Моя кавказская любовь

Фатя Скоморох

Моя кавказская любовь

Руссо туристо и кавказская пленница

Коля накинул на ничего не подозревающую Дзеру бурку. Вместе с Андреем они перехватили ее поперек туловища и прытко потащили к открытому багажнику. Она взвизгнула и стала брыкаться. Гости туристической базы улюлюкали. Вокруг слышались радостные выкрики и подбадривание. Кто-то даже аплодировал. Дзеру бережно положили в багажник.

Тем временем Феликс продолжал комментировать.

– Раньше девушку закидывали на коня, но это не очень удобно. Сейчас, обычно, заталкивают на заднее сидение автомобиля, но зная буйный нрав моей подруги, мы решили обезопаситься и поместить жертву любви в багажник. Он у Андрея Михайловича очень вместительный, даже я там с комфортом помещаюсь.

– В смысле буйный нрав?! – негодовала Дзера из недр багажника. – Сейчас демонстрация закончится, и я тебе отомщу, Феликс!

На нее насмешливо глянули голубые глаза Андрея, который стоял над ней, держась за дверцу.

– Дзера подожми ноги, пожалуйста.

Дзера послушно выполнила просьбу, начиная подозревать неладное.

– Вы же это несерьезно?

– Почему же? Вполне серьезно.

Коля хохотнул.

– Эх, Дзера, мы прокатим тебя с ветерком!

Дзера начала паниковать.

– С каким еще ветерком?! Андрей Михайлович, дайте, я отсюда вылезу.

В ответ он ей широко улыбнулся и захлопнул дверцу.

– Андрей Михайлович! Я вас убью!

Девушка-туристка, которая стояла рядом с Феликсом, спросила:

– Что она сказала? Я не разобрала.

Феликс обернулся к ней и весело переврал слова Дзеры:

– Э-э-э…Она сказала: Андрей Михайлович, я вас люблю.

– Да… – с сомнением протянула девушка. – Вы уверены?

– Абсолютно.

Тем временем Феликс выключил телефон и обратился к туристам:

– Сейчас мы отвезем нашу невесту к друзьям и сообщим о похищении ее родственникам. Они к нам приедут, и мы будем договариваться. Я вам все сниму.

Феликс шустро заскочил в машину.

– Че-то она там слишком тихо сидит, – сказал он.

– Я все слышу и убью вас всех, – приглушенный голос Дзеры сулил неприятности. – Вот только выйду! Везите меня уже, изверги!

Глава 1.

 Маньяк-романтик

Новый ремонт в общежитии дышал на ладан. Особенно подвели несчастных студентов пластиковые окна со звукоизоляцией. Они первыми сдались под напором ежеутренней серенады, которую исполнял один сумасшедший романтик. Но сказать по правде, даже самые качественные стеклопакеты не смогли бы справиться с темпераментным джигитом, который включал песню про черные глаза на всю мощь колонок своего старенького автомобиля.

Так несколько десятков студентов стали жертвами пламенной и беспощадной любви Азамата к Дзере. Хотя был в этом один несомненный плюс: никто не опаздывал к первой паре.

Сегодня Азамат вновь надрывался, пытаясь перекричать музыку. Ухажер он был самый "скромный" и не придумал ничего лучше, чем в шесть утра орать под окнами общежития: "Дзера! Огонь души моей! Взгляни из окна!"

Дзера зажимала уши подушкой и умирала от стыда. И так повторялось каждое утро.

Конечно, ничто так не поднимает самооценку девушки как внимание настойчивого и страстного поклонника. С поправкой на то, что молодой человек вызывает здоровую зависть у ее подруг. У Дзеры было ровно наоборот. Все посмеивались у нее за спиной, сочиняли разные сплетни, и никто не завидовал. Влюблённый в нее ухажёр убивал и самооценку, и репутацию.

– Ой, кошмар!– простонала Дзера из-под подушки. – К такому раздражителю невозможно привыкнуть!

– Это точно. Скажи спасибо, что он Лолиту не читал. Кричал бы сейчас: Дзера! Огонь моих чресел! – сонно пробормотала Аня, белокурая соседка по комнате, филологиня, как ее называли на этаже.

Дзера в ужасе посмотрела на нее.

–И то верно. Спасибо, Господи, что у Азамата аллергия на книги. Пошли ему аллергию и на меня! Аминь!

Дзера перекрестилась, а Аня покачала головой и выглянула из окна, слегка отодвинув занавеси. Из ее уст вырвался осуждающий смешок.

