Лила Адлер и первые деньги

Вдруг сердце у Лилы ухнуло куда-то вниз: до нее только что дошло, что в окрошку кроме колбасы крошат еще и яйца!

Как же так? Столько усилий, и все напрасно! Стоило ли тратить столько времени, выковыривая колбасу, чтобы затем съесть яйца?!

Лила была удручена даже сильнее, чем тогда, когда нашла Сашкину блевотину на своей постели. Выходит, она не смогла выполнить то, что твердо решила. Это было так обидно!

«Ну ничего, – подбодрила себя Лила, захлопнув холодильник. – В следующий раз этого не повторится!»

Свою посуду после завтрака Лила мыла очень аккуратно, стараясь не задеть то, что оставили в раковине родители и Наташка. Лила не теряла надежды, что когда-нибудь они все-таки научатся мыть посуду за собой, как это делала она.

Взглянув на часы, Лила попыталась предположить, что сейчас делает Кэйт. Обычно без четверти одиннадцать она еще спит. Но, возможно, сегодня она изменит свой распорядок? Ведь сегодня у нее важная встреча!

Вчера Лила так и не узнала, можно ли ей пойти на собеседование вместе с подругой. Она даже не спросила, в какое время и где оно будет проходить! Теперь Лила жалела об этом и беспокоилась, что Кэйт могла уйти на встречу с агентом без нее.

Лила подошла к трюмо и набрала номер подруги. Трубку взяла Женька.

– Привет! – Поздоровалась Лила и с замирающим сердцем спросила: – Кэйт дома?

Вдруг Кэйт уже уехала на собеседование? Вдруг ее уже взяли в модели? Если так, то план Лилы коту под хвост!

Женька утвердительно хмыкнула.

Лила не сразу сообразила, что это значит. Значит, Кэйт еще не уехала? Лила чуть не подпрыгнула от радости: для нее ещё не все потеряно!

– Я скоро буду! – Воскликнула Лила и повесила трубку.

Она еще раз осмотрела себя в зеркало: от окрошки ее живот немного надулся, но если его втянуть, то Лила выглядела почти что как модель!

Лила подумала, что для встречи ей нужна сумочка. Не будет же она носить ключи и деньги в руках! Сумочек у Лилы не было, а ее старый школьный ранец совсем не вписывался в модный образ. Поэтому Лила открыла дверцу шкафа, за которой хранились вещи сестры, и сразу же увидела то, что ей было нужно! Восхитительный белый клатч, благородный и элегантный, словно шептал, что его можно взять с собой, и ничего страшного не случится, если Лила вернет его на место до возвращения сестры. С этими аргументами было невозможно не согласиться!

За стенкой послышалось «Амено». Это было так некстати! Вспомнив, что за стеной находится Отава – ведь это именно он слушает такую дебильную музыку, – Лила подошла к стене и с силой ударила в нее кулаком. Звук удара был глухим и быстро затерялся в вибрирующих басах.

Вдруг Лила отчетливо это услышала, как в стену ударили с противоположной стороны. Удар был сильный – стену как будто попытались протаранить. Может быть, Отава пнул стену с разбега ногой? Или… головой?

– Идиота кусок, – пробормотала Лила, чувствуя, что губы сами собой растянулись в улыбке.

Громкость «Амено» убавилась. Это было неожиданно: оказывается, это так просто! Радость и волнение волной накатили на Лилу, заставляя ее сердце биться сильнее.

– Эй, Адлер!

Лила явственно услышала, что кто-то на улице зовет ее по фамилии. Она догадывалась, что это может кричать Отава с соседнего балкона. Лила лихорадочно соображала, как ей поступить: выйти на балкон или нет? Пальцы ее рук похолодели.

Если выйти – что будет? Отава бросит в нее бутылкой, как те мальчишки? А если не выходить, то что? Может, подумает, что никого нет дома?

«Нет, не подумает, – возразила самой себе Лила, – я же сама в стенку только что стучала».

А может, это не Лила вовсе стучала? А Наташка! Или… дедушка?

«Да нет, – поморщилась Лила, – куда там дедушке! Он кружку-то еле-еле в руках держит!»

– А-адле-ер! – Снова послышалось с улицы.

Лила судорожно соображала: если она не выйдет на балкон, то Отава может сделать какую-нибудь глупость. Разобьет стекла на балконе, например. Что ещё может прийти в голову этому дураку? Лучше уж выйти и постараться, чтобы ничего такого не произошло. Даже рискуя получить через открытое окно по голове бутылкой, пакетом с водой или чем-то другим из того, что он может кинуть.

