Наслаждайся, завтра будет хуже

Слабость начинает проходить. Я открываю глаза и встречаюсь с выражающими неподдельное беспокойство глазами цвета ночи. Марк выплевывает воду, тяжело дыша. Не зная, что предпринять, я инстинктивно плыву в сторону берега. Как только нащупываю дно, торопливо поворачиваю лицо на Марка: он плывёт за мной, с ним всё хорошо!

Марк подходит ко мне впритык. Я ощущаю его тяжёлое прерывистое дыхание. Тёмные глаза устремлены на меня, по узкому лицу стекают капли воды, Марк похож на статую, стоящую посреди фонтана. Он тяжело выдыхает. Я уже собираюсь сделать шаг назад (он слишком близко), как вдруг Марк со всей силы сжимает меня в своих объятиях. Вот так, прямо среди компании. Я панически смотрю по сторонам, надеясь, что на нас никто не смотрит. Так и есть: все заняты этой дурацкой игрой.

Не знаю, сколько длятся его крепкие объятия, но мои руки не обнимают его в ответ. Я смущена, а ещё, к слову, едва не погибла.

Наконец, Марк отпускает меня и едва слышным голосом произносит:

– Ты как, нормально?

– Да, спасибо… – мне тяжело говорить, и я закашливаюсь.

К нам стремительно подплывает Ваня.

– Что случилось?! Вы че тут обжимаетесь, – выпаливает тот.

– Обжимаем…?! – я не успеваю закончить фразу и закашливаюсь.

– Этот конченный идиот едва не утопил твою подругу, –Марк осуждающе кивает в сторону Валдиса, что держит визжащую Олесю на плечах.

Он похоже, даже не заметил, что едва не угрохал одноклассницу.

– Ему конец, – Ваня рвется в сторону Валдиса, и я едва успеваю схватить его за руку.

– Да угомонись ты, – снова кашляю. – Всё нормально, вместо разборок поблагодари Марка.

Ваня едва подавляет гнев, нервно выдыхает и говорит:

– Ты молодец, от души, брат, – он с силой сжимает руку Марка.

Я ненароком вспоминаю, как Ваня называл Марка придурком.

– Ты как, Лина? Проводить тебя? – беспокоиться Иван.

– Нет, всё нормально, я дойду. Только отдышусь немного.

Выхожу из воды, достаю из-под одежды полотенце и вытираю воду с тела. Надевая майку, я быстрым взглядом ищу Марка: он снова играет с парнями, как ни в чём не бывало. Ваня как будто тоже старается не подавать вида.

Я незаметно скрываюсь за толщей деревьев. Столько вопросов не даёт покоя. Я бы погибла, если бы Марк не заметил, что я тону? Как он вообще заметил, что я тону? Неужели я РЕАЛЬНО МОГЛА УТОНУТЬ?!

Пока паника поедает меня изнутри, вдали замечаю два весьма знакомых силуэта: стройная брюнетка и высокий парень с таким же цветом волос. Это Наташа и Денис, сомнений нет. Только их мне встретить не хватало! Блин, и свернуть то некуда, дорога только одна.

С каждым шагом они всё ближе и ближе. Надвигаются, как тёмные тучи на ясное небо. Я вижу, как они держаться за руки, бурно обсуждая что-то. Заметив же меня, их слова становятся тише, а голоса звучат сдержаннее. Момент встречи всё же наступает: они молча проходят мимо. Гробовая тишина воцарилась в момент пересечения. Уверенна, каждый из нас на секунду вспомнил прошлое. Но в настоящем, они могли уже не встретить меня на этой дороге. Придя на пруд, они бы не смогли насладиться купанием, а погрузились бы во всеобщую панику, когда бы достали мой хладный труп. Но всего этого не случилось, нет. Ведь Марк сделал это – он спас меня. И я, как никогда прежде, осознаю, что хочу жить.

«Что я забыл здесь? Не знаю,

Но я рад, что мы встретились…»

© kommunikaция

Глава IV. Огненное пламя

31 августа

Прошло много времени с тех пор, когда, возможно, должна была закончиться моя жизнь. Но я, к счастью, ещё здесь, всё также продолжаю ненавидеть солнечные дни и избегать людей.

Со своим спасителем не пересекалась. А Ваня уезжал на два месяца к братьям, поэтому я коротала дни в одиночестве. Компанию мне составлял лишь Барсик: когда я читала книги, он охотно забирался на мои колени и сворачивался клубочком, прикрывая мордочку лапой. На лето задавали читать кучу книг, (например, «Евгений Онегин» А. С. Пушкина). И я честно, пыталась осилить каждую из них, но, несмотря на всю любовь к чтению, тратить время на то, что неинтересно, не в моих правилах.

