Пустое

Ни без усилия подавив последние всплески смеха, Юсуф с примирительной ноткой в голосе сказал:

– Да пойти ты, мышка, мы ведь с тобой типа-туристы, прилетающие посмотреть на Европу. Нам сопроводительной информации о грузе не предоставляют, потому что груз этот официально не учтённый, нигде не зарегистрированный. И всё, что мы берём на борт челнока, называется контрабандой. Откуда достали этот артефакт – неизвестно. Если из толщи льда, то, возможно, он безопасен. А если нашли на поверхности, то, вероятнее всего, он должен адски фонить. Юпитер прожаривает своей жёсткой радиацией всё вокруг. Не будь у нашего кораблика достаточной твёрдоплазменной защиты, то и нас с тобой давно бы испёк.

– А «счастливчиков» достают из океана. Я поняла, – вздохнула Жули.

– Да, – кивнул Юсуф, – и упаковывают их в защищённой надлёдной ферме. Иначе бы они гибли, как и те, которые оказываются на поверхности, выброшенные через трещины гейзерами.

У обоих промелькнула в памяти картинка ледяного панциря Европы, исчерченного тёмно-коричневыми неровными полосами, словно бесконечными реками или складками старой, морщинистой кожи.

– Да, на поверхности их огромное количество, – согласилась Жули. – Навечно вмёрзшие в лёд Европы маленькие создания, так и не подарившие никому радость.

Юсуф снова расплылся в улыбке.

– Откуда это появляется в твоей маленькой красивой головке?

– Не знаю, – по-детски наивно пожала плечами девушка.

– Ладно, договорились, – сказал Юсуф, протягивая руку к защитному костюму, необходимому для выхода из рубки в транспортный отсек к капсулам, затем ткнул на виртуальной панели на два значка – разблокировки доступа и нормализации воздушного давления. – Воспользуюсь щедростью нашего работодателя и заодно проверю радиационный фон третьей капсулы. Если всё в порядке, то вытащу потом этот артефакт для ознакомления. Хоть бы он не оказался тяжёлым.

– Вытащишь потом? – сдвинула брови Жули.

Юсуф, закончив с облачением в костюм, вновь решительным жестом притянул к себе девушку, держа в другой руке мягкий прозрачный шлем, уточнил:

– Сначала то, чем мы привыкли заниматься в долгие часы полёта к лунной базе.

Нисколько не сопротивляясь напору Юсуфа, Жули прищурив глаза, сказала:

– Я не против, ты же знаешь. Тем более, что благодаря тебе эти самые часы не такие уж и долгие.

– Ах ты хитрый мышонок, – мужчина не смог устоять перед томным голосом девушки.

Продолжительный поцелуй прекратился лишь тогда, когда оба наконец поняли, что для продолжения задуманного им всё-таки нужны «счастливчики», о которых договорились.

Отстраняясь от Жули, Юсуф серьёзно сказал:

– Думаю, по шесть на каждого будет достаточно. В прошлый раз нам ведь было хорошо?

Девушка чуть надула губки.

– Нам было замечательно. А может, в этот раз попробуем по восемь?

– А не улетим? – усмехнулся Юсуф.

– Куда? – Жули усмехнулась в ответ. – Мы в космосе.

– Ты знаешь, о чём я.

– Перестань. До сих пор серьёзных побочных эффектов не случалось. Максимум – повышенная сонливость или жуткое похмелье, если на пустой желудок. Так что, если потом уснём, так продрыхнем до самой Луны. Чего плохого?

– Просто спасть? – скривился Юсуф. – Зачем тогда вместе летать?

– Давай попробуем по восемь. Уверена, потом будет что вспомнить. Будет классно. А?

– Ладно, уговорила, – сдался Юсуф. – Но в следующий раз по десять точно не будет, договорились?

– Договорились.

И когда Юсуф скрылся за закрывшейся переборкой транспортного отсека, Жули добавила:

– Никогда не знала, какую сумасшедшую радость можно испытать, когда новые звёзды зажигаются прямо в тебе и только для тебя.

Ей так нравилось казаться наивной и восхищающейся всем на свете девчонкой. Хотя, в душе она всегда такой оставалась.

Глава 3

3

Пройдя коридором мимо однообразных белых пластиковых дверей с табличками, указывающими на то, какую функцию выполняет та или иная комната в этом городском административном здании, Маркус оказался возле лифта. Спустившись в одиночестве на общественную подземную парковку, подошёл к ближайшему пассажирскому транспорту. Приплюснутая и вытянутая овальная форма нередко вызывала в сознании Маркуса ассоциацию с формой мяча для игры в регби или американский футбол.

