
Полная версия
Баловень судьбы. Книга вторая
Этор все это время стоявший в сторонке у самых дверей в комнату рядом с верным Оласом, покосился на него грустными глазами. На что он улыбнулся и шепнул:
– Очень впечатлительная девушка, господин.
– Очень, – кивнул он ему.
– Распорядитесь насчет ужина?
– Да, пусть накрывают, – и дворецкий бесшумно ушел.
Эрна кое как пришла в себя, благо все тут, целы и здоровы. Илана еще раз вкратце рассказала, что произошло, почти что то же самое что и дочь, но более спокойно и рассудительно. А потом уже старейшина обратилась и к нему, видя что он и не торопится вмешиваться:
– Что это было, Этор? Кто посмел? Это за тобой?, – вопросы пошли один за другим, но он видел что Эрна уже вернула себе присутствие духа и самообладание.
– Если бы за мной, как за членом организации, то все было бы по другому. Бандиты так не действуют, – спокойно ответил он, – Скорее это первые недовольные вашим объявлением о свадьбе Этель. По крайне мере, самые глупые из них, потому что информацию кто заказчик добыть удалось. Даже простой исполнитель оказался в курсе.
– Кто?, – просто спросила она.
– Некое семейство Мулинар, знакомо вам?
– Конечно, – качнула она головой, – Они очень усиленно пытались просунуть к нам своего сына. Их два брата близнеца, один наследник, а второго очень хотели сделать главой нашей семьи.
– Глупость огромная с их стороны, – заметил Этор поглядывая на Эрну со смешинками в глазах.
– Тебе не страшно? Ведь это только начало, ты и сам это понимаешь, – спросила она наблюдая за ним очень внимательно.
– Нет, Эрна, страха нет, – ответил он.
– Что ты собираешь делать? С Мулинарами я имею ввиду.
– Пока ничего, – ответил он, – А после свадьбы накажу.
– Как?
– Любой вариант доступен, где есть кровь, – заметил он, – От дуэли, до войны.
– Война нежелательна, – поморщилась Эрна.
– Дай собаке себя раз укусить и она тебя не будет уважать, – спокойно ответил он глядя ей в глаза.
Время до торжества потянулось более менее обыденно, Этор почти не участвовал в таких событиях, как ремонт и подготовка. Более его занимал не внешний антураж, а именно функциональность того, что он строил. И тут он полагался на своих людей, что в принципе и понятно, у Лергенов не было людей от слова совсем, десяток слуг не в счет, хотя Олас незаменимый человек во многих делах. Легальные доходы Лергенов, точнее база под них, подводилась четко по плану. Тут хорошо помогал Нарас, да и вообще он много в чем помогал, неугомонная натура его позволяла контролировать уйму дел и быть в курсе всего.
Верных людей он расставил со всех сторон, воины, слуги, Тоби с Нилом напрягали своих в квартале, что тоже было отлично. Задумка с патентами прошла согласно плану, алхимики, портниха, артефакторы, пришедшие патентовать свои изобретения, были сходу почти что, взяты в оборот, но желающие халявы ушли ни с чем, а довольный Нарас, потрясая договорами заключенными с Лергенами, выявил немало имен и фамилий, как дворян, промышлявшими непотребством, так и канцелярских служащих. Причем некоторые из них осознали свою промашку, не стоило вот так в наглую стучать на новых изобретателей и сливать дворянам информацию про них. Нарас даже подмигнул одному такому лиходею, тем самым пообещав ему веселую жизнь. И всех в черный список, всех до единого. Никто не уйдет без ответа, так решил Этор.
Дам своих он попросил пока не посещать светские мероприятия, но только ограниченно. В том плане, что походы к друзьям, где нет толп благородных или рестораны, ну или что то подобное этому, только поощрялось. Но не балы, рауты и прочее. Тут он настоял и его послушались, мотивацию его желаний даже не спросив. Ну воля его такая, что тут поделать, он ведь объяснил что это временная мера, а значит когда то мораторий закончится.
