Врачи по дому прыгают

Глеб Ляликов

Врачи по дому прыгают

Темный и страшный коридор встретил меня толстым слоем пыли и плесени на стенах. Рамки картин с китайскими иероглифами треснули и разбились. Самосвалы с проколотыми колесами, сломанные автомобили и другие детские игрушки, валявшиеся на полу, говорили о заброшенности данного места.

Завернув за угол, я увидел окно. Лунный свет пробивался сквозь его створки, освещая стол и потрепанную временем надпись: «Регистратура». Первая и последняя буквы осыпались, оставив неопрятные следы.

Под словом находилась едва заметная решетка, через которую раньше передавали документы и направления к врачам. Ее в некоторых местах проела коррозия, но при желании прутья можно было бы отмыть и снова использовать.

Я медленно подошел к «окошку», а затем нагнулся и посмотрел, что за ним: стеллажи с бумагами лежали полками вниз, а их содержимое вывалилось на пол. Тележки с документами и другую мебель точно так же потрепал таинственный «вихрь».

Вдруг, пока я разглядывал этот хаос к другой стороне решетки прислонился человек. Его лицо было перекошено безумием: улыбка, за которой словно пряталась потусторонняя сущность; несинхронизированные глаза бегали по сторонам.

Когда он приблизился, ржавчина осыпалась с прутьев, попав мне прямо в глаза. Зажмурившись я отпрянул и попытался избавиться от инородных предметов.

– Чего ищем? Куда хотите попасть? – басовито спросил безумец.

Боль исчезла так же внезапно, как и пришла: открыл глаза, и ничего не чувствовал! Помимо этого, все эмоции будто отключились: я не чувствовал ни страха, ни удивления от его отсутствия.

– Врача, – произнес я, как под гипнозом, отступая назад.

Безумец медленно двинулся в сторону запертой двери. Через минуту она со скрипом отворилась, и он вышел наружу.

– Ы-ы, – его голос пробежал по коридору, больше похожий на хриплый кашель. – За мной следуй.

Мы продолжали идти по коридору, и чем дальше продвигались, тем атмосфера вокруг становилась мутнее. Уже на стенах не было плесени: по ним ползали огромные и жирные пауки, плетущие не паутины, а липучие лианы, извивающиеся, как живые змеи.