Эпоха безумного короля

Анна открыла глаза и увидела лицо протектора, скрытое маской, радужку его холодных светло-голубых глаз в обрамлении белых ресниц. И взгляд его причинял не меньше боли, чем открытая рана на плече.

Они все еще находились в трапезной, только теперь в другой ее части. Затаились, как заговорщики, за одной из массивных колонн. Повсюду падали стулья, билась посуда и вазы, каждую секунду раздавались крики и выстрелы. Однако протектор каким-то образом сумел перенести ее сюда всего за долю секунды! Но как это возможно? Что это было?! Могут ли вампиры перемещаться в пространстве с такой невероятной скоростью?!

Пока Гесс нависал над Анной, мысли девушки метались, точно запертые в клетке птицы. Путались между собой. Над рассудком властвовала паника. В нос все еще бил насыщенный запах вампирской магии и жженого пороха. Он обжигал легкие, впечатывался в кожу, заставляя внутренности болезненно сжиматься.

Сообразив, что сильная мужская рука прижимает ее, напуганную, к своей груди, Анна начала задыхаться, не находя ни единого уместного слова. От смеси эмоций закружилась голова. В глазах потемнело.

– Ни шагу отсюда, – повелел Кайрон Гесс, отстраняясь. А в следующую секунду он исчез из поля зрения, вернувшись в зал, в самую гущу чудовищных событий.

Закрыв уши и зажмурившись, Анна приросла к полу. Она молилась, чтобы все скорее закончилось. Чтобы обошлось меньшим количеством жертв, а главное – чтобы Марион осталась жива. Не за себя сейчас волновалась, за подругу. Лучше бы это Марион не побоялась сесть рядом с протектором, тогда бы он перенес за эту колонну ее. Не Анну.

Раненую руку жгло. Пребывая в оцепенении, Анна не решалась взглянуть на свою рану, однако боль казалась невыносимой. Слезы лились по щекам то ли от этой боли, то ли от ужаса, что все это происходит в действительности. А самое худшее заключалось в том, что ни ее, ни Марион здесь быть не должно. Они оказались втянуты в поиски глупой девчонки по ошибке. Девчонки, с которой даже никогда не пересекались!

«О, клянусь, я сделаю все, чтобы вычислить эту беглянку!» – гневно думала Анна, стиснув зубы и выжидая, когда бушующие распри наконец стихнут. – «А дальше? Зависит от причины преследования. Может, сдам ее Гессу со всеми доказательствами, и тогда смогу вернуться к нормальной жизни вдали от вампиров. А может, помогу этой девчонке совершить новый побег».

Стрельба стихла столь же внезапно, как началась. Плач и всхлипы стали едва слышны, их перекрывала невнятная возня.

– Проклятые пиявки! – выплюнул граф Трексил. В этой схватке он явно выдохся. Судя по сбитому дыханию, его удерживали вампиры, однако он все еще пытался сопротивляться, шаркая по каменному полу ногами. – Упиваетесь силой, воняете своей магией, отнимаете нашу кровь! – Он смачно сплюнул. Послышались тяжелые, хриплые вдохи на грани отчаяния. Бессилен. Он абсолютно бессилен.

Вампиры снова победили, благодаря своей магии и скорости.

– Уведите его, – голос протектора был все так же спокоен и ровен. – И подготовьте инструменты для допроса.

Сердце Анны зашлось с новой силой. Ей вдруг стало так жутко при мысли, какими могут быть эти инструменты и какими методами верховный протектор вытянет из графа нужные ему сведения.

– Вы никогда не добьетесь своего! – вскричал граф, отчаянно задыхаясь, но не переставая сопротивляться. – Никогда! Орден как никогда силен! Мы не сдадимся! Пока вы, упыри, существуете, люди будут направлять на вас свое оружие!

Это все, что он успел выкрикнуть, прежде чем его выволокли прочь.

– Куда этих, господин? – послышался другой голос.

– В темницу. С ними тоже поработаем. – Медленные тяжелые шаги. – И женщину туда же. – Снова шаги. Женский плач. – Детей в приют, но сначала сотрите им память.

– Нет, умоляю вас, господин! – теперь кричала леди Трексил. Звук шел откуда-то снизу. Возможно, она лежала на полу раненая. – Пожалуйста, умоляю, не делайте этого! Я ничего не знала! Ничего не знала, клянусь!