Лила вышла на балкон. Она держалась гордо, но ее голова с приподнятым подбородком была готова в любой момент увернуться от летящего в нее снаряда.

На соседнем балконе стояли Отава и Ворон. Ворон, увидев Лилу, оперся о плечо Отавы и ухмыльнулся:

– Чего стену ломаешь?

Сердце Лилы чуть не выпрыгнуло из груди: она не ожидала увидеть на соседнем балконе Ворона! Он, как и Отава, раньше учился с Лилой в одном классе. Ворон Лиле нравился, но, проучившись бок о бок целых восемь лет, она с ним так ни разу словом не обмолвилась. А теперь он стоит на соседнем балконе и спрашивает, почему Лила ломает стену, которая их разделяет. Ну и дела!

– Кто из нас ломает? Уж точно не я, – Лила старалась не подавать виду, что смущена.

Ворон с Отавой переглянулись. Они были точь-в-точь как Беляночка с Розочкой, только парни: Отава – светловолосый, розовощекий и светлокожий, а Ворон – смуглый, с черными волосами и с пробивающимися над верхней губой усиками. Ребята обычно держались вместе, и когда кого-то из них звали по имени, возникала путаница – у них были одинаковые имена. Из-за этого одноклассники придумали им прозвища, похожие на их фамилии: Отавина стали звать Отавой, а Воронова – Вороном. Эти прозвища так прижились, что парни даже друг друга стали называть не иначе, как Отавой и Вороном.

Лила собралась с духом и перешла в наступление:

– Включаете всякую пакость, да еще так громко! Уши вянут, слушать невозможно!

Отава закашлялся. Порывшись в кармане джинсов, он достал пачку сигарет, зажигалку и закурил.

– Что тебе включить? – Крикнул Ворон, ничуть не обидевшись.

Лила ожидала чего угодно, только не этого! Это не сон? Ворон спрашивает, какую музыку ей включить? Пару лет назад услышать такое было для нее пределом мечтаний!

– У вас нет того, что мне нравится, – Лила старалась не выдать своего волнения, несмотря на то что по телу забегали мурашки.

Это было непривычно: Лила почувствовала, что интересна мальчику, который давно ей нравился! По крайней мере, сейчас, когда она предстала перед ним при полном параде: в тщательно подобранном и выглаженном наряде, с распущенными волосами и накрашенная. Мальчишки не собирались бросать в нее бутылки, пакеты с водой или тапки – напротив, они спрашивали, какую музыку ей включить! Лила однозначно им нравится! Иначе как еще это понимать?

– Заходи в гости, – Ворон обаятельно улыбнулся, и улыбка была ему очень к лицу. – Расскажешь, что тебе нравится.

У Лилы перехватило дыхание. Ей не послышалось? Ее мальчики приглашают к себе в гости? Ого!

Отава махнул Лиле рукой с дымящейся сигаретой, приглашая ее к ним на балкон.

Так и есть! Значит, Лила все услышала верно! Мурашки бегали по ее телу без устали от самых корней волос до кончиков пальцев рук и ног. Похоже, она действительно нравится мальчикам! Вот это да!

Ощущение собственной привлекательности было чертовски приятно. Лила ликовала: в школе эти двое – Отава и Ворон, – никогда не смотрели на нее так, как сейчас, и уж тем более никогда не приглашали ее в гости! Лилу вообще раньше никто из одноклассников не приглашал в гости, кроме Кэйт…

«Кэйт!» – Спохватилась Лила.

Окрыленная, она чуть было не забыла, что ей срочно нужно бежать к Кэйт!

Ничего не сказав, Лила закрыла окно и поспешила уйти с балкона. Ей очень хотелось пойти к Ворону с Отавой! Ну почему они позвали ее в гости именно сейчас – когда на кону была ее модельная карьера?

Только благодаря Кэйт Лиле подвернулась удача попробовать стать моделью, и эту возможность нельзя было упускать! Это же просто работа мечты! Тебя наряжают, красят, причесывают и фотографируют, и еще деньги за это платят!

Пойти сейчас к Ворону с Отавой в гости – это очень волнительно и интересно, но… тогда Лила не встретится с агентом! А ей очень надо хотя бы попытаться пройти отбор для модельного агентства. Поэтому пусть Ворон подождет. Он никуда не денется, верно? Он с Отавой так и останутся за стенкой? И Лиле достаточно будет постучать в стену, чтобы они снова пригласили ее зайти в гости?

