Доктор моего сына

Дина Павлова

Доктор моего сына

Глава 1. Настя

– Тише, Руслан, – я качаю на руках сына, а он заливается плачем. Очередь не двигается. А я и хочу, и не хочу чтобы время шло быстрее. Коридор забит мамочками с детьми. Я сижу с восьми утра. Сейчас одиннадцать… Господи, ну почему так долго? Хотя понятно, почему. Все хотят попасть на прием к Дариханову. Он считается одним из лучших неврологов города. К тому же он берет самые сложные случаи. А у меня именно такой.

– Вы можете хоть как-нибудь успокоить ребенка? – раздается недовольный голос одной из мамочек, – Вокруг столько деток, а слышно исключительно вас!

– Если бы я могла, я бы успокоила, – говорю едва слышно. Ругаться смысла нет. Только сильнее будет нервничать Руслан. Девушка в ответ ничего не отвечает, но на меня падают недовольные взгляды.

Наконец подходит наша очередь. Я боюсь ужасно. Мне кажется, что когда я переступлю порог кабинета, то попаду не к доктору. Я попаду прямиком в ад. Потому что Дариханов не просто лучший врач… Он мой бывший жених… И очень вряд ли он обрадуется этой встрече… А с другой стороны, может он меня уже и не помнит?

– Вы идете?! – рявкает та самая мамочка, которая уже делала мне замечание за плачущего ребенка. Я киваю и, держа на руках Руслана, иду к двери с табличкой «Детский невролог Дариханов Э.Ш.»

Невольно поглядываю на такие характерые черты лица сына. Догадается? Не должен…

– Здравствуйте, – я захожу и закрываю за собой дверь, стараясь не смотреть на фигуру в белом халате. Эльдар сидит боком, он не смотрит на меня. А мое сердце бьется как сумасшедшее… Руслан же кажется успокоился. Замер, сидит и, сунув палец в рот, разглядывает стены. Интересно. Хотя обычно в кабинете доктора он начинает кричать еще громче.

– Добрый день.

Эльдар не обращает на меня внимания. Занят…

А у меня в голове растет шум. Он тот, кого я бросила перед самой свадьбой… Тот, от кого сбежала с его ребеночком в животе. Эльдар ведь ничего не знает о сыне! И не хочу чтобы он догадался… Мой бывший отрывает взгляд от компьютера, и…

– Настя?

Воцаряется тишина. Такая, что хоть ножом режь. Сидящая рядом медсестра с интересом на меня смотрит. А я разглядываю пол, ни живая, ни мертвая. Эльдар поднимается, обходит стол и, не спуская взгляда с моего сына, произносит:

– Красивый мальчик, – взгляд его темных глаз прожигает. И в них я чувствую немой вопрос. Но я знаю что гордость задать его не позволит. По крайней мере при посторонних, – Не знал что ты родила ребенка. Возраст? Жалобы?

В отличие от меня Эльдар спокоен. Это я с трудом нахожу в себе силы унять дрожь в руках. Я чувствую этот знакомый мужской аромат, этот жар от тела Эльдара. Он слишком близко стоит, и мне тяжело дышать.

– Девять месяцев. У Руслана гематома… родовая травма.– говорю едва слышно, – Все врачи, у которых мы были, все настаивают на операции… А я боюсь.

– Правильно боишься. Семь раз отмерь – один отрежь. Раздевайтесь и на весы.

Прошло полтора года, но Эльдар не изменился. Только стал еще мужественнее. А я…

– Говорят ты вышла замуж, – произносит неожиданно.

– Да, я замужем, – откашливаюсь и судорожно стаскиваю с Руслана ботиночки. Вру. Я не замужем. И не факт что выйду. Но я не хочу чтобы Эльдар знал об этом.

