#неАИ. Новобранец. Том 1

Алекс Бредвик

#неАИ. Новобранец. Том 1

Глава 1

Звон. Чёртов звон не давал сосредоточиться. Но и глаза я не мог открыть. И всё же… сосредоточить мысли было невероятно сложно. Кто я? Где я? Что со мной?

Помню фрагменты каких-то воспоминаний. Смех, вроде как мой, но и не мой одновременно. Улыбки людей вокруг, но их лиц я не видел – сплошной туман. Громогласный голос, который с чем-то поздравлял толпу вокруг. Ликование и радость, разливающиеся в толпе.

А потом тьма. Словно что-то выключили. И в этой тьме пришёл чёртов звон. Сколько я тут? Как долго я пребываю в этом великом Ничто? Что со мной будет дальше? Я сошёл с ума? Ответов не было. Только звон. Этот звук бил сразу отовсюду. Хотелось кричать, но я не мог. Хотелось убежать, но моё тело меня не слушалось. Словно его у меня не было.

А потом…

Потом тьма начала медленно расступаться. То ли звон, то ли писк начал менять свою тональность, изменяться, искажаться. От этого всё моё нутро содрогалось, звук был нестерпимым, неестественным, словно кто-то игрался самим временем, из-за чего и присутствовали эти искажения… но откуда я знал это? Кто я?

В голове, если она у меня была, замельтешили странные воспоминания. Странные одеяния на людях, какие-то маленькие коробочки в руках, название которых вертелось на языке, но я не мог его вспомнить. Каменные огромные здания, отбрасывающие блики, словно металл… но он был прозрачным, словно стекло, из которого у нас делали посуду и вазы… но тут целые здания были покрыты им… и оттуда тянулись непонятные знания, структуры у которых не было.

Но и они поблекли на фоне всё сильнее разгорающегося света. От него становилось больно, хотелось отвернуться и закрыть глаза. Но мне этого не дали сделать. Что-то мешало. Но я не мог понять, что именно. А потом начали доноситься крики. Человеческие. Отдалённо знакомые. И запах. Металла. Гари. И…

И снова мир померк. Следом я, словно от удара молнией, открыл глаза. Усевшись, вскочил. Сердце бешено колотилось. Голова раскалывалась. Хотелось кричать, но я сдержался. Паника начала подкатывать, ибо запах гари никуда не пропал. Но тут же я её подавил, ибо ни дыма, ни пламени не было. Тогда что, пускай Арес покарает, произошло?!

Быстрый осмотр. На мне была хламида. Вся в саже, словно я вылез из какой-то дыры. Руки красные, побаливали, но кто-то на них нанёс какую-то дурно пахнущую мазь. От этого становилось чуть легче, она словно вытягивала лишнее тепло. Но не сильно. Двигать руками было больно. Попытался пару раз моргнуть и вздохнул с облегчением. Дышу! Чувствую пульсацию внутри себя! Я жив!

Но стоп… кто я? И какого чёрта нахожусь в асклепейоне, лечебнице при храме Асклепия? Неужели что-то стряслось и… я оказался тут? Думать было больно, сложно, но я не оставлял попыток найти ответы на вопросы. Но всё было тщетно. Ничего, кроме того, что я видел в своём бреду, не получалось вспомнить. Словно кто-то вырвал мою память, оставив… знания. Непонятные, странные, которые… с болью отдавались как в душе, так и в сердце.

– Тысячи молний Зевса на головы тем, кто это сотворил, – прошипел я, хотя старался говорить в полный голос.

И тут же послышался звук разбившейся вазы. В комнатку, в которой я лежал до этого на каменном постаменте, заглянула девочка, молодая, краснощёкая и испуганная. Завидев меня, она тут же испарилась, умчалась куда-то со всех ног. Я попытался её окликнуть, но больше ничего не получалось из себя выдавить. Голос, который только-только проявился, полностью пропал. Паника снова попыталась всколыхнуться, но я её подавил в зародыше. Не время… не место… я должен понять, что произошло и кто я. А для этого… нужно хоть кого-то найти.

Я попытался слезть, но ноги меня не слушались. Они были. Я их видел. Но они не хотели двигаться. Только совсем чуть-чуть. И при этом каждая попытка сдвинуть их хоть на миллионную долю стадии1… но не выходило. Просто не получалось. Пальцы чуть-чуть колыхались, но не более того.