– Дзера, сегодня он просто бьет рекорды креативности. Написал тебе на асфальте любовное послание: «Дзера, я люблю тИбя!» Тибя!

Аня весело расхохоталась, а Дзера очередной раз захотела провалиться сквозь землю, но для этого ей пришлось бы сначала пролететь через второй и первый этажи и взглянуть в воспаленные от недосыпа глаза своих товарищей по несчастью. И так в коридоре сейчас с ними встретится, и будет испытывать все прелести испанского стыда.

Ну почему этот идиот решил ухаживать именно за ней? Точнее, не так. Почему этот идиот решил позорить именно ее? Чем такую честь заслужила?

Из коридора слышались хлопки дверей, сонное «здрасте», шаркающие шаги невыспавшихся студентов.

– Пойду, поставлю чайник, – сказала Аня. – А ты угомони его, пожалуйста.

– Я что сапер, чтобы обезвредить эту бомбу? Лучше соберу свой проект. Ты не забыла? Сегодня день икс!

Сегодня для многих ребят из их общаги настал тот день, когда пора распрощаться с университетом. Защита диплома. Дзера и так нервничала, плохо спала, а тут еще и этот… петух-будильник!

Соскочила с кровати злая и взъерошенная. Сделала бутерброды и пошла приводить себя в порядок.

Когда она вернулась из ванной, злосчастная серенада закончилась. Дзера выглянула на улицу. Машина Азамата, к сожалению, никуда не делась.

Аня убрала часть учебников со стола и заварила им чай.

– Мне бы сегодня что-нибудь покрепче, – Дзера сделала маленький глоток.

– Покрепче будет вечером, когда все дипломники защитятся, – сказала Аня. – Предвкушаю хорошую пьянку.

– Ага. Только я кофе имела ввиду. Заварной. А на счет пьянки… я пас.

Дзера глянула на окно. Сто процентов кто-нибудь шутки ради приведет на вечеринку этого героя-любовника. Эти опасения не были беспочвенными. Многие сопереживали ему. Считали Дзеру стервой высшего разряда. Незаслуженно, между прочим. Она никогда не давала ему надежды на взаимность, не кокетничала, не принимала подарки. Сразу расставила все точки над «i», чтобы человек не залез в дебри любви и не страдал.

Ничего не вышло. Он убедил себя, что она, Дзера, просто набивает себе цену.

Очень скоро она перелистнет эту драматическую страницу своей и его жизни, и они заживут долго и счастливо. Подальше друг от друга. Желательно очень далеко.

А сейчас ей предстоит прорваться мимо него к университету. Тут ее озарило.

– Ань, помнишь, у тебя после практики в школе осталось ведерко с цветным мелом?

Аня перебирала многочисленные книги и, не отрываясь от своего занятия, кивнула на шкаф.

– За «Введением в языкознание» поищи.

В ведерке остались незначительные круглые огрызки мела разных цветов. Дзера глянула на белоснежную надпись под окном. Розовый мелок сжала в руке.

– Все! Я пошла. Пожелай мне удачи.

Аня подняла вверх сжатый кулак.

– Ни пуха!

– К черту!

Дзера с папкой наперевес шла по коридору общаги, нацепив на лицо победную улыбку. Входная дверь весело перед ней распахнулась, и на каменный пол брызнули солнечные лучи.

День выдался погожим. Лето только вступило в свои права. Ярко-зеленая листва на высоких деревьях задорно шелестела под легкими порывами ветра. Сигналили машины, спешили по делам люди. Медленно плыли по голубому небу облака. А впереди черной кляксой маячила тень героя-романтика.

– Дзера! – сказал он пылко. – Я для тебя на все готов!

Она подняла руку, призывая его к тишине.

– Стой! Вообще ничего не буду тебе говорить, потому что признания в любви нормальные люди пишут без ошибок.

Она подошла к надписи, перечеркнула букву «И» и написала сверху «Е».

– Вот! Теперь не стыдно в глаза людям смотреть. Вместо того чтобы под окнами глупости орать и позориться, лучше бы ты русский язык выучил, умник.

На его довольно симпатичном лице заиграли желваки. Уязвленное самолюбие дало о себе знать.

– Зато тебе образование впрок не пошло. Женщинам оно вообще не нужно. Зачем тебе диплом? Выйдешь за меня замуж, и работать не придется. Зря  время на этот университет потратила. Только согласись, я тебя на руках носить буду!

