Часть 1: Запретный мятеж

Мариам Гвасалия

Часть 1: Запретный мятеж

ПРЕДИСЛОВИЕ

Власть – это не блеск трона, не тяжесть короны, не шепот титулов и не слепое преклонение подданных. Власть – это зыбкое равновесие, сотканное из нитей силы и уязвимости, где холодный расчёт граничит с обжигающим пламенем страстей.

Она взошла на президентский пост слишком рано. Юная, окрылённая идеалами или, как злословили завистники, до смешного наивная. Но она верила: удержавшись, она сможет изменить ход истории. Выстояв, она перепишет законы мироздания.

Но как удержать власть, когда страна клокочет в котле недовольства? Когда советники, словно вороньё, каркают о жёстких мерах, а народ, измученный голодом, молит о свободе? Когда каждый шаг под прицелом тысяч глаз, а в тени кинжалы заговорщиков жаждут крови?

И, самое страшное, как сохранить маску железной правительницы, когда в сердце, вопреки разуму, расцветает чувство к тому, кто должен быть заклятым врагом? К тому, чьи слова, словно ветер, раздувают пламя мятежа, и кто становится… чем-то гораздо большим, чем просто противник?

Эта история – о мучительном выборе. О том, как призрачна грань, разделяющая любовь и предательство. О том, возможно ли править, не предав собственную душу.

P.S. Все события и персонажи вымышлены, любое сходство с реальными событиями случайно.

Глава 1

Республика без масок

Вальгория затаила дыхание.

Над мраморной площадью Свободы, где восемь веков назад княгиня Вельмира разбила вдвое превосходящее войско захватчиков, теперь парил голографический герб – серебряный грифон, пронзающий мечом змею коррупции. Внизу, у подножия Президентского дворца, толпились десятки тысяч: ветераны с георгиевскими лентами на груди, IT-специалисты в умных очках, монахини в черных одеяниях с гаджетами вместо молитвенников. Они пришли не по приказу. Они пришли, потому что жаждали слышать её.

Ирен Олфорд вышла на трибуну. За секунду до выхода, за тяжелой бронированной дверью, президент на мгновение закрыла глаза.

«Опять эти глаза. Тысячи пар глаз, жаждущих чуда. А у меня нет волшебства – только правда и усталость…»

Ее пальцы машинально проверили прядь густых черных волос, уложенных в безупречный французский узел.

«Как отец говорил: «Власть начинается с контроля над каждой деталью, в частности, мыслью».

Но когда дверь открылась – сомнения испарились. Ступив на прозрачную платформу из закаленного стекла, Ирен почувствовала, как трибуна едва заметно вибрирует в такт скандированию толпы. Новейшая система сейсмоанализа передавала пульс площади прямо в ее каблуки – 12-сантиметровые лодочки с революционным амортизатором для долгих речей.

Ее строгое платье-футляр цвета «штормовой стали» с вышитым на левом плече гербом Вальгории идеально сидело по фигуре.

«Спасибо Лис из киберцеха – встроенный экзоскелет в подкладке действительно держит осанку», мелькнула мысль.

– Два года назад вы выбрали не самую опытную, не самую влиятельную, но ту, кто обещал говорить правду! – ее голос, усиленный направленными звуковыми проекторами, резал воздух без искажений.

В толпе замерли даже дети. Речь, перевернувшая сознание:

– Когда мы запускали «Программу прозрачности», они смеялись. Когда передавали 40% госбюджета под народный контроль – называли безумием.

Она сделала паузу, позволив эху раскатиться по площади.

– Сегодня Вальгория первой в мире внедрила блокчейн-выборы. Наши кибервойска отразили 327 хакерских атак за месяц. А уровень бедности упал ниже 8%…

Внезапно ее взгляд поймал движение среди охраны – капитан Гринграсс что-то тревожно говорил в коммуникатор.

«Не сейчас. Только не сейчас…»

Но Ирен продолжила, чуть изменив интонацию:

– Они скажут вам, что это временный успех. Что женщина не может править долго. Что…

Где-то сзади раздался приглушенный хлопок. Над толпой завис дрон с камерами – его корпус вдруг неестественно дернулся.

