Невеста радужного дракона

– А то! – я самодовольно улыбнулась и кинула взгляд на Вики. – Ну что скажешь?

– Ты уверена, что всё получится?

– Ну разумеется! Или передумала?

Подруга надула губы и нахмурилась.

– Ты сомневаешься во мне? – буркнула она себе под нос и отвернулась.

Я подошла к ней и обняла её за плечи.

– Нет, разумеется. Главное, чтобы всё получилось. А потом мы отлично проведём время на празднике.

Вики перестала хмуриться и подняла на меня глаза.

– Ладно. Теперь вам нужно отвлечь дежурных.

Наш план был очень шатким, но за день мы ничего другого придумать не успели. Все знали, что преподавательница этики очень серьёзно относилась к униформе студенток. И если она увидит, что на мне надето, однозначно разозлится и выгонит из учебного класса. Это как раз мне и требовалось.

Оказаться незамеченной дежурными мне помогли Елена и Вики. В коридоре сейчас находились только две девушки – Белла и Роза. Они старшие из всех дежурных. Мои подруги подошли к ним и завели беседу, и пользуясь моментом, я выскользнула из уборной и быстрым шагом направилась в учебный класс. Никто из присутствующих не обратил на меня внимание. Девушки сидели группками, увлечённые беседами. Я плюхнулась за свою парту и облегченно вздохнула. Однокурсница, сидевшая рядом со мной, лишь скользь посмотрела на меня. У неё на лице появилось удивлённое выражением. Но девушка, сидевшая позади нас, отвлекла её, и интерес ко мне был потерян. Имелся свой плюс в том, что я была изгоем в институте – никого не интересовало моё присутствие. Тем временем Елена и Вики вошли в класс и сели за свою парту передо мной.

Прозвенел звонок. И через минуту в кабинет вошла Госпожа Морган. Очень стройная и симпатичная, в светло-сером платье она скорее напоминала молодую студентку, чем преподавательницу. Сегодня её густые каштановые волосы, аккуратно уложенны в лаконичную причёску. Хоть косметику у нас не разрешали использовать, но преподавательница грешила лёгким розовым блеском.

Студентки затихли, резво расселись по своим местам и внимательно следили за Морган. Из всех учительниц в институте благородных девиц её больше всего обожали. Она никогда не поднимала голос и не смотрела на студенток как на абсолютно пустое место. Другие дамы в институте таким похвастаться не могли.

Госпожа Морган тепло поприветствовала нас. Но как только её темно-серые глаза остановились на мне, вмиг помрачнела, а на моём лице появилась хищная улыбка.

– Вайт! Встаньте! – Приказала молодая преподавательница.

Я резво вскочила из-за стола, улыбаясь во все тридцать два зуба.

– Да, госпожа Морган?

– Вайт, объясните, почему вы сейчас одеты в брюки? Это не наша униформа.

– Вы ошибаетесь, госпожа, я оделась в форму. Я просто её модифицировала так, чтобы мне было комфортно. Понимаете, мне неудобно сидеть в длиннющей юбке. И в ней я не могу бегать по коридорам во время перемены.

– Вы надели брюки, госпожа Вайт! И какая благородная девица будет бегать по коридорам? Вы здесь уже какой год, но правила института не уяснили?

– Ну что вы, госпожа Морган? Они из такой же ткани, что платья учениц, такого же тёмно-синего цвета.

– В кодексе института благородных девиц чётко написано, какую одежду должны носить ученицы! Вы не уважаете правила заведения, в котором находитесь.

Я наклонила голову набок, продолжая смотреть госпоже Морган в глаза.

– В кодексе описывается материал и цвет формы, но что я должна носить исключительно платья, это не уточняется. Если вы не верите, я могу зачитать цитату.

Госпожа Морган скривила губы, и сев за свой стол, снова оглядела меня.

– Ну, и что же там пишется, уважаемая Вайт? Процитируйте, если знаете.

– Конечно, знаю! – Я достала из учебника по этике листок и начала зачитывать заранее списанный текст из кодекса: – По указу Великой Императрицы Драконессы ученицы должны носить форму в зависимости от возраста, которая отличается по цвету. Младшие носят практичную кофейную, средние – синие, а старшие – зеленые. Пепиньерки, решившие остаться в училище после окончания, должны выбирать одежду исключительно серого цвета. Мне процитировать список тканей?

