Лаура. Принцесса холодного дворца

Эрин Фернандес

Лаура. Принцесса холодного дворца

Часть 1. Принцесса холодного дворца.

Ветер нещадно трепал ее светлые волосы и уже который раз срывал его шляпу, которую он в конце концов снял. Неподалеку остановились и терпеливо ждали два экипажа. В безлюдном переулке при переходе с одной улицы на другую двое молодых людей почти не моргая смотрели друг на друга. Он что-то говорил, а она молчала, кажется, едва сдерживая улыбку.

– Я говорю совершенно честно. Если на свете существует девушка более прекрасная чем та, которая стоит передо мной, то провалиться мне сквозь землю. Клянусь, что с тех пор как увидел вас, я не спал ни одной ночи и не был спокоен ни одного дня. Знаю, что не имею права говорить этого вам и все-таки, если бы вы ответили на мои чувства, то я бы все на свете…

– Хватит… бессмысленных слов, – мягко прервала его девушка.

– Бессмысленных? – с жаром возразил юноша. – Разве признание в любви может быть бессмысленным? Что ж, если вы не верите мне, то я совершу все что угодно, чтобы доказать серьезность своих намерений! Я… украду вас и мы уедем в прямиком в Ледонию из этого серого города!

– И угодите в тюрьму, – уже не скрывая смеха заключила девушка, – Не трудитесь, мой друг. Ах, из-за вас я снова опоздаю! И зачем вам понадобилось задерживать меня? Учитель танцев долго ждать не любит.

Он обратился к ней в последний раз, когда она собиралась залезть в экипаж.

– Я уезжаю через неделю, – упавшим голосом произнес он.

– И что же?

– Подумайте.

Девушка раздраженно вздохнула и спросила:

– А что, Вы бы любили меня, не будь я так прекрасна, как выговорите?

Юношу подобный вопрос застал врасплох.

– Вы не можете не быть прекрасной.

– Я задала вопрос.

– Ну… да – с недоумением ответил он.

– Глупый, глупый мальчишка. Ваши сопливые признания мне не к чему. Знаете, зачем я согласилась на эту встречу? Мне просто было скучно и я хотела послушать, что вы мне скажете. Но оказалось, ничего особенного. Все как обычно. А теперь мне пора, всего доброго.

Она звонко рассмеялась. Ее длинные волосы, лежащие на спине, и надетый на них золотой обруч блеснули под мелькнувшим лучом солнца, прежде чем она скрылась в экипаже.

Глава 1

Шел восьмидесятый день осени. Холода становились все существеннее, на Чарсфилд плотным облаком опускался туман. Сухие листья кружили в холодном воздухе. Брусчатка медленно леденела. Время точно остановилось, город медленно погружался в зимнюю спячку. С каждым днем там становилось все мрачнее, небо превращалось в бесконечное серо-дымчатое облако, разговоры тихли, смех совсем смолкал. Погода не располагала к веселию и дружескому общению. Горожане сновали туда-сюда, кто-то спешил на работу, иные на рынок или по другим делам. Они кратко кивками приветствовали друг друга, никто не задерживался. В такую отвратительную погоду пребывание на улице вызывало только меланхолию.

Часы в центре города едва пробили 8 утра, а народ все прибывал. Однако не все неслись, как на пожар. Двое молодых людей респектабельного вида остановились подле ограды дворца. Они о чем-то оживленно беседовали. Оба находились в прекрасном расположении духа, разговор их пестрил той дружеской прямотой и непринужденностью, которой обоим, как видно, давно недоставало. Один из приятелей был ростом пониже второго, его густые черные волосы немного спутались, а зеленые глаза горели радостными огоньками. Он носил зеленый военный мундир, в тон глазам, а на ногах тяжелые темно-коричневые ботфорты. Кстати говоря, его звали Нартим и он учился в столичной академии воинского искусства. Второго юношу, что повыше, звали Юрвин. Волосы Юрвина, как будто для полной противоположности были светлыми и расчесанными волосок к волоску. Он тоже носил ботфорты, и на нем сверкал слегка щеголеватый серый камзол, а на левом боку красовался меч в кожаных ножнах. Юрвин тоже некогда учился в этой академии, но закончил ее гораздо раньше. Теперь он работал на службы разведки и выполнял поручения вышестоящего командования. Правда, работа была не сложная, как может показаться. Выезжай себе раз в неделю в компании стражи, проверяй, все ли в порядке в городе и округе. Стоит так же упомянуть, что отец Юрвина никто иной, как генерал Мэльс – руководитель вооруженных сил страны, один из приближенных его величества и очень уважаемый человек. Отчасти поэтому сыну не пришлось гнуть спину на более трудной должности. Большую часть времени он проводил в развлечениях. Сейчас Юрвин шел во дворец, куда вход ему был свободен, но, встретив старого друга, решил задержаться. Оба они были очень рады встрече. И разговор шел только о том, как давно они не виделись, и о том, что успело произойти за это время.

