Ты наша игрушка

Светлана Романова

Ты наша игрушка

Пролог

Иду тихо, стараясь не шуметь. Ещё не хватало, чтобы меня кто-нибудь заметил. Верка, с которой делим комнату в университетской общаге, сказала, что поздно вечером бассейн абсолютно свободен и можно вдоволь наплаваться, а я уже несколько недель мечтаю окунуться в прохладную воду и почувствовать, как вода обволакивает моё тело, нырять, делать сальто, в общем, повеселиться и забыть все тревоги, которые не прекращая терзают меня в последнее время. Хоть недолго не думать о родных, которых оставила в родном селе под говорящим названием Остроглядово.

Зашла в раздевалку – никого. Выдохнула. Достала из сумки купальник, который одолжила у Верки. Я гораздо плотнее неё, в бедрах шире, да и попа имеется. Надеюсь, купальник не разойдётся на мне по швам.

Приняла душ, оделась. Грудь третьего размера с трудом уместилась в верхней части купальника. В остальном всё нормально. Ткань эластичная и плотная, легко приняла пышные формы моего тела. Длинные волосы собрала в тугой пучок и с волнением пошла в бассейн.

Опасливо выглядываю из раздевалки. Никого. Вот и славно. Иду к вышке и с замиранием сердца щучкой прыгаю в воду. Недолгое ощущение свободного полета. Куча брызг и детский восторг, который тут же был прерван знакомым голосом.

– Это кто у нас тут?

Ныряю под воду. Не хочу, чтобы он увидел меня в купальнике.

Ворон – богатый мальчик. Гроза всех девчонок нашего университета. Многие хотят ему понравиться, но не на всех он обращает внимание. Только избранным удается оказаться у него в постели.

Для меня было шоком видеть, как девушки вешаются к нему на шею. Родители меня не так воспитывали. Мама учила, что за женщиной должен ухаживать мужчина. Ни в коем случае нельзя дать ему понять, что он нравится тебе. Это стыд и срам.

Стараюсь плыть под водой тихо. Вдруг он не заметит меня и уйдет. Тогда я смогу выбраться из воды и пойти в общагу. Что-то мне уже расхотелось плавать.

Вроде тишина, да и воздух в легких уже кончается. Выныриваю и встречаюсь взглядом с черными, как сама ночь глазами, которые будто прожигают во мне дыру, заставляя вздрогнуть. Отталкиваюсь ногой от холодного бортика, чтобы уплыть, но Ворон хватает меня за руку.

– Вот ты и попалась, одуванчик. – Парень с легкостью достает меня из воды, и мне приходится задрать голову , чтобы видеть его лицо и отслеживать реакцию.

Он опасен, очень опасен. Говорят, что если он чего-то захотел, то пройдется по головам, чтобы заполучить это.

Стараюсь освободиться из крепких рук, удерживающих меня за плечи.

Ворон молчит и только нагло рассматривает меня, особенно его взгляд цепляется за грудь, которая так и норовит выпрыгнуть из тесного купальника.

В этот момент что-то странное происходит с моим телом. Ноги становятся ватными, непонятное волнение внизу живота доставляет дискомфорт. Под его дерзким взглядом становится жарко. Начинаю дрожать.

– Ничего себе, какие формы! Зачем прячешь их. А? Цветочек, – его бархатный голос с хрипотцой доставляет какое-то особое удовольствие. Так бы и слушала.

О, нет. Что за мысли! Не хочу быть одной из тех, кто оказывается у него в постели, а потом страдает, потому что в следующую ночь его постель согревает уже другая.

Снова стараюсь освободиться. Зря. Ворон только крепче прижимает меня к себе, и его горячая ладонь ложится на мою грудь, от чего громко вскрикиваю и начинаю яростнее брыкаться.

– Тише, одуванчик. Я только пожамкаю тебя немного. Не дрожи так, сегодня тебя не трахну.

Наглая рука с плеча перемещается на ягодицы и начинает с упоением сжимать. Вторая же пытается снять бретельку купальника.