Госпожа Морган тяжело вздохнула, покачав головой. Преподавательница сдержанно улыбнулась, рассматривая меня. Я прекрасно понимала, что она совершенно не злилась. Её забавляло моё поведение и постоянные попытки сорвать уроки.

– Это новое издание кодекса, юная госпожа. Но мы до сих пор поддерживаемся старой версии.

– Тогда зачем новый, если его никто не соблюдает?

Преподавательница поднялась из-за стола и, подойдя ко мне, произнесла:

– В кодексе, составленном ещё при правлении Императрицы Драконессы, написано, что студентка Института благородных девиц должна носить форменное платье без рукавов с глубоким вырезом голубого, зелёного или кофейного цвета, в зависимости от курса. К платью также прилагается белые съёмные рукавчики и пелерины, закрывающие грудь.

– Госпожа Морган, но мы уже давно не носим рукавчики и пелерины, а платья у нас с длинными рукавами и высокими воротниками, закрывающие шею.

Когда я только поступила в институт, мы носили форму по старому образцу. Нам приходилось носить очень неудобные платья. Самое ужасное было – это белые передники, которые вечно пачкались. За неопрятный вид нас, в особенности меня, частенько наказывали. Но затем в империи произошла образовательная реформа, и нам поменяли наряды на простое хлопковое платье с длинными рукавами и высоким воротником. Это отчасти облегчило нам жизнь. Но я всё равно не любила носить платья и предпочла бы, чтобы в институте студенткам разрешали рубашки и брюки.

Женщина хитро улыбнулась.

– Вот видите, вы прекрасно знаете, какая униформа в нашем институте. – Она развернулась на каблуках, ушла к своему столу. – Сегодня первый учебный день, а вы решили посетить кабинет директора, юная госпожа Вайт? За этот год вы стали постоянной посетительницей господина Айра. Ещё немного, и я буду считать, что влюбились в него. Что ж… Я бы хотела, чтобы прямо сейчас вы покинули мой кабинет и направились к директору.

Госпожа Морган открыла записную книжку, которая лежала на столе, быстро черкнула карандашом на бумаге, и, вырвав лист, протянула мне. Я тут же оживилась и, подойдя к учительнице, взяла его, а после кинула взгляд на однокурсниц. Они смотрели на меня с нескрываемой завистью. Любая бы хотела прямо сейчас убежать с урока этики и прогуляться по пустым коридорам.

– И до того момента, пока вы не извинитесь передо мной в присутствии директора, пожалуйста, не приходите на дисциплину.

– Разумеется, госпожа Морган.

– А теперь идите, не срывайте мне урок!

Мне ничего не оставалось, как тепло ей улыбнуться. Оказавшись у двери, я кинула взгляд на своих подруг. Всё идёт чётко по плану, осталось пара штрихов для вечернего побега из института.

Я радовалась, что успела изменить свою обувь. В тихом коридоре любой шорох разносился с невероятной скоростью, а каблуки, на которых нас заставляли расхаживать, шумели так, что меня бы услышали в любом классе. И мои тонкие босоножки на плоской подошве сейчас как раз кстати – мне без проблем удастся улизнуть из главного корпуса.

Я прижалась к стене и направилась к выходу. Коридор сейчас пустовал, и ни одна душа не заметила меня. Дежурные работали в столовой или сидели в комнате отдыха, распивали чай и обсуждали события после недельного отсутствия в институте.

Я пересекла длинный коридор и повернула налево и вовремя успела юркнуть в женский туалет, находившийся рядом. Навстречу мне шли две дежурные, и они увлечённо о чём-то перешёптывались, не заметив моего появления. Как назло, девушки вошли в туалет, продолжая болтать. Пришлось скрыться в ближайшей кабинке, забравшись на унитаз с ногами.

Голоса принадлежали Белле и Розе. Обе совсем недавно окончили институт и из-за невысокого происхождения, могли не выходить замуж до двадцати трёх лет и продолжить работать здесь, пока им не найдут достойных супругов.

– Думаешь, это правда? – спросила Роза.

– Слухи разные. Кто знает. Вдруг это очередная пустышка? – Ответила Белла.

Девушки стояли ко мне спиной. На обоих красовались форменные серые платья, которые выделяли их среди студенток. И как всегда свои темные волосы заплетали в косы – важный знак для дежурных, другие прически им носить запрещалось.

