Спираль безмолвия

– А сестра? – спросила я, хотя знала, что лезу не в своё дело.

– Она… – он замолчал, его голос дрогнул. – Она хотела стать частью их системы. Я пытался её остановить.

– И что? Она стала?

– Не знаю, – он посмотрел на меня, и в его глазах читалась боль. – Она исчезла.

Сверху донесся голос Мооры:

– Выходите, уже чисто!

Рейн встал, протянув мне руку. Я хотела отказаться, но ноги подкосились. Он подхватил меня, его пальцы крепко сжали мою руку.

– Держись, – сказал он, и в его голосе не было сарказма.

Я кивнула, но в этот момент мир вокруг поплыл. Видение накрыло волной:

Девочка с соломенными волосами. Её глаза – такие же, как у Рейна. Она стоит перед зеркалом, на её виске – свежий шрам. «Я сделаю это», – шепчет она. «Для тебя».

– Алекса! – голос Рейна вернул меня в реальность.

– Твоя сестра… – я едва могла говорить. – Она… она жива.

Он замер, его глаза расширились.

– Что ты видела?

– Она… – я попыталась собрать мысли, но они ускользали, как песок сквозь пальцы. – Она часть системы.

Рейн сжал мою руку так, что кости хрустнули.

– Где она?

– Не знаю, – я закрыла глаза, чувствуя, как мир снова плывёт. – Но она… она хотела тебя спасти.

Он не ответил.

Его пальцы разжались, и я почувствовала, как он отстранился.

– Выходите, чертята! – крикнула Мора сверху.

Рейн помог мне подняться, но его лицо было каменным.

Глава 3. Часть 2

Внезапно на меня обрушилась тьма, словно волна, смывая последние остатки моего контроля. Последнее, что я увидела, – это руки Рейна, которые резко подхватили меня под колени, пока мир вокруг начинал расплываться в кислотных разводах.

«Не сейчас, чёрт возьми, не сейчас…» – промелькнуло у меня в голове, но сознание уже ускользало, как песок сквозь пальцы.

Кошмар начался с тишины. Я стояла в бесконечном коридоре, стены которого были испещрены спиралями. Они пульсировали алым светом, словно вены гигантского механизма. Воздух гудел низким гудением, от которого сводило зубы от боли.

– Лекс… – донёсся голос матери откуда-то сверху, искажённый, словно пропущенный через старый радиоприёмник.

Я обернулась, но вокруг никого не было. Только спирали. Они сжимались, приближаясь, обвивая ноги, руки, шею.

– Мама? – крикнула я, но ответом мне был лишь хруст.

Стены коридора словно сомкнулись, превратившись в огромный чип. Его металлическая поверхность обжигала кожу, а из трещин сочился дым. Я попыталась бежать, но ноги словно приросли к полу.

– Ты сильнее их, Лекс. Ты должна быть сильнее, – прошептал голос, и я узнала его. Это был её голос. Голос системы.

Но я оказалась не в силах противостоять этому. Спирали сжимались всё сильнее, и я ощутила, как чип в моей голове начинает плавиться. Боль пронзила мой разум, и я закричала, но мой крик растворился в безмолвии.

– Алекс!

Резкий рывок – и я открыла глаза. Потолок клиники старухи Моры плыл передо мной, покрытый трещинами и пятнами плесени. Рейн стоял над кушеткой, нервно теребя браслет на руке.

– Ты в порядке? – спросил он, но в его голосе не было обычной холодности. Было… беспокойство?

– Ну, если не считать того, что мой мозг вот-вот взорвётся, то да, просто замечательно, – прошипела я, пытаясь сесть.

Он отступил, но не ушёл. Его взгляд скользнул к Море, которая копошилась у стола с инструментами.

– Она не выдержит, – сказала старуха, не оборачиваясь. – Чип перегревается слишком часто. Ей нужен апгрейд, что-то из методов «Эйдоса».

– Корпоративная хрень? – я села, чувствуя, как комната плывёт. – О, да, конечно. Давайте ещё вживим пару чипов, чтобы я окончательно превратилась в робота!

Рейн сжал губы, его глаза сузились… Он что-то не договаривал, я это чувствовала.

