Космические колонисты

В шлюз впихнулась ещё Амината в скафандре. Шлюз мог с трудом вместить двух человек в скафандрах, при этом те с трудом могли пошевельнуться. Что бы она влезла, Ребеке пришлось её утрамбовывать руками и ногами, заливаясь смехом. Затем дверь была закрыта. Когда наружная дверь отворилась, Макар неуклюже полез наружу. Отверстие небольшое, примерно метр на метр с небольшим. Стыковочный узел свёрнут, он и того меньше. Сначала вытащить одну ногу, присев другой ногой и держась за что попало, вытащить вторую ногу. Нащупал ступеньки развёрнутой лестницы. Поставил ноги на ступеньки. Затем аккуратно космонавт спускался вниз.

Наконец, касание ногой поверхности. Космонавт прошёл несколько шагов. Это были для него первые шаги по настоящей поверхности небесного тела за почти тысячу триста земных лет. Или почти восемьсот, учитывая релятивистское замедление времени. Было приятно ощущать хоть и слабую, но настоящую гравитацию, а не перегрузки и, уж тем более, не дурацкие резинки.

Амината, едва встав на ноги, радостно поскакала вприпрыжку по поверхности.

Тем временем ровер завершил манёвр выхода на низкую орбиту Евы, снизив скорость в перицентре с помощью двигателей и опустив апоцентр до ста километров от поверхности.

– Земля в иллюминаторе! – воскликнул Элиас, увидев в иллюминаторе огромную планету.

– Ага, вот только трава не очень-то зелёная – отметил Анатолий.

Люди с интересом изучали планету. Очень много мелких островов. На суше наблюдались разные природные зоны: пустыни, степи, саванны, густые чёрные леса. Растительность чёрная, ибо ей необходимо поглощать весь спектр света, учитывая расстояние до звезды, которая, к тому же, намного тусклее Солнца. Хотя, если приглядеться, слабый зелёный оттенок всё же можно различить. Или просто так кажется?

Людям не давали покоя огоньки на тёмной стороне. Очень уж это похоже на города. Особенно на одной из групп островов.

Когда острова оказались на дневной стороне, люди, вооружившись камерами с огромными длиннофокусными объективами, принялись изучать острова огоньков, как их уже прозвали.

Воистину там были города.

Или просто так кажется?

Изображения было нечётким из-за облачности. Однозначно сказать было трудно. Но всё же, структуры, которые вырисовывались, ассоциировались с осмысленными строениями. Ещё эти острова сильно отличались ландшафтом от всей остальной суши. В общем, люди решили садиться на континент, который отделяло от островов море. На сами острова решили не садиться, мало ли там что?!

К тому же это, судя по всему, достаточно влажное место. Из-за того, что океана не так много, вся планета в среднем очень сухая, суше самого сухого места на Земле.

Континент и острова располагаются севернее экватора. Север и юг, конечно, понятия условные. Севером решили считать ту сторону звёздного неба, где находится далёкая Солнечная система. Солнце как бы вместо полярной звезды, правда, его невооружённым взглядом вряд ли можно увидеть.

Ровер на орбите Евы, тем временем, развернувшись против движения, включил двигатели. Люди расположились в сидениях. Ощущалась слабая вибрация и шум. Когда манёвр был завершён и аппарат падал по суборбитальной траектории на планету, топлива почти не осталось. Высотомер показывал быстрое снижение высоты: 70 тысяч метров, 69, 68, 67, 66…

Тепловой щит надулся и оказался тринадцать метров в диаметре. Планета всё приближалась. 60 тысяч метров, слабая перегрузка. 50 тысяч метров. Шум всё усиливается. Лёгкая тряска.

Бабах!

Аппарат сильно тряхнуло. Люди вздрогнули. Оказалось, одно колесо уничтожилось. Подшипник, что ли, лопнул? Оторвало потоком воздуха? Перегрев? Что-нибудь ещё?

Бабах, и снова тряхнуло. Люди уже начали волноваться.

– Похоже, наша консервная банка разваливается! – заметил Энтони.

– Спокойствие! – хладнокровно сказал Эдуард, глядя на дисплей со схемой состояния корабля – Это всего лишь ещё одно колесо.

У ровера недоставало по два четвёртых колеса с каждой стороны.

– Вот же Иуды! – выругался Анатолий.

Шум и тряска от непрерывной ударной волны всё усиливались. Гиродины и РСУ помогали удерживать аппарат тепловым щитом против движения.

