Бывшие. Ты не узнаешь о дочери

Настя соберись!

– В сад я так понимаю не пойдете? – продолжает мама из коридора.

В комнату не заходит. Ей ходунки мешают. Проблемы в тазобедренном суставе, нужно попасть к хорошему врачу. Которых у нас в городе нет! Передвигается минимум по квартире до туалета и на кухню, где для нее обустроили и утеплили балкон. Там у нее своя комнате. Как можем ютимся в однушке.

– Не пойдем! Прогуляем! Снег такой выпал пушистый наконец, пойдем на горку и снеговика слепить. Хочешь, Поль? – предлагаю дочке.

– Да! Уляяяя!

Смеюсь. Когда она от прогулки отказывалась? Да никогда!

– Такие деньжища платишь за этот сад. И зачем тогда оно надо? Если не ходите? – недовольно цокает мама и медленно начинает двигаться в сторону кухни.

– У меня смена только вечером и в университет не нужно. Я хочу с дочкой время провести. Я ее совсем не вижу, – оправдываюсь.

Горько на душе. Ведь правда это. Постоянно на бегу жизнь и не успеваю сколько нужно дать ей времени и любви. Чувство вины сжирает изнутри.

– Ну, как хочешь, как хочешь, – бормочет мама себе под нос. – Разбалуешь девку.

– Ну и что. Моя девчонка, обожаю и хочу баловать! И точка! – обнимаю и щекочу Полинку.

Целую ее глазки, носик, щечку. Ну какая же сладкая у меня девочка! Сердце заходиться от безусловной любви.

Отправив Полинку умываться и чистить зубы, подставив к раковине табуретку, сама иду на кухню.

Ставлю чайник, достаю кофе. Ищу в холодильнике яйца и молоко. Зеваю. не выспалась ужасно. В глаза будто песка насыпали.

Мама громко слушает телевизор, а потом вдруг вскрикивает хватаясь за сердце, чем ужасно меня пугает!

– Мам, ты чего? Скорую?

Мотает головой и тычет пультом в сторону телевизора.

– Опять сериал твой? Умер что ли Серкан Балат?

– Сплюнь, дурында! Ты видела новости? – выпаливает мама. – Миша Зверев возвращается в город! Говорят собирается открыть спортивную школу боевых искусств. Представляешь? Надо сделать погромче.

Имя, которое я пыталась забыть все эти годы, ударяет по мне, как гром среди ясного неба. Я замираю, стараясь сохранить спокойствие. Мама часто о Мише вспоминала после его отъезда, все удивлялась почему так резко уехал. Сетовала. Вроде даже связь с его матерью поддерживала до поры до времени. Все же соседями были.

– Кто? – спрашиваю я, стараясь звучать безразлично.

– Как это "кто"? – мама возмущенно всплескивает руками стучит пультом по столику. – Совсем что ли уже, Настька? Это же наш Мишка! Ты забыла, кто он? Лучший друг твоего брата! Наш сосед! Звёздный чемпион. Гордость страны. Да весь город только о нём и говорит! Вот послушай…

А еще он отец моей дочери…нашей с ним. Дочери о которой он никогда не узнает, потому что воспользовался мной и свинтил мир покорять. Да ладно если б просто уехал, но перед глазами так и стоит фотография которую мне Мийка прислала. И подпись эта гадкая.

– А ты помнишь, как он тебя на выпускной провожал? – продолжает мама с мечтательной улыбкой. – Такой заботливый парень был. А потом вдруг уехал… Эх, жаль, что всё так сложилось.

– Мам, хватит!

Закусываю губы, размешивая яйца с молоком.

– Надо Танечке написать. Может раз Миша вернулся, то поможет Виталику? Все же друзья детства и юности, такие люди не забываются… а Миша теперь большой человек, важный.

– Нет. Не будет он помогать. У него своих дел полно, сама говоришь школу вон открывает.

Виталик лудоман. Спускает все деньги на игры, донаты, ставки. Долю в квартире нашей общей заложил! Пришлось и мне свою продавать, так этот гад из мамы деньги вымогать стал и она ему в тайне от меня подкидывала! Как же так, ее же сыночка в беде! Ее сыночке уже тридцать шестой год! Никто ему не поможет, пока сам он этого не захочет. А он не хочет у него и так все зашибись!

