Ранетка убивает – 2

– Не, нет!.. Я никак не могу, – спешно сказал Иван, косясь на строгого пахана Фиму. – Я очень занят. По работе… И говорить не могу… Освобожусь, звякну…

Иван отключил и бросил мобильник назад на торпеду.

– Подруга пригласила на обед, – виновато пояснил он.

– Я слышал, – холодно сказал Фима.

– А если эта сучка заморосит, когда мы начнем «гореть», а Фим? – зло пролаял сзади Лось. – Мы так засыпемся к ёхарной матери!

– Малый, никакой посторонней трепатни, пол? – Фима сурово поставил на вид подчиненному.

– Конечно, я её сразу прерву! – раздраженно воскликнул Ваня. – Ну, всё, вот и наша стоянка… – Он крутнул уверенно руль, закладывая лихой вираж.

«Опель» подъезжал к жилой башне Аллы Рыкалиной по улице, параллельной Тихвинской. Проникнуть в подъезд воровская пара должна была со двора. Как раз на дорожке среди других автомобилей стоял белый неприметный «жигуль» Сани Трафарета.

Галка в салоне оперативно съехала на пятой точке вниз.

– Это они. Припёрлись! – сказала она шепотом.

– Чё ты там шуршишь! – рявкнул Саня и раскатисто захохотал. – Отсюда им не хрена не слышно, чучундра!

– Ага! Всё равно мандражу, – чуть громче призналась Галка. – Тебя-то они не знают, тебе всё по барабану. А меня могут отыметь по полной!

– Не бзди, маруха! В Москве кого найти трудней, чем в космосе, – уверил её Трафарет, поудобней пристраивая на коленях портативную станцию приема видеосигнала с камеры, установленной в квартире Рыкалиных. – Так, запускаю активизацию. Всё, наш «глазок» включился.

– Не рано ли?

– Батареек хватит на сутки. Чего мелочиться?

– Ну, я тогда помчалась. Выдерну Алку с заняток. Она щас тут недалеко у репетитора. Держи меня в курсах.

– Мне сверху видно всё, ты так и знай! – спел раздовольный Саня и игриво хлопнул ладонью ей по коленке.

– Но-но, потише на крыше! – прошипела кошкой Галка. – Комбинацию не просмотри! Рукосуй!

– Есть, Галюха! Запись бум потом вместе смотреть. Не писай! Ну, вали, хватит тянуть. Вон твои «кони» уже поскакали на ипподром! – Саня показал пальцем на двух крупных мужиков, потопавших от «Опеля» к торцу жилого дома.

– Ну, не пуха! – Галка бурно выдохнула и выпрыгнула из «жигуленка».

– К черту! – крикнул вслед Трафарет.

– Что б ты сдох, засранец! – вслух ругнулась Галка, доставая на ходу красный мобильник из сумки «Симоны». – Вечно он на легком труде, а я рискую своей нежной жопой!

В мерно гудящем лифте потный Фима разложил по карманам брюк связки отмычек: – На первый, на второй, на третий.

– А если н-не п-подойдет? – заикнувшись, спросил Лось.

– Не подойдет – так подъедет, – процедил сквозь зубы Фима и пнул его в живот локтем. – Не трясись, пала!

– Уй! – согнулся Лось и замахнулся лапищей, но Фима как раз вышел на лестничную площадку.

На площадке он осмотрелся, прислушался, подошел к двери с номером «28» и мотнул париком: – Закрой телевизор.

Двухметровый Лось с чемоданищем встал у противоположной двери, прижавшись спиной к глазку. Фима остервенело втыкал отмычки в замки. Пот капал с носа, на светлой рубашке широко разрасталось темное мокрое пятно.

– Ух. – Шумно выдохнув. Фима тернул рукой по физиономии и: – Быстро, мешок! – брызжа слюной, махнул Лосю.