Аппарат довольно долго был охвачен пламенем. Сильная гравитация планеты ускоряла корабль, в то время как сопротивление воздуха его замедляло. Наконец, шум стал понемногу затихать.

Когда шум затих и пламя исчезло, ровер падал почти вертикально. Открылись несколько крохотных люков, раскрылись несколько больших парашютов, аппарат резко замедлился. Он повернулся примерно на сорок пять градусов, и теперь падал колёсами вниз. На высоте ста метров отделение теплового щита, который, болтаясь и кружась, ударился о поверхность.

У самой поверхности аппарат дожёг последнюю каплю топлива, дав небольшой импульс. Затем на большой скорости ровер ударился задними колёсами о поверхность. Заднюю часть подбросило. Затем снова удар. Оба задних колеса встали. Затем упала передняя часть. Ровер слегка покачался и покатился. Затем сработали тормоза, и аппарат застыл. Парашюты распластались по поверхности.

Сила тяжести в два раза больше Земной. Всего-то! Однако люди с непривычки с трудом могли даже дышать.

– Конечная станция, на***! – сказал Анатолий, очухавшись – Поезд дальше не идёт, просьба выйти из вагона!

Энтони попытался отстегнуться от сидения, но с трудом мог пошевелить налитыми тяжестью руками.

– Чёрт возьми! Будь проклят тот день, когда я решил лететь сюда! – воскликнул он.

Путешественники ещё целый час сидели, привыкая к новым не самым комфортным условиям, проклиная бессердечную суку-гравитацию. Спереди ровера между иллюминаторов развернулась прямоугольная антенна, с помощью которой осуществлялась связь.

Телефонный звонок.

– Ало – сказал Эдуард.

– Здорова! – сказал капитан с борта звездолёта. Роверы, что находились в полёте, ретранслировали сигнал.

– Как вам Ева? – поинтересовался капитан явно в приподнятом настроении.

– Ева–отлично! – сказал Анатолий, взглянув на Еву, которая в это время расплылась в улыбке – А вот Ева-х*… – он не договорил, потому что Эдуард закрыл ему рот и продолжил за него:

– Хорошо! Прекрасно! Замечательно!

– Да! – поддакнул Колин, – Просто мечта!

– Да уж, прямо чувствуется лёгкость! – саркастично заметил Энтони.

– Да! Лучше места и представить невозможно! – поддакнул Анатолий, просекши фишку.

– Наблюдаю единорогов, какающих радугой! – сказал Элиас.

– Так, всё! Хватит! – вмешалась Ева, останавливая этот фарс.

Пейзаж в иллюминаторах представлял из себя равнину, покрытую чёрной травой и редкими деревьями. Вдалеке начинался лес.

Через какое-то время люди таки нашли в себе силы отстегнуться. Эдуард даже встал.

– Ну, как ощущения? – поинтересовалась Оливия.

– Если забыть о том, что это навсегда, терпимо – ответил Эдуард.

– Ничего, – сказала Ева, – привыкнешь.

– Сама к себе привыкай! – огрызнулся Эдуард.

Народ поднялся.

– Ощущения такие, будто тащу тяжёлую штангу! – заметила Ева.

– А нефиг быть такой массивной! – сказал Элиас.

Атмосфера Евы вполне годиться для дыхания землян, но в ней могут быть вредные микроорганизмы. В скафандры встроены силовые экзоскелеты, которые были активированы. В ровере и скафандрах медленно выравнивалось давление с окружающим пространством. Когда давление внутри составило две с лишним атмосферы, как и снаружи, можно было выходить.

Маленькая дверца, примерно метр в диаметре, отворилась, и первым через неё ногами вперёд полез Эдуард. Выдвижной лестницы не было, он встал на колесо, затем слез с него, встав на землю.

«Вредоносные микроорганизмы в атмосфере не обнаружены» – констатировал бортовой компьютер надписью на дисплее, что на рукаве скафандра. Эдуард снял шлем скафандра.

– Поберегись! – сказал Элиас и вывалился из ровера головой вперёд. Если бы не скафандр, наверное, сломал бы себе пару конечностей. Эдуард успел шагнуть в сторону. Элиас перекувырнулся и распластался на чёрной траве. Затем он сел, снял шлем скафандра и втянул носом воздух.

Пахло свежестью, травой, землёй и чем-то ещё…

Слышался шум ветра.