– Да-да, это правда, что меня скоро назначат в охрану столицы. Сразу в элитный отряд. Буду ловить преступников. Да не каких-нибудь мелких. А изменников родины, не меньше. – не без удовольствия говорил Нартим, – полжизни ради этого корпел над оценками, не спал, не ел, только тренировался и теорию наизусть заучивал, чтобы лучшие результаты были. Только если дослужусь до генерала, навряд ли кто-то спросит меня, в каком году изобрели латный доспех.

– Выходит не зря. Поздравляю, – оценил Юрвин и похлопал товарища по плечу, – приятно видеть, как ты искренне радуешься, а то, знаешь ли, при дворе от этих однообразных лиц уже тошнит…

Нартим усомнился.

– Неужели? Мне казалось, все мечтают приблизиться к той беззаботной жизни. Я тоже хочу получить высокий чин и бывать на приемах во дворце.

– Все мечтают, зато не многие ее выдержат, – пояснил Юрвин. – Подумай, нужно ли тебе это. Нелегко, когда осознаешь, что вокруг тебя каждый играет свою роль, да так, что ни за что не отличишь настоящий смех от поддельного, искреннюю радость от выдуманной и печаль от попытки привлечь к себе внимание. Большинство состоящих при дворе личностей всего-навсего актеры, которые сперва улыбаются тебе, а после осуждают за твоей спиной каждый твой шаг и хорошо еще если просто на словах. А то недавно в моду вошли яды, которые подливают тем, кто тебе не нравится в еду. Пробудешь в такой компании хоть несколько дней, сам не заметишь, как станешь таким же. Все это тяжело, однако соответствовать своему положению всегда не просто. Отец близкий знакомый короля, поэтому я не мог бы оставить двор, да и без интриг было бы слишком скучно.

Закончив свой рассказ, Юрвин посмотрел на большие часы, украшающие площадь. Нартиму было интересно все, что касается дворца и его обитателей. Он всегда со вниманием слушал друга, когда тот говорил об этом.

– Ты сейчас шел во дворец, не так ли? – поинтересовался он, – От чего так рано? Твое начальство приезжает не раньше обеда.

– Стал бы я вставать в такую рань, если б не одно известие, – пожаловался Юрвин. – К сожалению, не могу раскрыть какое, пока что это государственная тайна. Решил прийти пораньше, чтобы узнать новости из первых уст. Может быть, это и вовсе вымысел…

Нартим так и не понял, о чем идет речь.

– К тому же к Лауре неплохо заскочить, – добавил Юрвин, подумав. – Сказать, что билеты уже при мне. Еще и Клаенс, помнишь? Племянник господина мэра очень хотел пойти с нами в театр. Ну как тут откажешь.

Рот Нартима скривился в немного насмешливой улыбке.

– Смотри, Юрвин, не оказаться бы тебе в кандалах за то, что крутишь роман с принцессой, – неожиданно заявил он и рассмеялся.

– Еще один… – протянул в ответ молодой человек, – Знал бы ты, сколько раз я слышал подобную фразу. Пора бы перестать доверять всему, что болтают. Мы с Лори знакомы с пеленок, все детство почти неразлучны, я соучастник всех ее выходок, она прикрывала меня перед отцом. Но все это не имеет никакого значения, потому что чем встречаться с ней, как возлюбленные, я бы предпочел повеситься.

Нартима явно поразила последняя фраза. Тут же мимо величественно и медленно проехала королевская карета, что на миг отвлекло приятелей от разговора.

– Это еще почему? – откровенно удивился Нартим, возвращаясь к беседе, – Говорят, она невозможная красавица. Разве не так?

Юрвин от чего-то усмехнулся.