– Успокойтесь, юноша, – послышался старческий голос откуда-то из-за двери, а потом показался его владелец. – Вы в храме бога Асклепия, единственный выживший в резне Советника Аскилия. Кто-то на ваши головы обрушил гнев самого Ареса, который разметал ваше здание в мраморную и каменную крошку…

– Кркх… – попытался я задать какой-то вопрос, но вспышка боли заставила не только прекратить совершать это гиблое дело, но и забыть, что именно я хотел спросить.

– Тише, тише, юный Астер… – с сожалением в голосе проговаривал старик. – Тебе кто-то пытался залить кислоту в рот… но, видимо, не вышло. Связки повреждены, но, милостью Асклепия, восстановятся. Дары нашего бога уже начали восстанавливать твоё тело. Но до полного восстановления… уйдут долгие дни. До этого остерегайся общаться лично.

Я кивнул. В горле, которое из-за этого потревожилось, запершило. Хотелось кашлять, но я сдержал это чувство, а после оно прошло, оставив меня с болью и зудом внутри.

– Вот и славно, – улыбнулся старик, точнее жрец Асклепия, старший наставник всех врачей нашего полиса… – Думаю, через несколько дней мы тебя отпустим. А пока отдыхай. Клио! – тут же он прикрикнул, а рядом с ним появилась та самая девчушка. – Расставь возле сына Советника благовония. Пускай юноша поспит…

Девочка кивнула, ничего не ответив, а после опять куда-то пропала.

– Словно её сам Гермес благословил, – издал смешок жрец. – А вообще… пока она не пришла, хочу кое-что разъяснить я для себя, чтобы понять, как дальше с тобой быть. На мои вопросы нужно будет кивать или качать головой. Кивок – да, качание – нет. Понятно?

Я кивнул и всмотрелся в серьёзные, даже суровые глаза старика.

– Славно, – голос его тоже изменился, стал более суровым, словно кто-то подменил его. – Но пока девочка собирает благовония, – свершил он жест рукой, из-за чего двери закрылись без каких-либо прикосновений к ним, а мои глаза словно на лоб полезли.

Как? Как он это сделал? Это возможно?

– Тебя что-то смутило? – нахмурился старик, заметив мой ошеломленный взгляд, но дальше он не продолжал говорить, а я через пару мгновений опомнился и кивнул. – Хм-м-м… то есть дары богов тебя удивили?

И снова кивнул.

– Потеря памяти… – он не задал вопрос, но я кивнул. – Это осложняет… и кое-что объясняет. Возможно… дух твой тело покинул, но милостью Асклепия, когда твоё бездыханное тело принесли сюда, он вернулся в тело, сердце с помощью даров снова начало биться, а сила наполнять твоё тело. Но разрыв души и тела…

Жрец пристально посмотрел на меня, начал поглаживать свою бороду. Только сейчас я заметил, насколько она у него была длинной, практически по пояс, но при этом проседь была редкой, хотя морщин на его лбу было столько, что… нет, невежливо так думать про уважаемых людей.

– Значит так. Не буду пока тебя поучать и учить… просто задам несколько вопросов. Ты помнишь… что было до нападения? – спросил старик, а я завис, не зная, что делать.

В моей голове тут же пронеслись сцены, которые я ранее уже видел. Улыбки, веселье, тосты. Никакой конкретики, только… аура празднества, ничего более. Да что говорить, своё имя я услышал только из уст этого уважаемого старца, из-за чего оно словно вспышкой пламени прижглось в моей памяти. Но я не знал, как поступить, поэтому и кивнул, и покачал головой.

– Значит, воспоминания смутные, – снова он больше утвердил, чем спросил, но я всё же кивнул. – Души в теле не было более часа, получается… нападение произошло два с половиной часа назад… в храме ты минут тридцать, не больше… твою душу кто-то удерживал. Кому-то ты важен. Либо просто дары Ареса, когда уничтожали дом твоего отца, прокляли тебя, – морщин стало ещё больше, а взгляд старца оказался ещё тяжелее. – Дай-ка я взгляну на тебя…

И он приблизился, приложил руку к моему лбу, но через миг отпрянул, а в глазах был ужас. Но, взяв себя в руки, старик быстро пришёл в себя, после чего открыл двери в помещение, снова без касаний, удалившись из комнатки. Я не мог понять, что произошло, но через пару мгновений старик вернулся, держа в руке какой-то странный камень.