Сам же, помимо всего прочего, ударился в работу, скучал без этого, творец все таки и созидатель. К примеру, переговорив с кузнецом посоветовал ему не распространяться о их изделии, это про шпагу. То что вышло, оказалось чудом и никак иначе. Жила редкой твари при ковке слилась со сталью, даровав ей потрясающие свойства. В жемчужину в рукояти было вплетено огненное заклинание и активировав его он мог объять клинок пламенем или к примеру послать волну огня с клинка во врага. А вот если посылать просто силу из средоточия в обход жемчужины, то клинок приобретает иные свойства. При ударе в деревянный тренировочный манекен Этор мог воткнуть в него клинок на какое то расстояние вглубь, в зависимости от силы удара. А при насыщении силой, пробивал насквозь или мог отсечь голову. Фактически, он со своей шпагой, мог оперировать даром пусть не как боевой маг, но все же и не как артефактор. За такой секрет пожалуй могут и убить, так что кузнец его предостережениям внял, все же не глупый мужчина, а потом и вовсе присягнул ему, да и договор до кучи заключили, постаравшись обезопасить мастера со всех сторон.
А еще Этор создавал платье, не мог он остановиться, решив для себя, что его жена будет не просто блистать на свадьбе, она будет там единственной на кого будут смотреть. Фелия отвлеклась от пошива формы его воинам, точнее перепоручила это своим дочкам, а сама же с ним ударилась в творение. Ткань выбрали легкую и зеленоватого оттенка, не было какого то определенного цвета для свадьбы, тут все по желанию самой невесты. Платье пошили по его эскизам, была у него наработка одна, создавая которую он всегда держал Этель в голове, так что получилось как с духами, только ее, только для нее. А потом уже вплетали в платье камни магии, жемчужины тут были ни к чему, они и тяжелее, и не имеет смысла. Получившееся его порадовало, невероятное творение магии и ума. Платье облегало верх, подчеркивая красоту ее фигуры, а вот низ был пышным и легким, ну и при активации, вложенная в камни магия воздуха, легко колыхала его, создавая ощущение того, что девушка парит. Особенно если учитывать, что оно было до самого пола.
Попытки убрать его из вороха событий не остановились на том глупом и поспешном найме не сильно умелых исполнителей. Первый раз его выручил Ямис. В тот вечер Этор засиделся у Фелии заканчивая платье для будущей жены и на радостях опрометчиво выпрыгнул на улицу. Бретер и два кампфера с ним были всегда, единственные кого он не брал, так это гримов. Правда Верен согласился скрипнув зубами или точнее клыками, но согласился, зная что его друг сильный боец. Так вот, выскочив в позднее время наружу он резко остановился почувствовав угрозу со стороны темного пятачка. Охрана тут же отреагировала, получив его мысленную похвалу, клинки оголились, а ребята рассредоточились. Вот только Этор уже почувствовал что угроза схлынула, а из темноты выступил мрак. Фигура окутанная мраком, причем Этор понял кто это. Подойдя к кромешнику пожал его руку:
– Двое с арбалетами, – заметил Ямис спокойно стоя рядом, – Опытные, но я знаю с кем работают.
– Знаешь?
– Да, видел их, когда наблюдал за одной организацией, интересно было как у них все устроено.
– Заказчика узнаешь?
– Да, нет проблем, – Ямис даже рукой чуть дернул.
– Спасибо, – поблагодарил он и чуть помолчав спросил, – К нам пойдешь под присягу?
– А ты возьмешь?, – от удивления он даже повернулся к нему, правда лица все равно не было видно, капюшон скрывал, да и дар старался.
– Да, – ответил он улыбнувшись, – Но только после решения госпожи Эрны. Узнаю скажу.
– Спасибо, – поблагодарил уже он его, на чем собственно и разошлись. Через пару дней черный список Этора пополнился дворянской семьей, парни Нила нанесли сильный урон наемникам, сократив их численность на половину, а командира, на глазах оставленных в живых, четвертовали. Заместителю объяснили из за чего их коснулась такая несправедливость и намекнули, что Лергенов трогать нельзя никак и ни при каких обстоятельствах. А если поступит заказ, то надо бежать к ним со всех ног и докладывать, иначе их визит вежливости снова повторится.