– По тебе сразу видно, что ты не знаком с нашей дорогой принцессой, – сказал он. – Такой характер, как у нее, еще поискать надо. Лет с шести, помнится, ничуть не поменялся. По-прежнему она ждет, чтобы все и вся подчинялось ее желанию, никого не слушает, кроме себя, и ни до кого ей более нет дела. Она может и красива, при чем, очень красива, спорить не буду, но избалованная эгоистка, каких свет не видывал. А еще прекрасная актриса. Строит кого-то из себя день и ночь. Конечно, при дворе без этого никак, однако Флюрит же совсем другая. Флюрит просто ангел… – он резко смолк, а затем оборвал рассказ – Вот тебе портрет знаменитой первой красавицы королевства. И лучше не злить ее никогда, а то плохо будет всем, даже тем, кто ни в чем не виноват.

Было непривычно услышать подобные речи. Во всем городе говорили только о безупречной красоте принцессы, а те, кто помнят ее мать – королеву Юнлину, еще и об их бесспорном сходстве. Нартим выдержал паузу, а затем спросил, чтобы уточнить:

– И все-таки вы друзья. Как такое возможно?

Этот вопрос чуть было не поставил Юрвина в тупик. Он действительно не находил, что ответить, даже почесал затылок, но в конце концов решил быть предельно честным.

– Да я и сам толком не знаю, – ответил он, пожав плечами, – что-то вроде привычки с детства. Видишь ли, мне временами бывает очень скучно, а в ее компании время пролетает быстрее. Если конечно она не говорит о себе, о нарядах, украшениях и прическах, о том, как трудно приходится, когда под платьем не видно новых туфель, – Юрвин улыбнулся, вспомнив о чем-то, – когда не пускает пыль в глаза, не жалуется на сестру и не крутиться перед зеркалом… В остальном такой веселой беззаботности и пренебрежения ко всем правилам больше ни у кого не встретишь.

Честнее и придумать было бы сложно.

Придется вернуться к королевской карете, проезжавшей несколькими минутами ранее мимо приятелей. Она неспроста появилась здесь. Заехав в ворота, ведущие во дворец, экипаж остановился у одного из входов. Из него вышел сам король Эррикас, а за ним королева или госпожа Регата, как ее называли за спиной. Среднего роста, обыкновенная молодая женщина с не слишком броскими чертами лица, с серо-зелеными, болотного цвета глазами и очень длинными, загнутыми кверху русыми ресницами, с такими же русыми, почти льняными волосами, вьющимися крупными кудрями. На ней было, по-видимому, весьма увесистое и пышное платье из темно-зеленого бархата, которое с трудом удалось вытащить из кареты. Войти они не успели. Навстречу высочайшим особам практически бегом вышел один из министров по внутренним вопросам, а за ним генерал Мэльс – полный мужчина лет сорока с хвостиком, с десятком орденов на груди.

– Ваше величество! – сказали они почти в один голос, – Чрезвычайно важная новость.

– В чем дело? – спросил король, ничуть не изменившись в лице.

Королева тем временем молча направилась во дворец, ее спокойная семейная прогулка как всегда окончилась неожиданными государственными делами супруга. К этому было не привыкать.

Оказалось, что службы разведки заметили нарушителя государственной границы. На этот раз дело было не шуточным, нарушитель, если это действительно он, являлся крайне опасным человеком. Король с приближенными собрались на закрытое совещание в кабинете. Послали и за принцем Торисом – единственным на тот момент прямым наследником трона, сыном короля. Торис был уже совсем взрослым молодым человеком и давным-давно привык, что государственные дела не обходят его стороной. Единственное, иногда не просто оказывалось сохранять в тайне услышанное на советах и собраниях, но с другой стороны, какой дурак в королевском дворце станет хранить секреты? Разве что король.

На внеплановом собрании царила атмосфера всеобщего напряжения, недоумения и от части испуга. Собравшиеся спорили, каждый пытался доказать свое, и никто ничего не слышал пока этот балаган не удалось утихомирить.

– Кто может поручиться, что это был именно он? – строго спросил король, оглядывая подчиненных. На несколько секунд все замолчали.

– Ваше величество, – наконец произнес министр, – точно этого утверждать нельзя, но некоторые из моих людей узнали его.

– Сколько именно?

– Человека четыре.

Еле слышный смешок пробежал по комнате.

– Они могли обознаться, – уверенно предположил король, – не стоит делать поспешных выводов.

– Вы совершенно правы, ваше величество, – согласился старый советник, – не думаю, что после изгнания кто-то вообще осмелится вернуться в Сардонию под страхом смерти.

