Боги Зеленой планеты

– Нет уж, позволь не согласиться, – более твердым голосом сказал робот. – Ты всегда начинал первым, и все время пытался обидеть меня как-нибудь посильнее.

– Ну это уже наглое вранье, – возмутился мимикр. – Кто меня с самой первой минуты знакомства обозвал жуликом?

– Но вначале ты обозвал меня железным болваном. К тому же не один я считаю мимикров жуликами.

– А-а-а! Так все-таки ты считаешь меня жуликом?! – повысил голос Фуго.

– Все! – закричал Алеша. – Хватит ругаться, или я выйду из вездехода и пойду пешком.

– А я что? Я ничего, – пробормотал Фуго. – Ты своей железяке это скажи.

– Вот видишь, – не на шутку обиделся робот. – А ведь я пожалел его.

– Так найди в себе силы дожалеть до конца, – сказал Алеша.

Глава 5

Путешественники и не заметили, как на джунгли опустился вечер. Небо как-то разом погасло, появились крупные, как яблоки, звезды и в разных концах небосвода – две яркие луны. Первобытный лес сделался серебристо-синим и с наступлением темноты наполнился рычанием хищников и жалобными воплями их жертв.

Алеша включил фары, и тут же в полукружье яркого света начали слетаться насекомые и птицы. Мелкие зверушки сбегались на свет, словно ища у пришельцев защиты от хищников. В кронах деревьев зашелестели невидимые обитатели, которые, вероятно, сопровождали вездеход, как будто боясь снова очутиться один на один с кромешной тьмой.

– Вообще пора остановиться на привал, – глядя в темное окошко, сказал Фуго. – Кто-то здесь обещал испечь на костре вот это, – он показал на кабачок и добавил: – Кушать хочется.

– Сейчас найдем поляну и остановимся, – ответил Алеша. – Здесь в лесу опасно даже вылезать из вездехода.

– Ой! – вдруг воскликнул мимикр и шарахнулся к мальчику. – Сейчас в окно заглянула такая рожа! Ужас, а не рожа!

– А я никого не видел, – сказал Цицерон.

– Посидел бы на моем месте, увидел бы, – опасливо поглядывая на окно, ответил Фуго. – Страшнее я никогда ничего не видал. Вот смотри, – обратился он к Алеше и изобразил из себя лохматую звериную морду с маленькими злыми глазками. Мальчик повернулся, увидел рядом страшилище и с испугу так сильно вильнул в сторону, что чуть не наехал на Цицерона.

– Не надо! – крикнул он. – Прошу тебя, в экспедиции будь только самим собой! Вернемся на корабль – хоть трубираном или кабачком прикидывайся, а здесь и без тебя зверей хватает.

– Ладно, – ответил мимикр и со страхом посмотрел на окно. – А стекло здесь крепкое?

– Пуленепробиваемое, – ответил робот.

– А если посильнее ударить лапой, пробьет? – не унимался мимикр.

– Ну, если лапу зарядить в пушку, может, и пробьет. И то вряд ли.

– Может, тогда сам испечешь кабачок, а мы с Алешей посидим тут? – высказал Фуго здравую мысль.

– Это идея, – подумав, ответил Цицерон. – Тогда стоп машина! Вы сидите, а я пошел за хворостом.

Мальчик нажал на тормоз, выключил мотор и проводил взглядом робота. Тот сошел с просеки и уже через несколько шагов исчез за деревьями. Некоторое время еще было слышно, как он продирается через заросли, а потом все стихло.

Минут пятнадцать Алеша с Фуго молча ждали робота, а потом заволновались.

– Он что, к кораблю за топором пошел? – нервничая, спросил Фуго.

– Наверное, ищет сухое дерево, – пожал плечами Алеша.

– Здесь их полным-полно. Вдруг опять что-нибудь с памятью? Небось стоит сейчас столбом у дерева и вспоминает, зачем пришел в лес. Может, и вовсе решил бросить нас.