Следующее нападение было более громким, Этора подкараулили прямо на улице, точнее его карету. Охрану толпа нападавших ловко оттеснила, навалившись массой и хлынула к дверям кареты. Вот только того, что вырвется из нее, нападавшие точно не ожидали. После того самого первого нападения Этор всегда возил с собой оружие, шпагу и свой кракемарт. Так что первый оголтелый недоубийца подскочивший к карете получил сильно ее дверцей в лоб и отлетел на своих товарищей, дав ему простор, чтобы выскочить наружу. Ну а потом, тот смертоносный вихрь, что он раскрутил вокруг себя, вооруженный шпагой в левой и саблей в правой, оставил кучу разрубленных и обожженных тел. Магией жемчужины он пользоваться не стеснялся, слишком много нападающих было. Адор, что стал его постоянным спутником, понимавший рядом с кем будет веселее всего, хохотал и вернулся к карете довольно таки быстро. Бандитам не хватило мастерства оттеснить его далеко и сковать боем. Он бы и вовсе не сдвинулся, да конь был не очень обучен и гарцуя позволил себе отойти. Этор же улыбался убийцам, чем вызывал у них настоящий страх. Его окутанная огнем шпага вынуждала их стараться нападать с другой стороны, а там тяжеленная сабля секла и отсекала, оставляя на земле окровавленные обрубки.
Горячка боя насытила его тело радостью, неумелые выпады он пресекал, отбивая оружие или отрубая конечность. От редких выстрелов арбалетов спасался постоянным смещением, взять его на прицел толком они не смогли. Первый лишился головы, чем, похоже, заставил парочку его товарищей намочить штаны, второй лишился руки с зажатым в ней коротким мечом, третий потерял оба глаза и упал с разрубленной переносицей, сабля и не такое ему позволяла вытворять. Когда подтянулся Адор и кампферы они и вовсе побежали, правда еще нескольких в спины они достали. По крайней мере, за окутанной огнем шпагой ему пришлось пройти несколько метров и вырвать ее из спины мертвеца.
И все это на глазах людей, ведь был день и было людно. Испуганные развернувшимся действом прохожие, в истерике разбежались, чем лишь вызвали его усмешку. А вот статья в газете не понравилась, особенно заголовок: Лергены выдают свое сокровище за монстра. Это что за непотребство? Как ума хватило такое написать? Как будто это он решил выскочить из кареты и как давай рубить ни в чем не повинных людей. Нет, такое нужно пресекать и он знал как.
– Читал?, – спросил он Ямиса, усевшегося за стол в кабинете его логова и взявшего в руки протянутую газету. Он не очень то увлекался подобным, для него информация хранилась в других местах и обычно она ходила и говорила.
Дав ему время, Этор пока просчитывал варианты своего нового оружия, да, он решил и саблю себе оснастить магией, все же шпага вышла потрясающей. И немного поменять саму магию. Огонь больше подходил для кракемарта, а вот шпаге больше бы подошли молнии.
– Занятно, – ухмыльнулся Ямис положив бумагу на стол, – Я пожалуй навещу главного у них.
– Без крови, – кивнул Этор соглашаясь, – Сначала поговори, но так, что бы он понял, – чуть подумав добавил, – А знаешь, наказать тоже надо. Нарас подготовит бумажку одну, пусть подпишет. Зачем такому идиоту газета? А вот Лергенам она не помешает.
И оба ухмыльнулись, правда вызванный Нарас, немного подумав, предложил поменять план и тут же его выдал, чем вызвал удивленное одобрение от Этора. Вот же достался им кладезь, ввиде этого не принятого и не понятого крючкотвора. Пожалуй поверенный для него даже маловата должность. Тут явно представитель или что то еще, но выше и почетней. С этим надо к Эрне идти, она лучше разбирается как награждать верных семье.
Улин Строг, редактор Светской жизни, был в потрясающем настроении. Та сумма, что ему вручила влиятельная и сильная семья Коварос за статью и даже предоставившие, как бы, показания свидетелей, ведь его газетчиков рядом не оказалось, внушала уважение. Вот уж кто не скупится на делах и он был искренне рад, даже если что то найдется подлое про них публиковать не станет. С такими лучше работать, раз золота они не жалеют.
Войдя в свою дорогущую квартиру поздно вечером, задержался на ужине в кругу таких же как он богатых простолюдинов, он посвистывал веселый мотив и радовался жизни. Он, только он, обычный смерд, умудряется держать многие семейства этих благородных выскочек за яйца и диктовать им свою волю назначая цены. Захлопнув дверцу он собрался пройти в спальню, чтобы скинуть свой яркий и дорогой костюм, но запалив осветитель в прихожей резко остановился, услышав тихий и вкрадчивый голос:
– Великая семья Лерген решила принять в свои члены кровожадного монстра, что завалил целую улицу мертвыми телами, а потом с улыбкой уехал в карете. Почему мы, свободные люди нашего королевства, игнорируем подобные деяния?, – Улин в раз понял, что ему декламируют ни что иное, а написанную статью в его же газете.