– Понятно, – цедит сквозь зубы. – Надеюсь ты счастлива…

Глава 2. Настя

2 года назад

Мы с Эльдаром выходим из автобуса и идем по пыльной проселочной дороге. Я одета максимально скромно: юбка почти до пола, рубашка с рукавами, волосы собраны в хвост. Знакомство с родителями – это не просто, особенно если твой избранник – юноша из ортодоксальной кавказской семьи.

Это настоящая глубинка… Я смотрю на дома, спрятанные за глухими высокими заборами, из-за которых видна лишь крыша. А еще верхушки фруктовых деревьев. Июль, очень жарко. Зато уже есть фрукты.

– Абрикосы, – киваю на одно из деревьев.

– Жердела, – уточняет Эльдар, – Жердела мелкая, а абрикосы крупные. В Москве продают жерделу, а называют ее абрикосами.

Я смеюсь. Хочется как-то расслабиться, снять напряжение. Но оно только растет. Потому что в самолете, а потом в автобусе Эльдар мне раз сто повторил, как себя вести с родителями: что бы ни говорили, не спорить, не перечить, не дерзить. В глаза лучше не смотреть, смотреть в пол. Также при родителях лучше за руки не держаться, не целоваться, свои эмоции не показывать.

– Тебе страшно?

– Страшно, – кивает Эльдар, – Мать такого не переживет. Но не сказать тоже нельзя.

А я все-таки надеюсь, что все будет хорошо. Потому что зачем-то они отправили Эльдара в семнадцать лет поступать в Москву! Ни одного из братьев не отправили, а его… Оторвали от привычной жизни, погрузили в среду, далекую от мусульманских ценностей. Сам Эльдар мне рассказывал, что когда приехал в столицу, первое время звонил отцу, чтобы тот забрал его обратно! Слишком дико ему было видеть девушек в коротких юбках, густо накрашенных, выпивающих алкоголь…

Но отец считал, что талантливый парень должен получить лучшее образование. Медицинское. Зря что ли побеждал на республиканских олимпиадах? К тому же он один такой в семье. Остальные братья – Мухаммед и Казбек талантами не вышли. Поэтому они остались дома, и получали обычное образование в региональном центре.

– Они мне постоянно говорили, – рассказывал мне Эльдар, – Тебе повезло. Ты вон! В саму Москву уехал. Теперь будешь там большим человеком, всех забудешь.

Эльдар обещал никого не забывать. Год он возмущался местными традициями, а потом… То что больше всего вызывало у него сопротивление, начало нравиться.

– Когда ты до этого был дома? – под ногами щебенка, и через тонкую подошву сандалий я чувствую каждый камешек.

– Два года назад, когда получал диплом.

Кстати у Эльдара он красный. Все как и хотели родители.

– А потом почему не ездил?

– Потому что они меня хотели женить на Фатиме, – поглядывает на меня, – Это соседка. Они с дядей Али договорились еще лет десять назад, что мы должны пожениться. А я не хочу.

– Представляю как они мне обрадуются, – вздыхаю.

Пока мы идем, встречаем несколько пожилых женщин. Эльдар с ними здоровается, они о чем-то переговариваются, но язык я не понимаю. О чем-то о своем говорят. Наконец мы останавливаемся возле глухих темно-бордовых ворот.

Эльдар нажимает на черную кнопку звонка… Раздает едва слышная трель, после чего глухой лай. Приходит в голову что на участке какая-то очень большая собака. Типа кавказской овчарки. Видя что я напряглась, Эльдар тихо объясняет:

– Это Алмаз. Родители его завели когда меня не было, я учился, так что он не особенно меня и знает.

Киваю, и тут калитка распахивается, и я вижу перед собой женщину лет пятидесяти с правильными чертами лица. Низкорослая, коренастая, она тут же протягивает руки к Эльдару и начинает что-то говорить на своем языке. На ее лице счастливая улыбка. Меня она не замечает.