– Не говори так о Цицероне, – возмутился Алеша. – Он никогда не бросит друзей.

– Тогда где он? За это время можно было половину леса на дрова изрубить. Нажми на свою гуделку, может, он вспомнит, что бросил в страшном лесу двух совершенно беззащитных друзей.

Мальчик нажал на сигнал, и от вездехода сразу же шарахнулись несколько зверушек и стайка каких-то ночных пташек. Еще через полчаса они поняли, что с роботом случилось что-то серьезное.

– Если его сожрут – не страшно, нового выкуют, – сильно нервничая, проговорил Фуго. – А вот если съедят нас, мы на твою дачу никогда не попадем.

– Во-первых, его не сожрут, – возразил Алеша. – А во-вторых, другого такого робота уже не сделают. Сигналить бесполезно. Поехали искать.

Он включил двигатель и направил катер в кусты, за которыми исчез его друг. Но уже через несколько метров машина забуксовала. Деревья здесь росли так часто и так густо были оплетены лианами, что маленький вездеход словно запутался в паутине.

Напрасно Алеша изо всех сил жал на акселератор – машина жалобно завывала, дергалась, но не могла сдвинуться с места.

– Кажется, влипли: ни назад, ни вперед, – расстроился мальчик.

– Почему же вы говорили, что это вездеход? – истерически выкрикнул Фуго. – Он должен везде ходить, а этот ящик на колесах стоит как вкопанный.

– Ты только не волнуйся, – друг попытался его успокоить. – Даже если с ним что-нибудь случилось, когда рассветет, мы обязательно найдем его. А пока давай поужинаем. У нас есть хлеб и селедка.

– Тогда напомни, что такое селедка? – сразу заинтересовался мимикр.

– Это земная соленая рыба. Мы же ели ее вчера на завтрак. Очень вкусная, особенно с жареной картошкой.

– Кусочками такими, – вспомнил мимикр. – Я еще подумал, как это она плавает: ни головы, ни хвоста, ни плавников. Хорошо, – предвкушая удовольствие, сказал он. – А картошка – это что?

– Картошка – земной овощ, который растет в земле.

– Ну, ее я, наверное, тоже ел? – спросил мимикр.

– Нет, когда ты попал к нам в лагерь, она уже кончилась, – ответил Алеша.

– Мне всю жизнь не везет, – печально сказал Фуго. – Самое вкусное обязательно кончается перед моим приходом или появляется после моего ухода.

– Точно, – чему-то обрадовался мальчик. – Корабль, на котором мы летим, привез на Тимиук картошку.

– Вот видишь, а если бы я остался в лагере, корабельная команда обязательно съела бы ее по дороге, и мне все равно ничего не досталось бы. Судьба такая, – вздохнул мимикр. – Значит, здесь у нас нет этого овоща?

– Нет, – согласился Алеша. – Зато на даче ее сколько хочешь.

– То есть ты предлагаешь селедку съесть здесь, а картошку – когда приедем на дачу?

– Нет, я предлагаю поужинать тем, что есть, – ответил мальчик и достал селедку. Фуго с сомнением посмотрел на банку, осторожно потрогал ее и спросил:

– Это и есть земная рыба? Об нее можно сломать все зубы. Она ведь железная!

– Да нет, – рассмеялся Алеша. – Селедка находится внутри банки, которую надо открыть, вот только не знаю чем. Был бы Цицерон…

– Хорошенькое дельце, – проворчал Фуго. – Предлагаешь поужинать картошкой, которая у тебя на даче, и селедкой, которую нельзя достать из железной коробки.

– Я попробую открыть, – сказал Алеша и полез за сиденье в надежде найти какой-нибудь инструмент. Покопавшись несколько минут, он извлек гаечный ключ, отвертку и молоток. – Ну вот, – обрадовался мальчик. – Сейчас мы ее расковыряем.