– Смотри на него, – приказным тоном проговорил старец. – Что-нибудь кроме камня видишь?!

Я сначала хотел покачать головой, уже начал даже это делать, но потом застыл. Камень начал светиться, слегка-слегка, словно позолота изливалась из него, приятная, нежная, несущая облегчение. А после… проявилась надпись, которая сначала была непонятной, но потом буквы перестраивались, искривлялись, видоизменялись. От этого меня мутило, но я продолжал смотреть. Через пару мгновений первые буквы подстроились под мою родную письменность, а следом, словно кто-то уловил, что я понимаю написанное в воздухе, перестроились и остальные.

Камень умений: самоисцеление.

И снова старик что-то заметил на моём лице, улыбнулся, протянул камень и сам вложил его мне в руки. Тот начал впитываться, мгновенно, без каких-либо просьб. Мне захотелось кричать. От ужаса сдавило сердце, которое то останавливалось, то пускалось, словно целый табун лошадей. И когда он полностью впитался… внутри меня словно заполнилась какая-то частичка, пустота, которую я раньше принял за что-то… естественное и не обращал на это внимания.

– А теперь… мысленно проговори то, что видел, – на устах старца появилась лёгкая улыбка, а сам он сделал несколько шагов назад.

Уверенности в его словах не было, а в моём взгляде, скорее всего, был сплошной скепсис. Но что я потеряю, если просто мысленно произнесу это слово? Попытка не пытка, так что… «Самоисцеление!»

И тут начало происходить что-то странное. В животе словно что-то чуть-чуть опустело, словно там был какой-то резервуар, а из моих рук побежали сначала лёгкие, а потом всё усиливающиеся волны золотистого цвета. Я смотрел на это и не мог поверить. Магия! Это был дар богов!

– Какого? – прошептал я и тут же понял, что ко мне вернулся голос, а стоило волнам сойти на нет, тут же обратился к жрецу: – Как? Что это такое?! Я ведь не жрец богов, а ведь только они имеют частичку дара их…

– Я сам не знаю, – улыбнулся старец. – Просто увидел в твоих глазах бездну, которую нужно заполнить. В преданиях говорится, что уже существовали такие, как ты… но не более того. После них остались только камни, один из которых чудом сохранился в нашем храме.

– А откуда он тут? – с трепетом и шоком уточнил я, продолжая смотреть то на свои руки, которые полностью восстановились, то на жреца, улыбка которого так и не сползала с лица. – И откуда вы знали, что нужно сделать, чтобы это… сработало?

– Ответ на один вопрос будет вытекать из другого, – удовлетворенно хмыкнул старик, после чего уселся возле меня. – Но прежде чем я на них отвечу… Клио!

Несколько мгновений спустя девочка вновь оказалась перед комнаткой, в её руках была корзинка, в которой были какие-то травы. На её лице читалась как усталость, так и решимость. Ей, видимо, нравилось это дело – помогать при храме. Но таких маленьких… я ни разу не видел ни в одном из городов. Но откуда я знаю это?..

– Можешь больше не собирать травы, – нежно, заботливо проговорил жрец, после чего девочка кивнула и улетела в ту же сторону, откуда и прибежала. – Эх, всем бы детям такой энтузиазм и рвение, как у неё! Столько добра можно было бы сделать… ну а теперь ответы…

Старик нахмурился, молчал, думал. В какой-то момент, спустя двести капель часов, которые стояли недалеко от моей каменной койки, на лбу старика проявилось несколько бусинок пота. Он не знал, как именно сказать то, что собирался. Ну а я не спешил. Я ни черта не помнил… а он был моей единственной возможностью разузнать хоть часть моего прошлого.

– Так… – хлопнул он по коленкам, а после движением руки снова закрыл двери в комнатку. – Мой покровитель временно покинул храм… ибо он почувствовал, что больше никто не нуждается в помощи, так что… лишних ушей нет и пока не будет.

– Так откуда?.. – решил напомнить я вопрос, но жрец выставил раскрытую ладонь предо мной, заставив меня таким образом замолчать.

– Этот камень хранился тут со дня основания Храма, – начал медленно говорить он, явно напрягаясь, вкладывая в каждое слово непонятную силу, которую… я чувствовал, что не осталось незамеченным. – Работает, – хмыкнул он. – Слышишь меня только ты. Так вот… камень этот лежал со дня основания Храма, а предание о нём появилось еще раньше. Больше пяти сотен лет назад. Когда по нашей земле еще ходили полубоги, такие как Ахилл или Аркас. Но ни один из них никогда не заходил в храм и не появлялся на этой части Эллады. Но камень же откуда-то должен был появиться!