– Ты умрёшь, если ничего не сделаешь, – Рейн подошёл ближе, его голос звучал резко, как удар ножом. – Твой чип рано или поздно перегреется и взовертся…

– О, спасибо за оптимизм, – я закатила глаза, хотя сердце бешено колотилось. – Может, ты ещё предскажешь, как именно я умру?

– Алекс, – он сжал кулаки, будто бы хотел крикнуть, но не стал этого делать. – Ты не можешь просто игнорировать это.

– Могу, – я встала, хотя ноги дрожали. Нет, лучше все-таки посидеть немного на кровати. – И буду.

Мора засмеялась, её голос скрипел, как несмазанные шестерни.

– Упрямая, как её мать, – проворчала она, подходя ко мне. – У меня есть кое-что для тебя. Не корпоративная дрянь, – она усмехнулась, обнажив жёлтые зубы. – Но кредитов нужно в три раза больше, чем ты платила раньше.

Мора держала в руке очередной антидот от перегрева. За несколько дней я слишком часто принимала его. Это нужно прекратить…

– Сколько же?

– Что-то около восемнадцати тысяч кредитов.

Сумма, которую она назвала, заставила меня задохнуться. Это было больше, чем я зарабатывала за полгода.

– У меня нет таких денег, – сказала я, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

– Но у меня есть, – Рейн скрестил руки на груди, его взгляд стал твёрдым. Я повернулась к нему, чувствуя, как гнев поднимается из глубины. – При одном условии.

С моих уст сорвался смех, и звук получился резким, как скрежет металла.

– Ты серьезно думаешь, что я буду тебе обязанной?

– Нет, – он посмотрел мне прямо в глаза. – Но ты поможешь мне найти сестру.

– Ага, конечно. Я должна помочь тебе найти сестрёнку, а взамен ты станешь моим ангелом-хранителем? Как мило.

– Это не шутка, – он даже не моргнул, но я отчётливо видела то, что он твёрд в своих словах. – Ты поможешь мне, а я обеспечу тебе безопасность.

– Безопасность? – я засмеялась, хотя смех звучал горько. – Ты же сам – ходячая мишень.

– Алекс, – он шагнул вперёд, склонился ко мне, и я почувствовала, как его дыхание касается моего лица. – Ты не можешь продолжать вот так.

– Нет! – Я ткнула пальцем ему в грудь, но сразу же отстранилась. Вновь испытывать слепоту у меня не было сил. – Я не стану твоей собакой на поводке. Не позволю себя использовать!

Его лицо исказилось от гнева.

– Ты умрёшь! – его голос прозвучал громче, чем он, вероятно, планировал.

– Ну и что? – я закричала в ответ, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. – Лучше умереть, чем стать твоим инструментом!

– Я не хочу тебя использовать!

– Ага, конечно, – я закатила глаза, чувствуя, что силы медленно покидают меня. – Ты просто бескорыстный герой, который тратит свои кровные кредиты на случайную девчонку из трущоб!

– Ты не случайная, – он произнёс это тихо, но так, что мурашки побежали по спине. Я замерла, пытаясь выслушать его. – Ты видела её. Ты знаешь, что они с ней сделали.

Слова никак не собирались в предложения.

Перед глазами вновь возник образ девочки с соломенными волосами.

Его сестра.

Та, что исчезла.

Наверное…

– Даже если я захочу помочь… – я отвернулась, чтобы он не увидел дрожь в руках. – Я не могу доверять тебе.

– Доверие – роскошь, – проворчала Мора, подходя ближе и втыкая иглу в вену на моей руке. Я дёрнулась, но старуха держала крепко. – Вы оба – упрямые идиоты.

Рейн молчал. Его глаза не отрывались от меня, будто пытались прочитать то, что я скрывала.

У него и самого хватало секретов от меня. Хотя бы взять то, что я совершенно не знала его.

– Я не прошу доверия, – наконец сказал он. – Я прошу шанса.

Я засмеялась, но звук получился горьким.

– Шанс? Ты думаешь, у нас есть шансы? – Я махнула рукой в сторону окна, за которым дождь стучал по крыше. – Посмотри вокруг, Рейн! Весь Некрополис – это гигантская ловушка. Мы все – крысы в лабиринте.

Мора ввела мне лекарство, и я почувствовала мимолетное облегчение. Совершенно на секунду чип перестал жечься в затылке. Как только Мора от меня отошла, то Рейн присел на корточки так, чтобы наши лица оказались в сантиметре друг от друга.

