Любовь в 11 метрах

– Красивые мальчики в форме… стоит приглядеться.

– Мамаааа… работа, мы говорим о работе.

– Как бы я не относилась к работе твоего отца – шанс, правда, хороший, милая. Да и… я сама была когда-то влюблена в футбол. Тем более, это временно. Никто не заставляет тебя работать там вечно, да и ты вряд ли захочешь.

Я усмехнулась. Я думала, что она скажет мне, что идея – полная чушь, и мне будет легче. Что-то пошло не по плану, и теперь решение реально за мной.

– Ладно, я подумаю, – буркнула я и отпила кофе, который не сумела нормально сварить. – Потом напишу.

– Конечно, люблю тебя!

– А я тебя!

Мама отключилась, а я тут же схватила телефон и полезла на страничку к Стефану. Глупая Сандра!

На страничке моего бывшего ничего нового. Под новым я имею в виду девушек. Это успокоило меня.

В ленте было его селфи после пробежки, я отлистала дальше. А вот и общее фото с ребятами из универа, и самое главное достояние – фотографии морских свинок. Их у него живет пять, одну из которых по имени Блутвюрст6 подарила ему я. Это я помогла ему выбрать имя, и считала, что я очень остроумная. Стефан, впрочем, не разделял моего остроумия, но дареной свинке имя не меняют. Правда?

Руки зачесались открыть чат и написать что-то вроде: «Как дела у твоей колбаски», а он бы мне ответил: «Пока бегает живая». Ох, опять! Дурацкая привычка, дурацкая! Представлять диалоги, которых не будет. Неужели я настолько жалкая? Вчера о нем даже не вспоминала.

Я ощутила некую благодарность к Лондону и к переезду, да даже к разговору с отцом. Одна ерунда заменяет другую ерунду. Ужасно, но работает!

О нет! Нет-нет-нет! Твою мать!

Я случайно лайкнула его старое фото. Не свежее, которое лайкаешь просто на автомате из разряда «Ну а что такого», а старое. Он поймет, что я зависала на его странице. Какой стыд. Убрать лайк – детский сад какой-то, оставить – выглядит как намек бывшей подружки, что умоляет вспомнить о ней.

Стоп! Я же в Лондоне… я даже не столкнусь с ним, я даже могу не отвечать на его сообщения, и мне ничего за это не будет. А почему я вообще решила, что он напишет мне? Из-за лайка, что ли? Не напишет он, так, скорее… посмеется. Ну вот и пусть потешит свое эго, это будет мой подарок ему!

Я вышла из приложения, допила кофе и пошла одеваться. Папа что-то говорил про то, чтоб я посетила какие-то места. Я даже не запомнила какие, но он оставил ключи от своей второй машины. С утра он сказал, что ездит в основном на своем рэнджровере, а вторая стоит бо́льшую часть времени в гараже, поэтому я могу пользоваться.

Я спустилась в гараж и подняла брови. Меня удивил не столько Порш 911, сколько его расцветка. Темно-зеленая, как цвет хвойного леса. Как их дурацкий «Норсвуд».

«Зеленый подойдет к твоим глазам» – вспомнила я слова папы. Очень забавно, сделаю селфи. Но я тут же психанула, что думаю о таких глупостях, и сжала руку в кулак.

Красиво. Что бы я не говорила, а машинка классная. Хотя будь она оранжевой или розовой – было бы еще круче.

Для меня это просто красивый автомобиль, по корпусу которой приятно провести рукой, – тайком от отца, разумеется, а то заляпаю еще. Для папы же… готова поспорить – это какое-то воплощение его детской мечты.

Если честно, я сторонилась машин с момента аварии, но… я только посижу. Дрожащей рукой открыла дверь и уселась, поерзала на сидении. Приятный запах кожи врезался в мой нос, я положила руки на руль. Рука легла на рычаг, и я поняла, что тут механическая коробка передач.