Тот вытаращил на дружка ничего не понимающие глаза. Фима повернул в замке отмычку и открыл дверь. Лось с треском вломился за ним в проем, сильно толкнул его плечом…

– Тихо, кабан! – прошипел Фима. Он со злобой больно цапнул верзилу за кадык и ошарашено воззрился на небольшую металлическую коробку, привинченную к стене.

– Ш-ш-шо ето? – шепнул Лось.

Фима ногтем поддел крышку. Под ней было табло с прыгающими цифрами таймера, две кнопки, ярко светилась красная лампочка…

– Сигнализация… Мотаем! Быстро!!! – истошно крикнул Фима, распахнул дверь и полетел вниз по лестнице. Лось неуклюже посыпался за ним.

Выскочив на двор из двери для сборщиков мусора, Фима и Лось пробежались до «Опеля», сели в машину. Ваня ударил по газам, впопыхах содрав наполовину усы… Как только их седан скрылся за поворотом параллельной улицы, к фасаду дома Рыкалиных подкатил «Уазик» вневедомственной охраны. Трое полицейских кинулись к подъезду, в дверях столкнулись с плоской дамочкой Валей, соседкой Рыкалиных по лестничной площадке.

– Женщине уступать надо! – Валя расшвыряла блюстителей порядка, несмотря на стеснявшую ее в движениях сумку.

Но в следующий момент копы, конечно, победили. Двое схватили Валю за руки.

– Стоять! Что в сумке?! – дико заорал сержант и сунул ей под нос дуло черного пистолета.

Синие зрачки арестованной прилипли от страха к переносице.

– Не знаю… Сумка не моя… Милена ее забыла – подруга… – с трудом выдавила из себя она.

– Шурков, давай! – скомандовал сержант.

Рядовой ловко защелкнул на запястьях дамы наручники.

– Но… Но… За что?.. – пролепетала Валя, почти теряя сознание, – Я в магазин… и все…

– Правильно! В магазин после удачного дельца, – заговорщицки подмигнув, согласился с ее версией сержант, осторожно, двумя пальчиками, вынимая из сумки большое кожаное портмоне, раздутое от денег.

– Да нет… Вы не так поняли… Я в гастроном вышла… – затрясла очками полуобморочная Валя.

– Правильно, – Сержант поддержал ее совсем уж по-дружески. – В гастроном за бутыльком! – веско подытожил он и звучно щелкнул указательным пальцем по своей мощной шее…

Позже, когда к дому подъехали на такси Галка с Аллой, полиции уже не было. Подруги, непринужденно болтая, вошли в подъезд.

На лестничной площадке Галка вспомнила анекдот:

– А во, про лифт. Два пьяных ползут по рельсам. Один говорит: «Черт, что-то лестница длинная». А другой: «Ничего. Вон сзади лифт идет, щас подберет».

– Это, скорей, про поезд, – сказала Алла, входя в квартиру, закрывая за Наташкой дверь. – Как там твой композитор поживает?

– Он оказался непутевым – я вычеркнула его из списка… Ал, а вот эти шмоточки все равно тебе тесноваты, так, может, продашь? – Галка говорила, наблюдая за Аллой, отключавшей сигнализацию.

– А я собираюсь похудеть, – ответила Алла и сняла трубку с зазвонившего телефона.

– Да, – сказала она в микрофон, – хорошо… конечно, – кивнула, закончив слушать, опустила трубку, повела встревоженным взором по прихожей.

– Что-нибудь случилось? – участливо спросила Галка.

– Из охраны звонили. Сказали, у нас были воры, представляешь? – Алла, приложив пальцы ко рту, заглянула в стенной шкаф. – Хотя… тут вроде все на месте…

И вдруг захрустел отпираемый дверной замок. Алла испуганно попятилась. Галка сунулу руку в сумку и отыскала среди россыпи косметики электрошокер.

Вошел сердитый мужчина лет пятидесяти. В темном костюме, при галстуке, с вредными глазками, видящими насквозь… Заметив Галку, он сфокусировал на ней лазерный взгляд.