– Дура, ты Настька, такого мужика упустила в свое время. Вот не пустила бы хвост павлином, глядишь про тебя бы в телеке сейчас говорили, как о жене Зверева… Но вместо этого в подоле принесла.

– Мам! – отсекаю ее резко. – Замолчи.

Щеки горят. Вилка брякает о чашку с яйцами. В кухню вбегает Полинка и несется сразу к бабушке, обниматься и здороваться. Внучку мама любит, но и мне за дочь вне брака постоянно от нее прилетает. То соседи косо смотрят, но педиатр что-то про мать-одиночку сказал.

– Ты мне рот не затыкай, не доросла еще. Не хочешь к Мишке обращаться, так я сама могу. Не гордая.

Она ведь реально может номер его отыскать через Татьяну. И что будет?

Боюсь представить.

С мамой больше разговаривать не хочу. И не вижу смысла.

Кормлю дочь. Закидываю курицу и овощи на бульон для супа в кастрюлю. Идем одеваться.

Полька берет большую оранжевую лопату для снега и синий снежколеп.

Ковыряется на детской площадке, пока я кусая губы расхаживаю из стороны в сторону.

Через полчаса начинаем замерзать. Домой возвращаться не хочется. Пишу маме сообщение, чтобы выключила бульон. Беру Полинку за ручку и мы не спеша идем по заснеженному парку в сторону кофейни. Там покупаем два какао и две булочку с малиной, а еще свежий багет. Половину которого скармливаем голубям в парке.

Поздно замечаю какую-то возбужденную толпу.

Репортеры и блогеры обступили высокую фигуру Зверева, прямо недалеко от детской площадки, куда меня так настойчиво тянет Полинка.

Боже…Нет-нет-нет.

– Малышка, пойдем домой? Пожалуйста, пойдем, мама очень замерзла, – пытаюсь уговорить малышку, присев перед ней на корточки.

Полинка отрицательно качает головой и дует губки.

Поправляю ее розовую шапочку.

– Качели, там! – тычет пальчиком в сторону.

Прямо туда откуда толпа возбужденной молодежи в центре которой идет Зверев, начинает двигаться по направлению к нам.

Подхватываю протестующую дочь на руки.

Еще немного и мы столкнемся со Зверевым и его фанатами. Господи, где я так накосячила? Я еще от прошлой встречи не отошла, а здесь уже новая на носу!

– Не хосу, не хосу домой! – Полинка включает сирену истерики.

Пытаюсь ее успокоить, разворачиваюсь на пятках и ускоренным шагом направляюсь к выходу из парка.

Оборачиваюсь, когда кажется, что мы ушли достаточно далеко.

Сердце бахает в груди оглушая.

Толпа осталась позади. Облегченно выдыхаю, но совсем ненадолго. Знакомой высокой фигуры Зверева среди них нет! Он ускоренным широким шагом идет прямо к нам с Полинкой. Вижу, как прищуривается, поднимает руку в знак приветствия и безмолвно просит его дождаться.

5 Глава

– Я не поеду ни к какому врачу! – кричит мама, забаррикадировавшиеся на своем балконе.

Устало стаскиваю с головы шапку и расстегиваю пуховик. Она должна была уже собраться и ждать меня, чтобы я помогла ей одеться и спуститься вниз.

– Мам, я летела из сада на такси, оно, кстати, ждет нас внизу! И счетчик у этого гада продолжает капать поминутный! Чудо что у этого травматолога на сегодня время освободилось, так бы ждали записи еще полтора месяца! – говорю спокойно, и стараюсь не поддаваться на провокации, хотя это удается мне с трудом!

Мое терпение тоже не железное.

Я последние дни вообще постоянно на взводе. Но я понимаю, что ее страх и нежелание идти к врачу – это нормально. Но я не могу позволить ей оставаться в таком состоянии, я хочу сделать все что в моих силах, чтобы она смогла нормально ходить без боли!

– Мам, пожалуйста, – продолжаю я, стараясь говорить мягко. – Это всего лишь осмотр. Он поможет тебе понять, что происходит с твоими ногами и суставами. Я буду рядом, ты не одна.