Механика… Дерьмо! Я училась, но с горем пополам. Даже преодолей я страх, я бы не смогла на ней водить.

Может быть попросить отца помочь вспомнить, как это водить? Хотя… мне и так предстоит с ним проводить слишком много времени. Ну нет, спасибо. Я обойдусь без машины.

***

Я бы могла заполнить свою ленту фотографиями на фоне Букингемского дворца, Биг-Бэна, сделать селфи рядом с гвардейцем. Но я же не турист, приехавший восхищаться дурацким Лондоном.

«Кладбище одиноких дам» – так я подписала фото, и так называлось кладбище Скрещенных Костей. В Англии не принято было называть вещи своими именами, а потому не говорили «проститутка». Как будто это равноценные понятия! Я тогда что, проститутка получается, если одинока?

В любом случае, среди моих веселых милых фоток эта будет смотреться весьма остро и провокационно. Пошутить на грани? А как еще показывать свою смелость, если тебе всего девятнадцать?

Телефон завибрировал, парень с потока написал: «Тебе такое не грозит, красотка». Я усмехнулась, убрала телефон в карман и продолжила путь. Это было не просто, периодически я искала скамейки, чтоб посидеть, ругалась на саму себя, колено и судьбу и продолжала путь дальше, стараясь улыбаться.

Я люблю улыбаться, люди любят, когда я улыбаюсь. Это было нашим камнем преткновения в отношениях. Стефан бросал хмурые взгляды на всех, кто дольше чем на секунду задерживал на мне взгляд. Мы часто ссорились из-за этого. Мне казались его страхи глупыми, а его просьбы опускать глаза в пол, когда кто-то на меня слишком долго смотрит и улыбается, тупыми. Как мы вообще начали встречаться? Хотя… по началу все было и правда хорошо.

Сейчас у меня по плану было увидеть самую первую кофейню Лондона, но перед этим я хотела разбавить что-то туристическое чем-то девчоночьим, а именно шоппингом. Было бы веселее, если бы Лотте и Эва были со мной. Сложно хихикать самой с собой если честно, так и с ума сойти можно. Зато я сделаю много-много фотографий и напишу им. Вернутся из похода и посмотрят.

Я зашла в бутик без особого намерения потратить деньги, но руки сами потянулись к оранжевому топу на вешалке. Консультант, милая девушка, еще поздоровавшаяся со мной на входе, заметила мой интерес и аккуратно подошла ко мне.

– Этот топ есть еще в зеленом цвете, отлично подойдет к вашим глазам, – предложила она мне.

– Спасибо, – кивнула я. Никогда не избегала зеленого цвета, учитывая, что это цвет моих глаз. Но после вчерашнего разговора с отцом, это вызывало у меня кривую улыбку и нервные смешки. – А есть что-нибудь белое?

– Рубашки?

– Нет, свитшоты или укороченные водолазки. У меня в гардеробе много широких брюк, вроде карго, хотелось бы к ним что-то обтягивающее.

– Поняла вас, пойдемте покажу сейчас.

Джессика – я прочла это на бейджике – проводила меня к другим вешалкам. Что-то рассказывала мне про современные тренды, я сказала, что у нее потрясающий оттенок помады, а она любезно рассказала, где его купила. Мы мило общались, и я даже подумала, что не все тут чопорные, можно спокойно улыбаться.

В магазин зашли две девчонки моего возраста и тоже стали выбирать одежду. Краем уха я услышала их.

– Ты видела его? Такооой классный! – закатила брюнетка глаза, явно имея в виду не свитер на вешалке.

– Да ну, – пожала плечами вторая. – Я не люблю таких.

– А мне он напомнил Дэвида Бэкхэма в молодости.

– Он в молодости был некрасивый, Джуди.

– Ой, посмотрите на нее. Ты еще скажи, что у Викки Бэкхэм вкус не очень.

– Нет, нет. Это другое.