Спортом Маркус, по сути, не интересовался никогда. Он даже не знал точно, играют ли в современном мире в регби. А о футболе слышал когда-то мельком в потоке информации на визиотоне. Не так давно разгорались какие-то споры на счёт сохранения здоровья игроков. Этот футбол с каждым годом становился всё более травмоопасным. Высказывались предложения ввести вместо живых спортсменов бионические копии игроков, способных мыслить на игровом поле не хуже живых оригиналов. Спорили долго и горячо. Закончилось всё, насколько помнил Маркус, усовершенствованием защиты спортсменов с функцией экзоскелета, похожей на хитиновый панцирь у жуков. И, вроде бы, игра от этого стала более зрелищной, игроки подвижнее, быстрее и выносливее. Рейтинги просмотров матчей в медиапотоках подскочили.

Но не благодаря Маркусу и подобным ему. К футболу он был равнодушен.

С яркой жёлтой полосой посередине футбольный мяч, прикинувшийся транспортом серо-голубого цвета, гостеприимно поднял боковой люк, приглашая подошедшего человека стать пассажиром.

– Добрый вечер, Маркус Гуссен, – раздался женский голос из глубины салона. – Поведёте сами или воспользуетесь интеллектуальным телекоммуникационным навигатором?

Устало ввалившись на заднее сиденье транспорта, Маркус скинул пиджак, максимально расслабил галстук, сбросил туфли и вытянул ноги на мягком и бархатистом на ощупь покрытии.

– Веди сама, – ответил Маркус. – Брана, ты здесь?

– Я всегда здесь, – ответил голос, в котором теперь отсутствовал прежний деловой тон. Теперь он стал мягким и более живым. – По-другому и быть не может.

– Хорошо, – кивнул Маркус, в то время, как транспорт закрыл боковой люк и тронулся с места. – Давай-ка посмотрим ещё разок видео из дома Париса Полякова.

– Со всех камер?

– Да, по очереди, до последнего с ширмой. И сделай затемнение.

Обзорные стёкла по всему периметру транспорта приобрели мутный тёмно-зелёный цвет. Теперь с трудом можно было разобрать проносящиеся мимо яркие вывески, зазывающие в то или иное заведение. Даже ночью в городе было светло как днём.

Хотелось как можно скорее добраться дома и впасть в благословенный оздоровительный сон.

На расстоянии вытянутой руки перед лицом появилась плоская картинка, воспроизводящая запись с камер наблюдения. Маркус отсматривал их уже в третий раз. Брана, проанализировав, ничего нового добавить не могла. Зацепок не было.

А вот и последняя запись – кабинет Париса Поляков. Здесь всё и происходило. Но как именно проходила процедура прерывания беременности, увидеть было невозможно. Мешала трёхстворчатая ширма с изображением двух восточных женщин с ярко-красными губами на белых лицах. Всё, что смогла запечатлеть камера, как Парис Поляков проводил посетительницу за ширму, затем ушёл в соседнюю комнату, чтобы надеть зеленоватый халат, такую же шапочку, взял со стола чёрный цилиндр, по форме напоминающий цветочную вазу среднего размера, и возвратился с ней за ту же самую ширму.

Как и в других видео с женщинами, посещавшими Полякова ранее, вся процедура укладывалась приблизительно в семь минут. Судя по настроению всех женщин, всё благополучно заканчивалось и псевдо-доктор провожал пациентку до двери прихожей. Одни печально улыбались, другие непринуждённо суетились, но и те и другие благодарили и тут же интересовались, – всё ли останется в тайне? Парис уверял, что беспокоится не о чем, информация о всех посетительницах конфиденциальна и не покинет стен его квартиры.

За свои услуги Парис не брал ни подарков, ни самой мизерной платы, – это правда. Никаких поступлений на личный счёт ни до, ни после операции. Но как именно происходила сама операция, ни Маркусу Гуссену, ни Бране, искусственному интеллекту, помощнице дознавателя Конституционного Следственного Комитета, до сих пор было неизвестно.

Поляков появлялся из-за ширмы с тем же чёрным цилиндром, уносил в соседнюю комнату и возвращал на прежнее место на столе. Удивительно, но никаких признаков, указывающих на проведение аборта, визуально определить было невозможно. Всё смахивало на классно организованное шоу иллюзиониста.