– Откуда ты вообще это узнала? – продолжила спрашивать Беллы. – Неужели они, наконец, решили действовать?

– Брат рассказал. Ты же знаешь, что он много лет служит в поместье Лайт. Эта семья – одна из самых приближённых к императору. Братишка рассказал, что неделю назад во дворце начался переполох из-за порталов. В этом году все переживают из-за наступающего парада невест. Во время религиозного ритуала что-то произошло с порталами. Всех белых магов призвали во дворец, и господин Лайт незамедлительно покинул поместье. А вернувшись, выглядел напуганным, бел как полотно. Позвал к себе моего брата и приказал принести лучший коньяк, да закрылся в своём кабинете.

– Думаешь, что это связано с радужным драконом?

– Я не думаю, а знаю, Белла! – Роза стояла спиной, но я видела, как напряглись её плечи. – Если призвали белых магов, значит, это связано с порталом радужного дракона. Другого объяснения не может быть.

– О двенадцать великих богов! – воскликнула собеседница Розы и резко замолчала, став оглядываться.

Я вовремя отпрянула от приоткрытой дверцы кабинки, и девушка не увидела меня.

– Я не могу поверить! – уже тихо заговорила Белла. – Неужели это означает, что радужный дракон пробудился? Появилась потенциальная невеста?

– Да кто ж его знает? – Роза пожала плечами. –Триста лет ничего о нём неслышно. И ни в одной семье белых магов не рождалась девочка с сильной магией. Вот огненные каждые тридцать лет становятся жёнами драконов. И они всегда возглавляли парад невест. А если пробудился портал радужного дракона, то это означает только одно. Где-то родилась белая магиня. Теперь всё закрутится.

– Ну дела… – Прошептала Белла и шумно вздохнула. – Матушка и бабушка рассказывали, что прежде на парад невест не приглашали белую магиню. И никогда не слышала, чтобы хоть одна женщина могла овладеть всеми тремя стихиями. Это какой должен быть уровень магии. Ведь из-за этого радужный дракон не является к людям? Говорят, что он единственный остался в своём роде.

Почти не дыша, я слушала разговор подруг, и как на зло сердце предательски забилось быстрее. Они увлечённо беседовали, и совершенно меня не замечали. Но обе слишком долго задержались в уборной, и это начинало раздражать. Если я не успею до звонка сделать задуманное, наш план провалится. А они стояли здесь и обсуждали слухи. Сплетни о радужном драконе ходят в народе постоянно. И о том, что он пробудился и, возможно, явился в нашем мире. И, разумеется, о том, что среди белых магов родилась девочка, способная овладеть всеми тремя стихиями.

Приходилось сдерживаться, чтобы не фыркнуть. С трудом получалось контролировать желание выскочить и поругать девушек, но как только они ушли, меня отпустила злость.

Выждав еще немного, я вышла из своего укрытия. Шаги девушек удалялись, и в коридоре стало совершенно тихо. И удалось без приключений выбрать из главного корпуса. На улице пришлось идти вдоль стен, а затем перебираться через пышные кусты сирени, чтобы меня не заметили из окон. В брюках и на плоской подошве передвигаться оказалось намного легче, и я в очередной раз поблагодарила своего дядю за его простые, но очень нужные алхимические приёмы. Удивительно, почему такой человек с невероятными талантами не смог овладеть магией.

Семья Вайт – третий по численности белый клан, и славился множеством сильных магов. Отец и четыре моих брата владели тремя стихиями, и каждый в совершенстве знал одну из них. Вместе с Альбусом – главой семьи Лайт, он служил императорской семье. А вот мой дядя, младший брат отца, не мог похвастаться такими магическими способностями, однако прекрасно разбирался в алхимии и стал учёным. Он возглавлял Академию высших наук империи. Когда дядя приезжал в наше поместье, тайком обучал меня алхимии, на которую не требовалось магических сил. Нужно только использовать правильный сигил и вещество для трансформации. Это оказалась увлекательной наукой. Дядя всегда удивлялся моим способностям и постоянно ворчал на тему того, что женщин не допускали ко многим направлениям, в особенности к науке.

Уже подходя к жилому корпусу, я запустила руку в карман брюк, ощупав содержимое. Серебряная ложка нагрелась от тепла моего тела. Я крепче сжала её, боясь, что она выпадет из кармана.