– Кто такая?

– Папа, это моя подруга! – пояснила Алла.

– Подруга? Очень хорошо. – Папа понюхал воздух, взял с тумбочки дезодорант, прыснул в потолок и стены. – Николай Семенович, – протянул ладонь.

– Галина Алексеевна, – ответила на рукопожатие Галка.

– Звонили из милиции…

– Мне тоже звонили, – Папа перебил, проходя дальше по коридору. – Занимайтесь своими дедами. Все, что нужно, я сделаю сам.

Николай Семенович прямиком прошагал в гостиную, плотно закрыл за собой двери с матовыми узорчатыми стеклами. Снял со стены картину «Московский дворик», на открывшемся за ней сейфе набрал тайный код на клавиатуре, нетерпеливо распахнул титановую дверцу…

– Всё на месте. – Отец Рыкалин облегченно выдохнул, защелкнул тайник, повесил картину, поправил золотистую раму… Видеокамера в коробке от духов «Мажи нуар», стоявшая на книжной полке за его спиной, беззвучно фиксировала всё происходящее в отлично обозримом пространстве гостиной.

«Видно, воры были какие-то дикие, случайные, – сделал справедливое заключение Николай Семенович. – Но как они проникли в подъезд? Надо съездить во вневедомственную и всё разузнать».

На кухне Галка поглощала бутерброд с черной икрой и объясняла Алле диспозицию любовной атаки:

– Значит, кадр из параллельной группы… Тогда тебе надо задружить с кем-нибудь из тех девок, а потом пойти к ним на суарэ. Там закадришь свой пьяный объект в полутемной доверительной обстановке.

– Галя, это тебе всё легко, а я не привыкла с кем-то даже разговаривать, если мне этого человека до этого не представили, – лепетала Алла со страдальческим выражением на хорошеньком личике. – Может, ты сама войдешь в его окружение и потом, как бы между прочим, познакомишь меня с Олегом?

– А то! – Галка трахнула серебряной вилкой по тарелке. – Конэкшен! Мы так всё и спроворим! И заодно я для себя кого-нибудь оторву. Есть там у них среди пипла какие мэны с богатой дворянской биографией? Знаешь, хочется чего-нибудь исторического, чтобы истории красивые рассказывал, понимэ?

– У них учится Сергей Нарышкин. Это древняя фамилия. Его предки боярили ещё при Петре.

– Заметано! Когда приступим к реалити-шоу?

– Можно прямо сегодня. – Алла просияла от счастья.

– Извините, – Отец Рыкалин вдвинулся на шаг в кухню. Чопорный римский профиль излучал деловую активность. – Алла, я пошел на работу. Позже пришлю слесаря, он сменит замки, поэтому пока никуда не уходи. До свидания, Галина Алексеевна.

Галка закивала на прощание и поднялась со стула, как воспитанная девочка. Алла принужденно пробормотала: – Конечно, папа.

Николай Семенович величаво удалился. В прихожей хлопнула дверь.

– Ну, теперь придется ждать слесаря, – обреченно проныла Алла.

– Ничего! Мне всё равно надо подготовиться, переодеться, – весело возразила Галка. – Можно я опять залезу в твой прикид? – Она схватила принесенный с собой пакет.

– Конечно, одевай. Я тут пока немного приберусь. Предки у меня строгие, сама, наверное, заметила.

– У меня точно такие! До того, как они умотали в Англию, я подвергалась каждый миг домашнему насилию! – прокричала Галка уже из коридора. Она быстро подбежала в гостиной к книжному стеллажу, смела с полки коробку «Мажи нуар», бросила микрокамеру в пакет, принялась в темпе переодеваться в Алкины вещи. Резко повеселевшая от удачно провернутой эскапады с определением тайного кода сейфа, Галка громко проорала рэповский припев эстрадного хита про Стрекозу.