Вдруг за ровером послышались шаги по траве. Элиас и Эдуард обернулись. Из-за ровера вышла фигура гуманоида. Это была Ева, вышедшая из дверцы, что с другой стороны.

Люди высадились из ровера.

– Ой, как удобно! – сказал Колин, – Нам оторвало ровно два колеса напротив друг друга!

– Это какой-то заговор – сказал Энтони.

Люди сделали несколько снимков фотоаппаратами. Затем некоторые вернулись в ровер, чтобы передать данные.

– Ой! – воскликнула Оливия, – Самое главное-то мы забыли!

– Что? – спросил Эдуард.

– Взять пробы и проанализировать местную форму жизни! – женщина активировала буры. Два бура с боков между восьмыми и девятыми колёсами опустились, погрузившись в почву. Были взяты пробы, начался анализ образцов. Через пару минут компьютер выдал результат. На дисплеях показались снимки под микроскопом и много текста. Среди прочих данных люди отметили то, что действительно важно: правосторонняя биохимия.

Эдуард констатировал:

– Мы в дерьме!

___________

1 Перице́нтр и апоце́нтр (др.-греч. περί «около, возле»; από «из, от»; лат. centrum центр») – точки орбиты небесного тела – ближайшая к центральному телу и наиболее удалённая от центрального тела, вокруг которого совершается движение.

Кто облапал Дюну?

– Да ладно, чё ты?! – недоумевала Ева.

– Вот же херня! – отметил Энтони.

– Да вы о чём вообще? – спросил Колин.

Эдуард закатил глаза, а Энтони прикрыл ладонью лицо, демонстрируя удивление невежеству Колина.

Анатолий пояснил:

– О том, что вся здешняя жизнь использует правосторонние аминокислоты и, соответственно, левосторонние углеводы. А у нас всё наоборот. Здешняя пища, в лучшем случае, просто пройдет через нас, не оказывая никакого питательного действия. В худшем случае вызовет аллергическую реакцию, возможно летальный исход, если не оказать своевременную медицинскую помощь…

Послышался голос Элиаса сзади:

– Всё не так просто. Небольшие количества свободных D-аминокислот можно определить в любых организмах. В 1966-м D-аминокислоты были обнаружены в составе клеточных стенок некоторых бактерий, а затем и в тканях высших организмов. Бактерии с помощью D-аминокислот защищают свою клеточную оболочку от действия протеолитических ферментов, которые рассчитаны на расщепление L-аминокислот. Белки из D-аминокислот используются в качестве антибиотиков (например, грамицидин C). D-аминокислоты также входят в состав яда утконоса. В состав вещества, вызывающего биолюминесценцию светлячков рода Photinus, входит D-изомер цистеина, при замене которого L-формой биолюминесценция не наблюдается. В состав некоторых пептидов входят D-аминокислоты, образующиеся при посттрансляционной модификации. D-метионин и D-аланин входят в состав опиоидных гептапептидов кожи южноамериканских амфибий филломедуз (дерморфина, дермэнкефалина и делторфинов). Наличие D-аминокислот определяет высокую биологическую активность этих пептидов как анальгетиков. Сходным образом образуются пептидные антибиотики бактериального происхождения, действующие против грамположительных бактерий: низин, субтилин и эпидермин. Гораздо чаще D-аминокислоты входят в состав пептидов и их производных, образующихся путём нерибосомного синтеза в клетках грибов и бактерий. В этом случае исходным материалом для синтеза служат также L-аминокислоты, которые изомеризуются одной из субъединиц ферментного комплекса, осуществляющего синтез пептида. Имеются правые аминокислоты и в млекопитающих. Например, небольшие количества D-аланина были найдены в крови морских свинок (0,30 мкмоль/мл сыворотки) и мышей (0,15 мкмоль/мл). D-аспартат и D-метионин – нейромедиаторы у млекопитающих. Некоторые D-белки участвуют в передачи сигналов между клетками головного мозга, и их недостаток может привести к формированию шизофрении. Охотники одного из племён в Перу использовали яд лягушек, содержащий правые аминокислоты, для галлюциногенного эффекта. Если живой организм состоит почти исключительно из L-аминокислот, то после его смерти (если не наступило разложение) L-аминокислоты постепенно превращаются в смесь D- и L-аминокислот. Скорость этого превращения известна (~0,1 % в год), поэтому по соотношению в органических останках D- и L-аминокислот можно установить их возраст. Такое датирование позволяет определить возраст до 100000 лет, что хорошо дополняет радиоуглеродный анализ.