Проникновение в корпус через главный вход могло бы оказаться фатальной ошибкой. Я рисковала столкнуться с медсёстрами или поварами. И поэтому пришлось заранее подготовиться, чтобы меня не заметили. Прошлой ночью я подговорила одну из младших дежурных девушек оставить открытое окно на первом этаже. Сначала та отпиралась, боясь наказания. Но немного золотых монет и та согласилась сделать то, что требовалось. Увидев открытое окно, я в очередной раз порадовалась, что деньги в этом мире решают все. Ну или почти всё.

Остановившись у открытого окна, я огляделась и прислушалась. Вокруг царила тишина. Высота между окном и землёй составляла чуть больше моего роста, но это совсем меня не пугало. В детстве я часто сбега́ла из дома по ночам, чтобы полюбоваться падающими звёздами, а забиралась обратно через открытое окно. Здесь главное – ловкость и умение вскарабкиваться. Отойдя на несколько шагов, я разбежалась, подпрыгнула и быстро ухватилась за раму открытого окна. Мне с лёгкостью удалось забраться внутрь и бесшумно опуститься на пол.

Комната, в которой я оказалась, принадлежала дежурным девушкам. Простая деревянная мебель, тусклый, серый ковёр на полу и никаких изысков, даже ширмы не было. Подойдя к двери, я снова прислушалась, а затем открыла, выглянула в коридор. Теперь требовалось найти нашу общую спальню и как можно скорее. К великой радости, искать пришлось недолго. Через несколько комнат я обнаружила нужную дверь и быстро зашла внутрь.

Здесь, как всегда, царила чистота. Я бы не сказала, что мы с подругами такие уж чистюли. Но в институте строго следили за порядком, пытаясь привить это будущим жёнам. Каждый вечер проверяли сложенные вещи и как правильно расстелили бельё.

Каждая комната в жилом корпусе института была рассчитана для трёх студенток: письменные столы, прикроватные тумбы. Справа в стену был встроен большой шкаф. Слева стояла ширма, которую после пробуждения убирали в сторону. А ночью опять её выставляли, чтобы ограждать спальное место. Наша ширма была из тёмной ткани и почти не пропускала свет. Я её выпросила у старшего брата на свой день рождения. Благодаря ей мы могли по ночам зажигать солнечные кристаллы и читать, а из-под наших дверей почти никогда не было заметно света.

Подготовленный сигил для трансформации, я спрятала в своём столе среди тетрадей. Пришлось потратить на него два дня, чтобы достичь идеальной формулы. Но оно того стоило! Теперь у меня была возможность создать из серебряной ложки ключ, благодаря которому мы смогли бы отворить дверь и улизнуть из корпуса. Я положила лист на стол, ещё раз оглядев рисунок. Стоило перепроверить на всякий случай, чтобы всё получилось идеально. Заранее пришлось отыскать рисунок, для этого тоже потребовались ловкость и хитрость. Я стащила у младшей дежурной девушки ключ, срисовала и вернула до того, как обнаружили пропажу. Конечно, легче украсть его, чем создавать новый, но если его не найдут на месте – возможны большие неприятности. Не хотелось, чтобы в вещах студенток копались. И если бы начали рыться в моих, то меня однозначно выгнали из института, так как я точно не самая примерная ученица и хранила в комнате запрещённые вещи. Один мой припрятанный кинжал чего стоил. Я и сама не знала, зачем стащила его из кабинета отца. Но, скорее всего, хотелось небольшого приключения. Уже какой год он лежал под кроватью. Я частенько представяла свой побег, и как использовала этот кинжал, отражая атаки тех, кто пытался вернуть меня в институт.

Но жизнь благородных девиц – это полная скука и никаких приключений точно не дождёшься.

Поэтому я решила, что в последние годы обучения должна совершить безумные вещи.

О своем плане побега ночью в деревню на праздник Свадьбы богов, я была рада, что подруги меня поддержалию Они согласились на такое безумие и тоже захотели отправиться со мной на прогулку. Тем более ночью корпус охраняли только две девушки на все три этажа. Навряд ли им придёт в голову заходить в каждую комнату студенток и проверять поздней ночью.