В сумке мобильник заиграл мелодию из «Призрака оперы». Галка схватила аппарат цвета «мираж». Из трубки вырвался злобный дискант Сани-Трафарета:

– Ты где застряла, Галюха? Ворюганы давно срыли, я тут загораю, как пентюх, а меня уже люди ждут. Тащи быстрей «Мажи нуар», мне камеру надо вернуть. Чем быстрей, тем дешевле!

– Здравствуйте, Лев Борисович, я к вам смогу попасть только ближе к вечеру. Сейчас я сильно занята, бегу на конференцию по искусству танца. Как только освобожусь, я вам перезвоню! – выпалила Галка и отключила сотовый телефон, расплывшись в самодовольной улыбочке.

Небо над Сванетским хребтом было насыщенно синим, с контрастно-белыми облаками. В начале июня горы уже полностью покрылись буйной «зеленкой». Среди пологих вершин на небольшом плато стоял приземистый каменный дом. У входа была прибита доска с полинявшей надписью на грузинском языке: «Метеостанция». Недалеко от станции располагалась квадратная метеоплощадка. Она кое–как огорожена щербатым штакетником. Тропинки в бурьяне были протоптаны только к белым деревянным ящикам на подпорках, да и те заросли травой. Однако над площадкой к самому небу уверенно поднимались две металлические конструкции: флюгер и радиоантенна, что указывало на какое-то новое предназначение вроде заброшенного учреждения гидрометцентра. В километре от станции в низине просматривалось маленькое село Мардисубани, в трех километрах к северу проходила граница с российской Северо-Кавказской республикой.

Из двух окон без занавесок в просторную комнату падали столбы солнечного света. Четыре железных койки казарменного образца были пустыми, на пятой полулежал, привалившись спиной к беленой стене, худой чеченец с орлиным профилем и черной аккуратной бородкой. Одет он был по-походному: тяжелые берцы на меху, черный фланелевый комбинезон, бронежилет из кевлара, серая распахнутая на груди штормовка. Иса Султыгов курил обычную утреннюю сигарету и неспешно оглядывал очередное временное жильё. Рядом на верблюжьем одеяле покоился укороченный автомат АК-74 с двумя присоединенными спаренными рожками. Безотказная машинка смерти стреляла пулями со смещенным центром тяжести. Боевики всего мира предпочитали иметь под рукой именно это проверенное оружие, получившее красноречивое название «Только попади».

Обветренный мужчина переводил взгляд со стены, любовно оклеенной кем-то журнальными иллюстрациями с изображениями курортов на островах и раздетых загорелых женщин, на древний шкаф с покосившейся створкой, допотопную дровяную печь с чугунными кругами, приоткрытую дверь в коридор, на другую аналогично оформленную стену с уродливой трещиной.

Сорокалетний Иса вдыхал терпкий приятный дым и вспоминал события трех предыдущих лет. Они круто изменили его судьбу. Три года превратили теолога-теоретика в бесстрашного борца за возвращение всех заблудших мусульман под зеленое знамя Аллаха.

«Ничего невозможного не существует, – думал сейчас Иса, полулежа на койке в забытом Богом горном домике. – Я со временем тоже смогу устроить свою исламскую страну на родной земле точно так же, как это сделали, например, евреи. Им даже было трудней, они обосновались в глубоко враждебной среде, на чужой территории. Но всё решила дружба с Америкой. Наша Ичкерия возродится дома, где у нас есть широкая поддержка народа. Гяурам на нашей земле долго не удержаться. Главное – я тоже сделал правильный ход, заручившись поддержкой Запада. Да, сейчас люди устали от войны, но постепенно всё вернется. Так было всегда. Во времена Шамиля нам тоже пришлось отступить, но через век всё вернулось. Вернется народ к идее своего государства и теперь – это неизбежно. Главное – правильно всё рассчитать, идти к цели рука об руку с САМЫМ СИЛЬНЫМ другом на земле – Штатами, а не с этими тупыми талибами или недоносками из «Аль-Каиды», а потом, когда дело будет сделано, можно забыть и о дружбе с кяфирами-янки».