Мое сердце бьется как сумасшедшее. Наконец, поздоровавшись с Эльдаром, она переводит взгляд на меня. И ее лицо становится мрачным. Что-то спрашивает. Опять не по-русски.

– Мама, это моя невеста Настя. Настя, познакомься, это моя мама – Мадина Залимхановна.

– Здравствуйте, – улыбаюсь на все тридцать два зуба. А вот мать упирается в меня злым взглядом. И вид у нее такой, что, кажется, она сейчас меня точно убьет.

– Ты с ума сошел, Эльдар, – нервно поправляет темно-зеленый платок прикрывающий волосы, – Ты что делаешь? Она русская?

– Русская, – кивает, – И я ее люблю.

– Нет, – мотает головой, – У тебя уже есть невеста. Фатима ждет когда ты вернешься… Даже не думай. Пускай Настя домой едет. Давай, – она переключается на меня, – Езжай, Настя, уходи!

– Мам, ты что, ее на порог не пустишь? – Эльдар заметно мрачнеет. По всей видимости он ожидал какой-то другой реакции от матери. Но для них традиции – это святое.

Я слышала что на Кавказе принято жениться на «своих»… Но никак не думала, что тут все настолько категорично.

– Не пущу. Отец увидит. Знаешь что будет?

– Я мужчина, мама. Я работаю в Москве, я врач…

Смотрю на Эльдара. Глаза горят не хуже чем у мамы. Он очень злой. Видимо он искренне считал, что если ему уже исполнилось двадцать семь, то он может решать все сам.

– Ты мой сын! А значит, – дальше она что-то говорит на своем языке, а я понимаю, что знакомство просто не состоялось. Или состоялось, смотря как посмотреть. Поэтому я касаюсь плеча Эльдара и тихо произношу:

– Я на автобус.

– Стой! Настя!

– Иди! – орет Мадина Залимхановна, – И чтобы я тебя тут больше не видела! У Эльдара есть своя невеста! И он на ней женится через три месяца. А тебя увижу, собаку спущу!

– До свидания, – киваю, отворачиваюсь от нее, и тут понимаю, что еще минуту назад пустая улица полна народу. Возле каждой калитки, возле каждого забора кто-то стоит… Все выглядывают, смотрят… Видимо интересно наблюдать за скандалом.

– Мама, я иду с ней! – объявляет Эльдар.

– Что? Ты остаешься! Ты не поедешь больше в Москву! – мама не унимается, а у меня впервые появляется мысль, что зря я полезла в эту семью. Сейчас рассорю их всех…

– У меня там работа. Не хочешь пускать мою невесту в дом, я ее приведу в свой!

Глава 3. Настя

– Родовая травма? – смотрит мне в глаза, а я киваю. Усмехается, скорее самому себе.

– Да, родовая. Обширная гематома, тремор рук и подбородка, а еще проблемы со зрением. – Стараюсь максимально спокойно и отстраненно объяснить ситуацию. Хотя внутри все переворачивается, – Ему уже закапывали глазки, но есть большой риск, что в дальнейшем это не поможет, и он потеряет зрение. И пока роднички не зажили, прооперироваться будет менее опасно, чем в более позднем возрасте. Головка еще мягкая, кости подвижные и срастутся без каких либо дефектов.

Эльдар подозрительно смотрит на меня, и я неосознанно начинаю оправдываться, что я это не сама придумала, хотя это и так понятно. Он уже прочитал медкарту, и я всего лишь повторяю слова нашего невролога:

– Мне так сказали. Ну и пока нет серьезных последствий.

Он ощупывает детскую головку, и удивленно оборачивается к медсестре:

– Ни один родничок не зажил, даже затылочный еще открытый. Времени еще предостаточно. В лучшем случае к полутора годам что-то затянется. А полное срастание годам к трем. У хирурга наблюдаетесь? Что говорит?