Вскоре, зажав в руке клатч, Лила вприпрыжку семенила по улице в узком льняном сарафане. Она хотела дойти до подруги не вспотев, чтобы не испортить свой сногсшибательный вид, но сделать ей этого не удалось: еще до того, как Лила успела миновать киоск с мороженым, по ее спине, укрытой распущенными волосами, потекли капельки пота. Пломбир мог бы сейчас помочь ей пережить жару, но Лила прошла мимо киоска, даже не взглянув в его сторону – деньги, которые у нее были с собой, сегодня нужны были ей для другой цели.

Когда Лила пришла к подруге, Женьки дома не было – должно быть, она ушла гулять. Двери Лиле открыла Кэйт: она еще не успела накраситься, но зато была одета очень эффектно. Судя по всему, она тоже хотела произвести впечатление на агента: и топ, и короткая юбка выгодно подчеркивали достоинства ее фигуры.

Лила обратила внимание, что лицо подруги без косметики действительно покрыто красными пятнами. Лила подумала, такое вполне могло случиться из-за того, что Кэйт каждый день пользуется косметикой: ее кожа просто не дышит, потому и воспаляется. Но вслух говорить об этом не стала.

Раздосадованная тем, что Лила разглядывает ее «неодетое» лицо, Кэйт, даже не сказав привычное «няяя», быстро ушла в ванную наводить марафет.

Лила осталась ждать ее возвращения один на один с компьютером, подключенным к интернету. Не теряя времени даром, она набрала в поисковике «вегетарианская диета», надеясь узнать побольше о том, чем питаются модели. Если Лила пройдет отбор, то ей придется питаться так всю свою жизнь! Хотелось бы знать, можно ли моделям кроме окрошки с выковырянной из нее колбасой и яйцами есть что-то еще.

Внимание Лилы привлекло видео, которое появилось в результатах ее поискового запроса: мельком глянув его описание, Лила увидела слово «гамбургер» и пометку «слабонервным не смотреть». Ей стало любопытно: что такое «не для слабонервных» может быть в бутерброде? Она нажала на видео, но… лучше бы она этого не делала. Это видео Лила не могла ни смотреть, ни выключить: в нем была правда о том, что она ела всю свою жизнь. Вернее, кого она ела. И как на столе появлялась ее еда.

Лилу стало мутить. Она впервые увидела, как животные умирают на скотобойнях. Нет, не умирают – как их убивают!

Спустя тринадцать минут, когда видео закончилось, из глаз Лилы катились слезы. Сколько после этого прошло времени – она не знала. Лила была в шоке, и Кэйт так и застала ее: сидящую в оцепенении, уставившуюся в монитор и то и дело всхлипывающую.

– Чего ревем? – Озадаченно поинтересовалась Кэйт.

Лила не смогла ничего из себя выдавить, и лишь помотала головой из стороны в сторону, глядя на монитор.

– Ну, впечатлительная ты наша, – Кэйт с кошачьей мягкостью дотронулась до плеча Лилы, – что бы там ни было, не нужно так убиваться. Посмотри на себя. Как ты в таком виде собираешься ехать?

Лила вопросительно подняла брови. Куда ехать? Зачем?..

Кэйт, улыбнувшись, сказала:

– Нам обеим нужно быть в «Нью Стар» ровно через час!

ГЛАВА 4

Лила не сразу сообразила, о чем говорит Кэйт. Она растерянно моргала, пока подруга ходила в ванную за ватными дисками. Все еще всхлипывая, Лила старалась не дергаться, когда Кэйт аккуратно, чтобы не смазать тушь и пудру, промокнула дорожки от слез на щеках подруги.

У Лилы перед глазами до сих пор мелькали кадры из того фильма, который слабонервным смотреть было не рекомендовано. Она как в тумане последовала за Кэйт на улицу и шла за ней словно на автопилоте, не отдавая себе отчет, куда она идет. В это время в ее голове как пчелы в улье роились мысли.

«Так вот что такое мясо на самом деле! Разве это правильно – есть животных? Неужели их вообще можно есть, когда знаешь, как они страдают? Нельзя ли сделать так, чтобы мясо получилось без убийства? Как я раньше ела мясо? Можно ли его совсем не есть? А что будет, если мама узнает, что я его не ем? И что мне теперь есть вместо него?» – То и дело крутилось у Лилы в голове.

– Оплочиваем за проезд! – Неприятно скрипела кондукторша, вперившись взглядом в Лилу.

