Рассказ Спасительница

Юлиама

Рассказ Спасительница

Без двадцати четыре. О, Господи, когда этот сраный день закончится? Прости, Господи, я не имею право обращаться к тебе с такими грязными словами. Я больше не буду, я даже постараюсь меньше курить как урок. Но Господи, я не понимаю, эта работа сводит меня с ума. Понимаешь? Ну конечно нет, Господи. Ты же не работал, где тебе знать как это – тяжкий труд. Или, погоди, ты работал вроде чтобы создать нас. Но это длилось сколько, неделю? Ой, бабушка наверно опять бы сказала, что я богохульствую. Я лучше не буду продолжать. Жарища еще такая, что невозможно. Мужики ходят вонючие, хоть стой, хоть падай. Хотя лучше упасть чтобы выжить.

Она пошла покурить через черный вход. Тут стоят деревянные паллеты, лежит мусор и тень от здания дает прохладу сотрудникам, которые хотят сделать паузу.

– Маринка рассказала вчера, не знаю слышала ты или нет? – колоритная, округлая бойкая женщина хотела поделиться хоть какими-то сплетнями, но бывает такое, что новые не подвезли, а старые все перетерты в порошок.

– Да я ж откуда знаю о чем ты. Я ж мысли то не читаю! – у нашей героини был всегда такой грустный и чуть потухший взгляд женщины, которая когда-то блистала красотой и сводила с ума движением брови. Но это было так давно, что уже и кавалеров не осталось в живых. На заднем дворе стояла русоволосая, одутловатая, уставшая от жизни женщина в стандартной форме сотрудника магазина. Из-за больших габаритов, форма обегала ее тело и впивалась во все закоулки. Движения ее всегда были плавными и манера речи предполагала как будто закрытую вечеринку подпольных миллионеров.

– Ну Маринка на выходных вышла к соседке за дочей. Доча ж была в гостях у подружки этажом ниже. Ну Маринка, недолго думая, вышла из хаты как была дома и спустилась. А видать пока ее не было кто-то хотел сделать хороший поступок и дверь ее захлопнул. Да что ты хохочешь! Маринка так в халате и ждала мужика, который замки взламывает. Слушай, такие мужики смекалистые. Говорят, они бывшие домушники. Но кто их знает. Мариша говорит, он и пяти минут не потратил на ее замок. А у нее же типа крутой замок какой-то стоит. Раз, щелк что-то там и открыто. Правда стоит это дорого. Она две тыщи отдала. Спасибо доброму человеку, который дверь захлопнул. Дак она так материлась, я думаю теперь во всем районе двери никто захлопывать не станет. Да что ты хохочешь опять! Ну вот хорошо, что все же такие мастера существуют. А то, чтобы Марина делала вообще не представляю.

Рабочий день заканчивается в восемь вечера, и она переодевается и едет домой. Как всегда в это время автобус уже пустой, можно сесть и спокойно доехать домой. Три через три, двенадцать часов каждая смена. Просто нет сил уже. Сколько лет это длится. Как день сурка. На работе становится только хуже, разговоры одни и те же. Причем не только на этой работе. Меняя рабочие места, организации, профили – одни и те же диалоги.

Уже поздно, темно. Но кому я нужна. Ноги болят, надо наверно к доктору, который костями занимается. Или может не костями, а венами? Столько докторов, Господи, не разберешься толком. Это ж получается, сначала к терапевту, потом он направляет еще куда-то, и потом только доберусь к нужному доктору. Да и то не факт. А еще же анализы. Наверно не в этом году. Откуда такие деньги? Да и здоровье нужно железное чтобы по врачам ходить. А то ведь там и подцепить недолго что-то новенькое. Где-то сын тут шляется с друзьями своими, оболтусами.

– Семен! – Она громко закричала как делала каждый день и услышала из-за угла подростковый бубнеж, в котором проскакивали маты. Она чуть прошла на звук и выскочила к пацанам внезапно, увидев своего Семена курящим.