Артек. Сквозь Столетия

– А ещё Птичкин этот, – подхватил Митя. – У них, что, без пернатой фамилии не берут?

Взрослые и дети разошлись в разные стороны, а Андрей Андреевич остановился, достал телефон и начал нервно нажимать на экран. Нужно было проверить, всё ли в порядке с палатками и домиком Соловьёва. Как выяснилось, ничего не готово. А всё потому, что Андрей Андреевич забыл вовремя дать отмашку, и палатки до сих пор оставались свёрнутыми.

Мимо кресла

Андрей Андреевич Птичкин очень любил Артек. В первый раз он попал сюда после первого класса, на целый год раньше положенного возраста. Приезжать в лагерь на общих основаниях можно было начиная с восьми лет, а ему было только семь.

Его родная тётя Вера, сестра мамы, работала на кухне и пекла исключительно вкусные пирожки. Ей удалось договориться, чтобы племяннику разрешили пожить в лагере под её присмотром. Андрюша был на полтора года младше остальных, и ребятам было с ним не очень интересно. Маленькому Птичкину приходилось занимать себя самому. Что, впрочем, его совсем не огорчало. Запах свежеиспечённых пирожков был таким соблазнительным, что скрашивал любые неприятные моменты. Стоит ли говорить, что столовая с кухней стали его самым любимым местом?

Когда Андрюша подрос и приехал в Артек уже на законном основании, он стал активно участвовать в общих мероприятиях и старался не отставать от товарищей. Но образ тётьвериной выпечки с румяной корочкой и нежным тестом, которая продолжала радовать школьников, постоянно витал в его голове и неудержимо тянул на кухню. Не было ничего более приятного, чем перед вечерним отбоем заглянуть к тёте и получить от неё дополнительный паёк в виде того же пирожка, а иногда и порции макарон с котлетой. Да, Андрюша любил поесть, и довольно скоро его стали называть «пухляшом», и с этим надо было что-то делать. Такое прозвище ему вовсе не нравилось.

Довольно скоро он обнаружил в себе одно важное качество – желание руководить. И тогда, наконец, всё встало на свои места. Юный Птичкин быстро попробовал себя в роли помощника вожатых и следил за тем, чтобы все команды выполнялись точно и в срок. Правда, ему это не всегда удавалось.

Надо признаться, что Андрюша Птичкин был немного ленив и ему не нравилось работать самому. Но было приятно получать одобрение и похвалу. Он любил найти укромное место, где мог свободно откинуться на спину и, глядя в небо или в потолок, помечтать о том, что задание уже выполнено, его при всех громко хвалят на общей линейке и ему торжественно вручают… корзинку с пирожками.

Но если про его любовь к сдобному тесту знали многие, то про слабость мечтать и лениться долгое время не знал никто. Зато все усвоили, что у пионера Птичкина громкий голос и, если надо, он так крикнет, что услышит даже тётя Вера на кухне. Однажды, когда один из вожатых простудился и не мог говорить, позвали именно Птичкина, чтобы озвучить для всего отряда важную информацию. Тогда-то Андрей Андреевич окончательно понял, что его жизненное призвание – быть начальником. Ему очень нравилось раздавать указания, требовать отчёта и делать замечания.

Став взрослее, он начал участвовать в конкурсах на должность вожатого, несколько раз выигрывал, приглянулся Курочкину и в конце концов стал его заместителем. После этого его мечты выросли до размеров всем известного Волшебного Дерева. Андрей Андреевич стал грезить о директорском кресле. Разве он мог подумать, что хитрый Курочкин быстро его раскусит и поставит на своё место какого-то Клюева?! Впрочем, Андрей Андревеич не терял надежды и оптимизма. Он был твёрдо настроен доказать всем, что он здесь самая важная и незаменимая персона.

И тут хейтеры!