– Но не стоит ровнять этого человека со всеми остальными! – резко возразил Торис.

Король прервал загоравшийся спор:

– Генерал, предположительно, сколько у него сторонников, если он осмелился вернуться?

– Должно быть, человек пятьсот как минимум, – был ответ. – Иначе, он сумасшедший.

Король глубоко вздохнул и прошелся по комнате, потом подошел к столу и раскрыл огромный свиток с картой страны.

– Хорошо, – заключил он, – не нужно поднимать тревогу раньше времени, однако следует быть начеку. Ввести патрули на внутренних границах, усилить охрану дворца. Особенную опасность представляют дальние провинции. Генерал, отправьте туда кого-нибудь.

– Есть.

– Посмотрим, как будут обстоять дела через пару недель. Разумеется, никто ничего не должен знать. Советник, проследите за этим.

– Да, ваше величество.

–Торис, – обратился король к сыну, – тебя прошу проконтролировать, чтобы даже случайно эта информация не дошла до ее величества, ни в коем случае. Если пойдут слухи – все отрицай.

Принц кивнул.

На данном решении собрание подошло к концу. Торис вышел оттуда крайне обеспокоенным. «Неужели названный братец осмелится вернуться спустя столько времени, снова нарушить закон и подвергнуть себя такой опасности. Можно подумать, цель его жизни – оказаться на эшафоте. Нет, маловероятно. Службы разведки могли и обознаться. Четыре человека… вздор! Как всегда бывает: один сказал, другой подхватил, третий додумал. Нет-нет, все это не более чем ошибка. Да и сколько у него может быть людей? Максимум пару сотен, я уверен, или того меньше. Мэльс как всегда сгущает краски… » – подобные мысли не оставляли принца до тех пор, пока он в буквальном смысле не наткнулся на одну из горничных сестры. Девушка сперва перепугалась, отскочила назад, ее чепчик сполз набок, и она вынуждена была стащить его, затем уставилась на принца круглыми от удивления глазами и вдруг воскликнула:

– Ах, ваше высочество! Я Вас обыскалась! Срочно нужна помощь, идем те же быстрей!

С этими словами она бросилась в противоположном направлении, как ошпаренная. Девушка выглядела гораздо более взволнованной, чем Торис минутой ранее. Он пошел за ней, смутно догадываясь, в чем дело. К слову, подобное происходило далеко не впервые. Горничная бежала, продолжая восклицать:

– Скорее, скорее! Больше никто кроме Вас не сможет остановить это!

Они быстрым шагом проходили палаты, стараясь по возможности не привлекать к себе внимание, поднялись на несколько ступенек, сократили путь через восточный бальный зал, потом еще несколько ступенек и оказались среди череды одинаковых высоких деревянных дверей, лакированных, украшенных резьбой. Одна из них, находившаяся ближе остальных была распахнута, и возгласы, раздававшиеся оттуда, возвещали о ссоре. Торис поспешил туда, стремительно вошел, как пожарник входит в помещение, чтобы срочно потушить огонь.

Посреди великолепной обстановки принц застал следующее:

– Сейчас же отдай то, что взяла! – почти криком приказала молодая особа, стоя посреди комнаты на белом ковре.

– Говорю же, не трогала я его! – капризно-плаксивым голосом отвечала вторая участница ссоры, девочка восьми лет в шелковом платье с кружевом. Ее чудесные голубые глазки уже покраснели, лицо выражало обиду и упрямство, светлые кудрявые локоны растрепались.

– Да!? – переспросила старшая участница. – А кто же тогда такой умный, что стащил мои духи неделю назад и разбил их? Запах три дня не выветривался! Из-за этого голова кружилась!

Они встали друг напротив друга, как дикие кошки, готовые начать драться в любой момент, не смотря на разницу в возрасте.

– Духи я хотела одолжить, но медальон не брала! – кричала девочка.

У входа, облокотившись на стену, стояла Флюрит – фрейлина ее высочества. Высокая темноволосая девушка в платье цвета ночного неба, с большими синими глазами на румяном лице, и длинными черными ресницами. Она совершенно растерялась, не смея вмешаться в спор, хотя знала, что кто-то должен сделать это. Столь же потерянный вид сохранялся и у горничной Джанесс, которая привела сюда принца. Уж она-то никак не могла прекратить ссору.

– Ах ты, маленькая воровка!

– Противная вредина!

– Обманщица!