«Господи, неужели…»

– Но сегодня мы докажем, – голос Ирен внезапно стал стальным, – что Вальгория сильнее любых провокаций!

Толпа взорвалась овациями, не заметив, как у президента дрогнули пальцы. Где-то в первых рядах молодой человек в потертой кожанке странно и внимательно наблюдал за дроном, а не за речью. Его губы шевелились, словно повторяли какие-то цифры…

Ирен позволила овациям прокатиться по площади еще несколько секунд, прежде чем жестом призвала толпу к тишине. Ее пальцы незаметно сжали края трибуны – холодное стекло напомнило о первых днях у власти, когда каждый шаг казался хождением по лезвию.

«Два года. Всего два года назад я стояла здесь с мегафоном в руках, а не с армией телохранителей за спиной…»

Когда голографический герб погас, а толпа начала расходиться под бдительными «оками» полицейских дронов, Ирен стремительно прошла в лифт, ведущий в ее резиденцию.

– Госпожа президент, это был рискованный жест – говорить о провокациях прямо сейчас – капитан Гринграсс шагнул следом, его нейроинтерфейс мигал тревожным желтым.

– Лучше пусть услышат это от меня, чем от «Братства Клинка» в их пропагандистских роликах – Ирен сбросила пиджак на кушетку, обнажив тонкий шрам на ключице – напоминание о покушении в первый месяц правления.

На столе в кабинете уже ждали три голограммы:

Министр кибербезопасности Елена «Лис» Деверелл – бывшая хактивистка1, теперь отвечавшая за «Кодекс Вельмиры».

Генерал Энрик Дойл – командующий «цифровой гвардией», человек, превративший дроны «Глас Божий» в грозное оружие.

Отец Нифонт – молодой священник-реформатор, пытавшийся примирить церковь с новыми технологиями.

– Отчет за неделю, – Лис вывела в воздух статистику: – 87% одобрения, 9 попыток взлома госсетей, 3 ареста среди чиновников за коррупцию.

– Девять? В прошлом месяце было пять – Ирен провела пальцем по данным, увеличивая график.

– Братство активизируется. Они нашли способ обходить наши алгоритмы – Энрик скрестил руки. – Кто-то внутри помогает им.

За окном замигал свет, где-то в городе начались перебои с энергией.

Позже, стоя у панорамного окна, Ирен наблюдала, как внизу пульсирует жизнь новой Вальгории: над кварталами плыли рекламные голограммы с цифрами экономического роста.

В «аллее Реформ» молодежь смеялась у открытых после десятилетий запрета баров. А в двух шагах от них, у стен древнего монастыря, монахи вручную переписывали священные тексты – последний оплот традиции в цифровом мире.

«Мы строим будущее, но что теряем по пути?»

Ее планшет завибрировал – пришло сообщение от отца Нифонта:

«Нашли того, кто взломал дрон. Не официальный канал. Приходите в крипточасовню».

Ирен вздохнула, беря со стола пистолет «Рубин-Х» – подарок Энрика. Крошечный, элегантный, смертоносный.

«Так быстро? Значит, это действительно кто-то внутри…»

Где-то в темноте, за стенами дворца, Гидеон Ливингстоун пока оставался лишь тенью – именем в базе данных, строкой кода в системе наблюдения. Но их пути уже начали сходиться.

Глава 2

Крипточасовня

Туман над Крепоградом был густым и влажным, словно сама ночь пыталась скрыть то, что происходило в узких переулках Старого города. Ирен шла без охраны – только капитан Гринграсс следовал за ней на почтительном расстоянии, его нейроинтерфейс мерцал в темноте, сканируя округу.

Она намеренно надела темный плащ с капюшоном и плоские ботинки без каблуков – не президентский гардероб, а одежду, в которой когда-то пряталась от спецслужб Драговича.

– Как будто снова в подполье – подумала она, ощущая холод металла пистолета у бедра.

Крипточасовня Святого Алгоритма – бывший бункер времен Третьей войны, переделанный отцом Нифонтом в цифровой храм. Снаружи – облупившаяся фреска с ликом Христа. Внутри – серверные стойки, мерцающие голубым светом, и алтарь в виде гигантского квантового процессора.