Гесс не стал удостаивать ее вниманием.

– Итан, останься здесь, – приказал он. – Разберись с этим бардаком в мое отсутствие.

– Слушаюсь, господин.

Подавляя нервную дрожь, Анна осторожно выглянула из-за колонны и увидела, как протектор покидает трапезную, пока один из гвардейцев рывком ставит на ноги залитую кровью леди Трексил, а затем начинает ее, еле живую, тащить за собой. Едва способная передвигаться, женщина оставляла после себя цепочку багровых следов.

– Выходите! – генерал обратился к тем, кто сидел в укрытиях.

Анна медленно вышла на свет, споткнувшись о тело мертвого камердинера. Его одежды были темными и влажными от сочащейся из открытых ран крови. Всхлипнув, девушка поискала глазами Марион, но все, что она смогла разобрать, – багровые разводы на каменном полу, жуткие брызги на стенах, скатерти и даже на потолке. Едва не поскользнувшись, Анна заставила себя остановиться. Картинку перед глазами повело, и Анна несколько раз моргнула, чтобы не потерять сознание.

– Марион… – прошептала одними губами, наблюдая, как вампир поит одну из пострадавших девушек своей кровью. Чудовищный сон, от которого невозможно проснуться.

Горстка уцелевшей прислуги стояла в стороне. Склонив головы, они выслушивали указания одного из гвардейцев.

– В связи с тем что Вильгельм Трексил был уличен в измене, отныне он лишается титула, всех своих владений и права на жизнь. Теперь вы все подчиняетесь верховному протектору Кайрону Гессу…

Какая-то девушка на четвереньках выползла из-под стола. Анна с трудом распознала в ней Иветту, лицо которой блестело от слез, а в глазах все еще читался страх смерти. Ее прическа растрепалась, золотые локоны, перепачканные в крови, превратились в паклю.

Анна помогла ей подняться, продолжая озираться по сторонам. Гвардейцы осматривали девушек, при необходимости оказывая тем помощь. От пережитого потрясения многие из них впали в истерику и никак не могли успокоиться. Их хрупкие тела колотило точно в судорогах. Вскоре нашлась и Марион.

Сжав кулаки, Анна направилась к ней.

– Мисс Блан, вы ранены, – донеслось до ее ушей.

Анна обернулась на генерала Итана Клемента.

«Ранена, и что с того?!» – хотелось выкрикнуть ей, однако голос куда-то пропал, уступая шумному выдоху.

– Я должен помочь. – Сделав шаг навстречу, вампир опасно приблизился. Он предлагал напоить ее своей кровью, и от одной лишь этой идеи начинало тошнить.

– Мне не нужна ваша помощь.

Настаивать генерал не стал. Отойдя в сторону, он позволил Анне пройти к подруге, которую уже осмотрел один из гвардейцев и, судя по всему, не обнаружил серьезных повреждений.

– Ох, Анна, у тебя кровь идет! – Марион бросилась навстречу. Ее взгляд скользнул по раненому плечу и ниже по руке, исполосованной тонкими струйками крови.

– Пустяки. Пуля едва задела. Ты цела?

– Цела. – Марион притянула ее к себе, осторожно стискивая в объятиях, чтобы не задеть раненое плечо. – Я-то далеко сидела и успела отбежать. А вот ты пострадала, потому что оказалась ближе всех к протектору. Постарайся в следующий раз держаться от него подальше, ладно?

То была попытка пошутить, и Анна издала не то короткий смешок, не то нервный всхлип.

После того как гвардейцы осмотрели остальных девушек, их увели в баню, чтобы те могли смыть с себя запекшуюся кровь и переодеться. Двое гвардейцев остались ждать в коридоре.

– Мойся, а после тобой займется лекарь, – строго обратился один из них к Анне прежде, чем она вошла во влажное, отделанное серым мрамором помещение, все пространство которого заволокло паром.

Девушки продолжали хранить молчание. Все потому, что баня находилась на одном уровне с темницами, из которых прямо сейчас доносились истошные крики. Крики эти казались не человеческими, а скорее звериными, срывающимися то на хрип, то на яростный рык, то на отчаянное завывание. В них слышалось нечто обреченное и безысходное. Казалось, в каменных стенах подземелья уже блуждала нетерпеливая смерть в ожидании скорой добычи.

Старательно делая вид, будто ничего страшного не происходит, девушки сбрасывали с себя перепачканные платья, которые сразу же забирали слуги.