Они заливисто рассмеялись, а мне разговор перестал быть интересным, понимая, что речь идет о футболистах.

– Тут все любят футбол? – спросила я у Джессики, которая уже принесла мне юбки к водолазкам. Девушка удивленно подняла брови и улыбнулась.

– Это же Англия, – пояснила она. – Тут его не любят, им живут и дышат.

– А кто ваш любимый футболист?

– Джек Грилиш, – чуть смущаясь ответила Джессика. – Люблю нескучных мужчин.

– Ясно.

– А ваш?

– А я не из Англии, – покачала я головой. – Но я слышала что-то о команде «Норсвуд», – аккуратно сказала я. – Говорят, они взяли какой-то алмаз себе.

– «Норсвуд»? О, дикие коты, тоже классные. Кого взяли не знаю, но ходил слух, что он красавчик.

– Какая прелесть, – невпопад ответила я и зашла в примерочную.

Мне понравилось то, что я увидела в зеркале. Мне уже не пятнадцать, чтоб страдать из-за бедер, которые по сравнению с узкой талией выглядят широкими. Нет, я считаю это достоинством, как и свой третий размер груди. А вот роста хотелось бы побольше. Если буду работать у отца, то там, среди высоких футболистов, он мне пригодится. Впрочем, я не буду там работать! Какие глупые мысли, Сандра.

После примерки я прошла на кассу и оплатила покупки. По плану было посетить еще что-нибудь, но я слишком долго уже ходила пешком, и несмотря на то, что делала передышки, колено стало болеть. Уже два раза я останавливалась и пыталась продышаться. Резкая боль появлялась очень неожиданно. Иногда мне казалось, что я готова свалиться прямо посреди улицы.

Я зашла в карты и посмотрела, где есть ближайшая кофейня. До первой исторической я явно не дойду. Карта показывала, что за углом есть как раз «Старбакс». Я сделала вдох-выдох и заставила себя идти. Жаль, что фраза «взять себя в руки» только образная. Мне бы сейчас не помешало именно пойти на руках. Или чтоб меня кто-нибудь взял на руки.

– Холодный белый мокко, пожалуйста, – сделала я заказ баристе.

Cела за столик с напитком, сделала аккуратный глоток и расслабилась. Приятный легкий шоколадный вкус в кофейном напитке поднимал настроение, и мне начало казаться, что здесь не так уж и плохо.

Я оглядела «Старбакс». Они везде похожие – мебель в коричневых тонах, меню почти везде одинаковое, как и стаканчики, в которых подают кофе. Можно закрыть глаза и на миг даже представить, что я дома.

Просмотрев галерею, я выбрала и отправила фотографии маме, Эве и Лотте. На свою страничку я больше ничего нового не выкладывала. Телефон завибрировал. Я чуть не поперхнулась, увидев, кто мне написал.

Открыла приложение, а руки затряслись. И господи, хорошо, что это написано в личные сообщения, а не в комментарии под фото. Иначе я бы просто умерла. И легла бы там, где сделала фотографию, которую прокомментировал Стефан Хопф, мой бывший парень.

Стефан: Кладбище одиноких женщин? Интересное место?

Простой вопрос, который заставил мой пульс подскочить от волнения. И это не было приятным волнением. Так себя чувствуют студенты на экзамене, когда преподаватель их валит. Хотя, буду честна. Это не просто вопрос. Между бывшим нет просто вопросов.

Я: Историческое.

К сообщению добавила ссылку на информацию о локации. Все? У меня высший бал? Я свободна?

Стефан: Присмотрела себе место?

Я ощутила, как щеки начали гореть, а в уголках глаз собираться слезы. Дышать стало тяжелее. Еще этот дурацкий смайлик в конце, будто он просто пошутил, как будто мы просто друзья. Как будто я не подарила ему девственность, черт подери!