– Как он это делал? – в который раз спросил Маркус.

– Квартира обследована полностью, – спокойно ответила Брана, – никаких люков, дополнительных коммуникаций в конструкции стен и пола не обнаружено. Непонятно.

– Да, да, – устало добавил Маркус. – Ты уже говорила.

Лишь это, самое последнее видео отличалось от предыдущих своим завершением. Через привычные семь минут из-за ширмы неожиданно вылетел цилиндр. Крутясь по полу, он ударился об стену и замер. Следом за цилиндром выбежал Поляков. Бросил испуганный взгляд, снова скрылся за ширмой. Через несколько секунд Парис вывел под руку пациентку с круглыми от ужаса глазами. Она держалась одной рукой за грудь, а другой придерживала правое бедро со следами глубоких порезов, из которых обильно текла кровь.

Если бы всё не происходило в жилом помещении, то можно было бы подумать, что женщина угодила в дорожно-транспортную аварию и её только что извлекли из искорёженного транспорта. Такое хоть и редко, но всё же до сих пор случалось на улицах ультра-интеллектуальных городов. Спонтанные ошибки водителей, решивших промчаться с ветерком и принимающих неожиданные и нелогичные решения, иногда опережали систему контроля и предотвращения столкновений. Подобные случаи прорабатывались и анализировались, но стопроцентной защиты пока создано не было. Как оказалось, психически неуравновешенный человек способен запросто навредить любым благим устремлениям общества. А значит, идеальность этого мира – всего лишь удел мечтаний философов и фантастов.

Оказав первую медицинскую помощь, а затем, пометавшись некоторое время по дому в поисках выходя из сложившейся дрянной ситуации, Поляков, осознав, что не в состоянии квалифицированно помочь гостье, вызвал группу неотложной помощи. Женщина, потерявшая большое количество крови, находясь в шоковом состоянии, сидела на диване вплоть до приезда парамедиков.

Дальше смотреть не было смысла. Исход произошедшего очевиден, – Поляков под стражей и ожидает судебного вердикта, пострадавшая в клинике, а непонятно для чего предназначавшийся цилиндр, в лаборатории Конституционного Следственного Комитета.

– Какие-нибудь лабораторные заключения по этой вазе уже имеются? – опуская веки, спросил Маркус.

Видеокартинка пропала, а на её месте возникла голограмма цилиндра.

– Пока ничего конкретного, – ответила Брана.

Цилиндр продолжал медленно вращаться перед закрытым взором Маркуса.

– Пыталась установить точную дату и страну изготовления? – усмехнулся Маркус и открыл глаза. – Это она?

– Да, – подтвердила помощница. – Но дело не в том, когда и где это изготовлено. Хотя, и в этом тоже, – добавила через крохотную паузу.

– К чертям подробности, – чуть раздражённо сказал Маркус, – Скажи хотя бы откуда это появилось в квартире Полякова и из чего оно сделано? Это-то ты выяснила?

– Конечно, – спокойно ответила Брана. – Он думал, что покупает очередную старинную вещь для своей жены. Она увлекалась антиквариатом и Поляков периодически делал ей подношения. Магазин, где всё приобреталось, установлен. Дознание владельца можно провести в любое время и любым технически удобным способом.

– Ты говоришь, что периодически что-то покупал, – хмыкнул Маркус.

– Да.

– И ширма оттуда же?

– Ширма, кушетка, этажерка для книг, книги, несколько восточных ваз разных эпох. И этот цилиндр, кстати, – Поляков думал, что тоже покупает вазу. Но это не так.

– Что не так? – Маркус явно поторапливал помощницу. – Если это не ваза, то что это – гильза от снаряда ствольного орудия?

Такое сравнение всплыло в голове Маркуса из какого-то далёкого прошлого, затерянного в воспоминаниях о череде уроков по истории. Умел преподаватель в красках рассказать о кровопролитных сражениях чёрт-те когда существовавших эпох.

– Сравнение очень близкое, но до крайности примитивное. А вообще-то, – согласилась Брана, – хозяин магазина даже сам толком не знал, что продаёт. Ему привезли этот предмет из Африки, обозвав артефактом, найденным в пустыне.

– О, господи, – Маркус устало замотал головой. – Придётся мне с ним лично поговорить. Завтра.

– Хорошо. Поставила в план на утро.