Этим своим «оплочиваем» кондукторша заставила ее вынырнуть из раздумий: оказалось, что Лила сидит рядом с Кэйт в трясущемся на рельсах трамвае. Отдав кондукторше купюру, которую утром бабушка дала ей на мороженое, и получив от нее билетик и сдачу, Лила стала смотреть по сторонам.

За окном то и дело проплывали вывески и реклама: пицца, наггетсы, шаверма и шаурма, хот-доги, чебуреки, самса и гамбургеры… Раньше от одного названия этих блюд у Лилы текли слюнки, но теперь, когда она знала, из кого и как они приготовлены, эти же названия вызывали у нее отвращение.

Трясясь и подпрыгивая в видавшем виды душном трамвае, Лила терпеливо ждала, когда они с Кэйт доедут по раскаленному городу до нужной остановки. От жары тело плавилось, поэтому через двадцать минут поездки Лила потеряла всякую надежду, что ей удастся сегодня произвести должное впечатление своим внешним видом на кого бы то ни было. Она уже не пыталась утереть пот с лица и смирилась с тем, что ее сарафан с рубашкой, насквозь мокрые от пота, прилипли к спине.

Кэйт потянула Лилу к выходу, когда трамвай пересекал самую оживленную улицу в центре города. Лила следовала за подругой, чувствуя нарастающее волнение. Сейчас она была полностью уверена, что ей не стоит идти на эту встречу. Ведь ежику понятно, что моделью Лилу не возьмут – растрепанную и с опухшим от слез лицом цвета морковки! Предвидя свою неудачу, Лила убеждала себя, что хотя бы ради Кэйт нужно продолжать идти к высокому зданию с синими стеклянными стенами до самого неба и надписью «Отель Нью Стар» над входом.

По правде говоря, Лила никогда раньше не бывала в таких местах. Она уже на пороге здания чувствовала себя не в своей тарелке: ей казалось, что сюда могут заходить только богатые люди в дорогой одежде – но никак не Лила, у которой денег хватит только на поездку в трамвае до дома и которая одета в тряпье, которое ей отдали другие люди за ненадобностью или из жалости.

Кэйт знала, куда идти, и Лила молча следовала за ней: миновав стойку регистрации, подруги зашли в лифт и поднялись на четвертый этаж – там находился просторный зал со столиками и стульями. В зале работали кондиционеры, и Лила испытала настоящее блаженство, когда после долгого путешествия по жаре ее окутал прохладный воздух.

В зале кроме Лилы и Кэйт никого не было. У дальней стены по ту сторону барной стойки виднелась голова девушки, и Лиле показалось, что девушка оценивающе смотрит на нее с Кэйт. Чтобы не уронить себя в ее глазах, Лила выпрямила спину и подняла подбородок, силясь показать, что она в этой роскошной обстановке очень даже к месту. Лила собралась стать моделью, а это значит, что она теперь часто будет окружена дорогими вещами и изысканными интерьерами – ей уже сейчас нужно привыкать чувствовать себя как дома в подобных местах!

Кэйт предложила Лиле расположиться за столиком подальше от лифта. Лила не стала спрашивать, зачем это нужно, и просто согласилась. Спустя несколько минут напряженного молчания, которые показались вечностью, Лила поняла, что выбор столика Кэйт был удачным: когда из лифта вышел представитель модельного агентства, подруги увидели его раньше, чем он их, и за то время, пока он шел к их столику, подруги успели скрыть свое волнение.

Представитель выглядел очень презентабельно: он был одет в темные рубашку и джинсы, а пряжка на его ремне и часы на запястье были очень крупные и сверкали стразами. В руках у представителя были ключи от машины – очевидно, что человек модельного мира добирался до места встречи не на трамвае.

– Здоров, – причмокнув жвачкой, он с дежурной улыбкой оглядел подруг с ног до головы.

Лиле было неприятно, что на нее смотрят так же, как на вещь в магазине перед покупкой. Должно быть, для моделей такие взгляды – обычное дело? Несмотря на неприятное чувство, Лила постаралась мило улыбнуться.

– Ничё так, – похвалил он Кэйт, чавкая жвачкой и разглядывая ее топ безо всякого зазрения совести.

– Спасибо, – Кэйт явно смутилась.

Представитель агентства, не переставая жевать, придвинул стул, уселся на него как на коня.

– Шрамы, татухи есть? – Он вопросительно поднял бровь.

– Н-нет, – поспешно ответила Кэйт.