– Вы пришли! – отец Нифонт вышел из тени. Молодой, лет тридцати, с короткой бородой и глазами, слишком острыми для священника. На его рясе красовался не крест, а символ «Кодекса Вельмиры» – переплетенные меч и микросхема.

– Кто взломал дрон? – Ирен не стала тратить время на церемонии.

Отец Нифонт провел рукой над сенсорной панелью. В воздухе возникла голограмма – кадры с камер наблюдения. Молодой человек в кожаном пальто. Лицо скрыто капюшоном, но видно, как его пальцы мелькают над портативным дешифратором2.

– Он использовал протокол «Истина-7», военный шифр. Доступ есть только у…

– …у цифровой гвардии – закончила за него Ирен.

Гринграсс резко выдохнул:

– Значит, Дойл…

– Нет, – отец Нифонт покачал головой. – этот код украли. Но вчера мы нашли кое-что интересное.

На стене всплыли строки чата:

[Братство_Клинка]: Готовы к «Кровавой жатве»?

[Неизвестный]: Ждем сигнала. Дроны под контролем.

Ирен сжала кулаки.

– Они планируют атаку. Скоро. И используют против нас наше же оружие.

В этот момент дверь часовни распахнулась.

Вошел Энрик Дойл – высокий, с холодными серыми глазами, в мундире без знаков различия. Его кибернетическая рука тихо жужжала, адаптируясь к температуре помещения.

– Я знал, что найду вас здесь, – он бросил на стол чип. – Это все данные по взлому. Наш человек в «Братстве» подтвердил – утечка из моего штаба.

Ирен взяла чип, изучая Дойла.

«Он либо гениален, либо играет в очень опасную игру».

– Кто? – спросила она просто.

– Лейтенант Гарс уже задержан, но… – Дойл сделал паузу, взглянув на долю секунды на капитана Гринграсса – он лишь исполнитель. Кто-то свыше отдал команду.

В тишине часовни зазвонил коммуникатор Ирен. Сообщение от Лис Деверелл:

«Срочно в штаб. Нашли след Гидеона Ливингстоуна».

– Кто это? – спросил отец Нифонт, заметив, как Ирен побледнела.

Она не ответила.

Гидеон Ливингстоун. Бывший программист «Кодекса Вельмиры»: гений, создавший систему защиты дронов и, по иронии судьбы, единственный, кто мог их взломать.

«Но он исчез два года назад… после революции» – вспомнила Ирен.

– Капитан, машину! – приказала она.

Когда они вышли на улицу, туман сгустился еще сильнее. Где-то в его глубине, на крыше противоположного здания, силуэт в кожаном пальто наблюдал за ними через бинокль с цифровой наводкой.

Гидеон Ливингстоун улыбнулся.

– Скоро, госпожа президент, очень скоро – прошептал он, растворяясь в ночи.

Машина взревела, вырываясь из узких улочек Старого Города. Ирен сидела, вцепившись в край сиденья, мысли метались в голове. Гидеон Ливингстоун. Живой. И каким-то образом связан с утечкой данных и, возможно, даже с «Братством». Два года его считали мертвым, а теперь он вдруг всплыл, как призрак из прошлого, грозя обрушить все, что она так долго строила.

Отец Нифонт молча смотрел в окно, его лицо выражало смесь беспокойства и понимания. Он знал, кто такой Гидеон Ливингстоун. Знал, что он значил для «Кодекса Вельмиры», и какой потенциальной угрозой он являлся сейчас.

Дойл, сидящий напротив, казался непроницаемым, но Ирен чувствовала, как от него исходит напряжение. Он слишком быстро отреагировал, слишком быстро предоставил информацию.

«Слишком хорошо, чтобы быть правдой» – промелькнуло в голове.

В штабе царил хаос. Лис Деверелл, бледная и взволнованная, ждала их в ситуационном зале.

– Мы нашли его след в заброшенном дата-центре, в пригороде. Он использовал старую систему, которую, казалось, забыли даже сами разработчики. Но он был там. Мы нашли его отпечатки и… это – она протянула Ирен флешку. – Запись, послушайте сами.