– И всё-таки, последний вопрос…

– Может быть, перенесём на завтра? – как можно мягче спросила Брана. – Вижу, что ты устал.

Маркус ехидно заметил:

– Ты прямо как заботливая жена.

– Следить за психоэмоциональным состоянием дознавателя, так же входит в перечень моих обязанностей, – доложила Брана.

Маркус настырно ткнул пальцем во вращающийся цилиндр:

– Непонятно что и сделано непонятно из чего?

Через паузу, в течение которой Маркусу показалось, что Брана вздохнула, он услышал ответ:

– Оно выполнено из неизвестного земной науке материала, по структуре похожего на металл, но с сильно изменённой молекулярной кристаллической решёткой. Молекулы будто бы открыты, словно находятся в стадии ожидания. Нашими учёными уже высказывались неоднократно предположения о возможности существования таких структур. Это как наполовину открытый туннель – одно отверстие мы видим, а где находится второе – нет.

– Ты серьёзно? – недоверчиво спросил Маркус. – Я ведь совсем не учёный.

– Я предупреждала, – донеслось в ответ.

– Ладно, – Маркус махнул рукой и зевнул, – Уже понял, что зря спросил. Будем разбираться. Подключим академию.

– Я уже отправила запрос о необходимой помощи в расследовании.

– Молодец. Давай тогда до завтра.

– До завтра, Маркус.

Дознаватель снова опустил веки, откинул голову назад и задремал. До дома оставалось ехать минут пятнадцать.

Голограмма цилиндра пропала и в салоне еле слышно заиграла музыка в исполнении какого-то струнного квартета. Брана точно знала, подо что Маркусу отдыхается лучше всего.

Глава 4

4

Расслабленные руки девушки парили над её головой разомкнутым ореолом, словно застыли в парящем танце. Пальцы тянулись друг к другу, но остановились в нескольких сантиметрах.

Мужчина раскинул руки в стороны, словно пытался поймать поток воображаемого ветра. Вольная птица, зависшая в высоте бездонного неба.

На Земле он оба сейчас лежали бы на спинах, успокаивая дыхание и постепенно остывая от финальных яростных аккордов симфонии страсти. На борту челнока, находясь в невесомости, их разгорячённые тела парили напротив друг от друга, окружённые беспорядочно разбросанной одеждой. Глаза обоих были прикрыты, а на лбах выступила мелкими капельками испарина.

На висках у каждого, с обеих сторон головы, виднелись по три тёмно-коричневых кругляшка с маленькой жёлтой бусинкой посередине. Счасливчики – так их называли по-простому из-за способности одаривать своего владельца не только обезболивающим или успокаивающим эффектом, но так же и усиливать любые положительные эмоции и ощущения.

Только с очень близкого расстояния можно было разглядеть, что существа еле заметно пульсируют, отдавая свою стимулирующую энергию.

– Как же это было здорово, – с улыбкой, протяжно сказала Жули.

– Я ещё ничего подобного не испытывал, – почти шёпотом добавил Юсуф.

Ещё несколько минут провели в молчании, купаясь в воспоминаниях о пережитых невероятных ощущениях.

Первым открыл глаза Юсуф и, потянувшись рукой к своему нижнему белью, спросил:

– Как самочувствие, мышонок? Не переборщили? – Он легонько постучал указательным пальцем по лбу девушки.

– Перестань, – Жули продолжаться улыбаться. – Мне просто хорошо.

Юсуф, натянув бельё, принялся облачаться в полётный комбинезон. Посмотрев ещё раз на лицо Жули, он расплылся в широкой улыбке.

– Мне тоже хорошо. Я спрашиваю о побочном эффекте: не тошнит, сознание не теряешь?

Жули медленно открыла глаза.

– Думаю, в следующий раз можно и восемь попробовать.

– Мы ведь договаривались, – улыбка исчезла с лица Юсуфа. Одновременно с этим он резким движением закрыл молнию-липучку на груди комбинезона.

Девушка хитро прищурилась, но решила пока не вступать в спор. Полёт длинный, будет время подискутировать.

– А как там обещанный артефакт? Мы будем его смотреть?

Мужчина задумчиво сдвинул брови.

– Обёрнут в обычный инертно-пузырьковый пластик. Что-то округлое, типа трубы.

– Какой трубы? – Жули уже натягивала комбинезон поверх надетого белья. Юсуф с удивлением отметил, с какой быстротой бюстгальтер и трусики оказались на девушке. – А радиация?