Ещё я ездила пару раз в город для закупки учебников, тетрадей и школьной формы. За предыдущий учебный год я выросла на целых пять сантиметров (до ста шестидесяти пяти сантиметров) и школьная юбка стала неприлично коротка.

Мама всё лето возилась с огородом, ходила в гости к подругам, распивая вино и поедая запечённую курицу.

Пару дней назад Иван вернулся в деревню, и сегодня мы, наконец-то, увидимся. С завтрашнего дня мы выпускной класс. Чёрт, как быстро летит время.

Планов на то, чем я буду заниматься после выпуска, немного: на самом деле, их нет. Я имею крайне смутное представление о том, как устроена жизнь, что находится вне поселения. Какого это жить в городе, где постоянно людно, но где никто тебя не знает и никому нет дела до тебя? Какого это иметь собственную ванную? А тёплый туалет, вместо выгребной ямы на улице? А отопление вместо дымящей гарью печи? Вероятно, меня ждет жизнь в общаге, так как позволить финансово снимать квартиру мы с мамой не можем, а родственников в городе (кроме папаши) у нас нет. Куда поступать я тоже не имею ни малейшего понятия. Какие профессии вообще существуют, кроме, тех, что у каждого на слуху, таких как повар или парикмахер? На уроках в школе нам давали лишь скудную информацию о рабочих профессиях, которые меня вообще не заинтересовали. Я не хочу становиться толстой поварихой в школьной столовой или педагогом для таких отбитых ребят, как мы. Ничего не имею против этих профессий, просто для себя я хочу выбрать более творческий путь.

Большая часть выпускников нашей школы поступают в педагогический или медицинский колледжи. Но меня такая перспектива не радует. Если совсем уж честно, я вообще боюсь даже думать о том, что представляет из себя эта «взрослая жизнь».

Около шести вечера я сижу на полу в комнате, в наушниках играют весьма душераздирающие треки о несправедливости жизни, неразделенной любви и прочих вещах, заставляющих людей страдать. Зачем я это слушаю? Потому что тоска стала неотъемлемой частью моего «я» и постоянно требует пищи. Был бы человек, а страдания найдутся.

Вдруг сквозь наушники улавливаю чей-то крик:

– Ли! На!

Мне ведь не показалось? Я быстро снимаю наушники и подбегаю к окну. Так и есть: Ваня пришёл! Он машет мне рукой, а я киваю в ответ. Бегу в сторону двери, спускаюсь по лесенкам и лечу к воротам.

– Привет, Линка! – говорит Ваня, как только я вылетаю к нему. На радостях даже забываю о своей сдержанности и заключаю его в свои объятия. Мы так долго не виделись.

– Приве-ет, – радостно протягиваю я и отпускаю Ивана.

– У меня такие новости! – восторженно произносит он, садясь на старые брёвна, наваленные рядом с воротами.

– Какие же?

– Ну-с, – деловито начинает он, – начнем с самого горячего. Вчера пацаны из компании сказали, что познакомились с девчонкой какой-то. Скрывать не буду, мне стало интересно, кто эта деваха, и я пошёл в Красный. Только не обижайся, что с ними раньше встретился, о’кей?

– Ладно, – соглашаюсь я. – Ну, а дальше, что?

– Выяснил, что её зовут Лера, и она в нашу школу переводится, прикинь! Пацаны весь вечер докапывали её расспросами.

– Гм-м… она только перевелась и уже гуляет в компашке?

– Сам удивлен. Такой девушке зря пропадать не дадим, – улыбаясь, отвечает он. – Когда я её увидел, то сразу понял, что женюсь на ней.

– Ха-ха, да неужели? Неужели настолько красивая?

– Не то слово. Я бы назвал её Богиней, – мечтательно произносит он. – А, ну так вот, помимо прочего, есть ещё одна вещь. Как ты знаешь, Стас довольно близко общается с Денисом. И, ты не поверишь, Денис сообщил тому, что Наташа бросила его, ещё после выпускного, прикинь!

Я на секунду оторопела.

– Даже так? Зачем она тогда попёрлась на поля с выпускниками? Хотела расстаться красиво?

– А, да чёрт её знает, – Ваня махает рукой. – Я просто подумал, тебе станет легче, если ты узнаешь об «кончине» их отношений.

Я даже не знаю, стало ли мне легче от услышанного. Я настолько привыкла видеть их влюбленные физиономии, что теперь будет странно представлять их раздельно. В любом случае, Денис уехал учиться в колледж, и его бы всё равно не было в нашей школе в учебном году. Хоть Наташа бы осталась с ним, хоть нет – теперь я его вряд ли ещё увижу. И мы с Наташей определенно не подружимся вновь, жизнь – это не грёбаная комедия, где все всех прощают, и история заканчивается хеппи эндом.