Дзера отступила от него на шаг.

– Ой, не-не-не! Спасибо. Средневековье не для меня.

В карих глазах Азамата полыхнула ярость. Не такой он дурак, чтобы не понимать откровенный стеб в свой адрес. Дзера поняла, что пора бежать. На каблуках уйти от преследования было весьма проблематично. Самый странный атрибут обуви – каблуки, по мнению Дзеры: ноги длинные и красивые, а становятся, будто не родные. Не ходишь, а ковыляешь. Защитит диплом и вновь наденет любимые кеды.

Вот она и заковыляла мелкими быстрыми шажками в сторону дороги. Светофор отсчитывал секунды для пешеходов. Понимала, что не успеет, но как сумасшедшая выскочила на дорогу, оставив Азамата на обочине. Послышались истеричные сигналы машин. Дзера споткнулась о спасительный бордюр, не рассчитав шаг. Перед глазами мелькнули кроссовки и серые спортивные штаны. Чьи-то руки подхватили ее, не дав упасть.

– Спасибо, – она взглянула на своего спасителя.

Льдисто-голубые глаза, светлые волосы и кожа. Довольно мужественное лицо с тонкими чертами. Экзотичная внешность для юга. Явно приезжий.

– Не за что, – сказал он без тени вежливой улыбки. – Очень безответственно перебегать дорогу на красный свет. Из-за вас кто-нибудь мог пострадать.

Дзера внутренне поморщилась, хотя и была всей душой с ним согласна. Какой противный сноб!

За спиной послышался окрик:

– Дзера!

Она оглянулась на Азамата.

– Вот же наказание! Ума в нем меньше, чем в моем мизинце!

Ее спаситель с интересом посмотрел на горе-поклонника и затем на нее. На губах его заиграла понимающая ухмылка.

– Это человек-будильник? Не так ли?

Азамат стал легендой даже у местных туристов, поняла Дзера. И очевидно, что и она тоже. Нет ничего страшнее такой популярности.

Светофор сделал свое черное дело и открыл путь преследователю.

– Так… Все, мне пора! Спасибо за помощь, – поспешила уйти подальше от любопытных глаз этого человека. Ее ждет защита диплома! А дальше трудовые будни, зарплата и… Здравствуй независимость!

Каблуки бодро цокали, ветер играл в волосах. Дзера шла, гордо задрав голову, и игнорировала Азамата, который семенил рядом.

– Ты все равно будешь со мной!

– Ага. Только ты забыл меня об этом спросить.

Дзера на него возмущенно посмотрела. Бывают же такие назойливые люди! Родители явно воспитывали его с помощью командных криков и не менее командного ремня. Приучили сына информацию через рукоприкладство воспринимать, а ей теперь с ним мучиться. Была бы Дзера хоть немного побрутальнее, побила бы его немного для профилактики. А так, приходится идти и терпеть все глупости творящиеся руками и словами Азамата.

– Слыш… скажи «спасибо», что я дал тебе универ закончить. Распустили тебя родители, – злобно засопел он.

– Мои нервы! За что спасибо? За то, что жизнь мне отравляешь? И не только мне. Уф! Ни стыда, ни совести у человека! Какая часть фразы, – «Отстань от меня» – тебе изначально не понятна? Там всего три слова!

Спасительная вахта замаячила на горизонте. Дзера побежала быстрее. Через пропускной пункт горе-романтика, как всегда, не пропустили. Ей очень хотелось обернуться и показать ему язык, но она же приличная девушка. Вместо этого показала зубы в широкой и довольной улыбке.

Для себя она давно решила: никакой романтики до тех пор, пока не реализуется в профессии. Любовная любовь чревата всякими последствия, которые потом за всю жизнь разгрести невозможно.

Не все сокурсники еще собрались в зале. Ребята из четвертого курса расставляли стулья и столы. Шла подготовка помещения к защите дипломов.

Ее верный друг Феликс сидел на подоконнике и никого не замечал. Худой, среднего роста он был счастливым обладателем вьющихся густых волос. Стригся крайне редко. Из-за этого его шевелюра походила на папаху. Дзере его силуэт на фоне окна напомнил конфету Чупа-чупс с выдающимся носом. Периодически он сосредоточенно закрывал глаза и хмурил брови. Губы его беззвучно и одухотворенно шевелились, словно он читал молитву.

– Фела, привет! Зубришь материал?