Митя и Роберт тем временем подошли к «Артек-Арене». «Какая огромная!» – с восхищением подумал Митя и поднялся на неё. Да уж! О выступлении на такой сцене можно было только мечтать. Не зря он всё-таки сюда приехал.

– Даже не верится, что мы тут будем выступать, – сказал Роберт. – Пять тыщ зрителей в зале. Круто! Хотя, вообще, тут не только поют. Здесь всякие умные движухи бывают: презентации проектов, мастер-классы. А ещё спортивные матчи и показы всяких крутых штук. Прикинь? Тут можно не только отрываться, но и мозг прокачать. Здесь даже телепроект снимали. «Детская Новая Волна», слышал?

Но Митя уже не слушал своего нового товарища. Ему представилось, что весь зал заполнен публикой, он сам стоит посередине с микрофоном и все с восторгом смотрят только на него. Он как будто только что вышел на сцену и собирается исполнить свой рэп. Ведущий объявляет: «Только сегодня, только для вас! Единственный и неповторимый Митя Неверовский со своим новым хитом!» Мите слышится, как зал вместе с ареной сотрясается от аплодисментов и гудит: «Митя! Митя!»

Пока вы сидите в своей тупой школе,Я еду на мировые гастроли.За мой рэп шарят все твои подружки,Бейби, зови меня Lil Pushkin.

Митя зачитал эти строчки и вдруг услышал:

– Ты это собираешься петь на концерте? – к нему подошёл мальчик по имени Макс. – Если честно, «Лил Пушкин» и «подружки» на рифму века вообще не тянет.

Юный рэпер очнулся, увидел, что зал пустой, а перед ним стоит наглый критик, который выражает не восторг, а непонятно что.

– Тебя кто-то спрашивал? – взбеленился Митя.

– Ты мне выбора не оставил, – ответил Макс. И добавил с иронией: – Такой хит!

– Вали отсюда! – Митя почувствовал, как напряглись мышцы на руках.

– А то чё? Про чудное мгновенье зачитаешь? – нагло отозвался Макс.

Неизвестно, чем бы закончилась стычка, если бы на помощь не пришла режиссёр София. Она заметила, что между двумя парнишками назревает ссора, и вовремя вмешалась:

– Эй, ребята, что вы там устроили? – крикнула она. – Слезайте немедленно со сцены!

Митя пошёл к лестнице и, напоследок окинув Макса презрительным взглядом, спустился. Ох уж эти хейтеры! В Митином аккаунте их тоже хватало, особенно поначалу, когда он только начинал его вести. Но Митя с ними быстро расправился. Вернее, его поклонники. Некоторые из них так любили рэп и Митю, что при одном только слове против его творчества сами превращались в хейтеров этого хейтера. В конце концов у критиков пропала охота комментировать, и они постепенно исчезли из числа подписчиков. А если и остались, то сидели тихо и не отсвечивали.

Не Митин день

Научиться вязать морской узел – целая наука. Ткацкие, хирургические, мясничные, мельничные… От одних названий голова идёт кругом! А если серьёзно, то от надёжно завязанного узла зависит очень многое. Если кто не знает, послушайте!

Тросы на парусном флоте – тяжёлые и жёсткие от впитавшейся в них соли, и узлы из них надо уметь вязать быстро и крепко. С помощью узлов пришвартовывают корабль, поднимают грузы, берут на буксир, проходят через рифы. Но мало хорошо завязать узел, надо сделать так, чтобы его можно было легко развязать, сделав в конце особую петлю. Потянешь за неё – узел и развяжется. И не надо тащить для этого свайку – специальный инструмент с железным стержнем, чтобы пилить канат. Когда в экстремальной ситуации счёт идёт на минуты, а то и на секунды, некогда совершать сложные действия. Надо так: дёрнул – и готово! А поскольку от надёжности узлов зависит безопасность корабля, то каждый матрос обязан уметь быстро и правильно вязать узлы даже в темноте, даже во время шторма на высоких мачтах.