– Я проверил щупом через отверстие осмотра. Уровень в норме. Только если доставать, то сначала нужно аккуратно распаковать, а потом упаковать обратно.

Жули в ту же секунду скривила гримасу крайнего отчаянья.

– Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. – Она подлетела к Юсуфу и обвила руками его шею. И вновь хитрая улыбка появилась на её губах. – А я поделюсь с тобой очень важным секретом. И он касается нас с тобой.

Недоверчивый взгляд мужчины выражал его чувства без слов. Сейчас он стал похож на замершего хищника, не знающего, что может произойти в следующее мгновение.

– Какой ещё секрет?

– Ты показываешь артефакт, а я раскрываю секрет. Только так.

Тяжело вздохнув, Юсуф ответил:

– Хоть мне и кажется, что этот секрет очередная твоя фантазия, но так и быть. Посмотрим, что откопали на Европе.

Изобразив безграничную радость, Жули хлопнула в ладоши и, помогая себе движениями рук, закружилась на месте.

Снова надевая защитный костюм для посещения транспортного отсека, Юсуф заметил:

– Счастливчиков можешь снять. Уже почти сдохли.

– Чуть-чуть ещё в них осталось, я чувствую.

Она продолжала кружиться, а Юсуф лишь улыбнулся, не в состоянии сердиться на беззаботность девушки.

– Ладно. Я сейчас.

Когда Юсуф вернулся, сжимая в руках артефакт, спелёнутый в несколько слоёв инертно-пузырькового пластика, Жули опять торчала возле иллюминатора, вглядываясь в только ей ведомую звёздную даль. Услышав характерное шуршание обёртки, больше похожее на хруст, Жули резко обернулась и, прищурившись, на взгляд оценила размер артефакта.

– Как большая ваза. Разворачивай.

Юсуф медленно и осторожно начал освобождать предмет от упаковки. Всего слоёв оказалось пять. Плёнки не пожалели. Бережно свернув её в рулон и отодвинув к стенке челнока, он расположил артефакт примерно посередине пространства рубки и посмотрел на Жули. Та с умным видом рассматривала неподвижно висящую, по её определению, вазу.

– А потрогать можно?

– Ну я же трогал, – усмехнулся Юсуф. – Хотела посмотреть, можешь и полапать.

Легонько оттолкнувшись от иллюминатора, Жули плавно приблизилась к цилиндру и ухватилась рукой за телескопический гибкий поручень, свисающий с условного потолка рубки. Без подобных устройств передвижение по челноку старой конструкции, не имеющего искусственной гравитации, было бы затруднительным занятием.

Приблизив лицо почти вплотную к цилиндру, Жули сказала:

– Посмотри-ка, здесь какие-то полоски на поверхности. Похожи на геометрические линии или даже узор. Вот здесь, видишь, змейкой идёт. А эта прерывается на ровные полосочки.

Приглядевшись к поверхности артефакта с такого же расстояния, что и Жули, Юсуф удивлённо согласился:

– Ага, точно. Не зря его, значит, артефактом обозвали. Продукт цивилизации.

– Не нашей цивилизации, – добавила девушка.

– Возможно. Учёные разберутся.

– А ты уверен, что мы его, – Жули кивнула на цилиндр, – учёным везём?

Юсуф почесал макушку курчавой головы.

– Да, в принципе, какая разница. Мы просто выполняем свою маленькую работу. А уж там без нас разберутся. Разве не так?

Жули промолчала, продолжая разглядывать артефакт.

– А внутри что?

– Я заглянул, когда распаковывал. Пусто. Может, и правда – ваза?

Женское любопытство наконец побороло робость и Жули, взяв в руки цилиндр, повернула его отверстием к лицу.

– Пустая, – хмыкнула она и вернула артефакт на прежнее место.

– Ну, так что за секрет?

– Что? – не сразу поняла Жули.

– Теперь твоя очередь. Я свою часть договора выполнил.

Выражение растерянности плавно сменилось на непонятную Юсуфу стеснительность. Жули прикусила нижнюю губу, а её щёки слегка порозовели.

– Ты ничего не почувствовал?

– Когда?

– Когда был со мной?

– Я много что чувствовал. Мы же под счастливчиками были.

– Да я не про это, – махнула рукой девушка. – Внутри меня ничего не почувствовал?

Юсуф смутился.

– Не понял…

– Эх, ты, непонятливый. – Жули чуть не расхохоталась. – Я беременна. Уже месяц.