– Ты что, википедию читаешь? – поинтересовался Эдуард.

– Нет – сказал Элиас, пряча гаджет с открытой страничкой википедии.

– Однако, если человека посадить на диету из правых аминокислот, он не сможет их использовать и умрет от голода – заметил Анатолий.

– Ну да – констатировал Элиас.

– А как так получилось, что на Земле левосторонняя жизнь, а здесь правосторонняя? – поинтересовался Колин.

– Какая нахрен разница?! – возмутился Эдуард.

– Очень хороший вопрос… – начал Элиас, а Эдуард выругался, – Лишь аминокислоты одинаковой ориентации могут образовывать устойчивые белки. Первый саморепликатор мог иметь 8 или меньше типов аминокислот. Одинаковая ориентация могла возникнуть случайно, особенно, если одна из аминокислот была глицином, у которого нет ориентации. Возможно, аминокислоты в организмах не случайны, а результат отбора. Простой пептидный репликатор может увеличить пропорцию веществ с определенной стороной в исходной смеси лево- и правосторонних фрагментов. Самообразовательные процессы на двухмерных поверхностях также могут увеличивать одностороннесть. Серин образует стабильные односторонние кластеры, которые могут отбирать другие аминокислоты с такой же ориентацией заменой их на серин; эти кластеры включают другие биологически значимые молекулы: глицеральдегид, глюкоза и фосфорная кислота. Преобладание ориентации в одном типе аминокислот катализирует ориентацию в других органических продуктах, например треозе, которая могла быть важной составляющей прото-жизни. Аминокислоты, найденные в метеоритах из космоса, которые, должно быть, образовались абиогенно, также являются в основном левосторонними; возможно, это связано с особенностями поляризации ультрафиолетового излучения в молодой солнечной системе. Слабые ядерные взаимодействия ответственные за бета-распад производят электроны только с левым спином, и химические вещества, находящиеся под воздействием таких электронов, образуют левосторонние кристаллы с гораздо большей вероятностью. А почему здесь всё не так-понятия не имею…

– Я мало что понял, – отметил Колин, – но чувствую, что просветился…

– И я почувствовала божественный поток новых знаний… – добавила Оливия.

– И мне кажется, что чуть приблизился к высшему обществу… – заметил Энтони.

– Но всё-таки, что такого ужасного в этой правосторонности? – недоумевала Ева, – У нас есть семена и споры микроорганизмов, эмбрионы животных и людей, мы просто создадим здесь свою замкнутую экосистему!

– Да потому что правосторонняя жизнь раз за разом будет вытеснять нашу левую, просто потому что мы в меньшинстве – сказал Эдуард, – Мы чужие здесь…

– Ха! – рассмеялся Элиас, – А чего ты ждал?!

– Нам, что, придётся либо вытеснить всю здешнею жизнь, или погибнуть?! – возмутился Энтони.

– Да нет же, что за чушь?! – возразил Элиас.

– Ага! – согласился Анатолий, – А здешние организмы можно и в нашем 3D-принтере перестроить.

– А что нам мешает просто сосуществовать?! – спросила Ева.

– То, что правая и левая формы жизни несовместимы! – ответил Эдуард.

– Мы можем создать свою изолированную экосистему на отдельном континенте – возразила женщина.

– Я разве для того летел тысячу лет, чтобы тесниться на очередной скучной Австралии?! – возмутился Эдуард.

– Тебе, что, целого континента мало?! – вмешалась в спор Оливия.

– Конечно мало! – ответил мужчина.

– Австралия не скучная! – возразил Элиас.

– Да! – согласился Анатолий, – Это ты скучный…

– Сам ты скучный! – парировал Эдуард.

– А ты ещё скучнее!

– А ты супер-скучный!

– Детский сад… – заметала Ева, закатив глаза.

Пять кораблей к этому времени уже совершили посадку на Валгаллу. Оттуда они прислали снимки: заснеженные равнины, горные пейзажи и немного чёрной, как смоль, растительности (растениям на таком удалении от звезды нужно поглощать максимум света). И, само собой, замечательные виды звёздного неба с местным Сатурном или двумя лунами (Валгалла всегда повёрнута к Мадалитсо одной стороной). А один корабль отправился на Ётун.