Дзера хлопнула его по спине. Его взгляд, устремленный в глубины познания собственной дипломной работы, еле сфокусировался на ней и не сразу принял осознанный вид.

– Тебе тоже не помешает, – он потряс папкой перед ее носом.

– Чего я там не знаю? Полгода сочиняла диплом. Вот бы воплотить его в жизнь! «Туризм и развитие современного искусства посредством этнокультуры». Меня ребята из факультета искусств надоумили.

Феликс покачал головой и вновь зарылся в свои бумажки.

– Ага. Инопланетяне из факультета искусств. Несерьезно это. У меня «Туристский потенциал и перспективы развития регионального туризма через развитие фототуризма и социальных сетей».

– Серьезно и скучно звучит. Хотя фототуризм очень даже ничего придумал. Неужели сегодня отмучаемся?

Феликс отложил записи.

– Ага. Ты куда подашься после защиты?

Дзера неопределенно пожала плечами.

– Ну… для начала поеду в село на пару дней, потом съезжу к родственникам в Грузию, потом снова в село. Замкну круг, так сказать. У нас дома намечается первый день рождения моего племянника в конце лета. Подготовка полным ходом. А ты?

Феликс самодовольно улыбнулся.

– Я работу нашел. Позавчера познакомился с одним человеком в нашей кафешке. Он, кстати, в гостинице напротив вашей общаги живет. Сейчас покупает базу в горах. Ему мой проект понравился. Мы к концу лета хотим все наладить. У меня тут, – Феликс постучал указательным пальцем по папке. – Все расписано и просчитано по сезонам. Я ему несколько минут назад копию диплома отдал.

Дзера мимикой нарисовала на лице скепсис и мысль: Вот дурак наивный!

– Ты уверен, что он тебя не обманет?

Феликс в отместку посмотрел на нее свысока и сказал:

– Уверен. Он мне деньги на карту перевел. Как две зарплаты нашего куратора. Даже если не получится у него работать, я внакладе не остался.

У Дзеры созрел меркантильный план.

– Фела, слушай, может ему и мой проект понравится? Креативных идей ведь много не бывает. И хороших работников тоже. А?

– Это ты хороший работник? Ты же нигде не работала.

– Пока не работала. Мы не узнаем какой из меня работник, если я не попробую. Замолви словечко, а? Он же наверняка штат набирает.

Феликс весело рассмеялся. Дзера смотрела на него и начала закипать. Вот всегда он так. Тянет, тянет с ответом, чтобы взбесить ее и потом в итоге соглашается.

– А если ты за Азамчика замуж выскочишь? Как я нашему работодателю в глаза смотреть буду? Придется в оправдание мямлить: Простите, она была бы хорошим сотрудником, если бы не семейные обстоятельства.

Дзера хлопнула его папкой по голове.

– Я собираюсь выскочить только на работу и больше никуда!

– Ладно, ладно. Не дерись! Я с ним поговорю. Пошли, отксерим твой диплом для моего шефа.

Защита прошла в обыкновенном режиме. Обыкновенно, то есть каждый год, «Кафедра предпринимательства, сервиса и туризма» спешила избавиться от надоевших за пять лет студентов. Смотрели сквозь пальцы на то, что одни защищающиеся заикались во время выступления и путались в собственных дипломных работах. Читали с листочка краткий пересказ дипломной работы так, словно в первый раз его увидели. Все слушатели притворялись, что дети просто волнуются. Другие, наоборот, пытались сразить наповал мощью своих научных изысканий. Преподаватели поражались только длительностью выступлений последних. Дополнительные вопросы задавали лениво. И так же лениво слушали ответы, выражая поддельный интерес.

А потом в общаге действительно случилась дикая вечеринка. Будущая интеллигенция гуляла как в последний раз. Опасения Дзеры не подтвердились. Ее поклонника никто не пригласил, все боялись непредсказуемости его поведения.

Ближе к утру убрали кое-как кухню и разошлись спать.

Дзера уснуть не могла. Смотрела в потолок, иногда обводила взглядом родную общажную комнату. Новый шкаф, у которого отвалилась одна дверца. Стол, за которым они с Аней столько курсовых написали и экзаменов выучили, что не упомнишь! Спиной чувствовала свою узенькую скрипучую кровать. Самую удобную в мире! Так жаль было уезжать. И так не терпелось уехать. И весело, и грустно закрывать дверь в студенческую жизнь.