– Выстираем и будут как новые, – заверяли те. Они кланялись и улыбались, однако ошалевшие глаза выдавали то, что новая реальность и для них была страшной и странной. Час назад все они прислуживали законному графу Веленшира, а теперь чужак-вампир пытает их милорда и вершит судьбу каждого в этом доме.

Кроваво-пенная вода потекла по мраморному полу. А крики все не умолкали, давили на сознание. Заставляли гадать, сколь жестокие и безжалостные методы использует Кайрон Гесс, чтобы добиться правды. Сколь много способен вынести граф, прежде чем заговорить? То, что рано или поздно пытки развяжут ему язык, сомнений не было ни у кого.

– Давай помогу? – Марион заглянула в синие глаза Анны, ожидая дозволения.

Та кивнула. Самой выпутаться из черного одеяния оказалось сложно, раненая рука сильно болела и почти не слушалась. Подойдя ближе, Марион принялась аккуратно, так, чтобы не задеть раненое плечо, спускать платье Анны, пропахшее вампирской магией. Подруга понимала: даже будь рана Анны серьезнее, она предпочла бы умереть вместо того, чтобы вкусить хоть каплю целебной вампирской крови.

Обнаженные девушки принялись обливаться теплой мыльной водой. Воду зачерпывали ковшами из мраморных чаш, в которые непрерывным потоком стекала нагретая вода. Никогда прежде они не видели таких купален. Бани приюта и монастыря были куда скромнее, с деревянными скамьями и полами, где жар поступал от нагретых камней, а воду приходилось набирать из бочек, и обычно она не успевала как следует прогреться.

Если бы не доносившиеся крики и не пережитый ужас, здешняя баня вполне могла бы стать тем местом, в котором хочется задержаться и расслабиться.

Анна тихо зашипела, осторожно поливая раненую руку и стараясь не попадать на разорванные ткани.

– Как думаешь, почему протектор носит маску? – тихо спросила Марион, придвигаясь ближе. – Что у него с лицом?

Не желая гадать, Анна лишь пожала плечами.

– Будь там красота, не скрывал бы, – отозвалась сидевшая поодаль брюнетка с серо-голубыми глазами. – Наверняка там какое-то врожденное уродство. А может, даже отсутствие губ, потому что они разложились.

– У нас в деревне, – подала голос намывающая кудряшки Альма Торн, – жила девочка с заячьей губой. Так вот она тоже старалась спрятать лицо. То шарфом обмотается, то платком каким…

– Не забывайте, что протектор прежде всего военный, – подключилась еще одна. – Полагаю, маска скрывает серьезные увечья. Может быть, у него даже нет носа. Представляете, какой ужас видеть дыру посреди лица?

– А мне кажется, что у него не втягиваются клыки, как у других вампиров. И он просто не хочет нас пугать своим особо злобным видом.

Услышав это, Иветта громко расхохоталась:

– Не хочет пугать?! Ну да, как же! Он ведь только о нашем спокойствии и думает! – Фыркнув, она поднялась, отбросила за спину мокрые волосы и, прежде чем покинуть баню, сказала: – Вы дурищи, если действительно верите, будто протектора волнуют наши чувства или собственная внешность!

С этими словами Иветта удалилась в следующее помещение, где прислуга выдавала сухие полотенца и чистые ночные сорочки.

Анна понимала, что Иветта права. Ни одна из высказанных вслух причин не соответствовала истинному предназначению маски Кайрона Гесса. И все же Анне отчаянно хотелось, чтобы его лицо выглядело чудовищно. Испытывая болезненный интерес к палачу вампирского лорда, она готова была молиться об этом.

Пусть так и будет! Пожалуйста, пускай он окажется настолько уродлив, что ей раз и навсегда расхочется на него смотреть! Потому что сейчас… он неудержимо притягивал ее внимание.

Глава 12

Молитва

Стиснув челюстями деревянный брусок, завернутая в одно лишь полотенце Анна выла от боли, пока лекарь обрабатывал и зашивал ее рану. Марион хотела остаться рядом, однако гвардейцы строго велели ей уходить в покои вместе с остальными девушками. А потому Анна осталась наедине с человеком, которого видела впервые в жизни. Это пугало наравне с душераздирающими воплями из пыточной камеры, которые все не стихали.

