриптах. Те же, что горели сейчас на ее коже.

– Не просто назад, – прошептала она, глядя в зеркало. – Мы в году, которого не было. Смотри на небо.

Ивар поднял голову. В небе светили две луны. Одна – привычная, серебристая. Вторая – меньшего размера, с красноватым оттенком. Такого неба не видел ни один живой человек.

– Это невозможно, – выдохнул воин.

– Для механизма времени ничего невозможного нет, – Лисея убрала зеркало и посмотрела на топор в его руках. – Вопрос в том, зачем он нас сюда привел.

Из леса на противоположном берегу донесся протяжный вой. Не волчий – что-то более глубокое и пронзительное. Звук, от которого хотелось спрятаться и никогда не высовываться на свет.

– И кто здесь с нами, – добавил Ивар, поднимая топор.

Лезвие снова вспыхнуло, но на этот раз свет был холодным и настороженным. Механизм времени чувствовал опасность.

По мосту к ним приближалась фигура в длинном плаще. Человек шел медленно, опираясь на посох, но в его движениях чувствовалась скрытая сила. Когда он приблизился достаточно, чтобы разглядеть лицо, Лисея ахнула.

Это был старик с совершенно белыми глазами. Не слепой – глаза светились изнутри тем же светом, что и родимое пятно на шее магини. И на его лбу, словно шрам от удара меча, красовался знак. Тот самый знак, который они пытались разгадать.

– Добро пожаловать в год, которого не было, – сказал старик голосом, в котором звучало эхо столетий. – Я Хранитель Несуществующего. И я очень долго вас ждал.

Топор в руках Ивара завибрировал сильнее. Механизм времени узнавал что-то знакомое. Что-то, что заставляло его механизмы работать быстрее.

– Кто ты? – спросил воин, не опуская оружие.

– Тот, кто помнит то, чего не было, – ответил старик. – И тот, кто знает, что вы здесь не случайно. Песчинка в механизме начала свое движение. И теперь нам нужно решить – остановить ее или позволить разрушить все.

За спиной старика, в лесу, снова раздался вой. На этот раз к нему присоединились другие голоса. Стая чего-то приближалась к мосту.

– Выбирайте быстро, – добавил Хранитель, оборачиваясь к лесу. – Охотники за временем уже идут по следу. А здесь, в году, которого не было, от них некуда бежать.

Лисея схватила Ивара за руку.

– Твой топор, – быстро проговорила она. – Может ли он перенести нас обратно?

Воин посмотрел на оружие. Узоры на лезвии мерцали неуверенно.

– Не знаю, – честно ответил он. – Я не знаю, как он работает.

– Тогда нам придется узнать, – сказала Лисея и повернулась к старику. – Мы идем с вами. Но если это ловушка…

– Если это ловушка, – спокойно ответил Хранитель, – то ее расставили не мы. Время само привело вас сюда. А время редко ошибается в своих планах.

Из леса показались первые тени. Высокие, гибкие фигуры, двигающиеся с нечеловеческой быстротой. Их глаза горели тем же светом, что и у старика, но в этом свете была жадность.

– Охотники, – прошептал Хранитель. – Они питаются временем, которое украли у других эпох. И сейчас они почуяли ваш запах.

Ивар поднял топор. Механизм времени отозвался на его движение, окутав лезвие плотным свечением.

– Сколько их?

– Больше, чем вы можете убить, – ответил старик. – Но меньше, чем может остановить ваш топор, если вы научитесь им управлять.

Первый охотник ступил на мост. Его ноги не касались камня – он шел по воздуху, словно по твердой поверхности. В руках у него была изогнутая сабля, лезвие которой казалось сделанным из застывшего времени.

– Урок первый, – быстро проговорил Хранитель, отступая к краю моста. – Механизм времени не подчиняется воле. Он подчиняется необходимости. Почувствуйте, что необходимо сейчас.

Ивар сжал топор обеими руками. Необходимость… Им нужно было выжить. Им нужно было понять, что происходит. Им нужно было найти способ вернуться домой.

Топор ответил на его мысли волной энергии, которая прокатилась по мосту, заставив камни под ногами светиться. Охотник, шедший впереди, застыл на месте, словно время вокруг него сгустилось.

– Хорошо, – одобрил Хранитель. – Но это только начало. Настоящий урок начнется, когда мы доберемся до Библиотеки без дверей.

– Какой библиотеки? – спросила Лисея, не сводя глаз с замерших охотников.

– Той, где записаны имена всех, кто когда-либо нарушал поток времени, – ответил старик. – Включая ваши.

Он повернулся и начал спускаться с моста по тропинке, которой секунду назад не было. Ивар и Лисея переглянулись.

– У нас есть выбор? – тихо спросил воин.

– У песчинки в механизме всегда есть выбор, – ответила маг, глядя на замерших охотников. – Вопрос в том, готовы ли мы узнать цену этого выбора.

Они последовали за Хранителем вниз по тропе, оставляя позади мост и замерших во времени преследователей. Но Ивар знал – остановка была временной. Охотники за временем не сдавались так легко.