Я снова зашла к нему на страницу и получила очередной удар под дых. Свежее фото на его странице, он в потрясающей толстовке, которую подарила ему я, и девушка, стоящая спиной к камере. Волосы были убраны в косу, а свет падал так, что я не могла разобрать ее цвет волос, то ли каштановый, то ли темно-рыжий. Я приблизила лицо Стефана, ощущая себя странно-одержимой маньячкой.

Я была очень сильно в него влюблена. Он в меня тоже. Ну, он так говорил, и я ему верила. И я до сих пор верю, что так оно и было. Но во что я не могу до сих пор поверить, так это в то, что мы расстались из-за его маниакальной ревности. Точнее из-за его убежденности, что для меня существую лишь я сама, что я сама хочу привлекать к себе внимание.

Эва говорила, что он просто мудак.

Я лайкнула фотку. Я же выше всех этих конфликтов. Тем более, мы правда мирно расстались.

Стефан: Почему ты уехала?

Боже! Какой тупой вопрос от него. Зачем… зачем он вообще продолжает мне писать? Это же он меня бросил.

Я: Из-за ноги, у папы в клубе врачи будут заниматься реабилитацией.

Кто-нибудь сломайте мне еще руки или хотя бы пальцы. Заберите телефон! Это так жалко звучит. Я и моя больная нога.

Стефан: Не скучай.

Спасибо, придурок!

Недостаточно холодный кофе! Мне нужно еще холоднее, чтоб меня остудить. Щеки и уши горели. От стыда и злости. Я редко ощущала себя жалкой. Но сейчас был тот самый момент.

Из мыслей меня выдернул звук фотоаппарата. Ненастоящего, разумеется. Кто-то из посетителей решил сфотографироваться, не отключив звук телефона. Я осмотрела кафе и сразу нашла их.

Молодой мужчина в толстовке делал селфи с двумя девушками и отдал одной из них телефон обратно. Они, радостные, что-то ему сказали, а потом он пошел брать кофе. Я присмотрелась к нему, лицо было незнакомо, а на глаза надеты темные очки. На вид ему около тридцати, длинные прядки русых волос забавно торчали. Что в нем особенного?

Я поймала взгляд одной из девушек и улыбнулась ей.

– А это кто? – тихонько спросила я.

– Тимо Вернер, – хихикнула она, словно мне о чем-то это говорило.

Так… нужно проверить, кто это. Футболист, команда «Тоттенхем». Ясно. Футбол не любят, им живут и дышат, ага. Футболисты крутые ребята и все такое…

Мысль резко прервалась, ее заменила абсолютно другая, совершенно сумасшедшая.

То, что произошло дальше, я вспоминала потом как временное помутнение рассудка. Я быстро напечатала сообщение Стефану.

Я: Скучать не придется. Папа берет меня на работу к себе ассистентом. Работа среди футболистов не может быть скучной.

И после написала отцу, что согласна. Я сошла с ума!

А еще хорошо, что я нечасто ругала футбол при Стефане. Он знал, только то, что я обижена на отца из-за того, что он много пропадал на работе.

Папа: Боюсь спрашивать, что заставило тебя передумать. Но я рад.

Забавно, как быстро он прочитал мое сообщение.

Стефан: Поздравляю

Да подавись ты своим поздравлением!

Импульсивный, эмоциональный выбор. Но я в принципе была эмоциональной девчонкой. Уже выходя из кофейни я ощутила жгучий стыд и не понимала, как буду смотреть в глаза папе. Как будто из этой войны победителем выходил он. Но по факту, это была лишь моя внутренняя война. С кем и против кого?

На этот вопрос у меня не было ответа пока что.

Зачем я на это согласилась? Наверное, чтоб не ощущать себя жалкой. Где-то внутри дать себе пинка под зад, заставить куда-то идти. Не важно куда, просто дальше. А еще хотелось доказать своему бывшему, что у меня тоже все хорошо. Что жизнь бьет ключом, а в моей ленте будут проскакивать спортивные накачанные парни. В конце концов, надо хоть на десятую долю отбить его ревность и одержимость мыслью, что я со всеми флиртую. Теперь, когда я свободна – можно реально это делать.