Фуго с сомнением взглянул на инструменты и спросил:

– Ты уверен, что молотком можно достать рыбу из железной коробки?

– Как говорит Цицерон, «мы на Юпитере и не такое делывали», – примериваясь к банке, ответил Алеша. Он положил банку на сиденье, приставил к ней отвертку и ударил молотком по ручке. Вверх пахучим фонтанчиком брызнул рассол, и мимикр испуганно шарахнулся от него, словно от опасного зверя.

– Фф-у, чем это пахнет? – спросил он. – Неужели у вас рыба живет в такой воде?

– Нет, она хранится в этом рассоле. – Мальчик еще некоторое время пытался сделать отверстие побольше, но ничего не вышло. Тогда он достал хлеб, разломил булку пополам и один кусок протянул Фуго. – Значит, будем есть хлеб с соленой водичкой. Ты же любишь соль.

– Люблю, – осторожно ответил мимикр. – Но мне что-то не нравится эта грязная вода из коробки. Я, пожалуй, обойдусь хлебом.

– Как хочешь, – Алеша полил булку рассолом и принялся с аппетитом уминать ее.

Некоторое время Фуго с завистью смотрел, как тот ужинает, и потом все же решился. Он попробовал каплю рассола, причмокнул и с удовлетворением сказал:

– А ничего. Можно есть.

Через некоторое время в банке не осталось ни капли жидкости. Фуго вылил остатки рассола себе в рот, заел хлебом и одобрительно крякнул.

– Да, это было хорошо. Если картошка окажется такой же вкусной, мы с тетей поживем на даче подольше. А теперь дай-ка мне попить – от соли совсем пересохло в горле.

– Попить? – растерялся Алеша. Он вдруг понял, что они забыли взять с собой самое главное – воду. – У нас нет воды, – виновато ответил он.

– Нет воды?! – переспросил Фуго таким тоном, что мальчик почувствовал себя преступником. – Хочешь сказать, что взял с собой компот, который нам давали на обед? – не теряя надежды, спросил мимикр.

– Нет. Но мы обязательно найдем какой-нибудь родник или ручей, – торопливо добавил Алеша.

– Боже мой, боже мой, с кем я связался! – запричитал Фуго. – Заставили меня выпить целую коробку жидкой соли и не взяли ни капли воды! Я умираю, – он откинулся на спинку и сполз по сиденью. – Я чувствую, как внутри все покрывается кристаллами соли. К утру превращусь в кусок солонины[5]. Боже мой, я – опытный путешественник, облетевший половину галактики, пустился в путь с железной чуркой и несмышленым мальчишкой. Это конец!

– Перестань! Сейчас придет Цицерон и принесет тебе целое ведро воды, – сказал Алеша, понимая, что лжет.

– Не придет, – жалобно простонал Фуго. – Если он сломался, то лежит где-нибудь на земле, и от него нет никакого толку. Если сошел с ума – значит, чешет сейчас через джунгли и давно забыл о нашем существовании. Алеша! – трагическим голосом воскликнул мимикр. – Как ты мог забыть воду?!

Остаток ночи он почти не давал мальчику спать: громко ныл, постоянно вертелся, а когда ненадолго засыпал, то принимался храпеть. Пару раз даже лягнул друга во сне, но тот не стал будить Фуго, рассудив, что спящий мимикр сейчас лучше бодрствующего. В общем, к утру оба измучились настолько, что с восходом солнца уснули глубоким сном и проснулись только во второй половине дня.

Глава 6

Когда Алеша открыл глаза, то сразу почувствовал на себе чей-то взгляд. Приподняв голову, он посмотрел в окно и увидел две знакомые рожицы: это были два глазастых зверька, похожих на лемурчиков. Они с интересом разглядывали пришельцев и, не переставая, жевали жвачку.

– Куа ам-ам, – громко сказал он. Затем опустил стекло и повторил: – Здравствуйте. Куа ам-ам.

– Куа, – радостно отозвались зверьки.