– Вам стоило воспользоваться кровью бессмертных. – Лекарь в очередной раз проткнул нежную кожу иглой. Веревка продиралась через плоть, точно колючая проволока. – Незачем терпеть такие страдания, когда их можно с легкостью избежать.

Анна отвернулась и зажмурилась, с очередным стежком подавляя желание закричать. Она не сразу поняла, что в подземельях наступила тишина. Внутри девушки все похолодело, и даже лекарь на мгновение застыл в оцепенении. Оба понимали: граф Трексил умолк либо от потери сознания, либо от того, что Кайрон Гесс его только что убил. И то и другое казалось одинаково чудовищным.

– Худшее позади, мисс Блан, – дрогнувшим голосом произнес лекарь, откладывая иглу и вооружаясь чистыми бинтами.

Закончив перевязку, он покинул предбанник, оставив девушку в одиночестве. Совсем скоро сюда должна будет вернуться служанка. Сбросив с себя полотенце, Анна боковым зрением зацепилась за что-то крохотное, лежавшее прямо у решетки для слива воды. То была маленькая черная шпилька для волос. Очень полезная находка, ведь с помощью такой вещицы при должной сноровке можно вскрывать замки. Анна успела подобрать шпильку и спрятать ее в волосах прежде, чем вошла прислужница. Та помогла облачиться в ночную сорочку, поверх которой сразу набросила теплую накидку и сопроводила в холодный коридор.

– Мисс Блан, следуйте за мной, – скомандовал ожидающий там гвардеец.

В гнетущей тишине он повел ее наверх к спальням. С наступлением ночи замок выглядел особенно зловеще. Длинные коридоры едва освещались, а широкие лестницы и вовсе стали средоточием тьмы. Казалось, что там, в густой непроглядной черноте, прячутся древние опасные духи и теперь наблюдают за чужаками, принесшими в эти стены столько горя.

Следовать за вампиром неведомо куда оказалось не менее страшно. В любой момент он мог наброситься на Анну и вонзить в нее смертоносные клыки. При мыслях об этом Анну бросало в дрожь, она боялась даже дышать. Влажные волосы неприятно холодили кожу, ночная сорочка липла к спине, раненая рука болезненно ныла, а замерзшие руки покалывало. Чтобы немного согреться, Анна осторожно растерла ладони. Несмотря на усталость, она сомневалась, что сможет уснуть после всего случившегося, в чужих стенах, под надзором врага.

А еще она возвращалась мыслями к дочери герцога Дайера. Если бы она узнала о ней или о ее отце-герцоге хоть что-то еще, то, вероятно, сумела бы сопоставить факты и вычислить беглянку.

Ей отчаянно хотелось докопаться до сути. Ведь если за это взялся сам верховный протектор, значит, дело и впрямь важное. Обладать этим знанием – значит обладать преимуществом. Но как к этому знанию подобраться?

Поднимаясь по лестнице, Анна бросила взгляд на библиотеку, оставшуюся позади. А ведь у знати принято вести родословные книги. На протяжении веков в них вписываются сведения о поколениях великих домов: кто сколько прожил, кем был и в какие союзы вступал, когда и при каких обстоятельствах скончался… Должно быть, такая книга хранится и в этих стенах, и Анна вознамерилась ее отыскать.

– Ваша спальня. – Гвардеец остановился возле неприметной двери и искривил губы в неприятной липкой улыбке. В полумраке его лицо казалось еще более устрашающим. Он извлек из кармана ключ, вставил его в замок и повернул до тихого щелчка. После распахнул дверь, приглашая Анну войти. – Увидимся утром, мисс Блан.

Спальню освещало дрожащее пламя одинокой свечи, подсвечник с которой стоял возле единственной незанятой постели. Небольшая по размерам комната вмещала четыре кровати и была обставлена лишь самым необходимым. Два узких окна отбрасывали на дощатый пол отголоски лунного света. Остальные девушки уже спали или притворялись спящими, поэтому взламывать замок прямо сейчас казалось плохой идеей. Коридоры наверняка патрулируют, да и слух у высших хищников необычайно острый. Однако спустя пару часов их бдительность должна хоть немного угаснуть.

Сняв обувь, Анна тихонько поставила ее рядом с ночным горшком и легла в постель. Озябшая, натянула одеяло до самого подбородка.