– Наблюдаемся, патологий нет. Только роднички… Но один раз он упал неудачно, затылочком, я думала он умер. Весь натянулся как струна, дышать перестал, я его так трясла от страха, что он очнулся. В поликлинике сказали что такое бывает, ничего страшного, просто особенность организма.

– Да, открытые роднички, незрелая кора… К трем годам пройдет, но ударяться ему нельзя. И надо будет наблюдаться у невролога до самой школы. Хотя в вашем случае все равно без невролога никуда.

Он слишком внимательно осматривает Руслана, но на меня не смотрит. Я понимаю, что он меня ненавидит… Не простил и прощать не собирается. Потому что я его бросила. Но был ли у меня выбор?

Воспоминаю нашу встречу. Перед глазами картинка, от которой я наверно буду улыбаться даже на смертном одре. Я ведь до сих пор люблю Эльдара. Только никогда ему в этом не признаюсь.

Помню эту холодную, промозглую весну, которая никак не могла толком начаться. На самом деле, не простудись я тогда, не замерзни… Кто знал, как бы повернулась моя жизнь? В общем у меня порвался ботинок. Как-то так вышло. И слякоть, вся эта кашица затекла в обувь. В итоге нога замерзла так, что мне казалось что я себе отморожу пальцы, и мне их отрежут.

Я ехала с учебы. А нужно было из метро пересесть на автобус… В общем я решила, что кофе мои планы уже точно не сломает. Какая разница, когда я приду домой? А хотелось чего-то горячего, к тому же неприятно саднило горло. Я зашла в торговый центр, поднялась на третий этаж, где и взяла кофе, курицу и картошку фри. Меньше всего я думала о том, что я с кем-то познакомлюсь.

И когда ко мне подсел парень совсем не русской национальности, я очень удивилась. У него в руках был поднос.

– Тут мест нет. Можно я тут поем?

Он это произнес так просто, что я кивнула. И даже не догадалась посмотреть, были места еще, не были… У него был набор из Макдака. Он поставил поднос с большим стаканом колы и каким-то гамбургером или около того.

Я случайно поймала его взгляд и поняла, что очень стесняюсь. Потому что… На меня наверно никто так не смотрел. С таким внимательным интересом. А еще говорят что красота в глазах смотрящего. И это правда.

– Ты студентка? – он первый прервал молчание. Я кивнула. Нет, я не была готова знакомиться с парнями кавказской национальности даже очень интеллигентного вида. Но этот не унимался, – Меня зовут Эльдар. А на кого ты учишься?

– Исторический факультет. Буду археологом, – я старалась не смотреть на него.

Я рассчитывала что мой ответ его несколько остудит, но…

– Что ты там изучаешь? Я очень люблю историю…

И… Боже, я даже не думала что кто-то сможет поддержать разговор о Столетий Войне в Европе! А Эльдар смог. Он и правда знал такие тонкости, которые, как мне казалось, мог знать только историк.

Эльдар же был врачом. В общем… Он подкупил меня своими познаниями, искренней улыбкой и вежливостью. Возможно я была полной дурой, но… Мы не только обменялись телефонами. Он проводил меня до дома. И как только я зашла в подъезд, тут же написал мне.

Не думала что отвечу… Но я ответила. Эльдар в ответ предложил встретиться в каком-нибудь ресторанчике. Он оказался галантным, простым и никак не демонстрировал разницу менталитетов. Вот только не ел свинину. Тут уже табу. Мне, правда, не запрещал.

Что меня подкупило в Эльдаре, помимо познания в истории, так это то, что с ним было очень надежно. Он был таким горячим. Будто огонь шел от его тела. А я, всю жизнь слабая и анемичная, рядом с ним заряжалась энергией. Стоило ему меня приобнять, взять меня за руку…

Он не был нахальным, как обычно принято воспринимать подобных парней. Он был безукоризненно воспитанным, интеллигентным и вежливым. Сын маминой подруги. Более того, он относился ко мне бережно. А потом однажды принес огромный букет цветов – сто одна роза и предложил официально стать его девушкой.