– Может… его оставил лично ваш бог? – решил все же уточнить я.

– Жрецы древности пришли к тому же выводу, – кивнул мой собеседник. – Ведь полубоги – их дети… а с ними как-то нужно было делиться силами. Но вот что странно… на тебе нет отпечатка богов, какие были у полубогов древности. Ты… пуст. Словно сама Бездна стала частью тебя. Но такого быть не может… иначе бы кара спустилась на наши головы… или?..

В глазах старика, который медленно развернулся ко мне лицом, читался неприкрытый страх. Жрец смотрел очень пристально, но лёгкая паника начала накрывать меня, его страх начал сменяться ненавистью, а после и безумием. Резко вскочив, врач достал откуда-то нож, после чего замахнулся на меня.

– Исчезни, отродье Бездны! – крикнул он и нанёс удар мне в сердце.

Я захотел было закричать, но тут же последовал следующий удар. Что-то хрустнуло. Видимо, это были мои кости… рот тут же наполнился кровью, перед глазами поплыли багряные пятна. Но и на этом ничего не закончилось. Он нанёс ещё удар, потом ещё и ещё…

Я не знал, сколько он меня ещё бил. Мир померк. Я только чувствовал невероятную боль в груди, которая разливалась по всему телу, обволакивала мою голову, сжимая её в тиски. А потом… спокойствие. Тишина и благодать. Только лёгкая прохлада вокруг меня… и я начал отдаваться ей. Растворяться в ней… и мне было так хорошо…

Вставай…

Холод чуть отступил. Голос был… искажённый, непонятный, странный, опасный, но в то же время нежный, близкий и родной… но как мне встать… вокруг лишь тьма… спокойствие… прохлада…

Не валяй дурака, брошенный сын. Твоя роль в истории мира ещё не сыграна. Вставай!

Я попытался напрячься. Но не получалось. Тело меня не слушалось. Да и какое может быть тело у того, кто мёртв? Я же мёртв?! Как бы это дико ни звучало, но это факт. Ведь не может же быть такого, что после десятков ударов ножом в грудь кто-то оставался жив…

Не заставляй меня тратить больше сил, чем положено, смертный! Ты знаешь, что необходимо сделать! ВСТАВАЙ!

Последнее слово было настолько громогласным, настолько мощным, что мой разум чуть не раскололся на части. Я это ощутил всеми фибрами своей души… её чуть не разорвало, а говоривший, осознав это, тут же притих. Но кто это мог быть? Зачем ему это? Не знаю… но если он говорит, что я знаю, что делать… то нужно попытаться…

«Самоисцеление!» – вновь подумал я, как тут же весь мир тьмы вокруг меня начал гулять золотистыми волнами, а тело скрючило болью.

– А-а-а-а-а! – раздался мой хриплый крик, а потом я несколько раз повторил ту же команду, полностью опустошив некий резервуар внутри моего живота.

Но вместе с этой пустотой… пришло блаженство. Боли больше не было. А тело… я его чувствовал целиком. Руки. Ноги. Вообще всё. И улыбался, глядя на звёздное небо.

Не время валять дурака…

Снова произнёс голос, а потом ко мне вернулись остальные чувства.

И я услышал крики ужаса. Запах гари. Только ещё более сильный, нежели в тех обрывках воспоминаний. И тут же вскочил. Предо мной было Эгейское море, а позади…

– Зевс милостивый… – невольно вырвалось у меня.

А позади, точнее уже предо мной, ибо я развернулся, на пригорке горел тот самый город. Такой близкий… но такой далёкий, ибо нас разделяли хоть и невысокие, но отвесные скалы. И только несколько тел сгорающих заживо жителей дали понять, что это не сон, не ужас.

А потом появились они.

Сатиры. Монстры древности, которые были запечатаны богами. И они бежали на меня с кривыми копьями в руках…

Бежать нельзя. Это начало твоего пути!..

И я выругался, начав пятиться назад. Ведь это же не бег, да?..