Его важные рассуждения с самим собой прервало шумное появление в комнате телохранителя и одногодки Арзо. Низкорослый крепыш свалил у печи на пол охапку сухих сучьев и повернулся к своему хозяину.

– Где все? – кашлянув, строго спросил командир маленького отряда.

Арзо хитро сощурился и ударил в ладоши, отряхивая пыль.

– Доктор Халид собирает лекарственные травы. Саид и Джабраил застряли в Мардисубани у известных тебе баб. Саид обещал притащить хинкал. Манана налепит, а я тут сварю.

– А где Дэвид?

– Тоже нашел себе гирлу. Гуляют тут по лесу.

– Ясно, – озабоченно вздохнул Иса и снова закашлялся. – Обабились все. С сегодняшнего дня переходим на закрытый режим.

– Да пусть парни душу отведут, – благодушно попросил за ребят Арзо. – Пока есть возможность.

– Возможность уже накрылась, – хмуро возразил Иса. – Мы начинаем серьезную операцию. Ставь воду, я буду бриться. И позови Дэвида. Пусть готовит канал связи для разговора с контактом.

– Понял, Иса, – кивнул Арзо и мгновенно посерьезнел. – Сейчас всё сделаю. Печь только растоплю.

Он поставил автомат в угол, открыл поддувало, присел на корточки возле печки и вкрадчиво заговорил, находясь спиной к собеседнику:

– Иса, ты знаешь, я редко выступаю против. Но сейчас ты не прав. Парней не надо держать взаперти. Они молодые, пусть погуляют. Для местных мы – синоптики, приехали наладить станцию, запустить её в работу. Они поверили, относятся к нам, как к родным, не надо портить эту картину…

– Думаешь? – Иса легко вскочил на ноги, пружинисто прошелся по пустому пятачку между печью и койками.

– Конечно, – продолжил говорить Арзо, вкладывая сучья в темные недра отопительного сооружения. – Посмотри, как они сразу расцвели, появился блеск в глазах. Ребята снова почувствовали радость от жизни. А ты хочешь их всего этого лишить. Когда всё движется хорошо, помех никаких, они должны расслабляться, отдыхать от боевых действий.

– Ладно, уговорил, дипломат! – Иса усмехнулся в бороду и хлопнул друга по плечу. – Пусть резвятся пока. Прикрытие у нас, действительно, нормальное. Опять же в группе – иностранный специалист. Гляциолог.

– Ничего, что я тебя отговорил? – распрямившись, хитро подмигнул Арзо.

– Аллах с ними, пусть жеребятся. – Умиротворенный Иса подставил ладонь. Арзо ударил по ней своей. – Я пошел в обход. Дежурства все равно останутся. Позвони всем, чтобы собрались через два часа.

Он перекинул через плечо ремень автомата и вышел из комнаты. Довольный Арзо тихо запел какую-то унылую песню, разжигая огонь в печи.

2 июня, во вторник, планерка в штаб-квартире на Брошевской началась после десяти. Закурив сигарету «Винстон», Барышева в первую очередь дала слово Светлане Метлицкой.

– Все вы знаете, что русскоязычный Интернет составляет всего один процент, – сообщила Света и помолчала, раскрывая блокнот. – В англоязычной сети всегда можно найти много интересного. Однако и при глубокой вспашке интернетного поля выявить вообще хоть что-то на нашего Тура не удалось. Я отправила запрос в Интерпол. С рю Армего пришел ответ. И эта история, возможно, имеет самое прямое отношение к последним событиям. Французская спецслужба назвала вероятных участников похищения Винсента Мареля. В списке фигурировали Тамерлан Евлоев и два брата: Ибрагим и Иса Султыговы. Я решила проследить за обоими. – Светлана сделала внушительную паузу и чуть склонилась над тезисами в блокноте. – Старший брат Ибрагим Султыгов действительно погиб в 2008 году при взрыве в Назрани. Упавшее знамя джихада, видимо, пришлось подхватить Исе. Прежде младший Султыгов занимался исключительно идеологической обработкой населения, распространял книжки о важности чистоты веры, о необходимости противостоять гяурам, пришедшим на земли Кавказа для того, чтобы забрать себе все богатства нохчей. В момент гибели Ибрагима в 2008 году Иса был за границей. Он читал религиозные фолианты в библиотеке Исламабада, готовился стать настоящим теологом и налаживал связи с единоверцами. Вот на том Пакистане все сведения об Исе обрываются… Конечно, всё это мои предположения. Но они объясняют связь московского жителя Тура с бандподпольем на Кавказе. У меня всё.