Эльдар из тех, кому нужно, чтобы все было понятно, чтобы все было четко и по пунктам.

– Тебя надо положить к нам в больницу. В смысле мальчика. Ты тоже с ним ляжешь, – смотрит на меня, потом на ребенка. Причем по его лицу вижу – сомневается… Очень сомневается.

– Зачем?

– Что значит зачем, Настя? Тебе что, ребенок не нужен? Или у тебя запасной есть?

– Нет, я имею ввиду, что за процедуры будут? – даю Руслану игрушку, который, привыкнув к помещению и окружающим, сосредоточился на Эльдаре. Разглядывает его с интересом. После, решив что он совсем не страшный, просто протягивает ручку чтобы потрогать бейджик. Видя это, Эльдар не двигается с места. Он не спускает глаз с сына.

– Сделаем заново все анализы, сходите на УЗИ, ЭЭГ, ЭКГ, МРТ, в общем обследуем досконально. Просмотрим динамику со старыми результатами, витаминки попьете и подберем лечение. Ничего нового пока не будет. Направление я вам выпишу сейчас, завтра в восемь жду на госпитализацию. Одевайте ребенка, – он произносит это громче и тут же меняет тон, – Если ты меня в чем-то обманываешь, я все узнаю.

– О чем ты?

– Ты сама знаешь о чем, – смотрит то на меня, то на сына, – у него внешность… Я вижу…

– Его отец тоже…

– Врешь, я карту читал, он доношенный, не стой из себя дурочку. – шипит. Глаза темнеют. Но тут, скользнув взглядом по медсестре, быстро успокаивается. – То что вы говорите про ребенка, требует дополнительного обследования и подбора подходящей медикаментозной схемы лечения. Если динамики не будет, то операцию сделать можно и через полгода. Это у тебя там, где ты рожала, там коновалы сидят. Резать. Все резать! А потом отрежут, вреда больше чем пользы! Заденут что, а дальше? Есть препараты, которые эффективно рассасывают гематому!

– Мне сказали что это сложный случай, – оправдываюсь, но Эльдар от моих возражений еще больше звереет:

– Мамочка, бегать и рассказывать надо было раньше! При правильном эффективном лечении уже сейчас бы все было позади, а вы время потеряли! Целых восемь месяцев! Вам диагноз поставили скорее всего либо в роддоме, либо при первом полном обследовании в два месяца! Тогда надо было думать и бегать, а сейчас просто делайте что я вам говорю как клинический невролог, – Эльдар поднимает глаза к потолку и качает головой, – Понимает она. Молчи уже. Сидела ждала у моря погоды. Ты же знала что я детский невролог, чего ты ждала все это время? Что как-нибудь само рассосется? или прилетит вдруг волшебник в голубом вертолете? Надежда Николаевна, направление оформляйте, и пусть мамочка распишется что согласна на госпитализацию.

Глава 4. Настя

2 года назад

Я иду обратно по этой пыльной дороге, не поднимая голову. Все соседи на меня таращатся, как будто я в зоопарке каком. Эльдар что-то объясняет матери. Он хоть и говорит спокойно, но я чувствую в его голосе такое возмущение, что понимаю, он сейчас максимально взвинчен.

А она его уговаривает… И тон значительно мягче, нежели когда я рядом стояла. Постепенно их голоса становятся все тише… Потому что Эльдар продолжает что-то доказывать матери, а я уже потихоньку добралась до поворота. Если я ничего не перепутала, то надо свернуть налево в переулок, там будет еще одна дорога, потом направо, до конца… К автобусной остановке.

Мне так обидно, что я с трудом сдерживаю слезы. Почему ко мне так отнеслись? Ведь мама Эльдара меня фактически не знает! Но на порог не пустила. И как строить отношения, как строить семью, если родители не то чтобы не одобряют? Если они категорически против? Если брак со мной разобьет сердце матери моего будущего мужа?