Вот такому важному навыку обучались артековцы, разделившись на две команды. Они завязывали узлы на скорость. И только Митя демонстративно сидел в стороне с учебным тросом на шее и с телефоном в руках. Конечно, команда «Альбатросы», в которой был Митя, проиграла. Ребята из обеих команд справились с заданием одновременно, но, поскольку один из игроков проигнорировал процесс, победа досталась «Чайке».

– Что ты там делаешь вообще? – раздражённо завопил противный хейтер Макс.

– Эй, надо работать всем вместе, мы же команда! – сказал расстроенный Роберт, подходя к Мите.

– Я сюда выступать приехал, – ответил Митя. – Как мне морские узлы на концерте помогут?

Это был явно не Митин день. После состязания по морским узлам пришла вожатая Юля и забрала детей разучивать танец дружбы. Митю поставили в пару с высокой девочкой и заставили выполнять какие-то непонятные движения. В своё время этот танец придумал Соловьёв, чтобы (вы не поверите!) научить детей меньше стесняться друг друга. В то время, в начале прошлого века многие ребята были, как бы сейчас сказали, слишком зажатые. А танец дружбы помогал не бояться сверстников и учиться находить контакт с каждым. Но Мите совсем не хотелось никаких контактов. И не потому, что он был стеснительным, просто его вполне устраивал узкий круг приятелей и виртуальное общение в интернете.

– Полный кринж – этот ваш артековский вальс! – громко произнёс Митя и снова отошёл в сторону с недовольным лицом.

Следующей мучительной процедурой стала игра в Артбол – традиционная артековская игра, похожая на вышибалы, но с немного другими правилами. Ребята снова разделились на две команды и взяли мяч, которым надо было вышибать противника с поля.

– Это чё за треш? – опять возмутился Митя.

– Да мы сами с тобой играть не хотим! – ответил светловолосый худенький парнишка.

И как будто дал команду – ату его! На Митю со всех сторон посыпались возмущённые реплики артековцев, прямо как удары мяча о землю:

– Пусть его другая команда берёт!

– Мы из-за этого единоличника всегда проигрываем!

– Можно этого Неверовского в другой отряд перевести?

– Думаете, мне с вами по кайфу?! – разозлился Митя. – Артбол этот ваш, купания, морские узлы – просто кринж! Танец – мегакринж!

– Тебе хоть что-нибудь нравится? – спросил его Роберт.

Митя презрительно пожал плечами, и тут снова вылез этот мелкий хейтер Макс:

– Ты чё, забыл? Он рэп читает. Ща покажу!

Макс довольно ловко спародировал Митю:

– За мой рэп шарят все твои подружки, зови меня Лил Пушкин.

Он громко рассмеялся, а за ним и все артековцы, которые были рядом и всё слышали. И даже те, кто был дальше и ничего не слышал, всё равно рассмеялись.

Совсем не так Митя представлял свои выступления в Артеке. А уж этот наглый наезд точно нельзя было просто так спустить с рук. Он сжал кулаки и бросился на Макса, но между ними быстро встал Роберт:

– Стой, бро! Слышь, хорош! Остынь.

Митя резко вывернулся, оттолкнул Роберта и отошёл. Внутри у него всё бурлило и кипело. «Чёртовы артековцы, – думал он. – И зачем я только согласился сюда поехать?! Лучше бы вообще дома остался! Сейчас бы уже ещё один хит выложил».

– Эй, Пушкин! Ты куда? Давай дуэль устроим! – противный Макс выглядывал из-за памятника Пушкину, возле которого столпились художники с мольбертами.

Недолго думая, Митя бросился к художникам и выхватил первую попавшуюся банку с краской.

– Эй, ты чего творишь?! Верни! – закричала девочка-художница.

– Мить, да подожди ты! – пытался успокоить его Роберт.