Путешественники с интересом рассматривали фотографии. Среди них попалась эротическая фотосессия Астрид. Там было холодно, всего пару градусов Цельсия выше нуля, кое-где лежал снег. На одних снимках женщина пряталась за чёрной листвой, на других смотрела вдаль, на третьих лежала или сидела на чёрной траве, иногда держа цветок ещё неизвестного науке вида. Растительность там гораздо темнее, чем на Еве. Просто абсолютно чёрная. И все фотосинтезирующие поверхности очень большие и широкие.

Пришли научные данные. Эдуард быстро просмотрел нагромождение текста и указал на одну важную деталь: левосторонняя биохимия.

– Это несправедливо! – возмутился Энтони.

– Да как так получилось, что там левая форма жизни, а здесь-правая?! – недоумевал Колин.

– Понятия не имею – ответил Элиас.

Ровер с Дэмином и Фреей вышел на орбиту Евы. В корабле так же находились ещё Эухенио Охеда, Франсуа Марк-Антуан, Карло Паппалардо, Олег и женщина из Японии – Ёсика Охаяси. Люди, узнав о правосторонности местной жизни, не передумали садиться. А ровер способен, заправившись на спутнике, отправиться хоть на Эдем, хоть на Валгаллу, правда это заняло бы несколько лет.

Садиться они решили чуть восточнее и севернее первопроходцев. Было заранее решено садиться в другом месте, ибо, если с первыми севшими случиться что-нибудь (например, их затопит расплавленная лава, что запросто при такой вулканической активности), то другие выжили бы. Их разделяли несколько больших озёр и море. Вообще, на планете полно водоёмов, со всех сторон окружённых сушей.

Ровер снизил скорость двигателями и начал падение по суборбитальной траектории. Разворот, раскрытие теплового щита. Вход в атмосферу, воздух перед тепловым щитом сжимается и нагревается, не имея времени на декомпрессию и охлаждение, и корабль объят пламенем. Снижение скорости и высоты, раскрытие парашютов, сброс теплового щита, импульс двигателями, дожегший топливо, и мягкая посадка.

Ещё один ровер совершил посадку недалеко, а третий – сел в паре километров от ровера первопроходцев.

Тем временем на Дюне космические путешественники торжественно установили флаг миссии, представляющий из себя изображение планеты Земля. По краям флага огромное количество логотипов космических агентств, конструкторских бюро и общественных компаний, которые принимали участие в создании звездолёта и межзвёздной миссии.

С помощью буров взяты пробы. Анализ образцов. Помимо всякой всячины, обнаружено малое количество правосторонних микроорганизмов и их следов. Когда-то Дюна кишела жизнью, когда пару миллиардов лет назад была ближе к Еве и, соответственно, воздействие приливных сил было больше, из-за чего на спутнике было куда теплее. А сейчас бывший когда-то океан превратился в огромные полярные льды, отражающие и без того скудный свет. Если пробурить поглубже, возможно, найдётся нефть…

Затем переработка воды, содержащегося в реголите, в водород и кислород путём электролиза в конвертере. Топлива добыто с гулькин нос, но всё же лучше, чем ничего.

Было сделано немало фотографий: возле флага, на фоне корабля, на фоне корабля и флага, групповые и одиночные снимки. И, конечно, Ева на фоне звёздного неба.

Люди осмотрели парашюты на наличие повреждений. Их не обнаружилось. Корабль втянул обратно парашюты, продувши их от пыли. Затем люди погрузились обратно в ракету и собрались улетать.

Земляне сели в сидения и пристегнулись. Заработал центральный ЖРД и пара тороидальных клиновидных двигателя.

Когда аппарат уже набрал приличную высоту и накренился, на дисплее показалось изображение поверхности. Компьютер при помощи множества камер сканировал поверхность в поиске чего-то необычного. И это что-то нашлось.

Показалось увеличенное изображение со стрелочкой, указывающей на нетипичный для данной местности объект.

– Что за хрень?! – недоумевал Стивен, увеличивая изображение.

По мере увеличения вырисовался знакомый паттерн: огромный, примерно два на два метра, отпечаток лапы!

– ЧТО ЭТО, ЧЁРТ ПОБЕРИ?! – недоумевал Стивен, крича во весь голос.

– ОТПЕЧАТОК ЛАПЫ ПОСРЕДИ ПУСТЫННИ, ЕДРЁНТАТЬ! – прокричал Макар.

– ТЫ ЧЕГО ОРЁШЬ?!

– НЕ ЗНАЮ, А ТЫ ЧТО ОРЁШЬ?!

– А-А-А!

– А-А-А!