– Гипотеза интересная. Мы ещё посмотрим, как она ложится на все наши другие выкладки. – Людмила Александровна ласково посмотрела на любимицу и жадно присосалась к сигарете. Сизый клуб табачного дыма поплыл над головами секретного коллектива.

– Но вернемся к нашим баранам. Итак, вы проработали вопрос века? – громко спросил Тимур Георгиевич.

– С кем, по-вашему, может быть у Тура конспиративная связь? – Барышева постучала по столешнице карандашом.

– С Заславской. Что тут думать? – безапелляционно заявил Саша. Коротич вытянул длинные ноги и полюбовался лакированными носами моднячих остроносых туфель.

– Еще можно вызнать номер у Ранева. Его, по-моему, взять в оборот будет легче, – не очень уверенно высказала мнение Наташа.

– Исключено, – твердо вступила Метлицкая. – Игорь Ранев – это прикрытие. С ним Тур общается по обычной открытой связи. А Заславская, да. Она – безусловно, его агент и, скорей всего, любовница.

Барышева и Ваулин перекинулись понимающими взглядами. Людмила Александровна довольно запыхтела сигареткой.

– Задача утверждена. Требуется установить номер конспиративной связи Тура. Главное действующее лицо – Коротич. Вам, Александр Павлович, придется быстро подружиться с дамочкой и заглянуть в её мобильник. Наверняка в записной книжке гаджета отыщется контакт по имени Руслан или Пупсик. Для верности вам придется срисовать всю базу данных. Задача ясна?

– Так точно! – молодцевато отрапортовал повеса.

– Тогда заостряю для окончательной ясности, – поспешил добавить важную мысль Тимур Георгиевич. – Почему необходимо установить номер конспиративной связи? После установки прослушки через сотовую сеть мы сможем фиксировать все разговоры Тура с кем-то из штаба боевиков и по локализации определять примерное местонахождение абонента. Его контакт наверняка сидит здесь в Москве. Нам надо вычислить этого связного. Плюс мы должны получить более весомые доказательства правильности нашей версии, что Тур является человеком, связанным с террористической ваххабитской организацией, базирующейся на Кавказе. В конце концов нам пора положить на стол Руфа серьезный козырь для высшего руководства. Как видишь, Саша, задача у тебя вполне серьезная и ответственная. Вот где собака!

– Спасибо за доверие, – не удержался от реплики пижонистый подчиненный.

– Пожалуйста! – Вставая, Барышева яростно всадила окурок в пепельницу. – Олег Семенович, вы старший группы. Светлана, за тобой связь.

В кают-компании метеостанции в сванетских горах каждый боевик занимался своим делом. Иса полулежал на койке, обложившись топографическими картами. Халид развешивал на веревке, словно мокрое белье, пучки чабреца, мяты, валерианы и пустырника. Арзо возился возле плиты. Он аккуратно отдирал сырые хинкали от разделочной доски и забрасывал их в большую кастрюлю. Саид согнулся над столом с разобранным автоматом. Он драил шомполом с тряпочкой закоптившийся от стрельбы ствол. Самый молодой и симпатичный Дэвид устанавливал треногу видоекамеры напротив стены с растянутым зеленым знаменем джихада. На нем были выведены белой краской изречения из Корана на арабском языке.