Ситуация неразрешимая. И что самое грустное, я воспитана таким образом, что все должно быть по согласию, в радости… А тут… Какая радость?

Я заворачиваю в переулок, когда слышу приближающиеся шаги. Эльдар закончил общаться с матерью и теперь меня догоняет. Поглядываю на него. Бледный, злой. Сжимает тонкие губы, ноздри широкие, тяжело дышит.

Я иду молча, разглядывая тропинку.

– Не бойся, – произносит едва слышно, – Мы поженимся.

– А что скажут твои родители? – поглядываю на Эльдара. – Ты разобьешь им сердце.

– А они разобьют мне жизнь, если я женюсь на Фатиме! – рявкает, – Мы не подходим друг другу! Мы и раньше-то не подходили, но сейчас… Она всю свою жизнь прожила, не выходя из дома. У нее образование – три класса и коридор! Да о чем с ней вообще разговаривать?!

– Зато она воспитана в традициях твоего народа, – развожу руками. Нет, я не хочу отдавать Эльдара этой самой Фатиме… Я его люблю. Но еще больше меня беспокоит то, что женитьбой он может сломать себе жизнь. Это сейчас он меня любит. А что, если ссора с семьей сломает его? Это мне можно выходить замуж за кого угодно. Хоть за негра! А ему…

– Я не хочу жениться на девушке, которая воспитана в традициях моего народа!

– Почему?

Он останавливается, и я тоже. С одной стороны длиннющий забор, за ним – сад. Наверно это школа. С другой – дома. На самом деле здесь по-своему уютно, даже красиво. Вот только недружелюбно совсем.

– Мне бы все подошло, если бы я не отправился получать образование в Москву. Если бы я всю жизнь провел тут, в республике. А родители меня окунули в другую среду. Светскую! Так что они от меня хотят сейчас? И теперь достоинства местных невест мне достоинствами совсем не кажутся!

– И какие достоинства?

– Скромность, хитрость, и знаешь, вот это… Когда она постоянно тебе в глаза заглядывает и едва ли не ноги тебе моет. Я не хочу этого. Мне не надо. Я не знаю как объяснить. Ты не такая как они. Ты другая. Все.

Эльдар идет дальше, а я иду следом за ним. Вроде я слушала внимательно, а все равно не поняла, что не так с местными невестами. Но сейчас, когда Эльдар на взводе, лучше не уточнять.

Мы молча доходим до автобусной остановки. Боже, как же жарко. Кое-как найдя тенек, я сажусь на лавочку и отпиваюсь минералкой. А Эльдар будто и не замечает этого изнуряющего пекла. Он ходит туда-сюда, поглядывая то на часы, то на висящее написанное краской на синем щите расписание.

До автобуса еще сорок минут. Постепенно остановка наполняется людьми. И большинство из них Эльдару знакомы. С ним здоровается то один, то другой человек. В основном это его ровесники. Одноклассники может… Общаться он правда с ними не горит желанием, я вижу это по его лицу. Но и послать подальше – невежливо.

И все бы ничего, но тут к нему подходит парень, и я понимаю, судя по сходству, что это его брат… А еще по тому, как резко мрачнеет лицо Эльдара. Незнакомец что-то долго ему объясняет, а потом… Поворачивается ко мне, смотрит около минуты… И вдруг подходит ближе.

Похоже вся остановка в курсе семейных склок!

Натянув на лицо улыбку, я поднимаюсь чтобы поздороваться. А мужчина произносит:

– Ты зря лезешь в нашу семью. И ты плохо знаешь Эльдара! Ты дура!

Поток откровений продолжить не удается. Эльдар его разворачивает к себе и что-то говорит, тот мотает головой и пытается продолжить.