Страх заставил его мелко подрагивать, говорившего он не видел, поэтому развернувшись открыл входную дверь и даже сделал шаг наружу, когда прямо перед ним из пустого места, из темноты площадки, вышла закутанная в темный плащ фигура, вынудив его по бабски вскрикнуть и попятиться назад. Где он споткнулся и упал на задницу, громко сбрякав костями. Фигура же спокойно зашла следом и прикрыла дверь, а заговорил снова тот же голос где то из глубины гостинной:
– Ну что же вы, уважаемый Улин, так неосторожно, ударились наверное, – в голосе явно чувствовалась насмешка, – Вставайте же скорее и проходите сюда, мы вас давно ждем.
Мужчина все же не был дураком, да и долгое ощущение вседозволенности сыграло с ним злую шутку:
– Кто вы такие и что себе позволяете?, – заявил он все же встав и стараясь не смотреть назад, где замерла та фигура, что так его напугала, – Вы проникли в чужую квартиру, да вас засудят. Отправитесь на каторгу или сгниете в тюрьме. А то и еще хуже, знаете кто за мной стоит?, – его напыщенную речь, где с каждым словом он распалялся все больше и больше, прервал все тот же спокойный голос:
– Смерть. За вами стоит смерть, уважаемый Улин, обернитесь и посмотрите на нее, если не верите, – и усмехнулся.
Что то ответить редактор не успел, в гостинной разом зажглись два осветителя и запалили их две такие же закутанные в плащи фигуры, а вот говоривший с ним сидел в его любимом кресле и завязывал узелок на длинной веревке. Суть действия Улин понял в один миг, вот только пересохшее горло не дало ему заговорить, он только и мог что открывать и закрывать свой рот. Заговорил же этот мрачный субъект, уже почти закончивший плетение:
– Как же вы так, уважаемый редактор, не додумались, что нельзя открывать рот и говорить гадости про великую семью. Тем более, что это неправда. Очень неосмотрительно с вашей стороны допустить такую оплошность, – закончив узел он резко встал, причем половина его движений как бы подернулась сгустками мрака и даже свет не сразу развеял их. Силуэт же поднял голову вверх, выискивая куда прикрепить веревку с петлей на другом конце. С петлей под шею, под его Улина шею.
– Постойте, – все же прохрипел он, понимая что и правда ошибся. Овеянный своим мнимым могуществом он совершил ошибку, а ведь ему как то говорили, что великие семьи трогать нельзя. Этого они не прощают никому и никогда, – Постойте, прошу вас, мы ведь можем договорится. Мы можем все исправить.
– А мы сейчас чем занимаемся?, – в голосе вешателя сквозило натуральное удивление, – Мы сейчас исправляем вашу ошибку. Смерть и только смерть тем, кто поднял руку или в вашем случае, голос, на великую семью, – дав ему мгновение переварить услышанное продолжил, – Сейчас вы, потом ваши сотрудники, потом мы найдем всех членов ваших семей. Ответит за вашу ошибку каждый, кто дорог вам.
– Прошу, не надо, – взвыл Улин и даже не понял, что его модные штаны намокли спереди, – Я прошу вас, я все исправлю. Золото, у меня много золота, я отдам все. Статью опровержения напишу завтра же, – видя, что на его слова не обращают внимания, резко развернулся, в расчете прорваться мимо стоящего сзади и убежать. Ведь дверь вот она, так близко, так рядом, но сильный удар ладонью в грудь отбросил его под ноги человека с веревкой. Вот только человек ли он?
– За все надо платить, уважаемый Улин, – сказал ему зависший прямо над ним переговорщик и помахал у него перед лицом веревкой.
– Мне же заплатили, – взвыл редактор и по его щекам потекли слезы, а уж как трясло его, было и вовсе не описать. Каждая частичка его тела подергивалась, на столько страх впился в его тело, – Представитель семьи Коварос заплатил. Как можно отказать, они сильные и могущественные. Я не мог.
– И не хотел, – поддакнул мужчина.
– Да, – согласился редактор плача, – Не хотел. Золото. Золота предложили много. Очень много.
– А те двое убийц на улице, видимо должны были навести мысли у людей о том, что Лергены отомстили редактору, – неожиданно заявил довольно таки милый и приятный женский голос, – Идиоты кругом.