Глава 4.

Этим утром мама бы мной гордилась. Нет, не потому что я рано встала, это сущий пустяк для Софии Веерман, рано вставать должны все люди по ее мнению.

Я посмотрела на себя в зеркало и утвердительно кивнула – ей однозначно стоит послать фото.

Я уложила волосы, придав нужный объем, а концы закрутила вовнутрь, чтоб они аккуратно лежали. Легкий тон, немного румян, теплые коричневые тени, лишь чтобы сделать глаза чуть выразительнее, тушь и персиковый блеск для губ. Идеально!

И сегодня это было мое желание – быть ярче, чем в другой день. Обычно я шучу, болтаю, но сегодня я не знала, как мне себя вести. А лучший способ хоть как-то себя проявить без слов –позаботиться о своей внешности.

Белая укороченная водолазка и песочные карго. Собственно, я готова.

Когда я спускалась по лестнице, то слегка нервничала. Вчера папа особо сильно меня не расспрашивал, поняв, что я не сильно горю желанием ему рассказывать причину, почему я передумала. Он знал, что я не скажу правду.

Действительно, какому отцу понравится, что его дочь собралась работать только ради того, чтоб утереть нос бывшему парню и доказать себе, что она не размазня. Работать, чтобы познакомиться с тупыми футболистами… замечательно, Сандра! Бьем рекорды по количеству дурацких решений, так держать!

– Доброе утро!

– Доброе, – бодро ответил папа, тут же набирая кому-то сообщение в телефоне, даже не догадываясь, какая война идет внутри меня, и как я храбрюсь. – Скорее завтракай и поехали.

– Ага, – ответила я и запихнула в себя сэндвич. – Мы заедем за кофе?

– У нас есть автоматы там, – ответил он, открывая передо мной дверь.

Я скривила нос. Фу, кофе из автоматов! Папа правильно понял мое выражение лица и усмехнулся.

– Рядом есть Старбакс, сходишь в перерыв.

– Ладно.

– Ты почему такая недовольная? Сама согласилась.

– А у меня был выбор? – недовольно пробурчала я и столкнулась с его ироничным взглядом. Да, был. Это я сумасшедшая сделала неверный. Дыши-дыши, Сандра.

– Тебе понравится у нас, коллектив хороший, парни тоже.

– Заберу кого-нибудь себе. – Я поиграла бровями, а отец поднял одну и скривил губы. Мол, да-да, так я тебе и поверил.

– Ты еще скажи, что выйдешь за кого-нибудь замуж и останешься в Англии.

– Я же не совсем сумасшедшая!

Он расслабился после моих слов, стал как-то спокойнее. Мне тоже было хорошо.

– Ты маме вчера сказала, что согласилась? – спросил папа.

– Написала, да. Но она была занята, мы не созванивались, – дернула я плечами.

Мы доехали довольно быстро, за минут пятнадцать. Стадион «Хай Форест» находился в районе Сент-Джонс-Вуда, как раз недалеко от Лондонского зоопарка. Отец аккуратно припарковался, вышел из машины, я следом за ним.

Оглядела территорию и кивнула в сторону мусорных баков.

– Почему они не зеленые?

– А почему должны быть? – спросил папа с непониманием.

– Ну типа мерч ваш, все такое.

– Мерч?

– Ну вы же уличные коты.

– Дикие, Сандра, ди-ки-е, – устало ответил он. – Ты…

– Ой, ладно, не переживай. Я не буду так шутить при других, но согласись, шутка хорошая.

– Не соглашусь.

Я наморщила нос и показала ему язык.

– А как отнесутся все остальные, что ты меня привел? – спросила я, когда мы уже шли по коридору, и осматривала бежевые стены коридоров.