Больше всего хотелось очистить разум, не прокручивать в голове этот кошмарный день снова и снова, вот только образ верховного протектора словно отпечатался в голове. Его внимательно смотрящие глаза. Его низкий и вкрадчивый голос. Его особенный, влекущий запах. И маска, одновременно пугающая и интригующая.

Кровать оказалась удобной, но в беспокойстве Анна постоянно ворочалась. Тело вело себя странно, капризно. Оно будто бы зудело изнутри и требовало чего-то. В очередной раз выпрямив ноги, Анна тут же снова их согнула. Все было не так. Впору лезть на стену. Раньше с ней случалось нечто подобное, но быстро проходило, а теперь эти ощущения накрывали с неумолимой интенсивностью.

Закусив губу, Анна возвратилась к воспоминаниям о Кайроне Гессе. На этот раз намеренно, желая вновь почувствовать его дыхание на своей шее. Исходящая от него опасность вкупе с внешностью и таинственностью будоражила. И то, что он позволил себе сегодня… То, как прижимал, как смотрел…

Отныне Анна переживала необъяснимое мистическое притяжение, которому не находилось ни единой веской или логической причины.

Приоткрыв губы, Анна медленно выдохнула. А после, не отдавая отчета своим действиям, потянула вверх юбку сорочки, провела прохладной ладонью вдоль пупка и ниже. Между ног было непривычно влажно. Нежный бугорок вдруг стал необычайно чувствительным и сразу же откликнулся на легчайшее прикосновение. По телу пробежала приятная волна неизведанных ощущений.

Распахнув глаза, Анна резко одернула руку. Сердце бешено колотилось от осознания того, что именно с ней происходило. Дьявол искушал ее, совращал на грехи. Дьявол, представший в облике палача Гесса, а быть может, протектор и есть его главное воплощение. Проклятый вампир проник в ее голову, как вредоносная плесень, вызывающая сладострастие. Этой ночью Анна едва не попалась на его уловки.

Перекрестив руки, Анна коснулась плеч, а после сцепила ладони в замок и взмолилась так отчаянно, как не молилась никогда.

«Милостивый Господь, стань прибежищем моим и защитой моей! Осени своей благодатью! Не позволь силам зла очернить душу мою, искусить ее, вогнать во грех! Да не убоюсь я демонов, живущих во мраке, и той заразы, что они сеют! Да не приблизятся они ко мне, видя в тебе мой главный щит и возмездие! Уповаю на тебя, Господь! Веди меня! Храни меня! Свети и живи во мне!»

Когда же спокойствие все-таки настигло ее тело и разум, Анна аккуратно достала шпильку из волос.

Пришла пора действовать.

Глава 13

Родословная книга

Замок поддался на удивление легко. Проскользнув в коридор с зажатым в руке подсвечником, Анна выглянула из-за угла, оценивая обстановку. После этого босиком, бесшумной поступью направилась к лестнице, оттуда – напрямик к библиотеке. Пламя свечи, от которой осталось не так уж много, дрожало, рисковало вот-вот погаснуть.

Анне все время казалось, будто ее прожигали взглядом, но, оглядываясь по сторонам, она не могла найти этому подтверждения. Ее глаза, всматривающиеся в темноту, были так отчаянно распахнуты, словно она шагала навстречу потаенному древнему ужасу. Девушка боялась заблудиться или натолкнуться на кого-нибудь из гвардейцев, однако путь до библиотеки запомнила хорошо, а сквозные залы на удивление пустовали. Все вокруг замерло в тишине. И тишина эта казалась густой, вязкой, она будто маслом наполняла уши, заглушая все прочие звуки ночи.

Свеча почти догорела, но, к счастью, несколько новых свечей нашлись в канделябрах по пути. Анна извлекла парочку про запас. Все шло на удивление хорошо. В какой-то момент Анна даже подумала, что судьба наконец-то ей благоволит.

Добравшись до библиотеки, Анна принялась подносить свечу к нагруженным книжным полкам и всматриваться в корешки. Пыльные стеллажи пестрили словарями, энциклопедиями, медицинскими справочниками, собраниями сочинений, пособиями по охотничьему делу. Но лишь один внушительный фолиант занимал отдельную полку и значительно превосходил по размерам прочие книги. Кожаный переплет бордового цвета был украшен латунными уголками и тиснением, изображающим дерево с раскидистой кроной. Позолоченные буквы складывались в название «Великие дома Арданеи».