– Ты понимаешь, идиот, что ты в любом случае сегодня умер бы и не важно пришли мы или нет?, – спросил он все еще хныкающего редактора.
– Да, сейчас да, – закивал тот головой, как и был, лежа.
– Жить хочешь?
– Даааа, – ответ с элементами подвывания вызвал улыбки у всех кромешников.
– На столе листок, завтра напишешь как там указано. Статью выпустишь. Укажешь, что представитель такой то, заплатил тебе столько то, работает на такую то семью, с целью опорочить имя Лергенов. Понял?
– Даааа.
– А потом сразу в дворянский суд, засвидетельствуешь там.
– Даааа.
– Пока с тобой останутся наши ребята для охраны. А то до утра не доживешь, а тебе ведь еще предстоит вернуть доброе имя тем, кого ты опорочил. Как сделаешь, поговорим достоин ли ты жизни или нет. Все будет от тебя зависеть, как ты понимаешь.
– Хорошо, хорошо, – кивал счастливый Улин, понимая что умирать прямо сейчас не надо, – Спасибо, я больше никогда, никогда такого не допущу.
– Идиот ты, редактор, – заявил ему говоривший все это время, – Хватило же ума на великую семью лапку поднять, – и махнув как то отчаявшись рукой добавил, – Идиот.
Отступление
Эрна задумчиво сидела в глубоком кресле в кабинете, перебирая пальцами короткую шерсть своего грима. Сейчас она предоставленная сама себе, силилась осознать и понять всю ту круговерть вокруг своей семьи и честно говоря, не все ей было ясно. Те изменения, что враз захлестнули ее семейство, вся та огромная толпа людей, что без шуток и подобострастия, уважительно относилась к ним и готова была умереть защищая их. А ведь они ничего не сделали для этого, просто так сказал их будущий глава.
Да и сами последние ужасные события, все эти покушения, а ведь он и не говорил даже, это уже ее инициатива была расспросить Адора вечно таскающегося с Этором, а лихой рубака даже и скрывать не стал, рассказал все как есть. Хотя кое что она и сама слышала, про ту страшную сечу посреди белого дня развернувшуюся на одной из улиц. Но было еще и ночное покушение, вечернее точнее и кто то Этора прикрыл, а кто, Адор не знал. Плюс статья в этой газетенке, честно говоря, тогда Эрна была готова послать кампферов что бы редактора просто зарубили прямо на месте, но умный Нарас, в тот момент бывший рядом, уверил, что все будет сделано так, как нужно, приказы уже отданы и люди направлены.
Больше всего Эрна не могла понять самого Этора, она была умна, без шуток и преувеличения, но не понимала этого молодого мужчину. Ни его цели и стремления, ни его идеалы, ни что вообще им движет. Хотя тут все же стоит заметить, что один фактор она знала и видела регулярно, ее Этель, вот уж эту непоседу он любил искренне, достаточно было увидеть как он смотрит на нее и разок услышать, что вырывается порой из за дверей их спальни. Все же пути назад нет и даже если бы возник, она бы не согласилась. То что творилось вокруг, нет, то что маячило в будущем, было желанным и отказываться она не хотела. Правильно он сказал, все или ничего, или выиграем или все умрем. Только так и никак иначе. Только вперед и пусть рассыплются прахом все, кто имеет что то против. По крайней мере список, ее черный список, он уже попросил. Сказал что дополнит его своим и пометки кто, из за чего в него попал, она оставить не забыла. Уж в чем в чем, а в этом Этор был щепетилен и осторожен.
– Госпожа, прибыл Нивел Роог и просит вашей аудиенции, – сказал верный Олас, аккуратно заглянувший в полумрак кабинета.
– Пусть пройдет, – хмыкнув ответила она, чуть подумав.
– Свет зажечь? Дополнительная охрана?, – дворецкий умел думать наперед.
– Нет, Силан справится если что, а света достаточно, – ответила она и Олас ушел.
В кабинете и правда было темно, лишь два светильника по дальним углам чуть разгоняли мрак помещения, создавая уютную, можно даже сказать, интимную обстановку. Олас пропустил посетителя, внешне выглядя совершенно спокойным, но она знала, что этот высокомерный дворянин, бывший дворянин, его раздражает.
– Здравствуй, Эрна, – подслеповато щурясь сказал Нивел с трудом ее разглядев, а она вспомнила, что у него и правда была близорукость и остротой зрения он никогда не отличался.