Парень, который снимал работу художников, развернул камеру и направил на Митю. Митя же размахнулся и со всей силы швырнул краску в сторону Макса. В него не попал, зато угодил прямо в бюст великого поэта. Зелёная краска залила лоб Пушкина и медленно стекла вниз.

– Как! Вы! Меня! Достали! – заорал Митя и со всех ног помчался прочь.

Явление Абсолюта

В любой непонятной ситуации надо сделать… что-то умиротворяющее. Митя отправился на берег моря и начал кидать камешки. Камни-блинчики два-три раза подскакивали на морской глади, а потом тонули. И только один вдруг проскакал раз десять! Митя даже привстал от удивления. Хотел было кинуть следующий, но вдруг услышал голос:

– Митя! Привет.

Он обернулся и увидел рыжего Абсолюта, только без очков. У Абсолюта были небесно-голубые глаза и добрая улыбка.

– Наши поступки – как крохотные зёрна, из которых вырастает огромное дерево нашей жизни, – начал Абсолют. – Так же, как и артековское Дерево Желаний когда-то было маленьким зёрнышком, но выросло в волшебное дерево, которое помогает исполнять желания. Если ты вдруг допустил ошибку в настоящем, оно может вернуть тебя в прошлое, давая шанс на перемены в будущем. Или на исправление. Понимаешь? Но лучше всего менять своё будущее здесь и сейчас.

Абсолют замолчал и с улыбкой смотрел на Митю. А Митя взял большой, тяжёлый камень, со всей силы кинул его в море и повернулся, чтобы уйти. Но всё же сначала решил ответить этот странному фрику:

– Дерево? Отправит в прошлое? Умоляю, бородач, пощади! Не буду даже придумывать, куда мне пора, но мне пора!

Митя развернулся и пошёл с пляжа, как вдруг его окликнул Роберт:

– Митя! Вот ты где… А мы тебя везде ищем.

Роберт быстро подошёл к нему и дружески хлопнул по плечу. Хороший парень этот Роб. Если бы ещё не тянул во всякие дурацкие активности.

– Да меня тут это фрик развлекает, – Митя махнул рукой в сторону моря.

– Какой фрик? – удивился Роб.

Митя оглянулся и почему-то не увидел своего странного собеседника. Абсолют как сквозь землю провалился. А может, нырнул в море?

– Реально Хогвартс… – пробормотал Митя и обернулся к Роберту. – Ладно, пошли.

Неприятный разговор

Недолго пришлось дожидаться Андрею Андреевичу вызова на ковёр в кабинет директора. Егор Фёдорович проверил, как идёт подготовка к юбилею, обнаружил множество косяков, и все они были на совести его заместителя.

Экспозиция в домике Соловьёва не сделана, концерт не готов, ни одной реконструкции, которая бы рассказывала об истории лагеря, тоже не было, а то, что Птичкин успел сделать, можно было назвать только «кое-как». А тут ещё эта вопиющая история с бюстом Пушкина, который один из артековцев облил зелёной краской. Полное безобразие, и только! Пока Птичкин в третий раз просматривал скандальное видео, Егор Фёдорович выговаривал ему по полной программе:

– Я, Андрей Андреевич, вам не Курочкин и ваши косяки исправлять не собираюсь! Чем вы занимались столько времени? Почему ничего не готово?

Клюев забрал мобильник, нашёл кадр, на котором Митя громко кричит «Как! Вы! Меня! Все! Достали!», и потряс телефоном перед лицом Птичкина.

– А это что такое? Это просто из ряда вон!

Что мог ответить на это Андрей Андреевич? Только пожал плечами и сказал:

– Понял. Накажем.

Тут Клюев и вовсе вышел из себя.

– Что значит «накажем»? Как вы себя с детьми-то ведёте? Это не наши методы. Разве вы не чувствуете, сколько в нём злости? Надо разобраться почему.

– То-то вы знаете, как должно быть в Артеке? Просто отправьте его домой, и всё.