[0] – Стадий, мера длины в Древней Греции, равна 178,6 метров

Глава 2

Они медленно шли на меня, а я медленно пятился. Два мифических существа, которых я считал несуществующими, стояли сейчас предо мной во плоти. И с каждым разом я всё больше убеждался в том, что я не дома, не в Греции, а где-то в другом мире… но… я был на этом берегу, откуда-то я это знаю! Я тут гулял с девушкой, которая ко мне хоть и подлизывалась, но вместе с тем она мне и нравилась! А сейчас… на берегу несколько десятков тел, некоторые из которых сгорели, а предо мной два монстра, которые не должны существовать.

– Хтор-хтор! – проговорил один, делая тычковые движения в мою сторону, а потом заржал.

– Касфу, хтор, – кивнул второй, после чего начал более уверенно идти в мою сторону.

Выдвинувшийся вперёд был более сильным внешне, мышцы буквально бугрились, козлиная бородка была более густой, с лёгкой проседью. Ноги… козлиные копыта были покрыты черноватой шерстью. Когда-то, наверное, белоснежной. Сейчас она была вся забрызгана грязью и кровью, причём, судя по всё ещё капающей с кончика копья юшке, стычка произошла не так давно.

Я попытался оглядеться, чтобы найти хоть что-то на длинном песчаном берегу. Но глаз ни за что не цеплялся… зато ноги… ногами я за что-то зацепился и рухнул на задницу. И это вызвало ещё более сильный приступ смеха у первого сатира и большую хмурость у второго.

– Касфу, смертный… – проговорил второй сатир. – Мало того что слабак, так ещё и не понимаешь нашу речь… а нам говорили, что тут все потомки великих героев, а их знания передавались в крови.

Не знаю, что видел на моём лице этот матёрый сатир, но точно смесь удивления и негодования. Но даже так я не оставлял попытки нащупать что-то, за что я зацепился ногами и упал. И при этом сатир не останавливался, продолжал переть на меня, медленно и верно приближая неизбежное.

– Торфу, Хамак, – проговорил второй. – Прикончи его уже, и давай наверх. Что-то там неладное… чую запах Ареса… его последователей.

Тут же в голове вспыхнули мысли. Запах Ареса, его последователи в основном воины. В нескольких километрах от города стоял гарнизон воинов… вроде как фаланга, если не ошибаюсь, даже большая. Правда, сплошь новобранцы, ибо туда ушли мои друзья… а кто мои друзья? И откуда, Аид всех побери, я это помню?!

– Согласен, – кивнул матёрый, после чего в три прыжка подскочил ко мне и занёс копьё для атаки.

И в этот же момент нанёс удар. Я не сдержался, завопил от боли, но вместе с этим как-то машинально совершил задуманное. Камень, который непонятно откуда взялся на моём пути, на огромной скорости моей рукой был впечатан в голову козлоногого, разбивая скулу, ломая кость, лопая глаз. Тот сразу заблеял, но блеяние было недолгое. Руки ослабли, тело начало заваливаться, а копьё… копьё осталось во мне, при этом он его провернул.

Второй сатир, видя это, уже начал разгоняться. Нас разделяло метров десять – для него дело нескольких секунд. И я умру. Первое копьё было вонзено мне в живот, второе… второе точно совершит удар туда, где будет что-то важное. И я умру. Точно умру.

Не знаю, что на меня нашло, но, не прекращая орать от боли, я достал из себя рывком оружие мёртвого противника. Брызнула кровь, обагряя песок около моих ног. Но тут же по телу пошли волны исцеления. Источник внутри живота за время моего… отступления слегка заполнился, и этого хватило, чтобы остановить кровь.

– Тарсара! – воскликнул молодой сатир, попытался остановиться, но было уже поздно.

Копьё было маленьким, так что держал я его одной рукой. Тут же вспомнил, как отец меня учил совершать удар таким оружием. Вроде всё просто, но недостаточно сделать тычок. Нужно в него вложить всю свою массу, плюс добавить силы вращением корпуса… и рана тогда становилась страшной. Правда, я тренировался на манекенах на заднем дворе…

И откуда, чёрт, я это знаю?!

В секунду вскочив, я тут же завёл правую ногу назад, слегка отклонился в ту же сторону, завёл руку… и, когда интуиция подсказала, что делать, совершил выпад: толкнулся правой ногой, а руку бросил вперёд. Удар пришёлся ровно в центр груди монстра, пробивая её насквозь, ломая трофейное оружие, хоть и дерьмовое.

– Тар… – попытался выкрикнуть сатир, но его голос сорвался, а изо рта хлынула кровь.