Чертёж оказался идеальным. Теперь мне удастся создать копию. Я достала из кармана ложку, ещё раз проверив её тяжесть в руках. Ключ должен полностью соответствовать весу тому, который открывал нашу дверь. Дядя научил меня с помощью рук взвешивать и измерять предметы, не используя для этого другие инструменты. Пришлось очень много тренироваться, но теперь у меня был идеальный глазомер.

Алхимическое преобразование состояло из нескольких этапов. Но для таких простых предметов, как, например, ключ ничего сложного не требовалось: только чертёж, алхимический сигил и материал, из которого нужно создать предмет. При черчении этого сигила, я тоже использовала чернила с капелькой кровью. Поэтому трансформация не заняла больше нескольких секунд. Теперь передо мной на столе лежала не ложка, а красивый ключ серебристого цвета. Я дождалась, когда закончится алхимическая реакция, и затем аккуратно взяла в руку готовый предмет. Ничем не отличался от оригинала.

Я спрятала сигил в стол, запихнув среди тетрадей, и подошла к двери. Теперь стоило узнать, провернётся ли ключ в замке.

Дверь резко распахнулась. Я едва успела отойти на шаг, чтобы меня не задело. В комнату, словно ураган, влетел Янис. Он замер, увидев меня, его брови от удивления поднялись. Мы молча уставились друг на друга. И мне чудом удалось спрятать ключ в карман до того момента, как это на обратил хранитель.

Сердце вмиг упало в пятки. Неужели Янис раскрыл меня?

– Юки? Какого чёрта? – спросил молодой человек, закрывая за собой дверь.

– Ч-что ты тут делаешь?

– Это я должен тебя спрашивать! Почему ты не на занятиях?

Я открыла рот, но ответить мне Янис не дал. Молодой человек резко прильнул к двери. Только теперь я поняла, что в коридоре кто-то есть. И шаги быстро приближались. Янис кинулся ко мне, и, схватив за руку, затолкал во встроенный шкаф, даже не дав осознать, что происходит. Внутри для двоих было слишком мало места, и мы оказались вплотную друг к другу. Я в ужасе уставилась на хранителя и уже открыла рот, чтобы возразить, но тот прижал ладонь к моим губам, заставляя замолчать. Он находился слишком близко, и от жара его тела у меня защемило в груди. А щёки стали гореть, словно их подожгли. И лишь когда дверь в спальню снова распахнулась, я прекратила сопротивляться и замерла.

Кто-то вошёл в комнату. По спине прошлась леденящая волна мурашек, а сердце стало бешено колотиться.

– Эта комната? – Послышался незнакомый женский голос, обращаясь к кому-то, стоявшему в дверях.

– Да, госпожа, здесь живёт младшая дочь господина Вира. – Голос принадлежал одной из дежурных девушек.

Было странно слышать имя своего отца из её уст. Я попыталась вспомнить, как зовут дежурную, но из головы моментально всё вылетело.

– Хорошо, – протянула незнакомка. – Где постель девушки?

– Крайняя слева, – отозвалась дежурная.

Я медленно повернула голову и постаралась разглядеть её через тонкую щель. В комнату вошла женщина среднего телосложения, одетая в чёрное платье из очень плотной ткани. Волосы её тёмно-каштанового цвета уложены в простую причёску и спадали до плеч. Возраст оказалось сложно определить.

– Что же вам понадобилось в покоях благородных девиц, госпожа? Может, стоит лично пригласить воспитаннице, и вы все обсудите?

– Нет-нет. – Женщина торопливо повернулась к дежурной девушке. – Вы можете выйти на две минуты?

– Но госпожа, зачем?

– Я сказала выйти! – Повысила тон женщина.

Девушка хотела возразить, но замолчала и вышла, оставив незнакомку одну в комнате. Я перестала дышать, когда женщина направилась к моей постели. Она украдкой посмотрела по сторонам и достала из кармана своего платья серебристый флакончик. И плеснула на кровать какую-то загадочную жидкость. А затем поспешила к выходу.

– Чертовы нихиллы, – последнее, что бросила незнакомка, прежде чем пропасть в дверном проёме.

В комнате настала тишина. Мы с Янисом ещё некоторое время сидели в шкафу прислушиваясь. Но сосредоточиться мне так и не удалось. Из-за такой близости с хранителем шум в ушах увеличился, стук сердца отдавал в ребра, а дыхание стало глубоким. Заметив моё смущение, он отпустил меня, отведя растерянный взгляд.

