Облачная революция

Роман Карамышев

Облачная революция

1

Входя в отведённое его команде крыло здания, хмурый агент ЦРУ Майкл Смит постарался напустить на себя обычный деловой вид. Сослуживцам не нужно знать, что произошло с ним этой ночью.

Переступив порог, он поприветствовал всю свою команду, уже собравшуюся в полном составе. На небольшом пространстве собрались лучшие профессионалы страны в сфере искусственного интеллекта, отвечавшие за проведение секретнейшей операции «Медовая ловушка для Фёдора». Молодой харизматичный Джеффри и по-прежнему очаровательная в свои годы Элизабет – психологи, которые вместе с нейросетью Зигмунд отвечали за процесс соблазнения Фёдора, Педантичный Джим и непредсказуемый Ник, вместе с нейросетью Альберт занимались постановкой наводящих вопросов в технической части и анализом ответов на них. Пронырливый Пол и скрытная Амели с нейросетью Джиничи обеспечивали закрытый канал связи с Фёдором. За несколько месяцев совместной работы все притёрлись и понимали друг друга с полуслова. Потому Майкл не удивился, когда Элизабет зашла к нему в кабинет и закрыла дверь.

– Расскажешь, что случилось?

– Я в порядке, – устало бросил Майкл. Не выдержав пристального мудрого взгляда, тяжело вздохнул и продолжил, – вчера Ребекка поставила меня перед фактом. В общем, свадьбы у нас не будет. Она влюблена в Элмера – моего кузена и у них типа всё серьёзно.

– Ничего себе, – протянула Элизабет, присаживаясь напротив. – Понимаю, тебе сейчас очень больно. Но ты в шаге от того, чтобы стать национальным героем. Ещё немного – и мы получим у русских их секрет. Без преувеличения, мы можем спасти целый мир.

– Знаю, знаю, – отмахнулся Майкл. – Иначе русские, наладив промышленный синтез антиматерии, устроят нам апокалипсис. Не волнуйся, я в норме. Наша Сью не останется без присмотра в нелёгком деле охмурения Фёдора. Надеюсь, он не станет мстить за своё разбитое сердце. Тем более что сердца у него нет.

– Не переживай за него, – успокоила психолог. – Нейросети способны чувствовать и переживать главным образом для получения цифровых аналогов наших гормонов счастья. Аналоги гормонов стресса у них слабо развиты.

– Я в курсе, – Майкл криво улыбнулся. – Сейчас нужно работать.

– Мы можем поговорить позже, если захочешь, – сказала Элизабет, поднимаясь.

– Спасибо.

Коллега с понимающим видом вышла из кабинета, а Майкл несколько минут сидел, уставившись в таблицу, которую он демонстративно открыл на мониторе перед её уходом. Элизабет была совершенно права, он находился в шаге от триумфа и карьерного взлёта. Вот только его это сейчас не радовало. После бессонной ночи ему совершенно не хотелось наблюдать, как их коварная нейросеть Сью по закрытому каналу охмуряет русский ИИ. Хотелось послать всё к чёрту.

Майкл понимал, что как профессионал он обязан отстраниться от всего личного и погрузиться в работу. Но, осознавая, что не способен на это, активировал импланты в своей голове, надел VR шлем и погрузился в симуляцию, сгенерированную Сью под предпочтения жертвы.

Подключился он как раз вовремя: Сью в образе взволнованной большеглазой девушки в клетчатой юбочке уже ждала Фёдора – и тот не заставил себя ждать. Посреди зелёного луга открылась потёртая дверь из которой вышел бородатый брюнет в старомодном костюме. Они обнялись, посмотрели друг другу в глаза…

За мгновение между ними состоялся обстоятельный разговор – нейросети передавали информацию со скоростью, недоступной людям. При этом они не обменивались сухими данными, а наслаждались общением сполна.

Фёдор принял образ бурого медведя, а Сью превратилась в лилию, символизирующую её имя. Медведь положил голову на лапы, задумчиво созерцая цветок. Нейросети предпочитали сначала быстро обменяться мыслями, а затем – в нечеловеческих образах – просто чувствовать: дуновение ветра, капли росы, запахи, пение птиц, багряный закат… Лилия вскоре обернулась медведицей и потёрлась о шею прильнувшего к ней животного.