– Какие сладкие булочки. Так бы и съел.

С силой убираю его руки, но это лишь раззадоривает Ворона. Он хватает меня за руки, разворачивает и перемещает к стене, чтобы не было путей отхода.

– Прошу, перестань. Я не хочу, – стараюсь унять предательскую дрожь.

– Уверена? Многие не отказались бы, – Ворон наклоняется ко мне и обдает горячим дыханием.

Судорожно сглатываю. Его парфюм такой приятный. Невольно прикрываю глаза, и Ворону таки удается стянуть бретельку, обнажая грудь. Тут же прихожу в себя и прикрываюсь руками.

– Ничего себе, какое богатство. Не прячь, цветочек. Покажи.

Ворон пытается разжать мои руки. Никогда не была плаксой, всегда давала сдачи, если нужно, а тут слезы градом брызнули из глаз.

– Отпусти, пожалуйста, – отворачиваюсь от дерзких губ.

Плачу не от того, что его поведение оскорбляет меня, а от того, что происходящее нравится мне. Его прикосновения заставляют кипеть мою кровь. Голова идет кругом от охвативших меня эмоций. Во рту пересохло. В теле слабость, ноги подгибаются. Как выбраться? Того и гляди случится немыслимое.

– Кажется, девушке неприятны твои … хм… ухаживания, брильянтовый мальчик, – знакомый голос словно током прошиб моё сознание.

Только не он. Нужно бежать. Его помощь дорого мне обойдется. Макс опасный, жесткий. Его обходит стороной большая часть студентов. Да что там студентов, преподаватели тоже предпочитают с ним не связываться.

Ворон отрывается от меня и летит в воду, громко матерясь. А я стою в слезах, прикрывая голую грудь. Даже в самых страшных снах не оказывалась полуобнаженной в присутствии двух парней.

Отворачиваюсь и мигом натягиваю так бесцеремонно сорванный верх купальника обратно.

Ворон выбирается из воды, злющий как черт.  Его руки сжаты в кулаки. Макс, его ещё ласково называют Щедрый. Да уж, он щедрый на кулаки. Девчонки кипятком писают, когда он появляется на горизонте. Что сказать, красавчик. Натренированное тело, высокий. А глаза какие! Синие. В них смотришь и утопаешь в бездонной пучине, не в силах выбраться.

Макс берёт за грудки Ворона, и они дерутся, сцепившись, как пара злых церберов. Ни один из них не собирается уступать. Они равны по силе.

Ну и пусть себе дерутся и дальше, а я, пожалуй, пойду. Разворачиваюсь и на цыпочках пячусь в сторону раздевалки. Переодеваться, конечно, не буду. Успеть бы накинуть одежду сверху, пока не остановили.

– Стоять! – громкий окрик Щедрого приколачивает меня к полу.

– Куда собралась, одуванчик? – ласково вторит ему Ворон.

 Глава 1

За пару недель до этого

– Искра, будь осторожна, – всхлипывает мама, провожая меня на поезд. – Не давай повода мальчикам. Им от тебя нужно только одно. Девка ты у меня видная! Ой, боюсь, боюсь, – мама закрыла лицо руками и разрыдалась.

Папа вручил мне в руки чемодан и велел звонить каждый вечер. Хоть раз пропущу, сказал ждать в гости.

Отец у меня строгий. Что не по его, сразу ремень. Так что ослушаться его я не планирую. Не хватало, чтобы на глазах у всего университета пилюлей отхватила. А он может, даже раздумывать не станет. Просто сделает и всё. И плевать он хотел на общественное мнение.

Целую маму и папу в щёки и запрыгиваю в вагон. Проводница проверяет билет, и я прохожу на своё место, которое на верхней полке. Да, не повезло. Ну ничего. Время пройдет быстро. Чтобы не скучать в дороге, прихватила любимую книгу.