– Нормально, мы же берем иногда студентов на оплачиваемую стажировку. Тем более ты будешь помогать мне, никому мешаться не будешь.

– А тебе правда нужна помощь?

– Небольшая пригодилась бы. Когда начнется сезон, в августе, возможно работы будет побольше. Но у меня есть и другие работники, так что время на реабилитацию будет оставаться. Но подмога нужна, мой помощник частично теперь будет работать в отделе аналитики.

– А к врачам когда?

– Сегодня заглянешь, чуть попозже. Для начала нужно тебя представить всем, но первым делом покажу кабинет.

– Мой? – радостно спросила я.

– Мой, твой стол рядом с моей приемной. Что? – спросил он, глядя на меня. – У тебя и так будет отдельное жилье потом.

– Я ничего не говорю.

Все логично. Я, конечно, дочка директора, но как бы… не девочка с серебряной ложкой во рту. Раз уж буду работать – надо работать, как бы банально это не звучало. И я не хотела бы, чтоб за моей спиной завистливо шептались.

– Вилем, доброе утро! – крикнули двое мужчин, направляющихся к нам.

Я слегка прищурилась, присмотрелась. Они были примерно лет сорока пяти-пятидесяти, один высокий, второй коренастый. Тренеры, значит. Наверное, тот, что пониже был атакующим полузащитником в молодости, а второй центровым защитником.

И откуда эта информация у меня в голове?

– Доброе утро! – улыбнулся мой отец и пожал им руки. – Это моя дочь – Александра, я говорил, что беру ее ассистентом. Александра, это мистер Ричардсон и мистер Лоуфайт.

– Очень приятно! – энергично закивала я.

– Заходите на тренировку, мисс Веерман, – вежливо ответил мистер Ричардсон.

– Всенепременно!

Кабинет отца был просторный, в серо-бежевых оттенках, с небольшими деталями темно-зеленого, светлый – благодаря окнам в пол, а еще из них было хорошо видно стадион. Мужской кабинет, тут не было всяких розовых штучек, ручек с перьями и прочей дребедени. Стол был воплощением минимализма, никаких лишних бумажек, все папочки ровно лежат.

Прямо за дверью стоял мой стол, стеклянный и широкий, а на нем лежал беленький макбук.

– А где твой первый ассистент?

– Он сейчас будет сидеть у аналитиков, я тебя с ним познакомлю еще. Его зовут Кир Пападопулус, – сказал папа совершенно будничным тоном. Я прыснула от смеха и подняла брови. – Сандра…

– Он ходит с лавровым венком на голове? – спросила я, но тут же постаралась принять серьезный вид. – Откуда он?

– Он родился здесь. – Отец недовольно глянул на меня. – Еще вопросы?

– Нет, ладно. С чего начнем? – спросила я, хлопнув в ладоши.

– Я покажу тебе все, познакомлю с отделом закупа, пиар-отделом, познакомлю с командой и еще с несколькими людьми. По факту, офис уже в курсе.

– А игроки нет?

– Да что ж ты так к ним рвешься-то? – покачал он головой. – На тебя не похоже. Ладно, идем!

Обстановка в клубе мне нравилась, как бы странно это не звучало. Тут были люди и в строгих костюмах, и в джинсах и свитшотах, и просто в спортивной форме. Все разные, это, правда круто. Я некомфортно себя ощущаю в жестких рамках, когда все вокруг одинаковые.

Отец показал мне зону кофе-поинта, я отказалась наливать эту бурду из автомата и взяла сок. Мы проходили мимо людей, я здоровалась и периодически потягивала напиток из трубочки.

– А это наш пиар-отдел, – сказал папа.

Он открыл дверь в кабинет, разительно отличавшийся от других. Здесь на стенах были расклеены разные картинки с цитатами, ставшими в интернете легендой. Какая-то девчонка с выбритым виском метала дротики в дартс, а парень в костюме что-то быстро печатал на клавиатуре. Часть команды проводили какие-то созвоны, а кто-то смотрел видео, у одного из парней я нашла открытый твиттер.