– Что происходит? – еле слышно спросила хранителя.

Он поднял глаза и посмотрел на меня. В его взгляде читалось нескрываемое волнение. Молодой человек, наконец, открыл дверцу шкафа и выбрался из него, а потом помог мне.

В висках неприятно пульсировало, и во рту всё пересохло. Мне понадобилось некоторое время, чтобы, наконец, прийти в себя. И тут же вспомнив о странном флаконе и подозрительной жидкости, метнулась к своей постели.

На мягком шерстяном пледе осталось несколько тёмных пятен. Со стороны казалось, что на него пролили немного капель краски чёрного цвета. Я присела на корточки, став изучать подозрительные пятна. Зачем незнакомая женщина пролила это на мою постель? В мыслях промелькнуло, что это какой-то яд. Но затем откинула её. Кому придёт в голову травить нихиллу? Из уст вырвался нервный смешок.

Я протянула руку и хотела уже коснуться, как за спиной раздались слова:

– Я бы на твоём месте это не делал.

Не успела я отреагировать, как Янис оказался рядом, и одним рывком поднял меня. Его реакция удивила и немного испугала. Молодой человек крепче сжал мои плечи, а затем мягко притянул к себе, подальше от кровати.

– Что это такое, Янис? – сдавленно произнесла я.

– То, что лучше не трогать, Юки. Драконовы свахи отвратительны и идут ради своего на ужасные вещи.

– Свахи? Это была драконова сваха? Но зачем ей это надо? Я же нихилла.

Янис отпустил меня и, обойдя, подошёл к постели, стянул плед.

– Держись от свахи подальше. Она может сотворить с тобой ужасные вещи.

– О чём ты говоришь?

От слов хранителя стало не по себе. Я попыталась узнать у Яниса что-то ещё. Но молодой человек молчал, продолжая собирать мою постель. А затем упаковал всё в мешок, который достал из шкафа, оставив кровать полностью голой.

– И скажи мне, Юки, какого чёрта ты вообще тут делаешь?

Я всё это время стояла чуть в стороне и наблюдала за хранителем, решив не мешать ему. Но когда он обратился ко мне, ощутила, как тревога с новой силой сдавила грудь. Хранитель повернулся и критично рассмотрел. Поняв, что я нахожусь в уязвимом положении, хотела уже кинуться к двери, но Янис преградил путь и поймал меня за руку.

– Что за бал-маскарад ты устроила? В очередной раз бунтуешь?

Парень тихо засмеялся, когда я попыталась вырваться из его хватки. Но затем отпустил, и мне с трудом удалось удержаться на ногах.

– Ладно. На этот раз тебе опять повезло. У меня нет времени тебя отчитывать. Помоги убраться и потом переоденься, хорошо?

Пришлось согласиться.

Глава 2

Достучаться до Яниса мне так и не удалось. Хранитель приказал мне молчать и не задавать никаких вопросов. Я была слишком напугана, и предпочла не злить Яниса лишний раз. Он изредка мог проявлять негативные эмоции, но сейчас мне показалось, что лучше ему не докучать. А ещё я понимала, что он всё-таки хранитель. Янис мог сдать меня, но почему-то этого не сделал. По его просьбе я принесла новое постельное бельё, которое стащила в комнате дежурных, и застелила кровать. После этого хранитель покинул спальню, прихватив мешок с испачканным бельём.

Я вышла из спальни через несколько минут после Яниса. В коридоре пустовало. Выход из корпуса оставался без присмотра. Я тихо пробралась к больши́м деревянным дверям и выскочила на улицу, тут же побежав в сторону главного корпуса.

Сердце так и хотело вырваться из груди, а дыхание к концу сбилось. До завершения урока оставалось меньше десяти минут. Мне требовалось как можно скорее добраться до кабинета директора, пока меня не застукали. Из-за заминки в спальне я потеряла очень много времени. По моим расчётам, на побег в жилой корпус, трансформацию и проверку ключа должно было уйти не больше пятнадцати минут. И потом не спеша могла бы вернуться в главный, встретиться с директором и прийти до конца урока этики. Теперь же приходилось торопиться, чтобы меня никто не увидел во время перемены. Если меня заметят старшие дамы или другие преподавательницы, то наказание может оказаться более суровым, чем простой выговор, о котором просила госпожа Морган в записке директору.