Вдруг комната огласилась бешеным улюлюканьем, похожим на клич команчей. По дощатому полу резво пробежал зигзагом красный пластмассовый таз. Он бы уткнулся в ноги Дэвида, но опешивший американец повалился на кровать и задрал вверх ботинки. Самодвижущийся таз сбил треногу с дорогой цифровой камерой и остановился, уткнувшись в стену.

В дверях, схватившись за живот, развязно хохотал шкафообразный громила Джабраил. Его сильно позабавил явный испуг иностранца-кяфира. Его смехом мгновенно заразился Саид. Арзо тоже улыбнулся в бороду. Один Иса ничего смешного в выходке парня не нашел и глянул на него с осуждением.

Дэвид услышал, как под моечным средством заскулил пес, бросился к нему, освободил собаку из плена. Лохматый Айдар тяжело дышал и недоверчиво озирался по сторонам.

– Не бойся, Айдар, не бойся, – Дэвид погладил станционного пса по загривку и неожиданно швырнул таз в Джабраила.

Грубиян отбил его булыжной головой, как мяч, и разразился новым взрывом громоподобного ржанья. Тогда, перекосившись в лице от ненависти, Дэвид кинулся к обидчику и стал молотить его кулаками, выкрикивая на английском:

– На, гад! Получай! Будешь знать, как издеваться над животным!

Каратист Джабраил ловко отбивал неумелые удары желторотика локтями и ребрами ладоней. Нехорошо ухмылялся. Он готовил свой коронный хук в челюсть.

– Прекратить! – грозно рявкнул Иса. Командир подскочил к дерущимся и встал между разгоряченными подчиненными. И вовремя. Джабраил уже не смеялся, а пепелил юного коллегу звериным взглядом законченного убийцы.

– Джабраил, проси Аллаха, чтобы камера сейчас заработала! – Иса сурово помотал указательным пальцем перед носом великана, которому доставал только до подбородка. – Иначе ты отправишься за ней в ад, шакал!

– Я просто пошутил, Иса, – угрюмо пророкотал громила. – А этот сопляк решил, что можно поднять руку на воина ислама…

Джабраил говорил на вайнахском, которого цэрэушный компьютерщик Дэвид не понимал.

– Заткнись, баран! Этот пацан мне нужен! Иди отсюда! Ты должен быть на посту возле тропы. Совсем развинтился ты, Джабраил, – зло рыкнул Иса на товарища. Даже толкнул его в широкую грудь. С таким же успехом можно было сдвинуть гору. – Чтобы ничего такого я никогда видел. Понял?

– Понял, понял, пошутить нельзя, – вполне добродушно пробормотал Джабраил, смачно плюнул на пол и вышел. Все его движения были неспешными и величественными. Боец Аллаха доказал свое превосходство над кяфиром. Простоватый Джабраил лопался от самодовольства. Он лучший! Несмотря на сердитую отповедь брата по оружию.

– Посмотри камеру. Не разбилась? – обратился к Дэвиду озабоченный Иса уже на английском. Он один среди боевиков знал в совершенстве этот иностранный язык. Причем выучил его давно, ещё в детстве. Поэтому в узком кругу сражающихся за веру имел кличку Ингалсхо (Англичанин).

Солнце над Коротичем подбиралось к зениту. Небритый Саша шел по тротуару выполнять весьма необычное задание. Сосредоточенно курил. Одет он был по легенде: потрепанные кеды, грязные джинсы, пиджак из дешевого кожезаменителя, несвежая фиолетовая майка. Из накладного кармана торчало горлышко бутылки с вином.

Вздымая серые клубы пыли, мимо по мостовой грохотали грузовые «МАЗы» и «Мазды». Возле офисного здания с налепленными табличками у входа Коротич решительно отшвырнул окурок, вошел внутрь и гигантскими шагами взлетел по лестнице на второй этаж. В сумрачном коридоре Саша нашел дверь с мужским силуэтом.