Лила вдруг вспомнила, что у нее на носу есть позорный шрам, который остался после того, как мама заставила ее резать прыщ у хирурга.

– Норм, – кивнул представитель, глядя на Кэйт и поигрывая ключами от авто. – Можно брать на рекламу шмоток, исподнего и купальников.

Кэйт была удивлена и польщена. Она прошла отбор в модели? Так быстро!

От волнения у Лилы стучало в висках. Агент, как она и ожидала, всё свое внимание обратил на Кэйт, и Лила чувствовала себя здесь с ними двумя лишней. Ей казалось, что собственное сердце выстукивает ей азбукой Морзе: «На что ты надеялась? Даже без шрама на носу у тебя нет никаких шансов! Моделью она захотела быть, ишь ты!»

Телефон представителя зазвонил. Извинившись, он выудил его из заднего кармана джинсов и приложил к уху. Лила никогда не видела настоящих айфонов, но у агента, похоже, был именно он: на корпусе телефона был логотип надкушенного яблока, и оно тоже сверкало стразами.

– Боярыня! – Подобострастно выдохнул агент.

«Боярыня» в айфоне была какая-то невоспитанная, потому что она кричала матерные ругательства. Лила с Кэйт переглянулись.

– Боярыня, – представитель ничуть не растерялся от такого обращения, – не извольте гневаться, велите слово молвить!..

«Боярыня» слово молвить не велела, и вместо этого принялась ругать своего собеседника такими выражениями, которые Лила слышала всего один раз в своей жизни – от пьяного дяди Бори, который не дошел до дома после получки и лежал в кустах возле школы, уже не пытаясь встать на ноги.

– Дорогая, дорогущая, дорогущенькая, – с натянутой улыбкой ворковал агент с сильным столичным акцентом, – я сейчас не могу говорить. Мне перед людьми неудобно! Я в «Нью Стар», у меня встреча, понимаешь? Через полчаса набери, ладно?

«Боярыня» отключилась, и представитель, убирая айфон в задний карман, вздохнул:

– Это моя «звёздочка». Ваша землячка, кстати! Пару лет назад, когда я ее нашёл, она была такая же, как вы: скромная, тихая, без вкуса и фантазии…

Лила с Кэйт молча переглянулись.

– А теперь!.. Ух! Не девушка – огонь! – Глаза у агента засверкали ярче, чем стразы на его часах. – Вчера вернулась из Дубая, завтра полетит в Эмираты… без отдыха трудится, моя пчёлка!

Лила с Кэйт почувствовали, как их сердца затрепетали: это работа мечты!

– Она слегка не в духе после перелета, – продолжал агент, и его столичный акцент стал еще заметнее. – Билетов бизнес-класса не было, пришлось лететь экономом, да еще с пересадками… Она так не любит эконом!

Лиле казалось, что еще немного – и она взлетит без самолета! Такое воодушевление у нее вызывал агент, что она, слушая его, словно парила в облаках.

– Рост какой? – Вдруг спросил агент самым будничным тоном.

Услышав ответ, он одобрительно закивал головой, глядя на Лилу:

– Супер! От ста семидесяти берут на показы.

Лила не могла поверить своим ушам: она правда это слышала? Ее могут взять на показ? Неужели и вправду Лила будет ходить по подиуму, как эти красотки в телевизоре, одетые в новомодную одежду? О, тогда Наташка от зависти лопнет!

– Только здесь надо бы схуднуть, – заметил представитель, указывая мизинцем на тазовую кость Лилы, к которой прилип сарафан.

Лила была озадачена. Разве можно похудеть в кости?

– Давайте портфолио.

Лила с Кэйт замерли, уставившись на агента.

– Девчонки, без портфолио контракты не подписывают, – представитель, чавкая жвачкой, манерно закатил глаза. – Москва словам не верит, нужны красивые картинки. Что агентство будет показывать заказчикам?

Следующие несколько минут представитель с акцентом, какой, должно быть, бывает только у коренных жителей Москвы в десятом поколении, рассказывал, какие фотографии нужно включить в портфолио и какие данные нужно указать в нем. Для агента это было так легко, как рассказывать таблицу умножения, но для Лилы все было в новинку. Она жалела, что не взяла с собой ручку с блокнотом – ей казалось невозможным запомнить столько новой информации, особенно когда в своем воображении ты уже ходишь по подиуму в Дубае, одетая в дорогое платье из страз, сшитое специально для тебя в Эмиратах.