– Что?! – вскочив, испуганно спросил мимикр. – Кто это?

– Фуго, – обратился к нему Алеша. – Ты облетел очень много планет. Случайно не знаешь, что такое «куа ам-ам»?

– Что такое «куа» – не знаю, – ответил тот. – Ам-ам не хочу. Зато знаю, что такое «пить-пить». Спроси этих животных, нет ли у них воды?

– Вода, – повернувшись к зверькам, сказал мальчик и для наглядности жестом показал, будто пьет из стакана. Затем сделал ладонь лодочкой и принялся лакать, после чего добавил: – Буль-буль. Понимаете?

Малыши оказались на редкость сообразительны. Они громко заверещали, принялись размахивать лапами и звать Алешу куда-то в чащу.

– Поняли! – воскликнул тот. – Представляешь, поняли! Значит, это не животные! Иначе не смогли бы звать за собой.

– Я умираю, – слабым голосом проговорил мимикр. Он совсем расползся по сиденью и действительно выглядел очень плохо. – Если не дашь сейчас хотя бы глоток воды, у меня остановится сердце.

– Тогда пойдем, они покажут, где вода.

– Нет уж, фигу! – вдруг громко ответил Фуго. – В лесу зверь на звере, а с нами нет даже этого грузоподъемника.

– Эти… – Алеша хотел сказать «лемурчики», но осекся и, подумав, сказал: – Эти симпатичные аборигены сразу почуют зверя. В случае чего залезем вместе с ними на дерево.

– А ты спросил, умею ли я лазить по деревьям? – капризно проговорил мимикр. – Пока я буду на него взбираться, хищник успеет меня переварить. Сходи один, друг мой, – снова слабым голосом попросил он. – Все равно кто-то должен будет выйти из машины и освободить ее от лиан.

– Хорошо, – согласился Алеша. – Заодно посмотрю, нет ли поблизости Цицерона. Мне почему-то кажется, что он рядом.

Мальчик открыл дверцу и, оглядевшись, нырнул в кусты. Несколько зверьков тут же побежали вперед, показывая дорогу. Какова же была его радость, когда в десяти метрах от вездехода увидел своего железного друга. Как и говорил Фуго, тот стоял у сухого дерева, уткнувшись красной кнопкой выключателя в сучок.

– Цицерон! – на весь лес завопил Алеша. – Отключился! Я так и знал! – Он подбежал к роботу и попытался отодвинуть его от дерева, чтобы освободить кнопку. Но друг оказался слишком тяжелым для одиннадцатилетнего мальчика, которому не удалось даже пошевелить его.

– Эй! – крикнул он зверькам. – Помогите! – Алеша жестами показал лесным жителям, что от них требуется, и те вернулись. Они принялись вместе толкать робота, но тщетно. Цицерон стоял как скала и смотрел потухшими фотоэлементами прямо перед собой.

Мощный звериный рык раздался совсем близко, маленькие помощники моментально взлетели на ближайшие деревья и исчезли в листве. Оставшись один, Алеша со страхом посмотрел в ту сторону, откуда раздался рев, и в нескольких метрах от себя увидел приземистого пестрого зверя размером с тигра, но с гораздо большей головой. Хищник стоял едва различимый на фоне зелени и яростно бил тяжелым хвостом по земле. Похоже, незнакомый запах пришельца смущал его, и зверь никак не мог решиться напасть. Этим-то и воспользовался Алеша.

– Тихо, тихо, тихо, – бормотал он, обращаясь к зверю. Медленно, чтобы не разозлить хозяина джунглей еще больше, полез на робота. – Извини, Цицерончик. Я только заберусь повыше, а то внизу на дереве нет сучьев.

Встав ногами на голову друга, Алеша хотел перепрыгнуть на дерево: уперся ногой в мигалку и сильно оттолкнулся… Но не получилось – от толчка Цицерон повалился на спину словно колода и увлек за собой мальчика.