Мужчина озабоченно встрепенулся. Пристально поглядел на живот девушки, потом в глаза, снова на живот, и снова в глаза. Он положительный во всех отношениях

– А тест?

– Так и думала, что сейчас спросишь. Он положительный во всех отношениях.

– То есть никаких патологий? – мужчина от напряжения сдвинул брови и наморщил лоб.

– Сейчас – нет.

– Великий создатель! – Складки на лбу пропали, глаза засияли радостью, а руки Юсуфа потянулись к Жули. – Девочка моя, мышонок мой, иди ко мне.

Слившись в чувственных объятиях, они даже не обратили внимания, что на поверхности артефакта, в еле заметных углублениях, сверкнули и пробежали несколько искорок, повторявшие узоры и изгибы тех самых геометрических линий.

Парочке, поглощённой друг другом, не было никакого дела до артефакта. И, возможно, их действия переросли бы во что-то большее, такое же пылкое, как и то, что происходило практически на этом же месте четвертью часа ранее. Но неожиданно за спиной Юсуфа, с панели управления, раздался призывный сигнал связи с лунной базой.

– Работа, – останавливая движения своих рук по телу Жули, с досадой сказал Юсуф. – Но это ещё не всё.

– Ого, – игриво ответила девушка, – сколько огня.

Мужчина легонько щёлкнул по её носу.

– Никуда ты, мышонок, от меня не денешься. – Сигнал вызова упорно издавал гудящие низкие звуки. – Я вернусь.

И Юсуф, оттолкнувшись от поручня над головой Жули, развернулся и отлетел в сторону пульта. Проводив Юсуфа взглядом, полным радости и любви, Жули повернулась к висящему за спиной артефакту.

– Туристический челнок «Звезда океана», бортовой номер АА-671. Приветствую лунную базу.

Судя по индикатору качества связи, сигнал шёл достаточно устойчивый, без сильных помех. Космос сегодня был более-менее спокоен, Солнце не возмущалось.

Через четыре-пять секунд в ответ донеслось:

– Приветствую «Звезду океана», привет Юсуф. Как вы там?

– Всё в норме, Барри. Груз приняли, идём домой, – с улыбкой отвечал Юсуф, явно радуясь каким-то своим мыслям.

– Три капсулы приняли? Никаких проблем?

Диалог шёл с техническими перерывами из-за кодировки и раскодировки сообщений в специальный цифровой формат, у которого скорость передачи была гораздо выше скорости радиоволн. Юсуф склонил голову над пальтом, каждый раз ожидая очередной реплики Барри с лунной базы, и увлёкся настолько, что не обращал внимания на действия Жули.

Девушка, понимая, что у неё достаточно времени, чтобы как следует рассмотреть артефакт, снова углубилась в изучение бороздок на его поверхности. Она провела указательным пальцем сначала по извилистой словно змейка, затем по угловатой, напоминающей ступеньки.

Неожиданно по бороздкам пробежали точно такие же искорки, какие минутой ранее не заметили ни Юсуф, ни Жули. Зрачки девушки расширились, рот приоткрылся, нижняя губа слегка выпятилась. Жули на мгновение замерла и вдруг принялась стягивать с себя комбинезон плавными и неторопливыми движениями, выглядевшими со стороны достаточно механическими. Юсуф, по-прежнему находясь спиной к центру рубки, ничего этого не видел.

– Надеюсь, вам там весело? – шутливо интересовался Барри.

– Так я тебе и выложил, старик. – Юсуф прищурил глаз. – Мы просто работаем вместе. Не скучаем, короче.

– Ну-ну, – Барри рассмеялся.

– Завидовать нехорошо.

Комбинезон Жули летал в невесомости и его неспешно догоняли бюстгальтер и трусики. Она явно находилась в состоянии транса и совершенно не осознавала, что с ней происходит. С прикрытыми веками, в полусогнутом состоянии, Жули взяла руками колени и раздвинула в стороны, будто предлагая металлическому цилиндру на время занять место Юсуфа и предаться утехе страсти с новым партнёром.

Артефакт плавно склонился круглым отверстием к Жули, словно широкоствольное орудие, готовое выстрелить ядром размером с мяч для боулинга. По поверхности артефакта, по линиям и узорам забегали и замигали разноцветные огоньки. Активировался какой-то неизвестный процесс, возможно, какая-то программа, впаянная в это чудо внеземной технологии.