Экипаж дал команду автопилоту садиться возле обнаруженного артефакта. Ракета, будучи ещё в атмосфере, стала разворачиваться против движения. Было это не просто: аэродинамические стабилизаторы отклонились до упора, гиродины вращались на пределе, а РСУ работала на максимальной тяге.

Компьютер в паре сотен метров от находки обнаружил ещё один неопознанный объект.

Развернувшись, аппарат снижался. По мере снижения ракета увеличивала тягу, всё больше замедляясь. Посадочные опоры со скрипом выпустились. Касание поверхности в густых облаках пыли. Ракета ровно встала, отключив двигатели.

Высадка. Люди в массивных скафандрах неуклюже бежали к артефакту. По мере приближения можно было рассмотреть больше деталей. Лапа должна была быть четырёхпалая. Отпечаток выпуклый, высотой сантиметров тридцать-пятьдесят. Покрыт песком и пылью.

– Кто облапал Дюну?! – недоумевал Стивен, кода люди подошли к объекту.

– Знаешь почему Советы не высаживались на Луне? – весело спросил Макар, – Потому что она была уже облапана пиндосами! – он расхохотался.

Американец не оценил сие высказывание.

– Очевидно, это не естественное образование… – сказал он, стряхивая рукой пыль с объекта.

– Это флаг! – сказал Макар.

Видя недоумение, пояснил:

– Мы ставим флаги, а кто-то вот… – он пнул ногой артефакт.

– Но это чёртов отпечаток лапы! – возразил Стивен.

– Интересно, как вообще эти инопланетяне могли сюда прилететь и оставить след, если у них лапки? – недоумевала Амината.

Осмотрев артефакт, путешественники пришли к выводу, что он сделан из местного песка и обожжён для придания прочности чем-то вроде газовой горелки.

– Похоже, мы здесь не одни… – мрачно констатировал Стивен.

– Да, – согласился Макар, – как ты догадался?

Входящий звонок. Капитан звездолёта интересовался, что путешественники там нашли. Те рассказывали, что видят, и присылали снимки.

Изучив объект, исследователи направились к другому обнаруженному артефакту.

Эта штука была покрыта песком и пылью. Стивен принялся смахивать руками пыль. Показалась старая белая обшивка. Макар же включил РСУ скафандра и, прыгнув и пролетев над объектом, струёй плазмы смёл куда больше песка и пыли.

– Что вы там делаете?! – спросил капитан по радиосвязи, услышав шум в эфире.

– Дюну пылесосим! – ответил Макар.

– Сомнительная затея.

Немного раскопали. Это оказалась старая помятая «морковка». Боковой ракетный ускоритель, весьма похожий на те, что были у «Союзов». Недалеко от неё обнаружилась такая же. У этих штук имелись по две большие сложенные стойки, аккумуляторы, РСУ и клиновидные ЖРД, похожие на те, что у землян. Глядя на него, Стивен удивлённо разинул рот.

– Что? – спросил через какое-то время Макар, – Никогда следов разумных инопланетян не видел? Привыкай…

Вновь приобрётши дар речи, Стивен сказал:

– Ни фига себе, это так похоже на наши двигатели!

– Мистика… – поддакнула Ребека.

– Как они могли стащить у нас технологию, в ста световых годах?! – недоумевал Стивен.

– Магия? – предположила Амината.

Макар же спокойно ответил:

– Это просто оптимальное решение. Клиновоздушные двигатели выдают хороший удельный импульс почти при любом давлении, в отличие от обычных. И в вакууме тоже. Размер почти такой же? Ну, а какого же он должен быть размера, с двухэтажный дом?! Это оптимальный размер, только и всего! Ну да, круговая камера сгорания. Сказать почему? Потому, что топливные баки круглые. Почему круглые? Вы не поверите: чтоб нагрузка равномерно распределялась! Да у инопланетян даже на другом конце вселенной будут похожие технические решения, законы физики ведь те же, едрёнтать!

– Спасибо, успокоил – сказал Стивен, и правда успокоившись.

Впрочем, клиновидные двигатели землян куда более высокотехнологичны: в отличие от находок, они детонационные. В кольцевой камере сгорания детонационная волна бежит по кругу, топливо детонирует и вырывается из сопла со сверхзвуковой скоростью (в отличие от обычных ЖРД). Мало того, что такие двигатели намного эффективнее обычных, так они ещё и дешевле, и легче. Хотя куда эффективнее в вакууме, чем в атмосфере.