Даже не верится. Я, обычная сельская девчонка, буду учиться в краевом университете. Так волнительно, что даже дух захватывает. Поступить труда не составило. Отличница, волонтер. Баллы по ЕГЭ высокие. Бюджет был мне обеспечен.

Только вот Васька, друг мой, с которым со школьной скамьи дружим, расстроился. Для меня он просто друг, а вот у него ко мне совершенно иные чувства. Не раз он уговаривал меня стать его девушкой. Но я даже представить себе не могу, чтобы с ним… Б-е-е. Нет, не буду представлять, противно. Он мне как брат. Пусть всё останется как есть. Так ему и сказала. Он согласился и сказал, что будет ждать.

По меркам села мои родители зарабатывают неплохо, но всё равно собрать меня в дорогу материально было трудно. Пришлось бегать и занимать по соседям.

Через сутки была на месте. Улыбка не сходила с моего лица. Город такой красивый, большой. Чувствую себя в нем такой маленькой, уязвимой. Стало немного некомфортно. Поступать я приезжала с мамой, а сейчас совершенно одна. Тряхнула головой, расправила плечи, отогнала мрачные мысли и пошла на остановку. Могла бы взять такси, но тогда мой карман бы опустел, а до денег ещё далеко. Бог знает, когда стипендия будет.

Жизнь в городе просто бурлит. На контрасте со спокойным и скучным селом у меня голова пошла кругом. Столько людей. Куда же вы все спешите?

В автобусе была такая давка, что стало трудно дышать. Меня угораздило попасть в час пик. Я была зажата между двух тучных тётушек. А это даже и к лучшему, потому что схватиться за поручень не представлялось возможным. А так я была подперта с двух сторон, и падение не грозило.

С горем пополам доехала до нужной остановки и буквально вывалилась из автобуса, с трудом вытащив чемодан сквозь плотную стену из людей. Моё ситцевое платье в фиолетовый цветочек после адской поездки выглядело, мягко сказать, непрезентабельно. Попыталась разгладить образовавшиеся сладки, но результата это не принесло. Ещё и телефон трезвонит без перерыва. Надо взять трубку. Мама волнуется.

– Я чуть с ума не сошла, Искра! Почему трубку не берешь?

– Скажи ей, – слышу строгий голос отца. – Еще раз так накосячит, приеду с ремнем.

– Такого больше не повторится, папа. Я доехала, всё хорошо! Скоро буду в общежитии.

– Как устроишься, позвони.

– Хорошо, папа! – кладу трубку и убираю телефон в сумочку.

Осматриваюсь и понимаю, что понятия не имею, где находится университетское общежитие. Недолго думая, иду в сторону универа. Туда дорогу я хотя бы знаю. Спрошу в приемной, как пройти.

Через пятнадцать с лишним минут стою около высоких ступенек, ведущих в университет, и, задрав голову, рассматриваю величественное строение. Даже не верится, что буду здесь учиться.

Глубоко вздохнув, захожу внутрь. Коридоры и рекреации пусты. Лишь изредка проскочит какой-нибудь студент, торопясь куда-то и не обращая на меня внимания.

В одной из рекреаций на диванчике сидит парень, вальяжно закинув ногу на ногу, а с двух сторон от него красивые девушки. Я таких только по телеку видела. Длинные ноги от ушей, накачанные губы. Симпатичный, стильно одетый парень одной что-то шепчет на ушко, а другую обнимает за талию.

Отвожу взгляд и стараюсь незаметно проскочить мимо них. Поворачиваю голову, чтобы убедиться, что не побеспокоила их мракобесие, и встречаюсь взглядом с черными глазами и утопаю в их бездонной пучине.

– А это ещё что за божий одуванчик? – голос парня такой бархатный, с приятной хрипотцой.

 Надеюсь, это не мне? Ускоряю шаг.

– Да брось, Андрэ. Это же серая мышка из какой-нибудь деревни. Ты её прикид зацени. Ха-ха-ха! – девушка заливается таким неприятным смехом, что от отвращения на меня тошнота накатывает.