На записи, сквозь помехи, звучал голос Гидеона Ливингстоуна:

«Госпожа президент, я вернулся, и я верну свою систему. Вы заплатите за то, что сделали с «Кодексом Вельмиры». Скоро начнется игра, и вы в ней лишь пешка».

Голос оборвался, оставив после себя лишь зловещую тишину. Ирен взглянула на Лис.

– Готовьте все силы, он объявил нам войну.

Взгляд Ирен упал на карту города, развернутую на голографическом столе. Дата-центр, где побывал Ливингстоун, был лишь отправной точкой. Его слова о «системе» и «Кодексе Вельмиры» заставляли ее думать о более масштабных планах, о сети, раскинувшейся далеко за пределами этого города. Она чувствовала, как прошлое, которое она так старательно запечатывала, вновь поднимается, грозя поглотить ее настоящее.

Отец Нифонт, следовавший в штаб следом, нарушил молчание:

– Гидеон был гением, Ирен. Но его гений был отравлен фанатизмом. Он верил, что «Кодекс Вельмиры» – это ключ к новому миру, где технологии правят всем. Мы должны остановить его, прежде чем он выпустит эту силу на свободу. – его слова звучали как приговор.

Дойл, до этого молчавший, подал голос.

– У нас есть агенты, отслеживающие все возможные пути его передвижения. Мы блокируем все старые системы, через которые он может попытаться получить доступ к сети. Но он хитер, и он знает нас слишком хорошо. – в его голосе сквозила тревога, которую он безуспешно пытался скрыть.

Ирен поднялась.

– Он хочет войны, он ее получит. Но мы будем играть по нашим правилам. Лис, выясни все о его контактах, о его возможных союзниках. Дойл, усилить охрану всех критических объектов. Отец Нифонт, мне нужна вся информация о «Кодексе Вельмиры», которую вы можете вспомнить. У нас нет времени на ошибки. – она посмотрела на каждого из них. – Мы должны остановить Гидеона Ливингстоуна раз и навсегда.

Ирен прошла к окну, наблюдая за неоновыми огнями города, отражающимися в каплях дождя на стекле. В каждом мерцающем свете она видела потенциальную жертву, возможную цель Гидеона. Мысль о том, что он способен нанести удар в самое сердце системы, вызывала леденящий ужас. Она знала, что время работает против них.

– «Кодекс Вельмиры» – это не просто программа, это идеология, – тихо произнесла Ирен, не отрывая взгляда от города. – Гидеон верит, что технология должна быть абсолютной властью, что она должна диктовать судьбы человечества. И он готов пожертвовать всем ради этой веры.

Она повернулась к отцу Нифонту.

– Расскажите мне о его исследованиях. О его мотивах. Что заставило его пойти по этому пути? – она знала, что ключ к остановке Гидеона кроется в понимании его разума, в разгадке его одержимости.

Отец Нифонт вздохнул, вспоминая прошлое.

– Он был одержим идеей создания идеального общества, где нет места ошибкам, где все подчинено логике и порядку. Он верил, что «Кодекс Вельмиры» – это инструмент, способный построить этот мир. Но он не видел, что эта сила может быть использована во зло, что она может уничтожить все, что делает нас людьми.

Ирен кивнула.

– Мы не позволим ему этого сделать. Мы остановим его, чего бы это ни стоило. – в ее голосе звучала решимость, рожденная из чувства долга и личной трагедии. Война началась, и она намерена была ее выиграть.

Глава 3

Испытание на трибуне

Площадь Свободы снова была переполнена. На этот раз Ирен стояла перед народом не в строгом футляре, а в белоснежном костюме с золотым шитьем – стилизованном под традиционные вальгорские узоры, но с современным кроем. Ее волосы, собранные в низкий пучок, слегка колыхались на ветру, а тонкие золотые серьги-капли ловили солнечные блики. Она выглядела одновременно царственно и просто – как правительница, которая не боится стоять наравне с народом.

– Два года назад мы обещали прозрачность. И сегодня я стою здесь, чтобы отчитаться не перед чиновниками, а перед вами – ее голос, усиленный направленными звуковыми волнами, разносился по площади без искажений.

На гигантских голографических экранах транслировались цифры: рост экономики, снижение преступности, новые социальные программы. Люди аплодировали.