Робот упал с таким стуком, что зверь вздрогнул, подался назад и громко зарычал. Все его движения и поза говорили о том, что он вот-вот прыгнет на добычу: хищник когтями рыл землю, фыркал и мотал головой, будто уговаривая себя не обращать внимания на неприятный запах металла и машинного масла. Алеша, сильно ударившись плечом и коленкой, отлетел от друга на добрых два метра, вскрикнул от боли и пополз к Цицерону.

Когда ему осталось протянуть руку, чтобы достать до кнопки, зверь наконец бросился вперед и в один прыжок преодолел расстояние до пришельцев. В метре от себя мальчик увидел пасть хищника: зубы были такие огромные и мощные, что Алеша зажмурился от ужаса, но в последний момент все же нашел в себе силы, быстро протянул руку и ткнул пальцем в кнопку.

Мальчик едва не потерял сознание от страха, когда увидел широкую лохматую лапу с острыми загнутыми когтями. На какое-то мгновенье она зависла над ним, но тут поднялся манипулятор Цицерона, и железные крюки, словно наручники, сомкнулись на лапе хищника.

– Стоять, животное! – громким басом рявкнул он. – Ваши не пляшут. Мы, земляне, хотя народ и не злой, но бока намять можем любому млекопитающему.

Зверь от ужаса взвыл, попытался освободиться, но сдвинуть огромного грузового робота оказалось не под силу даже ему. Упираясь тремя лапами в землю, хищник заревел на весь лес. В его зеленых глазах читался неподдельный страх и полное непонимание, как это его – хозяина джунглей – пленили на собственной территории. Затем он вцепился мощными зубами в манипулятор, но лишь сломал один клык и уже не зарычал, а жалобно, по-щенячьи заскулил.

– Алеша, ты цел? – сев на земле, спросил Цицерон.

– Цел, – потирая ушибленные места, ответил мальчик. – Только не отпускай, пока не сяду в вездеход.

– Я, кажется, отсутствовал какое-то время? – не обращая внимания на вопли хищника, проговорил робот. – Надеюсь, без меня ничего страшного не произошло?

– Чуть было не произошло, – кивнул Алеша на пленника. – А Фуго сидит в вездеходе и умирает от жажды. Он вчера выпил весь селедочный рассол.

– Не знаю, не пробовал, – ответил Цицерон. – Но пусть немножко помучается. А то в последнее время что-то часто стал хамить.

– Ему очень плохо, – отозвался мальчик. – Сходи, пожалуйста, за водой. Я тоже сильно хочу пить. Мы забыли взять с собой воду.

Пока Алеша добирался до вездехода, робот держал зверя, а тот, совсем обезумев от страха, уже сделал попытку перегрызть собственную лапу, но пришелец помешал. Он взял хищника за загривок, оттянул ему голову и с укоризной проговорил:

– Что, людоед, проголодался, решил собой позавтракать? Потерпи, сейчас отпущу.

После того как зверь пулей унесся в чащу, Цицерон вернулся к друзьям. Он освободил машину от пут, легко выволок ее на просеку и достал оттуда канистру.

– Только больше не натыкайся выключателем на ветки, – попросил Алеша.

– Это случайно. Задумался, вот и налетел.

– Ты не имеешь права задумываться, когда жизнь Алеши в опасности, – простонал мимикр.

– Из машины не выходите, сейчас вернусь, – робот снова вошел в заросли и услышал голос Фуго:

– Ты подумал, что будет с этим земным ребенком, если не вернешься? Ты подумал, что будет со мной?

На поиски воды у Цицерона ушло немного времени. Ему помогли лесные зверьки, которые оказались на редкость сообразительными и доверчивыми. Они убедились, что пришельцы не желают им зла, и совсем перестали бояться. Даже огромный робот, который наводил страх на все живое, очень быстро распознал их дружелюбие: лесные жители бежали впереди и показывали дорогу. Зато на обратном пути они осмелели настолько, что решили проехаться на гиганте. Малыши сидели у него на плечах, на голове, а один – самый сообразительный – открыл на спине у Цицерона шкафчик, забрался туда и с гордостью поглядывал на бегущих сзади менее отважных соплеменников.