– У меня заказывают девочек для самых разных целей, – с самодовольной ухмылкой сообщил агент.

Лилу эти слова неприятно резанули по ушам, но она не подала виду.

Представитель агентства лениво перебирал лежащие на столике ключи от машины:

– В основном, для съёмок рекламы. Одежда, косметика, элитный парфюм… Никаких стиральных порошков, чес-слово! Потом показы… Туда берут реже, факт. Но и оплата лучше. А супер-девочек, «звёздочек», зовут на VIP-мероприятия. Чаще заграницу, но и в Москве тоже бывают. Мероприятия – это самый кайф! Заказчикам это удовольствие обходится в нереальную копеечку. Я, как понимаете, бесплатно не работаю – с каждого контракта имею свой процент…

Лила слушала, затаив дыхание: она словно попала в другое измерение, не вставая со стула. В своем воображении она уже фотографировалась для модных журналов, и на этих фотографиях волосы у нее красиво развевались за спиной, как… да, точно так же как у этой девушки, которая вышла из лифта и направилась к их столику!

Из лифта действительно вышла девушка. Выглядела она потрясающе и каждый ее шаг был великолепен: грациозен и при этом исполнен решимости. Красотка выглядела даже лучше, чем та вампирша, над которой корпели Лила вместе с Кэйт! В ней всё было прекрасно и всё притягивало взгляд: и ровный загар, и короткие шорты, и яркая модная майка, и огромные солнечные очки… Вся она, от кончиков ногтей на ногах до кончиков волос, выглядела роскошно. И даже ее недовольно скривившиеся губы выглядели красиво. Лиле казалось, что это какая-то небожительница спустилась с Олимпа, и была поражена, когда такая красавица остановилась прямо возле их столика, за спиной агента.

Едва красотка открыла рот, Лиле стало ясно, что это и есть та самая «боярыня», с которой агент недавно разговаривал по телефону. Когда из ее рта словно из помойного ведра полилась непристойная брань, у Лилы мелькнула мысль: откуда небожительницы знают выражения, которыми изъясняется пьяный дядя Боря?

Дорогой внешний вид девушки совсем не вязался с подзаборными ругательствами, которые сыпались из нее без остановки. Однако для девушки за барной стойкой это было как будто в порядке вещей, потому что никаких эмоций на ее лице это не вызвало.

– Боярыня, – с обожанием залепетал представитель, вскочив со стула и потихоньку пятясь от своей «звёздочки», – Ба! Красотою лепа!.. Бела вельми, червлёна губами, бровьми союзна!.. Ух, а как телом изобильна!..

Лиле показалось, что еще немного, и «боярыня» поколотит своего покровителя кулаками.

– Отдай… мои… деньги! – Взревела «боярыня», перемежая матом каждое слово.

Лиле вдруг стало очень неприятно находиться рядом с такой особой. Несмотря на свой привлекательный внешний вид, она теперь вызывала у Лилы отторжение.

– Расходы всякие, на билеты издержки, – затараторил представитель, не переставая пятиться. Не сводя глаз с «боярыни», он наощупь прокладывал себе дорогу между столиками. – Бизнес-класс в Дубай, знаешь ли! И отель, и креветки с шампанским!

– Гони… бабло… щас же! – Заорала «боярыня», то тут, то там вставляя крепкое словцо.

Далее красавица в нецензурных выражениях сообщила агенту: если он не отдаст ей деньги, то она заставит его их отработать. Она грозилась связать его и отправить на заработки к тем же заказчикам в Дубай в багажном отсеке. Агент, пятясь к барной стойке и натыкаясь на стулья, жестами показал Лиле с Кэйт, чтобы они уходили.

Подруги, до этого боявшиеся шелохнуться, уже поняли, что находиться с разгневанной «звездой» опасно. Они бочком скользнули к лифту и все время в его ожидании провели, слушая громогласный мат «звезды» и тихое блеяние ее собеседника.

Лила с Кэйт молча зашли в лифт и в напряжении доехали до первого этажа. Лила была в растерянных чувствах. С одной стороны, она была счастлива: если у нее будет портфолио, ее могут пригласить работать моделью на показы! Она мечтала об этом, но не ожидала, что такое действительно может случиться. Лила готова была постараться, чтобы не ударить в грязь лицом! Однако после встречи со «звёздочкой» она уже не была так уверена, что хочет быть моделью. Неужели, чтобы стать «звёздочкой», нужно быть такой же грубой, резкой, агрессивной и жадной? Все модели становятся такими?