– Я знаю, что тебе страшно, Алекса. Знаю, что ты не можешь мне довериться, потому что выросла среди лжи и обмана.

Я замерла. Его дыхание было тёплым, а глаза горели тем же огнём, что и в кошмаре. Огнём, который мог спалить нас обоих.

– Нет, – я отступила, натыкаясь на кушетку. – Я не стану твоим оружием.

Рейн сжал кулаки, его челюсть напряглась.

– Тебе, наверное, было бы интересно узнать, от чего умерла твоя мать.

Ложь. Он не знает этого…

– Не манипулируй мной.

– Я смогу достать данные о ней. Всё, что ты пожелаешь, в обмен на то, чтобы найти мою сестру.

– Вон! – я указала на дверь, хотя мои пальцы дрожали. – Я не нуждаюсь в твоей помощи.

– Ты умрёшь, Алекс. Без апгрейда…

– ВОН! – я подняла подбородок, чувствуя, как гнев постепенно растекается по моим венам.

Он посмотрел на меня ещё мгновение, затем резко развернулся и направился к двери.

– Просто… подумай над моим предложением, когда придешь в чувства, – бросил он через плечо.

Дверь захлопнулась за ним, и я почувствовала, как воздух в комнате стал тяжелее.

– Дура, – проворчала Мора, подходя ко мне. – Ты сама себя хоронишь.

– Заткнись, – я села поудобнее на кушетку, чувствуя, как мир вокруг плывёт.

Старуха засмеялась, её жёлтый глаз мигал, как предупреждение.

– Ты ещё пожалеешь, дитятко.

– Уже пожалела, – прошептала я, закрывая глаза руками.

Воздух в комнате стал тяжелее. Сердце колотилось так, будто пыталось вырваться из клетки ребер, а в горле застрял ком, горячий и колючий. Я не должна была этого делать. Не должна была впускать его сюда, подставлять под удар.

– Ты упускаешь свой шанс стать лучше. – Она наклонилась так близко, что запах плесени и полыни обжег ноздри. – И это только начало. Ты даже не понимаешь, какое благо тебе даровано.

– Благо? Даровано? Это ты о том, чтобы стать собачкой чистильщика? Который по щелчку пальца сотрет меня в порошок?

Мора хмыкнула, проводя костлявым пальцем по моему запястью. Холод просочился под кожу, заставив содрогнуться.

– Твоя слабость – эти ниточки, что ты называешь «любовью» и «долгом». Они душат тебя, как удавки. Перережь их, и жить станет легче.

– Тебе легко говорить, – фыркнула я, морщась. Комната вновь плыла перед глазами.

– Посмотри на себя, – Мора схватила меня за волосы и резко запрокинула голову. Боль пронзила шею, но я не могла пошевелиться – тело стало словно ватным, а мысли гудели, как пчелиный рой. – Твоя гордость ослепляет тебя, даже когда речь идёт о благих делах. И я сейчас не о поиске какой-то высокородной девицы. – Мора запнулась, будто бы давала мне время осознать ее слова. – Речь о тебе и твоем будущем, дитятко. Он рано или поздно докопается до твоей правды.

– Что ты вообще знаешь о правде?

Мора усмехнулась, отпустив мои волосы. Я почувствовала, как напряжённость постепенно покидает моё тело.

– Не думай, призрак, что я не знаю, что представляет из себя твой чип. Рейн будет копать дальше, пока ты не окажешься в своей же ловушке.

Антидот начал действовать. Сначала – легкое покалывание в кончиках пальцев, будто тысячи иголок танцевали под кожей. Потом – свинцовая тяжесть в животе, волнами поднимающаяся к горлу. Я попыталась встать, но ноги не слушались.

– Меня нет в системе. Я – призрак.

– Для тех, кто верен Эйдосу, – голос Моры становился расплывчатым. – Но Рейн давно не верен ему.

Комната закружилась. Потолок накренился, стены поползли, как тесто. Я упала на спину, вжавшись в холодный бархат кушетки. Глаза закрывались сами, но сквозь ресницы еще виднелся желтый глаз, горящий в темноте.

– Спи, – прошептала Мора, трепетно укрывая меня каким-то лоскутом ткани. – Проснешься, быть может, одумаешься.

Глава 3. Часть 3

Проснулась я от того, что чей-то голо