А топор в его руках все продолжал слушать что-то такое, что могли услышать только механизмы времени. И это что-то приближалось.

Глава 5. Год, которого не было

Тропа вела через лес, которого не могло существовать. Деревья росли корнями вверх, их ветви уходили глубоко в землю, а листва шелестела под ногами путников. Две луны в небе отбрасывали причудливые тени – серебристые и багровые полосы переплетались на земле, создавая узоры, от которых рябило в глазах.

Хранитель Несуществующего шел впереди, опираясь на посох, но его шаги не оставляли следов. Ивар заметил это не сразу – только когда обернулся и увидел, что за ними тянется лишь две цепочки отпечатков: его собственные тяжелые следы и более легкие отметины сапог Лисеи.

– Ты не настоящий, – констатировал воин, сжимая топор.

Старик остановился и повернулся. В белых глазах плясали отблески лунного света.

– Что значит "настоящий" в году, которого не было? – спросил он. – Я существую, потому что кто-то должен помнить то, что никогда не случалось. Разве это не делает меня реальным?

Лисея шла молча, изучая странный лес. Родимое пятно на ее шее пульсировало в такт биению сердца, и каждый пульс отзывался болью в затылке. Знания, накопленные годами изучения древних текстов, перемешивались в голове с чем-то новым – пониманием, которое приходило прямо из воздуха этого места.

– Мы в разломе, – сказала она вдруг. – Не в прошлом и не в будущем. В трещине между эпохами.

– Умная девочка, – одобрил Хранитель. – Год, которого не было, существует в промежутках. Когда история делает поворот, всегда остается то, что могло бы случиться, но не случилось. Эти возможности накапливаются здесь.

Он указал посохом на поляну впереди. Среди перевернутых деревьев стояла хижина, сложенная из камней, которые светились изнутри теплым золотистым светом. Окон в хижине не было, а дверь представляла собой арку, заполненную струящимся туманом.

– Добро пожаловать в мой дом, – сказал старик. – Здесь мы сможем поговорить без помех.

Ивар не двинулся с места.

– А что с охотниками?

– Они придут, – спокойно ответил Хранитель. – Но не сразу. Время, которое ты заморозил на мосту, должно сначала растаять. У нас есть несколько часов.

– Или несколько столетий, – добавила Лисея. – В разломе время течет по своим законам.

Старик кивнул.

– Поэтому мы и можем позволить себе долгий разговор.

Внутри хижины было просторнее, чем казалось снаружи. Стены уходили вверх, теряясь в сумраке, а пол был выложен камнями, каждый из которых содержал в себе застывшую сцену из чьей-то жизни. Ивар увидел под ногами крестьянина, пашущего поле; Лисея наступила на камень с изображением женщины, читающей книгу при свечах.

– Осколки несбывшегося, – объяснил Хранитель, располагаясь в кресле, которое материализовалось из воздуха. – Каждая альтернатива, каждый неcделанный выбор оставляет след. Здесь эти следы обретают форму.

Он жестом предложил гостям сесть. Рядом с Иваром выросло грубо сколоченное кресло из северного дуба – точно такое, какие делали в его родном клане. Лисея получила изящное сиденье, обитое бархатом цвета старых манускриптов.

– Расскажи нам правду, – потребовал воин. – Что такое механизм времени? И почему мой топор им стал?

Хранитель закрыл белые глаза и погрузился в молчание. Когда он заговорил снова, голос его звучал как эхо из глубины веков.

– Давным-давно, когда мир был молод, а время текло ровно и предсказуемо, случилась первая катастрофа. Звезда упала с неба и разбилась на тысячи осколков. Но это была не обычная звезда – это был кусок самого времени, отколовшийся от основного потока.

Лисея наклонилась вперед, жадно ловя каждое слово.

– Осколки разлетелись по миру, – продолжал старик. – Большинство из них были крошечными – они превратились в песчинки, способные на незначительные изменения. Один человек встретил любовь своей жизни на день раньше. Другой не умер в битве, в которой должен был погибнуть. Мелкие сдвиги, которые время легко поглощает.

– А более крупные осколки? – спросил Ивар.

– Более крупные стали артефактами. Твой топор – один из них. Самый крупный из всех, что мне известны.

Хранитель встал и подошел к стене. Провел рукой по камню, и на поверхности появились светящиеся символы – те же, что Лисея видела в древних манускриптах.

– Но есть проблема, – сказал он. – Время не терпит изменений. Каждый сдвиг рождает противодействие. Чем больше ты меняешь, тем сильнее сопротивление.

– Охотники, – понял Ивар.

– Охотники – это только начало. Они питаются временем, украденным у других эпох, но они всего лишь симптом. Настоящая опасность – в самом механизме.

Старик повернулся к ним, и в его белых глазах мелькнуло что-то похожее на страх.

– Каждый раз, когда кто-то использует осколок времени, он создает долг. И этот долг рано или поздно нужно выплачивать.

– Какой долг? – Лисея коснулась родимого пятна на шее. Оно горело все сильнее.