– Но мы не остановимся на достигнутом. Следующий шаг – народный бюджет, где каждый сможет предложить, куда направить средства госказны…

Ирен заметила движение в толпе. Где-то в третьем ряду высокий мужчина в темном пальто не аплодировал. Он стоял, скрестив руки, и смотрел на нее так, словно видел не президента, а что-то другое.

«Странно…»

– Это всё ложь! – голос прозвучал резко, перекрывая овации.

Толпа замерла. Охрана напряглась, сканеры тут же нацелились на источник звука.

Гидеон Ливингстоун шагнул вперед, скинув капюшон. Его карие глаза горели холодным огнем.

– Вы говорите о прозрачности, но где отчеты по «Проекту Феникс»? Где деньги, выделенные на восстановление Кровавого Узла? Или народ не должен знать, как его президент тратит миллионы?

Тишина. Даже дроны замерли в воздухе.

Ирен не дрогнула. Она медленно опустила планшет, на котором только что листала слайды, и слегка наклонила голову, будто рассматривая интересный экспонат.

– «Проект Феникс» – программа киберзащиты. Его детали засекречены по рекомендации Совета безопасности, и если вы действительно разбираетесь в технологиях, господин… – она сделала паузу, словно не зная его имени, хотя прекрасно знала, – …то понимаете, почему. Что касается Кровавого Узла – все транзакции есть в открытом доступе. В «Кодексе Вельмиры», раздел 7, пункт 1. – её тон был спокоен, почти дружелюбен, но в глазах читался стальной холод.

Гидеон замер, он ожидал гнева, оправданий, может быть, даже паники. Но не этого – не ледяного, безупречного контроля.

На секунду их взгляды встретились.

«Черт, она…»

Он увидел не просто политика. Он увидел женщину, которая не дрогнула под его ударом. Которая стояла там, где другие бы спрятались, и это его напрягло, потому что в ту же секунду перед глазами всплыло лицо Граупа (его умершего брата).

«Она приказала его убить. Она должна заплатить».

Гидеон резко развернулся и растворился в толпе, даже не дожидаясь продолжения речи. Ирен не стала комментировать его уход. Она просто продолжила, как будто ничего не произошло:

– Как я говорила, следующий этап – «Народный бюджет». Давайте обсудим детали.

Но когда она позже спускалась с трибуны, ее пальцы едва заметно дрожали.

«Он здесь, и он не остановится».

Где-то в переулке за площадью Гидеон в ярости ударил кулаком по стене.

– Черт!

Она была… сильной. Слишком сильной и это раздражало его ещё больше.

Потому что где-то в глубине души, вопреки ненависти, ему вдруг стало интересно, что еще скрывается за этим холодным взглядом Ирен Олфорд.

Боль в кулаке эхом отозвалась в его сознании, но физическая боль была ничем по сравнению с той, что он испытывал от уязвленной гордости. Ирен Олфорд. Даже имя её звучало как вызов. Он привык быть на шаг впереди, контролировать ситуацию, но эта женщина… Она словно играла с ним, заставляя плясать под свою дудку.

Он оттолкнулся от стены, глубоко вдохнул сырой воздух переулка, стараясь унять клокочущую злость. Воспоминания о последней встрече всплывали в памяти, как обрывки кошмарного сна. Ее спокойный, изучающий взгляд, точные, выверенные движения, словно она заранее знала каждый его ход. И главное – ее сила. Не просто физическая, а какая-то внутренняя, стержневая, которая заставляла его чувствовать себя… неуверенно.

Гидеон достал из кармана смятую пачку сигарет, дрожащими пальцами достал одну и прикурил. Горький дым обжег легкие, немного успокаивая нервы. Он должен был собраться. Нельзя позволить этой женщине сломить его. Он был Гидеоном, и он всегда получал то, что хотел.

В голове зародились планы. Он изменит тактику. Больше никакой прямой агрессии. Он подберется к ней исподтишка, выведает все ее секреты, найдет ее слабое место. И тогда, когда она меньше всего будет этого ждать, он нанесет удар. Удар, который она не забудет никогда. И тогда он увидит, что скрывается за этой маской неприступности.