– Тупица!

Еще бы чуть-чуть и яростный спор перерос бы в настоящую драку. К счастью, именно в этот момент вмешался Торис:

– Сейчас же перестаньте! – строго приказал он, перекрикивая всех, – Что опять произошло, Лаура?

Старшая участница конфликта скрестила руки и высокомерно вздернула нос.

– Кари украла мой медальон! – ответила она.

Девочка, к которой относилось обвинение, с жаром возразила:

– Сколько можно! Не нужна мне твоя побрякушка!

– Ты не только воровка, а еще и лгунья!

Кари как будто сдалась и подбежала к Торису, ища защиты. Он обнял ее и погладил по голове.

– Лори, опомнись. Это же наша сестра, – укорил он девушку, – как ты можешь так говорить о ней? Посмотри, чуть до слез ее не довела.

Кари прижалась к брату, искоса торжествующе поглядывая на Лауру.

– Она мне не сестра, – отрезала та и равнодушно отвернулась, точно сказала само собой разумеющееся.

– Она дочь твоего отца!

– А по мне, так она вся в свою мамашу, эту страшненькую выскочку – Регату.

Торис осознал, что разговор уже далеко не для детских ушей, и наверняка очень обижает Кари. Поэтому попросил ее уйти, пообещав непременно уладить произошедший конфликт. Девочка убежала, пока ее еще в чем-нибудь не обвинили. Тогда Лаура, как ни в чем небывало вернулась к обычному утреннему занятию – стала лениво просматривать свои украшения, раздумывая, что из этого можно было бы надеть. Не сразу бросалось в глаза, что на момент спора она как будто только что встала, была в ночной рубашке и шелковом розовом халате. Но Торис не собирался оставлять все, как есть. Он подошел к сестре и нарушил молчание очередным укором:

– Лори, может быть, хватит винить ее во всех пропажах? Она еще ребенок и не заслуживает такого обращения.

– Это медальон моей матери, – сухо ответила Лаура и отвернулась, – и твоей, между прочим, тоже.

Она даже не посмотрела на брата, но в голосе читалась обида.

– Однако это не означает, что именно Кари взяла его, – спокойно возразил Торис.

Он с трудом отыскал на столике резную серебристую шкатулку и внимательно просмотрел ее содержимое.

– Его там нет, я уже смотрела.

Торис продолжил обыскивать комнату, заглядывая во все отдаленные уголки на полках. Покои представляли собой невероятно просторную комнату. Стены выкрашены в блестящий пурпурный цвет, закругленные своды высокого белого потолка украшались вылепленными на них узорами и росписью. Мозаичный пол, рисунок которого составляло бесчисленное множество разноцветных прямоугольников, был начищен до блеска, так, что в нем временами можно было и отражение свое разглядеть. В отдалении стояла широкая кровать с полупрозрачным, точно сотканным из ветра и облака балдахином. Рядом туалетный столик из светлого дерева, а поверхность отделана цветным мрамором. На ней расположилось круглое зеркало в резной золоченой раме и целая гора баночек, склянок, бутылочек и пудрениц, занимавших все место. Рядом стоял шкаф с полками, заставленными этим же. Неподалеку камин с весело мерцающим алым пламенем, на камине часы и коробка с какими-то свитками и конвертами, а у подножия камина белый ковер, растянувшийся на половину площади пола. В соседней комнате, отделенной стеной и закругленной аркой, находился мягкий белый диван с обивкой из блестящего плотного материала, украшенного узорами, такие же мягкие белые кресла и еще один столик уже с несколькими массивными стульями. На диване и вокруг валялись разбросанные подушки разных цветов, и блестел почему-то рассыпанный жемчуг. А на противоположной стене красовалась еще одна арка с пурпурным занавесом, ведущая куда-то вроде классной комнаты с письменным столом, книжными шкафами и иными принадлежностями. На той же стене висели два громадных портрета в тяжелых резных рамах: на одном было написано изображение красивой маленькой девочки в белом платье. Ее темно русые густые и длинные волосы заделаны белыми лентами в два хвоста, ее янтарные глаза, да и вообще все лицо имело вовсе не детское, серьезное выражение. Второй портрет изображал юную девушку в нежно-розовом платье, с теми же янтарными глазами на белоснежном лице и медово-золотистыми волосами, которые красиво лежали на плече, уложенные в мелкие волны. Она до невозможности походила на хорошенькую фарфоровую куклу. Небольшой рост. Идеальные, точно у статуи, фигура и осанка. Без малейшего изъяна светлая кожа, аккуратный кукольный носик, безупречно очерченный рот и губы, цвета лепестка розы. В улыбке обнажались и сияли ровные белые, точно жемчуг, зубы. А самое главное, художник не преувеличил, потому что портрет был копией оригинала. Девушка сидела на стуле, а рядом с ней на небольшой круглой тумбочке стояла просторная серебристая клетка, в которой сквозь решетку виднелся крохотный птенец. В нынешней комнате та же клетка стояла на подоконнике, только в ней уже не было птенца, там проживала маленькая птичка с очень красивым разноцветным оперением…