Такси Дзера заказала себе на пять утра, чтобы избежать очередной серенады. Тихо взяла телефон Ани и написала Азамату сообщение: «Дзера уехала. Сегодня можешь выспаться». Отправила. Вот и все. Это утро все ее друзья будут спать до победного.

Она тихо вынесла все свои вещи. Хорошо хоть книги все сдала в библиотеку накануне. Чмокнула сонную Аню в щеку, вышедшую ее провожать. Загрузилась в такси и поехала в родной аул. Через неделю заберет диплом и поедет отдыхать в Грузию. А по возвращении Дзера надеялась, что вопрос с работой решится сам собой. И они с Феликсом будут реализовывать проекты мечты под чутким руководством загадочного шефа.

Ровно в шесть утра общежитие по привычке проснулось в непривычной полной тишине. Проснулся и турист, гостивший в отеле напротив. Подошел к окну, но голосящего романтика не увидел. А жаль. Интересно было наблюдать, какими страстями живут здесь люди.

Глава 2. Развод – дело семейное

За две недели жизни во Владикавказе Андрей привык вставать в шесть утра из-за невероятного представления, которое разворачивалось по ту сторону улицы под окнами студенческого общежития. И вот сегодняшним достаточно прекрасным утром он не услышал песню «Черные глаза», бившую звуковым молотком по окнам и по мозгу, сначала даже не понял чего ему так не хватает. Лежал в постели сонно рассматривал потолок и не сразу осознал, где находится и почему.

Медленно свесил ноги и сел. С силой потер лицо, смахивая остатки ночи. Любопытство заставило подойти к окну и посмотреть действительно ли отчаянно влюбленный парень, терроризировавший любимую им девушку и заодно всю округу, проспал. Его потрепанной серой «Лады» на обочине не было.

Не только Андрей с любопытством рассматривал обычное место парковки героя-любовника. То и дело в окнах общежития появлялись любопытные лица, поглядывающие на то же место на обочине рядом с ветвистой елкой.

Андрей взъерошил челку, думая о том, как лихо тот парень выработал у всего переулка привычку вставать по расписанию.

Странным ему казался и тот факт, что ни разу никто не вышел и не попытался его урезонить лично или вызвать полицию, ссылаясь на нарушение спокойствия. Все пострадавшие от громких душевных терзаний отнеслись к создавшейся ситуации с пониманием. Никто не мешал ему покорять неприступное девичье сердце. Вряд ли здесь такая традиция ухаживать за девушкой. Не под каждым окном сигналят машины и врубаются на всю громкость песни.

Андрей вспомнил, как вчера столкнулся с виновницей всеобщего недосыпа на дороге, когда она удирала от своего поклонника. Действительно, очень красивые у нее черные глаза. И улыбка.

Она бежала через дорогу, и ветер играл ее темными длинными волосами и юбкой из легкой ткани. Сердце в груди екнуло, когда на девушку чуть не наехал автомобиль. Поймал себя на том, что завороженно наблюдает за резвым шагом. С удовольствием поймал, когда она споткнулась.

Интересно, где можно записаться в клуб поклонников этой красивой студентки, чтобы горланить песни по утрам? Андрей бы с удовольствием вступил в их ряды.

Ветер дышал в окно запахом лета, солнца и нагревающегося асфальта. Дома он почти забыл, что времена года существуют. Две недели назад так же стоял у окна офиса, в котором работал и смотрел на то, как набирают силу медленные сумерки, на серые небоскребы на фоне маленького клочка серого неба. Тогда он внезапно понял, что практически прошла весна и вот-вот наступит лето. Не мог вспомнить, как пропустил зиму. Не радовался снегу, почти не замерзал.

Жизнь серой тенью ускользала. Не мог вспомнить событий последних месяцев, года, – настолько дни были похожи друг на друга. Последними впечатлениями оказались удачные сделки, он понимал, что это было просто везение, которое принесло ему хорошие деньги. Он купил ценные бумаги, запустил часть капитала в оборот. Стал получать пассивный доход. Так многие из его окружения делали.

И все. Работа. Работа. Работа! А жить некогда. Да он, оказывается, и не умел просто жить. Радоваться мгновениям.

В тот день его посещали озарения за озарениями. Что-то начало идти не так.

Брат пригласил его на семейный ужин. В их семье такие случаи были редкостью.

Андрей пришел без опоздания. Нутром чувствуя предстоящее удивление и подвох, нажал на дверной звонок. Саня уже был немного пьян. Еще один звоночек. Брат пил редко.