Слышу, как она вздыхает, и на мгновение тишина окутывает наш балкон. Я надеюсь, что она обдумывает мои слова и скоро позволит помочь ей собраться.

– Ты ведь знаешь, что мне не нравится эта вся медицинская ерунда, – говорит она наконец, но в голосе уже слышится нерешительность. – Папу твоего залечили только. Можно сказать покалечили!

Отцу поздно поставили нужный диагноз и вливали в организм совсем не те лекарства, что были нужны. Его сердце не выдержало нагрузки. Это было очень давно. Но после его смерти мама сдала и замкнулась в себе.

– Я знаю, – отвечаю я, – но иногда нужно сделать шаг навстречу, чтобы потом стало легче. Давай съездим, послушаем этого специалиста и уже решим, как будем действовать. Если тебе не понравится, мы можем уйти.

Захожу на балкон и присаживаюсь рядом с мамой на ее разобранное кресло кровать. Нахожу ее руку и накрываю своей.

У нас не слишком теплые отношения последнее время. Я была всегда папиной дочкой, а Виталик маминым сыночкой. Нам с ней сложно вдвоем. Но больше у нас никого нет.

– Давай я помогу тебе одеться.

– Ты знаешь, – говорит мама, когда мы заканчиваем сборы, – я просто боюсь, что мне скажут что-то плохое.

Я кидаю взгляд на неё и вижу, её глаза полны тревоги, а губы поджаты в испуге.

– Понимаю, – отвечаю я. – Но если это что-то серьезное, лучше узнать об этом сейчас. Мы справимся с этим вместе.

Она кивает, но я вижу, что страх всё ещё гложет её изнутри.

– Может быть, мы позвоним Виталику и он приедет? – спрашивает она тихо.

Качаю головой.

– Он не ответит на звонок и не приедет.

Потому что он трус и любит только себя – добавляю но уже мысленно.

В кармане начинает вибрировать телефон.

Черт! Таксист!

Слезно прошу его подождать нас еще немного. И только когда мы оказываемся в машине, могу немного выдохнуть.

Кажется на учебу я сегодня уже не успею заскочить и надо как-то постараться забрать вовремя Полинку и не опоздать на смену на работу, а то Карина Вячеславовна меня убьет и уволит. Не знаю, что страшнее.

Мы подъезжаем к клинике в которой принимает тот супер доктор о котором пестрит интернет положительными отзывами, таксист списывает оплату. Увидев сумму, мне становиться нехорошо. Время ожидание сожрало денег и стоило почти как вся поездка!

Ладно. Прикусываю губу. Что-нибудь придумаю.

Парковка перед клиникой пестрит дорогущими машинами.

Мама заинтересованно вертит головой и радуется, как ребенок, когда увидит аппараты для автоматического одевания бахил.

– Вот это я понимаю сервис! – бормочет восхищенно, вставлять с моей помощью ноги поочередно.

Оставив маму сидеть на диванчике, иду в сторону регистратуры, с целой кипой бумаг. Наш прием должен начаться через десять минут, и я очень надеюсь, что оформление не займет много времени.

– Добрый день. Чем могу помочь? – любезно интересуется девушка за стойкой.

– Добрый день! Я записывала маму на прием к Звонову.

– Фамилия?

– Белова Нина Павловна.

– Документы. Ей нужно будет самой расписаться если вы не являетесь опекуном.

– Она вон там сидит, – машу рукой за спину. – Я отнесу ей договор на подпись.

Девушка кивает и начинает печатать.

Оглядываю девственно-белый коридор клиники и вдруг вижу его – Зверева.

6 Глава

Он заходит в помещение с улицы, громко отряхивая ноги от налипшего грязного снега на входе, на специальном коврике.

В шоке смотрю, как одевает бахилы на аппарате, совсем как недавно это делали мы с мамой.

Зверев хмуриться, разговаривая с кем-то по телефону на английском.

Мысленно стону. Ну почему мне так не везет? Прошлый раз с Полькой на руках удалось сбежать. Он нас не догнал. Да и не особо пытался. А сейчас никак не сбежать.

Сердце быстрее заколотилось, и я почувствовала, как по спине пробежал холодок.