Торис искал пропажу и на диване и даже на письменном столе, среди конвертов – все без толку.

– И все-таки, ты зря накинулась на Кари.

Лаура даже вскочила на ноги.

– Она стащила духи! Или что теперь, мои вещи позволительно брать без разрешения?

– Лори, да она просто мечтает о таких же. Ты невозможная жадина. Могла бы сама подарить ей их или купить похожие.

– Обойдется, – отрезала принцесса, – и не зови меня «Лори», это же глупо.

– Ваше высочество? – с иронией уточнил Торис.

– Хотя бы.

– Вы тоже обойдетесь, ваше высочество. И одевайся быстрее, может, еще успеешь на завтрак. Не хочу лишать тебя удовольствия встретиться со «страшненькой выскочкой». Кстати, неудобно тебе говорить, но есть иногда бывает полезно, советую прекратить истязать себя.

– Не умничай.

Когда Торис выходил, Лауре очень захотелось кинуть в него подушкой. Ближайшая лежала у изголовья кровати. Девушка откинула прозрачный балдахин, забралась на одеяло, взяла подушку и… Под ней обнаружила овальный позолоченный медальон на толстой золотой цепочке…

В комнате больше никого не осталось. Горничная ушла готовить ванну. Флюрит воспользовалась случаем, чтобы познакомиться с новой фрейлиной, прибывшей во дворец, ведь принц Торис сумел остановить ссору, а значит, ей не зачем было попусту стоять и наблюдать за разговором. Прибытие нового человека – такое событие!

Во дворец действительно приехала новая фрейлина для принцессы Лауры. Вот почему так получилось. Дело в том, что у королевы в услужении находилось тридцать фрейлин, и которых при ней постоянно находились лишь десять девушек. Они, как и полагается, пересказывали своей госпоже все последние новости, выполняли поручения, развлекали ее разговорами, вместе с ней ходили на прогулку, занимались рукоделием, читали вслух. Лаура часто проводила время в их компании, она очень любила обсуждать свежие сплетни и просто жить не могла без новостей, поэтому ей очень нравилось общаться с фрейлинами. Однако единственное доставляло неприязнь – ненавистная мачеха, в услужении которой состояли девушки. Конечно, Лауре хотелось, чтоб у нее был собственный штаб фрейлин, никаким образом не связанный с мачехой. Но. Ей не полагалось приглашать на службу более двух фрейлин. Считалось, что помощницы королевы имеют отношение и к принцессе, поэтому нет причин для «превращения королевского двора в гостиницу» как иной раз выражался король. Так вот, Флюрит – на тот момент единственная, состоящая в должности фрейлины принцессы. Как только Лаура узнала, что хорошая знакомая ее хорошей знакомой закончила обучение и стала выходить в свет, то послушалась рекомендации и пригласила девушку во дворец. Уже за несколько дней до ее приезда при дворе все стояли на ушах. Еще бы, такое событие. Новые люди это всегда новые разговоры и новые слухи, что не могло не радовать.

Приехавшая фрейлина – Халис. Умная, хорошо образованная девушка, с прекрасными внешними данными моментально завоевала всеобщее признание. Ее проницательные зеленые глаза приковывали взгляды, лицо с ярким румянцем на щеках, обрамленное светлыми, чуть рыжеватыми локонами выглядело очень мило. Ее наряд был безукоризненно правильным, скромным и изящным одновременно. Говоря в целом, она точно рождена была для службы при дворе. Только приехав, Халис уже перезнакомилась со всеми фрейлинами, с многими придворными, поздоровалась с принцем, с принцессой Кари, с генералом, несколькими министрами и многими другими. Оставалось лишь представиться принцессе Лауре, на должность чьей помощницы она поступила.