Андрей Андреевич искренне не понимал, что этот новый директор на него взъелся. Можно подумать, первый раз такая история. За последний год Птичкин двоих таких недовольных домой отослал. Правда, от Сергея Сергеевича истинные причины тогда пришлось утаить. Курочкина как раз в этот момент в лагере не было, он ездил в командировку в Москву. А когда вернулся, Птичкин сказал, что ребятам якобы срочно надо было заниматься с репетиторами, и поэтому они уехали. Проверять Курочкин не стал, и эти случаи забылись. Но сейчас, похоже, повторить свой трюк Андрею Андреевичу не удастся.

– Как у вас всё просто! – продолжал возмущаться Клюев. – Вместо того, чтобы понять, что у парня на душе…

– Да вас директором только назначили! – отбрыкивался Птичкин. – А вы уже, можно подумать, знаток детских душ!

– Ну, знаете! – Егор Фёдорович закусил губу. – Это уже ни в какие ворота не лезет… Я думал, может, не стоит, но…. – Клюев взял ручку и занёс её над листом бумаги, лежащим на столе.

– Не выдержали? – улыбнулся Птичкин. – Увольняетесь?

– Вам ещё и весело! – Егор Фёдорович покачал головой. – Ставите под угрозу юбилей Артека и ещё шутки шутите? Сейчас вы получаете строгий выговор. А потом, на комиссии, я подниму вопрос о вашем увольнении.

Андрей Андреевич даже присел от такой новости. Это просто в голове не укладывалось! Уволить его, самого Птичкина, который был главным достоянием лагеря!

– Да на мне тут всё держится! Я здесь не первый день работаю, в отличие от некоторых. Вы, кстати, первый день на посту, а уже такие заявления делаете!

– Я, может, только и начинаю свой путь как директор, но, в отличие от вас, о детях думаю и уважаю традиции Артека!

Несколько секунд Клюев и Птичкин напряжённо смотрели друг другу в глаза, после чего Егор Фёдорович, не отводя взгляда, поставил на бумаге свою подпись и резко положил ручку на стол.

Да уж, хорошенький разговор у Андрея Андреевича с новым директором выдался, ничего не скажешь!

Потомок красноармейца

Егор Фёдорович Клюев в детстве никогда не отдыхал в Артеке. Его папа был офицером, и вместе с родителями мальчик часто переезжал с места на место. Такая уж судьба у тех, кто родился в семье военных.

Но Егор не жаловался! Ему нравились новые места и новые друзья. Рос он общительным, дисциплинированным и быстро приспосабливался к самым разным обстоятельствам. По вечерам маленький Клюев любил слушать рассказы о своих храбрых предках, которые тоже были военными. Его прапрапрадед был красным командиром. В доме висел его большой портрет, на котором был изображён статный мужчина в форме красногвардейца с револьвером на поясе, сурово глядящий из-под бровей. Отец Егора любил ставить его в пример сыну. И хотя тема Красной Армии давно перестала быть привлекательной для молодого поколения, Егор всё равно гордился своим славный предком.

Красный командир Фёдор Егорович Клюев был смелым, решительным и для врагов беспощадным. Если что было не «по-нашему», не по-советски, сразу хватался за револьвер! Впрочем, именно эти подробности в семье Клюевых особо не обсуждались. Было много другого хорошего в характере его предка, на что маленькому Егору следовало равняться.

Так или иначе, Егор вырос трудолюбивым, сознательным и ответственным. Выучился на историка, преподавал в школе города Симферополя, обнаружил в себе способности руководителя и стал директором – сначала школы, а потом Артека, где мы с ним и познакомились.

Его заприметил Курочкин, когда однажды они вместе оказались на конференции по воспитанию юного поколения. Сергею Сергеевичу тогда уже шепнули, что его ждёт повышение, и намекнули, что хорошо бы подыскать замену. Вот Курочкин и подыскал. На радость Артеку и на огорчение своему заместителю Андрею Андреевичу. А что было делать? Не мог же он оставить любимое детище в ненадёжных руках.