Ваня смотрит на экран мобильного и произносит:

– Так вот, к чему я всё это. Сейчас гулять всей компанией пойдём, познакомишься с Лерой, напьёмся перед началом учебного года. Мы же теперь выпускники! Последний год, и – свобода! Ну, улыбнись же!

– Как всё складно у тебя получается, – искоса смотрю на Ваню. – Я не пойду гулять с ними.

– Да ладно тебе! Я знаю, что ты не любишь находиться в компании, но может стоит пересмотреть свой взгляд на людей вокруг? Да и тем более, что может случиться, если я рядом с тобой? – Ваня ехидно улыбается. – Наташи и Дэна там не будет, тебе не из-за кого париться. Тем более, пацанов уже предупредил, что ты с нами идёшь.

– О как. Ты мне даже выбора не оставляешь, чтобы отвертеться! Ну ладно, ладно, твоя речь звучит весьма убедительно. Я одеваться.

– Жду, – довольный проделанной работой, произносит он.

Открываю металлическую дверь и поспешно направляюсь в огород. От волнения сердце бьётся быстро, но пасовать не собираюсь. Меня тревожит всё: встреча с компанией, факт того, что сегодня домой приду пьяная, и эта девушка – Лера. А ещё Марк… интересно, он там будет?

Над кронами деревьев светит вечернее солнце, а мама трудится в теплице. Я осторожно подхожу к ней и спрашиваю:

– Мам, я гулять, хорошо?

– Ого, да неужели? – воткнув лопату в землю, удивляется она. – Я-то думала, что ты никогда уже из дома не выйдешь!

Я нервно смеюсь, а затем говорю в ответ:

– Ну вот, как видишь, выйду. Ладно, я пошла.

Отлично. Можно идти переодеваться.

Торопливо захожу домой, затем переодеваюсь в чёрные джинсы, свитер и ветровку. На улице вечерами довольно прохладно, уже ощущается приближение ранней осени, поэтому лучше одеться потеплее. Беру мобильный, проверяю в карманах жвачку (верное средство от запаха алкоголя, по крайней мере, я на это надеюсь), а затем надеваю старые кроссовки.

– Долго же ты, – отчитывает заскучавший Иван, когда я выхожу к нему.

– Переживёшь, – иронично усмехаюсь в ответ. – Куда мы идём-то?

– На карьеры.

– Далеко переться, – ворчу я. – Как, кстати, с братьями отдохнул?

– О-о-о, это было нечто.

Чувствую, сейчас начнётся долгий пересказ лета.

Так и есть: всю дорогу, пока мы идем по песчаной дороге вдоль желтеющего леса, Ваня рассказывает об удачном клёве, о сочном шашлыке, что готовили его братья, страшных байках у костра, и ночёвках на пруду.

– Пока отец не видел, Лёха накачал меня парой стопок водочки. В таком состоянии рыбачить было просто превосходно, – триумфально заканчивает Иван.

– Весело ты время провёл, – констатирую я, и тут же слышу чьи-то крики в лесу.

– Пацаны уже там, – предвкушая этот вечер, говорит он.

За пол километра от поселения находятся карьеры: поляна (а в прошлом – место, где добывали глину) посреди леса. По расчётам – это одно из самых безопасных мест для употребления алкоголя.

Мы преодолеваем широкую лесную тропу, вдоль которой некогда были высажены густые ели, затем, на рубеже еловой и липовой рощ, сворачиваем налево и перед нами раскрываются красоты карьеров: земля испещрена глубокими ямами, некогда вырытыми человеком для добычи глины, а ныне покрытые густой травой и еловым молодняком; вокруг карьеров выстроены могучие деревья, а в самом центре, на пригорке растёт огромный клен с желтыми, красными и зелеными листьями. Замечаю, что под этим клёном сидит Тотальный. Он греется возле костра, неотрывно смотря на небольшое болото, находящееся прямо в низине недалеко от него. Стас медленно распивает полторашку пива. Валдис, что опирается на клён, играет во что-то на мобильном, и, где-то недалеко от них, ходит Егор (судя по брани где-то в зарослях) в поисках хвороста. А затем мой взгляд падает на Леру. Она лежит на траве, а её длинные, ярко-рыжие волосы раскинуты волной по земле. Зелёные глаза неподвижно смотрят в вечернее небо, и я невольно любуюсь ею. Она такая маленькая, худенькая, так сильно походит на фарфоровую куклу. Ваня прав: она выглядит как Богиня.