Пепел упал на грязный асфальт. Гидеон затянулся еще раз, глядя наверх, на узкую полоску темного неба между домами. В его глазах горел хищный огонь. Игра только началась.

Глава 4

Осколки правды

Темные воды канала Святого Елисея отражали огни Крепограда, как разбитое зеркало. В одном из заброшенных доков3, где когда-то ремонтировали военные корабли, теперь собирались те, кто жаждал крови президента.

Энрик Дойл (тот самый генерал «цифровой гвардии») снял кибернетическую руку и подключил ее к голографическому интерфейсу. Перед ним возникла карта маршрута Ирен – завтра она должна была посетить открытие новой IT-академии.

– Охрана будет минимальной, она настаивает на этом – хочет показать, что Вальгория безопасна – прошипел «Черный Игумен», его лицо скрывал капюшон.

– Где гарантия, что Ливингстоун не помешает? – спросил третий заговорщик, Гринграсс (капитан, перешедший на сторону «Братства Клинка»).

– Он ненавидит ее больше нас, а если попробует геройствовать… – Дойл ухмыльнулся, вставляя в пистолет обойму с ядом. – …мы уберем и его.

Дойл провел пальцем по голографической проекции, отмечая ключевые точки маршрута. Академия располагалась в самом сердце Вальгории, среди сверкающих небоскребов и неоновых рекламных щитов.

– Ирен, наивная дурочка, верила в безопасность этого муравейника.

Он же знал – именно в таких местах плетутся самые опасные заговоры.

– Завтра все решится! – проговорил Дойл, его голос звучал как скрежет металла. – Гринграсс, твои люди займут позиции в академии. «Игумен», твоя задача – нейтрализовать охрану. Никаких свидетелей.

«Черный Игумен» кивнул, его капюшон зловеще навис над лицом. Гринграсс молча сжал рукоять лазерного пистолета. Они оба были готовы. Готовы предать, убивать, совершить все необходимое, чтобы Вальгория пала к их ногам.

Дойл убрал голограмму и посмотрел на своих сообщников. В их глазах он видел ту же решимость, что и в своих собственных. Они были солдатами «Братства Клинка», организации, стремящейся свергнуть режим Ирен и установить новый порядок.

– Завтра мы напишем новую историю Вальгории. – произнес Дойл, поднимая пистолет. – Историю, написанную кровью.

В то же время Ирен стояла перед зеркалом в своих покоях, поправляя темно-синий жакет с брошью в виде грифона – знак президентской власти.

– Вы уверены, что хотите ехать без дополнительного экипажа? – Лис Деверелл (министр кибербезопасности) скрестила руки, глядя на неё через голограмму.

– Если я начну прятаться, они победят! – Ирен провела пальцем по планшету, проверяя маршрут.

Она не знала, что в этот момент Гидеон Ливингстоун уже три дня следил за ее расписанием. Он сидел в съемной квартире над каналом, окруженный экранами с данными.

– Завтра. Они ударят завтра – пробормотал он, расшифровывая перехваченное сообщение Дойла.

***

Гидеона разбудил резкий стук в дверь. На пороге стоял юноша в черном плаще с вышитым кинжалом на груди – знак «Братства Клинка».

– Тебя ждут! – бросил он и растворился в темноте.

Гидеон знал, куда идти: старая часовня за городом. Место, где когда-то короновали первых воевод, а теперь собирались те, кто жаждал их крови.

Внутри пахло ладаном и порохом. Черный Игумен стоял у алтаря, его лицо скрывал серебряный полумаск с гравировкой: «Вера или Смерть».

Гидеон шагнул внутрь, чувствуя, как холодок пробегает по спине. В полумраке он различил фигуры, облаченные в темные плащи, их лица скрыты тенями. В воздухе висело напряжение, словно перед бурей. Он узнал некоторых – бывшие соратники, разочарованные в правлении нынешнего воеводы, другие – просто жаждущие власти и перемен.

– Гидеон, – голос Игумена прозвучал приглушенно, но властно. – ты прибыл.

– Я здесь – ответил Гидеон, стараясь сохранить спокойствие.

– Ты колеблешься – сказал он, не поворачиваясь.

– Я жду доказательств – Гидеон сжал кулаки.