Артек за два рубля

На поляне лагеря располагалась большая палатка, посвящённая 1925 году. Почти такая же, с какой начинался Артек, когда вместо удобных корпусов стояло четыре брезентовых домика.

Благодаря усилиям нового директора её быстро привели в порядок, и теперь на стендах при входе можно было увидеть исторические фотографии, которые показывали, как зарождался Артек. Тут же были вывешены вырезки из старых советских газет 1925 года «Пионерская правда» и «Красный Крым». И более обширные статьи из архивов, где любознательные школьники могли прочитать много интересного. Например, то, что сначала эти земли купил знаменитый российский государственный деятель Григорий Потёмкин, чтобы они приносили плоды и кормили Россию. Потом он стал продавать их разным зажиточным людям, в том числе иностранцам.

В XIX веке польский поэт Гюстав Олизар купил место будущего Артека всего за два рубля серебром! Посадил здесь виноградники, масличные деревья и наслаждался их плодами. Выйдет, бывало, на свои плантации, вдохнёт полной грудью и скажет: «Эх, хорошо-то как! Надо бы ещё земли прикупить». Так оно и вышло, имение его ширилось. Но и другие знатные люди тоже покупали земли рядом. Наш великий Александр Сергеевич Пушкин отправлял сюда письма князьям Голицыным, а потом и сам удостоил это благословенное место своим присутствием.

Что тут говорить! Уже давно известно, что воздух в Крыму исключительно целебный. Вдыхаешь его – и все недуги растворяются, будто их и не бывало. А в местечке Артек, которое обнаружил Зиновий Соловьёв, он и вовсе был особенный.

Соловьёв сразу это понял, поэтому и основал здесь здравницу для детей с неприятной болезнью под названием «туберкулёз». Сейчас он уже не такой опасный, как раньше. Но в те времена эта болезнь была одной из самых вредоносных.

Если кто-то из ребят хотел подробнее узнать об Артеке, то мог прочитать следующее: «16 июня 1925 года лагерь был открыт. Утром 18 июня состоялся первый пионерский сбор, где главный врач Фёдор Шишмарёв познакомил ребят с режимом дня и с тем, как они проведут эту смену. Первым коллективом артековской смены стали 47 мальчиков и 33 девочки. Мальчикам и девочками было отведено по две палатки. Они стояли недалеко от моря, и больше ничего не было».

Но, как писали очевидцы, Зиновий Петрович не мог сдержать слёз от радости! А вот спустя два года появились первые домики. Они были совсем простые, из фанеры, но по сравнению с палатками – почти как отель 5 звёзд. Ну, хорошо, как 4 звезды.

Ещё через три года появился настоящий зимний корпус, и начиная с 1930 года в Артеке можно было отдыхать круглогодично! Тридцать пять тысяч детей побывали в знаменитом лагере с момента его открытия и до начала Великой Отечественной войны в 1941 году. Но это всё было в прошлом.

А пока наш герой Митя прошёл мимо этого стенда, глянул мимоходом и только хмыкнул – одна из фотографий висела и у них дома. Точно такая же.

Настроение у Мити было не очень. Сегодня был день его рождения, и, честно говоря, он думал провести его совсем по-другому. Конечно, подписчики его поздравили и с нетерпением ждали его триумфа на столетии Артека, но Митя даже не мог запилить нормальный видосик со своим участием. Почему? Хм… Его приятель Роберт не просто так искал его по всему лагерю. В юбилейную смену всем ребятам нужно было переодеться в форму первых пионеров лагеря: белую рубашку, тёмные шорты и красный галстук. По мнению Мити, такой прикид – полный кринж. Показаться в таком виде перед своими фанатами?.. Да вы смеётесь! Но выхода не было, пришлось подчиниться. Иначе можно было забыть о выступлении на юбилейном концерте.