– Я подожду на диванчиках, позовете тогда, как будет все готово? – шепчу администратору, в надежде, что удастся проскользнуть мимо Миши.

– Конечно. Желаете чай или кофе?

– Воды если можно.

Только я делаю шаг в сторону, как сталкиваюсь нос к носу со Зверевым! Точнее могла бы столкнуться нос к носу, но разниться в в нашем росте, позволяет мне уткнуться в его широкую твердую грудь.

– Привет, Стася. Преследуешь меня? – улыбается Зверев.

– Вот еще! Больно мне это надо, я здесь по делу.

– Больно. И мне надо, – продолжает улыбаться Миша.

Сердце екает в груди. Я бы за эту его улыбку раньше горы могла бы свернуть! Чтобы только мне улыбался и так смотрел.

– Дай пройти.

Он нажимает на телефоне отбой и сует его в карман, а затем его две ладони оказываются на моих плечах. Он серьезно заглядывает в мои глаза. Не могу выдержать этот взгляд, тушуюсь и опускаю ресницы.

– Ты здесь по какому вопросу? У тебя проблемы со здоровьем? – тихо спрашивает Зверев.

Будто его волнуют эти вопросы.

– Нет. Со мной все в порядке. Я с мамой, – решаю не увиливать, а ответить честно, может так он быстрее меня отпустит и отстанет.

– Нина Пална здесь? – удивленно вскидывает брови Миша и оглядывается.

Мама на диванчике приветливо приподнимает руку и улыбается ему во все тридцать два зуба.

– Мишенька! Мальчик мой дорогой иди сюда!

И он слушается! Отпускает мои плечи и раскрыв руки, наклоняется чтобы обнять мою маму.

– Нина Пална! Рад встречи!

Я нервно кусаю губы и оглядываюсь на администратора, будто она в состоянии мне чем-то помочь! Но девушка не видит какая драма разыгрывается у нее под носом, а лишь самозабвенно печатает что-то на клавиатуре.

Вот это я попала.

– Как же ты вырос, Мишенька! В какого видного мужчину превратился! – причитает мама, ощупывая ладонями бицепсы Зверева.

Он кстати никуда не спешит! Усаживается на диванчик рядом, вытянув свои длинные ноги, обтянутые темной джинсой и с довольным видом, будто сытый кот, отвечает на все мамины вопросы.

Устраиваюсь по другую сторону от родительницы, кидая на Зверева косые взгляды.

– Рассказывай, как у тебя дела, дорогой? Видела, что в город вернулся, чемпионом стал! Какой молодец, какой молодец! – прижав руки к груди вещает мама.

– Все хорошо, Нина Пална. У вас как дела, лучше расскажите. Стася сказала вы к врачу записаны здесь. К кому?

– К кому мы идем, Настька? – щипает меня за бедро мама.

– К Звонову, – отвечаю безразлично.

– Хороший специалист. Поставил на ноги пару моих товарищей, – кивает со знанием к Зверев.

– А ты чего здесь? – кошусь в его сторону.

– Я к руководству. Хочу обговорить контракт с клиникой. При спортивной школе должен быть свой диспансер, здесь есть подходящее оборудование, специалисты, – деловито говорит Миша.

Киваю, рассматривая свой не совсем свежий маникюр. Может пора заканчивать этот светский разговор.

– Какой же ты молодец, Мишенька! Смотрю на тебя и Виталика вспоминаю, – вдруг всхлипывает мама. – Всегда таким непутевым был, только когда с тобой общался за голову брался. Как ты уехал, совсем себя он потерял. Мыкался то тут то там, а потом тьфу…окрутили его черти!

– Да никто его не заставлял, мама, деньги наши просаживать! Это его выбор и желание не лечиться от лудомании тоже его! – взрываюсь.

– Вот, посмотри на нее, Мишенька! Любит перекладывать с больной головы на здоровую! А я своего сына знаю, он бы никогда сам по доброй воли наш дом не проиграл!

Отворачиваюсь, рассматривая картину на стене. Деревья какие-то. Зачем мама об этом болтает? Вот зачем?

– Мам, не грузи, Зверева. Это только наши проблемы.