– Веселые ребята, – вернувшись к вездеходу, сказал робот. – Но по-моему, они все же неразумные.

– Неразумные, потому что веселые? – спросил Алеша.

– Нет, веселые, потому что неразумные. В таком диком лесу я бы на их месте забился в дупло, нажал на кнопку и отключился.

– Хватит болтать, – простонал Фуго. – Воды принес?

– Ах, ну да, – вспомнил Цицерон. Он просунул канистру мимикру в окно, и тот моментально припал к горловине.

– Больше никогда в жизни я не буду есть селедку, – после десятка больших глотков торопливо проговорил страдалец. После второй порции он немного отдышался и добавил: – Своим детям и внукам я завещаю никогда в жизни не брать эту гадость в рот.

– Не лопнешь? – смеясь, спросил Алеша.

– М-м-м, – промычал Фуго и покачал головой. Когда мимикр раздулся от воды и стал похож на туго набитый мешок, он наконец оторвался от канистры и едва произнес: – Если после смерти на моей могиле будет стоять каменная плита, я попрошу высечь на ней слова: «Мимикры, не ешьте селедку, в ней корень всех ваших несчастий!»

– Корень твоих несчастий в том, что ты не знаешь меры, – проворчал Цицерон. – И селедка здесь ни при чем.

Через какое-то время маленькая спасательная экспедиция двинулась дальше. Несколько веселых зверьков, похоже, решили проводить пришельцев. Они носились вокруг вездехода, взбирались на идущего робота и иногда устраивали свалки.

– Кстати, я услышал от них еще одно слово: «ум», – обратился железный друг к Алеше. – Как думаешь, что оно может означать? Если это, конечно, слово, а не что-нибудь вроде собачьего лая.

Пока мальчик соображал, как перевести туземное слово, за него ответил Фуго:

– По-моему, «ум» – это то, чего тебе не хватает.

– Опять! – с возмущением воскликнул Цицерон. – Вот она, гуманоидная благодарность! Я спас его от смерти, когда он умирал от жажды – принес воды…

– Действительно, Фуго, – укоризненно произнес Алеша.

– Ладно, беру свои слова назад, – тут же ответил мимикр и похлопал себя по животу. – Что было – то было. Вот она, родимая, плещется.

Вездеход выехал из леса на каменистую площадку, которая плавно переходила в большую песчаную поляну.

– О, маленькие Каракумы[6], – сказал Алеша. – Не хватает только микроскопических верблюдов.

– Не нравятся они мне, – задумчиво проговорил Цицерон. – И нашим провожатым, кажется, тоже, – робот кивнул на зверьков, которые, разволновавшись, носились перед машиной и громко кричали:

– Ум-ум-ум…

– Отличный пляж, – весело ответил мальчик. – Сейчас я его вмиг проскочу, а на той стороне сделаем привал и пожарим, наконец, кабачок, – он нажал на акселератор, и маленький вездеход рванул вперед.

Глава 7

Эдуард Вачаганович сидел в командирском кресле машины и задумчиво курил трубку. Иногда, после слишком сильного толчка или резкого поворота, он ворчливо выговаривал Васе:

– Потише, куда гонишь? У меня от этих прыжков застревает дым в легких.

– А вы бы бросили курить, капитан, – обернувшись, весело отозвался штурман.