– Андрюша пришел! – крикнул он вглубь квартиры.

– Что-то случилось? – спросил Андрей, вешая куртку на крючок.

– О да! Проходи, – в голосе его звенело напряжение, плохо замаскированное фальшивой веселостью.

За богато накрытым столом сидели их родители. Подальше друг от друга. Лизы, жены Сани, не было.

Андрей поздоровался и сел. На его приветствие никто не ответил. Последний свободный стул занял брат.

– По какому случаю я отменила маникюр?

Мать пристально смотрела на Саню. Перевела холодный взгляд на Андрея. Он ничего не понимал в маникюре, но глянцевые ногти матери явно в нем не нуждались.

– Сегодня наш традиционный семейный праздник. Я развелся с женой!

– Поздравляю, – кисло сказала мать. – Когда третий раз под венец? Интересно взглянуть на очередную пигалицу. Я даже имя ее запоминать не буду. Нет надобности.

Она поджала тонкие губы.

– Не стоило дергать нас по этому поводу, сынок. Если тебе нужна помощь, я знаю отличного психолога. С такими разговорами лучше обращайся к специалистам. Они тебе помогут.

Мать пренебрежительно фыркнула.

– Знаю я твоих специалистов.

Саня открыл шампанское.

– Ваши бокалы, родители. Я чувствую, как крепчают наши семейные узы. Выпьем за мою свободу и за отзывчивых специалистов. Они – прекрасная замена родни. Благодаря твоим стараниям, мама, Лиза ушла, не успев наградить меня потомством. И твоим тоже, – он указал бокалом на отца так, будто хотел чокнуться с ним. – Андрей, выпьешь за меня?

Андрею было жаль брата, но он вдруг осознал, что эти люди за столом… что он к ним ничего не чувствует. Их не объединяют взаимные любовь, уважение и привязанность. Ничего, кроме фамилии. Нет у них семьи. Вместо теплой поддержки на уютной кухне их всех ждет депрессия и кабинет психолога.

– Саня, – сказал он, прочистив горло. – Если захочешь поговорить, то я всегда готов. Поддержу тебя.

Вместо ответа брат осушил свой бокал и налил туда же водки.

– Спасибо. Я думал, что найду спокойствие на дне бутылки. Но, нет. Я уезжаю на днях. Перевожусь по работе в Китай. Буду постигать дзен на лоне природы. Надоело все. И вы мне надоели.

Мать встала. Тарелка перед ней была бела и чиста.

– Я воспитывала самостоятельных мужчин, а не бытовых истеричек. И не надо меня обвинять в своих несчастьях. Трусливо перекладывать ответственность на мои плечи. Твоя Лиза – деревенщина. Вышла за тебя замуж, чтобы получить прописку и квартиру. Это было предсказуемо. Ваш развод был предсказуем. Я ухожу. Провожать не надо.

Она встала. Элегантная блондинка неопределенного возраста. Холодная как снег. Равнодушная. Ее каблуки зацокали по паркету. Хлопнула входная дверь.

На кухне наступила тишина. Отец поглядывал на часы. Андрей недоумевал, зачем Саня вызвонил отца. После развода с матерью они почти не общались. Он никогда не помогал, не приезжал на их дни рождения. Появлялся время от времени. На этом все.

– Я тоже пойду. Поздно уже, – сказал отец. – Насчет психолога… если надумаешь – позвони.

Вскоре и за ним хлопнула дверь.

– Пьем?

– Пьем.

Андрей брата поддержал как мог. Пришлось с ним напиться вусмерть.

Самое неожиданное, что случилось с Андреем после пьянки – это пробуждение в незнакомом месте.

Голову прострелила боль. Андрей закрыл глаза, приходя в себя. Тошнило ужасно. Вот что значит чрезмерная интоксикация организма. Хотелось сразу многих вещей. Например, пить, вырвать, сходить в туалет, что-нибудь съесть и умереть от неважного самочувствия.

Спал он всю ночь на широком диване. Кто-то добрый постелил ему свежую простынь, которая до сих пор сохранила запах альпийской свежести. Наволочка на подушке была в мелкий цветочек.

Где-то тикали часы. Он сделал над собой усилие и оглядел комнату. Глаза в глазницах вращали тяжело, словно со скрипом. Довольно милая гостиная. На стене черный квадрат телевизора. Маленький книжный шкаф, рядом кресло и стол. Знакомая обстановка.