Герой нашего времени

Айрат Хайруллин

Герой нашего времени

Утро выдалось мерзкое – как обычно в наших широтах в конце октября. Собака соседки принялась лаять ровно в половине седьмого, когда сон еще сладок и хочется убить весь мир. Жена зашипела что-то про мою мать, я ответил что-то про её – и понеслось. Классическое семейное утро среднестатистического россиянина наших дней. Но вот парадокс: чем хуже утро, тем яснее понимаешь – живешь в эпоху. А эпоха штука коварная. Прикидывается обыденностью, рутиной, серыми буднями, а потом – бац! – оказывается, что ты был свидетелем истории. Только поздно уже что-то менять.

Выскочил из дома, как ошпаренный. На улице – снегодождь. Не то снег, не то дождь, а какая-то субстанция одинаково противная и беспощадная. Слякоть под ногами. Серые дома. Серые лица. Серые мысли в серой голове. Идеальный набор для депрессии.

Позвольте небольшое отступление о природе серости. Серый – не просто отсутствие цвета, это активная агрессия против всего яркого. Серость наступает, завоевывает, поглощает. В девяностые мы думали: серость от бедности, разбогатеем – и всё заиграет красками. Ошибались. Богатство тоже бывает серым. И даже золото, если его слишком много, теряет блеск.

И тут навстречу – он.

Товарищ лет пятидесяти, может чуть больше. Красный шарф – единственное яркое пятно в монохромной картине бытия. Лицо обветренное, морщинистое, но глаза… А глаза-то живые! Настоящие. Не замутненные офисным планктоном, не затуманенные ипотечной безнадёгой. Живые человеческие глаза.

О глазах стоит сказать особо. В наше время живые глаза – уже диагноз. Нормальные люди смотрят либо в экран, либо вообще никуда. А этот смотрел прямо. И в этой прямоте чувствовалась неприличная честность, граничащая с вызовом.

Наши взгляды встретились. Произошло удивительное – он улыбнулся. Не криво, не натянуто, а просто так. По-человечески. И я, сам не знаю почему, улыбнулся в ответ. Автоматически. Рефлекторно. Будто вспомнил, что это вообще возможно.

Улыбка – вещь архаичная. В каменном веке означала: «Я тебя не съем». В двадцать первом веке означает примерно то же самое, только метафорически. Но мы разучились улыбаться просто так. Все наши улыбки функциональны: для селфи, для начальника, для продажи. А эта была просто улыбкой. Человек человеку.