Мне кажется, что сейчас начнется драка, но… подъезжает автобус. Эльдар хватает меня за руку и тянет к нему, а этот мужчина никак не успокаивается. В этот раз он обращается к Эльдару, причем почему-то по-русски:

– Разбил сердце матери и решил ехать? Да кто ты после этого? Ты хоть понимаешь что позоришь нас? Позоришь дом! И ради кого! Ты посмотри, ни кожи, ни рожи!

– Хватит! – Эльдар резко к нему поворачивается, – Я живу так, как считаю нужным!

– Ты наглый! И ты идиот! Отправляй ее в Москву и оставайся. Не надо это все… Что ты напридумывал!

– Я свой выбор сделал! – Эльдар поглядывает на меня. Он по-прежнему держит мою руку в своей, и держит крепко, – Настя, пошли!

– Жалеть будешь, брат, – смотрит уничижительно то на меня, то на Эльдара.

– Казбек, нравится тебе Фатима, сам на ней и женись!

С этими словами Эльдар запихивает меня в автобус и заходит следом. А брат остается на остановке. Он так и стоит там, скрестив руки на груди, глядя на нас, сидящих в салоне, пока автобус не двигается с места.

Глава 5. Настя

Я выхожу из кабинета Эльдара на полусогнутых, прижимая к себе Руслана. И потом еще наверно полчаса чувствую как горит мой затылок и спина. Да, Эльдар может прожечь взглядом…

В коридоре я буквально опадаю на скамейку. Так. Надо привести мысли в порядок. Значит если Эльдар сказал что нужно ложиться в больницу, то… Нужно ложиться. От мысли, что он меня будет видеть ежедневно, что мы будем общаться, у меня на лбу выступают капельки пота, а сердце готово выскочить из груди.

Чувствуя что я взвинчена, Руслан и сам начинает морщить свои крохотный носик. О нет! Только не хватало чтобы он опять разревелся на весь этаж! Поэтому я хватаю сына и начинаю его качать, цокая языком. Надо его как-то успокоить, отвлечь. И, к счастью, у меня получается это сделать.

А теперь домой. Надо собирать вещи…

Моя жизнь после бегства от Эльдара протекает спокойно, но бедно. Потому что очень трудно воспитывать ребенка, снимать квартиру и продолжать работать. Хорошо еще что я успела завершить образование, иначе бы точно с ума сошла.

– Мой хороший, мой сладкий! Пошли домой…

Я сажаю Руслана в коляску, и мы выходим из здания.

Я не знаю как бы все повернулось, если бы не мама. Она жила со мной почти полгода: приехала за месяц до родов, и вот недавно вернулась обратно, в родной поселок. Потому что у меня младший брат еще в школу ходит, и ей надо бы и им заняться. Не все же перекладывать на мужа – моего отчима.

Мама долго не могла понять, почему свадьба сорвалась… Да и сейчас не понимает. А я не хочу объяснять ей. Зачем нервировать? Сказала что поссорились с Эльдаром, что он меня бросил и скрылся в тумане. Правда мама не верит в это, считает что я где-то сглупила, да и вообще зря мы расстались. Она об Эльдаре хорошего мнения. Уверена что он мог быть хорошим мужем… Да я и сама это знаю.

Моя мама не такая как мама Эльдара, она рада любому моему выбору, лишь бы я была счастлива. Вспоминаю как я знакомила ее с Эльдаром. Это уже было после поездки на его малую родину. И он очень нервничал, что моя мама отреагирует на него также, как и его – на меня.

Он приволок огромный букет роз.

Но даже без роз моя мама была бы ему рада, о чем и сообщила, и вообще сразу отнеслась к нему как к родному сыну. Чем поразила Эльдара в самое сердце. Позже он признался, что боялся что он ей не понравится.

Я же, отмахнувшись, сказала, что это все глупости и мама меня бы поняла. Что она приняла бы Эльдара даже если бы он мел дворы, потому что важно не кто он, а насколько счастлив ребенок.