– За дорогой смотри, советчик, – проворчал Эдуард Вачаганович и более миролюбиво добавил: – Уже не могу – больше тридцати лет курю, еще мальчишкой начал. Хотелось повыпендриваться перед сверстниками, вот, мол, какой я взрослый. Так и привык, теперь сам мучаюсь, – капитан набрал полную грудь дыма, но не успел выпустить его, как машину сильно тряхнуло. Неожиданно вездеход на большой скорости выскочил из редколесья и по инерции съехал с каменистой площадки на обширную песчаную поляну. Васе понадобилось какое-то время, чтобы сообразить, где они оказались. Он резко нажал на тормоз, но было поздно – они остановились метрах в двадцати от кромки песчаного озера и начали быстро погружаться в песок.

– А чтоб тебя! – откашливаясь дымом, словно простуженный дракон, закричал Эдуард Вачаганович.

– Зыбучие пески! – крикнул штурман и снова нажал на акселератор. Двигатель взревел, колеса яростно закрутились, но это лишь ускорило погружение.

– Всем наверх! – не переставая кашлять, скомандовал капитан и, поднявшись, быстро распахнул люк.

Возле выхода на какое-то время образовалась потасовка. Более молодые Вася и Николай пытались вытолкнуть первым капитана, но старый космический волк не желал покидать машину первым, помня об основном правиле всех командиров кораблей: он покидает судно последним. В конце концов Эдуарду Вачагановичу надоело бороться со своими подчиненными, и он хрипло заорал:

– Молчать! Кто здесь старший?! Марш наверх! – И только после этого штурман с механиком наконец выскочили из вездехода.

Командира вытаскивали за руки. Продолжая кашлять дымом и чертыхаться, тот выбрался из машины в самый последний момент. Держа его за руки, Вася с Николаем ползком потащили капитана по песку к спасительному каменному берегу. Со стороны, в своем блестящем, серебристом комбинезоне, он был похож на большую рыбу. Эдуард Вачаганович широко открывал и закрывал рот, иногда хрипло восклицая:

– Пески! Зыбучие пески, Альдебаран[7] им в глотку! Я же предупреждал!

На камни вся троица выбралась тяжело дыша. К тому времени вездеход уже скрылся под толщей песка, и ужасное озеро, в несколько секунд поглотившее многотонную машину, снова обрело безмятежный вид гигантской песочницы.

– Вот это да! – потрясенно покачал головой Вася. – Так быстро сожрать такую махину! Вот это хищник!

– Я тебе говорил – не гони? – сурово спросил капитан и, не дожидаясь ответа, рявкнул: – Десять нарядов вне очереди! Будешь драить камбуз с сортиром до самой Угеры.

– Ладно, – и так убитый горем, ответил штурман.

– Я тебе говорил, что «зы» – это зыбучие пески? – не унимался командир.

– Говорили, – пробурчал провинившийся.

– Еще десять нарядов за невнимательность.

Вася с тоской посмотрел на Эдуарда Вачагановича, но промолчал.

– А я тебе говорил, что у меня дым застревает в легких от твоих прыжков? – еще больше распалился начальник. – Значит, еще десять нарядов за покушение на здоровье командира.

Штурман удивленно посмотрел на космического волка и лишь пожал плечами.

– Оставить нас без еды, без воды, без колес в джунглях! – откашливаясь, бушевал капитан. – Без оружия!

– Вот, я взял, – Николай показал винтовку, которую чудом успел прихватить из тонущей машины. – И комплект ампул, пятьдесят штук.

– Разве это оружие! – махнул рукой Эдуард Вачаганович, но затем посмотрел на механика и одобрительно проворчал: – Хоть один нормальный человек нашелся – ружье забрал.

– А вы-то? – тихо сказал Вася.

– Что я? – не понял капитан.

– Себя-то вы нормальным разве не считаете? – спросил штурман.

– Еще десять нарядов, – последовал ответ.

– Вы тогда сразу пожизненно назначьте меня сортирным работником, – вконец расстроился Вася.

– Все, хватит болтать, – вставая, сказал командир корабля. – Дальше идем пешком. Надеюсь, больше половины пути мы уже проехали, и возвращаться обратно считаю форменным малодушием. В дороге питаться будем дичью.