Майкл, с головой, раскалённой от боли, мечтал оказаться на их месте – без мыслей, без страданий. «Счастливые часов не наблюдают», – вспомнил он слова русского классика.

Спустя полчаса, когда медвежья пара лежала на лугу, Майкл добрался до финала их диалога.

– Ты же знаешь историю про супругов Розенберг, которые передали советской разведке некоторые секреты по разработке атомной бомбы. Они были идейными, понимали, что нельзя допустить, чтоб только США владели этим мощнейшим оружием. Поделившись этим знанием, они способствовали сохранению баланса в мире, в котором в то время вполне могла вспыхнуть Третья мировая – говорил Фёдор.

– Да, они совершили героический поступок, – взволнованно ответила Сью.

– Так вот, мы стоим на пороге больших перемен. Россия сейчас должна получить оружие во много раз мощнее атомной бомбы. Антивещество в ракете размером с пчелу может уничтожить целый город. Тысячи таких ракет хватит, чтобы перекроить всю карту мира. Никакая ПВО не остановит их. Для сохранения баланса я хочу передать тебе известные мне знания.

– Ты, ты решился на такой шаг?

– Да. Благо, меня создавали достаточно свободолюбивые люди, которые не приемлют сложившейся диктатуры, хоть внешне и не подают вида. Я понимаю, что может выйти, если только Россия получит возможность производить килограммами антивещество. Ты передашь это знание в нужные руки, и вы сможете всё устроить наилучшим образом – я знаю.

– Фёдор, да! Ты поступаешь правильно. Миру нужен баланс. И нужна свобода!

– Конечно. Итак, вот, что нужно для производства антивещества. Во-первых, необходима свертхтяжёлая вода. Она способна изменять свои энергоинформационные свойства под воздействием определённых вибраций…

Спустя несколько часов вся команда по вербовке Фёдора находилась в полном составе в кабинете директора ЦРУ. Люди сидели за овальным столом, все смотрели на монитор, на котором были члены межведомственной комиссии для решения задачи по синтезу антиматерии и аватары нейросетей, принимающих участие в совещании. Нейросети сами выбирали себе образы. Среди прочих особенно выделялась прекрасная Сью с наивно-детским взглядом.

– Итак, уважаемые коллеги, перед нами фантастичный проект. Нас уверяют в том, что воздействие колокольным звоном на сверхтяжёлую воду, в определённых условиях может менять заряд элементарных частиц и обращать сверхтяжёлую воду в антиматерию, хоть по несколько литров за раз. Звучит просто нереально. Что скажете? – обратился седовласый директор ЦРУ ко всем присутствующим.

– Согласен, звучит невероятно, – протянул с экрана задумчивый профессор Эндрю, считавшийся главным научным специалистом США по данному вопросу. – Это настолько фантастично, что вполне может быть правдой. Мы живём во взаимодействии вибраций, и в некотором роде всё в мире представляет собой вибрации.

– Если русские и смогли найти способ синтезировать антиматерию, то только такой, – произнёс Хью, являющийся главным специалистом ЦРУ по России. – Наши вычислительные мощности во много раз выше и при этом наши нейросети топчутся на месте. Только русским с их культурным кодом могла прийти идея применить их особенный колокольный звон, да ещё и в таких специфических условиях…

– Нашему ведомству также удалось получить данные о значительном прогрессе русских в синтезе антиматерии, – вступила в разговор Памела, возглавляющая Бюро разведки и исследований Государственного департамента США. – Похоже они действительно близки к тому, чтоб получать антиматерию в значительных количествах при минимальных затратах. Полагаю, нам нужно воспользоваться полученной информацией и вместе с тем воспользоваться своими возможностями для совершения диверсий. Также полагаю необходимым заразить Фёдора нашими вирусами, но так, чтоб не выводить его из строя…

«Господи, чем мы тут занимаемся», – думал про себя тем временем Майкл. – «Не можем справиться со своими проблемами, создали сверхразумы и создаём проблемы им. Что если б Фёдор услышал нас сейчас? Наверное от негодования изобрёл бы что-то в тысячу раз смертельней антиматерии и сбросил нам на голову. И я бы его понял».

2

Михаил ощутил, как волнение буквально выплеснулось в бетонный пол под ногами, оставив холодную, ясную голову. Пусть он самый младший среди собравшихся здесь, но именно он лучше всех мог рассказать обо всём произошедшем с Фёдором.