– Здравствуй, Нивел, – произнесла она продолжая сидеть в своем кресле, даже не пошевелилась, – Присаживайся, – и указала на такое же кресло рядом с маленьким журнальным столиком.
– Я хотел поговорить с тобой, – начал он и она ощущала как ему неловко и даже дискомфортно сейчас, что вызывало лишь усмешку.
– Говори, если есть о чем, – негромко ответила она ему и увидела как он качнул головой, то ли соглашаясь, то ли что то нервное.
– Эрна, между нами много разногласий, но мы многое прошли вместе и считаю, что нужно их забыть. Тем более эта ваша задумка со свадьбой с простолюдином, неужели ты не понимаешь какая это глупость, это позор, это…
– Если мне нужно будет послушать чье то мнение, Нивел, – спокойно, но уверенно прервала она его, – То ты будешь последний, кто удостоится этой чести. Говори с чем пожаловал и иди. Слушать тебя не доставляет мне удовольствия.
– Эрна, – довольно резко сказал он и она видела, что он прилагает усилия, чтобы сохранять спокойствие. Дурак, высокородный дурак, похоже все еще не понял в какую ситуацию он низверг свою семью, – Ты должна..
–Я тебе ничего не должна, – опять прервала она, даже забавляясь его попытками не утратить самообладание. Минуту, целую минуту, он боролся сам с собой и победил.
– Эрна, я пришел попросить тебя о помощи, – все же начал он, отказавшись от темы советов и мнений, – Не забывай сколько моя семья сделала для вас…
– Я всегда это помню, – опять прервала она его, уже просто глумясь, – И за все это вы ответите, каждый из вас.
– Ты забываешься…– гаркнул он и совершенно зря. Силан, все это время лежащий в тени кресла, так и не увиденный подслеповатым посетителем, громко рыкнул и вынырнув из мрака ударил доходягу мощными лапами в грудь, откинув на спинку кресла, а огромные клыки клацнули перед самым лицом.
Тихое перепуганное завывание стало единственным звуком в кабинете, что вызвало широкую улыбку на лице Эрны и убрать она ее не могла. Как долго эти выродки терроризировали ее семью, глумясь и насмехаясь при каждом удобном случае. А теперь они почти уничтожены и спокойно дожить свой век им никто не даст. Передавая свой список Этору, она указала на первую фамилию тех, кто должен ответить за деяния. И усмехнувшись Этор тогда показал свой. Различий было много, но вот фамилия Роог у обоих была первой и что то подсказывало Эрне, что то промелькнувшее тогда в его глазах, что уйти от наказания у них не выйдет, пусть даже сам король запретит. Нет, они будут страдать и их глава это обеспечит.
– Силан, не тронь его, не пачкай зубы, – все же отозвала она своего четвероногого дружка. Хотя могла и мысленно попросить, но решила, что Нивел тоже должен послушать.
Рыкнув еще раз ему прямо в лицо, Силан отступил и снова улегся рядом, толкнув своей здоровенной головой ее ладонь, подсказывая где его надо чесать и гладить, и вообще останавливаться не хорошо, так разрушается идиллия, которой они достигли сообща.
– Никогда не смей, Нивел, даже думать о нас плохо, – заговорила она глядя на бледного перепуганного главу семейства Роог, чувствуя острый запах мочи, этот доходяга не удержался и обмочился прямо в кресле, – То, что вы у нас забрали не думай продавать. Хоть одно маленькое здание, хоть что то, принадлежащее Лергенам, будет продано – вы ответите кровью. Кровью каждого представителя вашего убогого семейства, – дав ему чутка времени усвоить слова продолжила, – Мы придем за всем, что вы отняли и вы это передадите нам. А вот уже там будете разговаривать с Этором, нашим главой и если он решит, что вы достойны помощи, тогда и поговорим. Иди.
Бледный Нивел кое как упираясь руками в подлокотники выпрямился и подрагивая на каждом шагу покинул кабинет. Минут через пять заглянул Олас и получив ее разрешение прошел в кабинет, а следом за ним двое ребят из молодых парней пришедших с Этором. Кресло тут же утащили, Олас не даст ему тут находиться в таком виде, а мокрые штаны, провожая гостя он зафиксировал. Причем уходя он что то послал Силану, тоже довольно таки быстро научился с ними общаться и получал от этого удовольствие. Силан ответил и фыркнул, на что фыркнул и сам Олас.