Когда мы зашли, то все подняли головы, поздоровались с нами, а отец представил меня, сказал, что показывает мне здание и сразу кивнул на выход. Я еле заставила себя поднимать ноги, потому что я захотела плюхнуться в кресло к парню с открытым твиттером и посмотреть, что он читает. Но потом я себя одернула. Он читает про футбол, а это совсем не круто!

– Пошли на поле, посмотришь на ребят, раз уж так рвалась к ним.

– Я хочу в туалет. Покажешь, где он?

– Пойдем.

Он довел меня до нужной двери, а затем объяснил, как идти потом на тренировочную площадку. Я кивнула, вроде запомнила.

Выйдя из дамской комнаты, я оглядела коридор, вспомнила описание дороги и медленно пошла. Прямо – налево – направо… Я не особо понимала куда идти, просто повторяла инструкцию.

Резкая боль стрельнула в колено, я согнулась, а затем прислонилась к стене и съехала по ней. Вдох-выдох. Надо выровнять дыхание. Дыши, Сандра, дыши. Боль не постоянна, она заканчивается.

Ужасные минуты слабости! Но хорошо, что они не вечны. Я выпрямилась, готовая идти дальше и осознала, что не понимаю в какую дверь мне зайти, чтоб коридор вывел меня на площадку. Твою мать!

Я попыталась вспомнить какие повороты по инструкции папы прошла, а какие нет, но ничего не помогало. Может быть тут должны быть таблички? Я покрутила головой, осмотрела стены и печально вздохнула. Нет.

Ну ладно. Кажется… я сейчас должна выбрать вторую дверь слева. Может и нет, но лучше куда-то идти, чем стоять на месте. Я на всякий случай написала папе, что заблудилась, но он не прочитал. Видимо, с кем-то разговаривал. Поэтому я продолжила путь. Когда за дверью оказался еще один коридор, похожий по описанию на тот, про который он говорил, я обрадовалась. По-моему, мне нужна вторая дверь. Я резко дернула ее на себя и во что-то врезалась.

Что-то оказалось голой грудью парня. Высокого и волосатого. Фу! Я думала, они бреются. Он был очень высокий, мне пришлось задрать голову, чтоб увидеть нахмуренное лицо, которое при виде меня стало расслабляться.

– Заблудилась, крошка? – ехидно спросил он.

Я заглянула за его спину, увидев переодевающихся футболистов. Ох, кто-то стоял в трусах! Я отвела взгляд. Я не флиртую с раздетыми парнями! Ни в коем случае. Это чересчур даже для меня. Улыбаться только людям в одежде!

– Ага, – слабо выдавила я и вызвала у него снисходительную улыбку. Ну да. Заблудилась. Так он мне и поверил.

– Где тренировочная площадка? – спросила я, придав голосу храбрости и улыбнулась.

– Мы тебе автограф и тут дадим, – сказал кто-то сзади.

Я хотела рявкнуть, что мне не нужны автографы от глупых футболистов, но заставила себя прикусить язык.

– Где расписаться? – спросил тот, что передо мной.

– В регистрационном офисе7 будешь расписываться, – не удержалась все-таки, я. – А я ищу тренировочную площадку. Будь хорошим мальчиком и объясни мне нормальным языком, где площадка.

В его глазах что-то заиграло, я поняла свою ошибку и помолилась богу футбола – не знаю, есть ли такой – чтобы он никак не пошутил про то, что может сделать языком или что я могу.

– Налево как выйдешь, прямо по коридору, последняя дверь и затем еще раз направо, – услышала я.

Я дернула головой в сторону голоса и столкнулась с красивыми голубыми глазами. А еще обладатель голоса взъерошивал рукой на голове волосы цвета шоколада… и это был Доминик.