Отпустив древко сломанного оружия, я отступил на шаг, после чего сам согнулся. Что-то отпустило. Какие-то знания, явно не мои, говорили, что это какой-то адреналин, он перестал действовать, из-за чего чувства вернулись, как и боль. Перед глазами помутнело, ноги стали словно жидкость, меня повело, но я смог устоять на ногах, глухо зарычал, и это помогло.

Молодец. Дальше будет хуже. Поэтому готовься… и ищи камни. Они тебе помогут. И пускай дух твой будет крепок, а тело словно скала!

И ощущение чужого присутствия пропало. Я его не ощущал ранее, когда оказался на берегу… но теперь я чувствовал, что чего-то в голове словно не хватает. Возможно, моей памяти, которая стала… избирательной, точечной. Если пытаться вспоминать что-то специально… ничего не вспоминается. А вот фрагменты, типа друзей, которые ушли на призыв… появились и не исчезают. Но кто эти друзья? Откуда я их знал? И кто тогда умирал в доме моего отца, когда… когда на нас напали?

Звуки начали возвращаться более красочными и полными. Я несколько раз по себе прошёлся волной самоисцеления, из-за чего смог более уверенно стоять на ногах. Слышались женские крики, блеяние других сатиров, рыки каких-то чудищ, цокот копыт… лошади? И всё это доносилось со стороны храма, который находился как раз над берегом. Жрец не особо утруждался. Смертельно ранил, а после сбросил вниз, на берег. Убить не убил… но заставил мучиться. И за это он ответит!

Найдя взглядом тело второго сатира, я выхватил из его рук копьё. Дерьмовое, деревянным мечом и то больше сотворить можно, но за неимением лучшего… будем сражаться тем, что есть. Спасибо отцу, который вложил хоть каплю своего опыта в мою бедную головушку… каким я был… а каким я был? Кем я был, за исключением того, что сыном Сенатора, одного из самых влиятельных людей полиса? Я даже фамилии не помню… а была ли она у нашей семьи? Ведь эта мода только-только начала распространяться…

Дождавшись того мгновения, когда внутреннее море заполнится, я двинулся в сторону подъёма. Предстояло пройти примерно четверть марафона, после чего уже смогу выйди южнее полиса. Вот только нужно быть готовым к бою, ибо если тут было два сатира, то дальше их будет куда больше…

Пока шёл, обращал внимание на тела. Все были изранены, сброшены вниз. Люди лежали в неестественных позах, на застывших лицах были маски страха и ужаса, а в глазах словно отпечатались предсмертные сцены. И кого тут только не было! От мала до велика, старики и дети, мужчины и женщины… причём по последним становилось понятно, что над ними надругались, после чего… прикончили.

Злость начала кипеть внутри. Я всматривался в лица, понимал, что где-то и когда-то видел их, но не мог вспомнить, кто это. Просто не мог. Я их знал… но эти знания никак не откликались в омуте памяти. И даже этого было достаточно, чтобы крепче сжать копьё и указать его кончиком на небеса.

– Если это кара небесная, боги Олимпа, то я отомщу! – прорычал я, а потом всмотрелся в само копье, над которым так же начали материализоваться надписи.

Я сначала было хотел отбросить оружие в сторону, подумав, что его встретит та же участь, что и камень ранее… но тут же пришла вторая мысль, что если бы я мог поглотить копьё, как тот волшебный камень, то уже сделал бы это. Но этого не произошло, что радовало. Поэтому я дождался формирования надписи, которая формировалась тем быстрее, чем больше символов становилось, а после уже прочитал.

Самодельное копье сатиров

Тип урона: колющий

Урон: посредственный

Прочность: низкая

Длина древка: 1,5 метра

Длина наконечника: 10 сантиметров

Вчитываясь, я сначала не понимал, что это за цифры, что они значат, а потом… словно откуда-то из прошлого, непонятного, неясного, всплыло понимание этих значений. Это были меры длин, как локоть или пядь… Это же значение было чуть меньше пяди, если суммировать длину древка и наконечника. Двадцать одна, ближе к двадцати двум ширинам ладоней… достаточная длина для боя. Но копьё было ниже меня, если поставить его тупой частью вниз, уперев в землю.

– С паршивой овцы хоть шерсти клок, – непроизвольно вырвалось у меня, но я точно знал, что это точно не моя фраза, я её ранее никогда не произносил, а значит… она пришла откуда-то из того омута, в который я окунулся, когда меня чуть… меня чуть…