В волнении Анна стащила тяжелую книгу с полки и перенесла ее на подоконник, чудом не уронив. Рядом пристроила горящую свечу. Прогнившая оконная рама сильно сквозила, пламя вновь задрожало, отбрасывая неровный теплый свет на обшарпанные застарелые откосы. Ночь выдалась холодной. Редкие камины едва прогревали замок, а сюда тепло и вовсе не доходило.

Анне хотелось обхватить себя руками, чтобы хоть немного согреться, но понимание опасности заставило ее сосредоточиться. Пожелтевшие плотные страницы фолианта действительно хранили сведения о важнейших семьях королевства. Записи вносились вручную разными писарями, а художники потрудились над изображениями гербов. Оглавления родословная книга не имела, поэтому пришлось спешно пролистывать страницы в поисках нужного дома.

Некоторые записи были совсем короткими; в основном это касалось тех, кто отдал Богу душу еще в младенчестве. Достижения же выдающихся личностей занимали по несколько листов. А вот для ныне живущих персон предусмотрительно оставили пустые страницы, чтобы впоследствии добавить туда новые сведения. И поскольку подобные труды создаются веками, треть книги все еще оставалась незаполненной.

Первая часть родословной книги была посвящена монаршей семье. Цепочку королей замыкал трусливый столетний старик Генворт Нотт, променявший спокойствие подданных на продление собственной жалкой жизни. Как выяснилось, ради союза с вампирами он пожертвовал не только репутацией, но и сыновьями. Кто-то погиб в результате мятежа, кого-то подстрелили на парадном шествии, кто-то был отравлен, а кого-то Генворт Нотт казнил, заподозрив в измене. Самого младшего сына, Валентина, которому не исполнилось и шестнадцати, король отправил в темницу за открытую конфронтацию – парень вскоре скончался от пневмонии.

Из восьмерых наследных принцев в живых остался лишь один – Юстиан. Информации о нем было мало. После краткого описания внешности следовало «женат на миледи Дивейн из дома Росси, имеет двух сыновей – Марка и Дарона». Если слухи верны и старый король действительно пьет вампирскую кровь, в чем ни у кого не возникало сомнений, Юстиан еще не скоро примерит корону.

Пропустив несколько знатных домов, Анна вскоре увидела искомую надпись: «Дайер». Как выяснилось, упомянутый за ужином герцог Ричард Дайер до сих пор управлял обширными владениями на северо-западе от Раканты и заседал в королевском совете без малого двадцать лет. Всегда и во всем он поддерживал короля, а потому в решающий момент проголосовал за мировое соглашение с вампирским лордом Лероем.

Участь его детей, как вскоре убедилась Анна, была закономерно трагична. Герцогского первенца звали Александр. Он выбрал иную сторону и, отрекшись от отца, вступил в ряды охотников «Длани Бога». Впоследствии Александра схватили вампиры и запытали до смерти.

Следующей значилась его младшая сестра, Изабель Дайер.

«Какое красивое имя! Благородное и величественное!» – сомкнув заледеневшие ладони у рта, Анна подула на них, чтобы хоть немного согреться. – «Не то что мое – простое и блеклое». Ей никогда не нравилось собственное имя, и она отказывалась верить в то, что так ее нарекла мать. Скорей всего, Анной ее окрестили в приюте. Тогда же, когда и наградили безликой фамилией.

Склонившись над книгой, Анна принялась внимательно читать:

«Изабель Дайер.

Кожа светлая, волосы темные, цвет глаз неизвестен.

Портретов не сохранилось.

Указом короля Генворта Нотта “Об укреплении связей между людьми и высшими хищниками” назначена невестой некоего Эдмунда Томпкина, вампира и героя битвы при Громовом Утесе.

Скрываемая отцом Изабель Дайер была выведена в свет лишь в шестнадцатилетнем возрасте на событии, известном как “Черно-белый маскарад”.

Там ее впервые представили будущему жениху. Известно, что Эдмунд Томпкин приглашал Изабель на танец, однако та отказалась. Свидетели отметили, что речи мисс Дайер были резки и выражали крайнее презрение к бракам по договоренности.

Поступок строптивой дочери разгневал герцога Дайера, ярого сторонника короля, особливо в вопросах содружества с вампирами. Непримиримость Изабель привела к годовому заключению под стражу, во время которого ей запрещалось покидать родовое имение, посещать балы и прочие светские мероприятия.