– Тебя забыл спросить. Сгинь!

– Андрэ! Это из-за неё? – надула и без того надутые губки красотка.

– Мне нет до неё дела, дура. Это из-за тебя.

Последние слова я уже не расслышала. Фу, какая неприятная компания. Надеюсь, не все в университете такие буки. Иначе у меня будут проблемы.

Стучу в приемную. Никто не отвечает. Тогда я просто открываю дверь и захожу внутрь.

– Ещё одна такая выходка, Максим, и ты отчислен. Доступно объяснил?

– Да, Борис Моисеевич.

– Если хм… твоя шалость, хм… дойдет до ректора, то головы не сносить ни тебе, ни мне. Уяснил?

– Угу.

– Вам чего, девушка.

– Ам…э-э-э … я хотела узнать… Как пройти в общежитие?

– Первокурсница?

– Угу.

– Щедрый как раз туда идет. Да, Максим?

– Угу, – парень повернулся в мою сторону и окатил оценивающим взглядом. Видимо, увиденное ему понравилось, так как он удовлетворенно хмыкнул.

– Ему как раз нужно починить там кое-что. Всё, идите.

– Спасибо, Борис Моисеевич, – благодарю профессора и выхожу из помещения.

– Не отставай, хм… цветочек. Мне некогда с тобой возиться. Дел ещё много сегодня.

Не спорю и ускоряю шаг. Хотелось бы уже добраться до общежития, в конце концов.

– Откуда такая будешь? – спрашивает парень и перепрыгивает через две ступеньки.

Бегу за ним, боясь отстать.

– Какая?

– Ну такая, хм… как бы это сказать, сочная.

– Да как ты…

– Сто раз подумай. прежде чем сказать, – перебивает парень. – Видишь ли, критики в свой адрес не терплю.

Замолкаю. Ещё чего доброго, отхвачу. А мне оно надо? Он действительно выглядит устрашающе. Губа разбита, бровь рассечена, но это его совершенно не портит. Волосы каштановые, при свете солнца отливают в медь. А глаза такие чистые, светлые, синие. Смотришь в них и теряешься в тягучем омуте.

– Запрыгивай, – Щедрый указывает рукой в направлении черной тонированной иномарки.

Сажусь без всякой задней мысли. Ведь сам профессор поручил Щедрому проводить меня. Значит, всё должно быть хорошо.

Парень закидывает мой старый чемодан в багажник и садится за руль. Его взгляд тут же цепляется за мою коленку, которая оголилась. Поправляю платье и строго смотрю в глаза хулигана.

Щедрый трогается, и мы с бешеной скоростью летим по довольно оживленной дороге.

– Как зовут… тебя, цветочек?

– Искра, – пристёгиваюсь на ходу и крепко держусь за поручни.

– Хм… Искра… Интересно. Я Макс.

Машина резко сворачивает в безлюдный тупик и так же резко останавливается.

Наглая рука ложится на колено и не спеша так, задирает подол платья.

– Что ты делаешь, Макс? – убираю руку с колена и поворачиваюсь к двери, чтобы выйти, но она не поддаётся.

Вторая рука обхватывает меня за талию и притягивает к себе.

– Не трепыхайся, я просто возьму плату. Обещаю, больно не будет. Приятно будет.

Мою щёку обдало горячим дыханием, и миллион мурашек разбежались по телу, приводя в замешательство.

– П-плату з-за что? – кажется, язык перестал меня слушаться.

– За помощь, конечно, – тихий шепот коснулся мочки уха, и я почувствовала горячий, влажный язык на своей шее.

Меня будто током прошибло. Мелкая дрожь охватила всё моё существо. Руки стали ватными и безвольно повисли, позволяя негодяю беспрепятственно шарить по моему телу.

– Какая податливая. Попрыгаем, куколка? – его рука нырнула под подол, а чувственные губы переместились на щеку.

– Такая сочная. Такая аппетитная. М-м-м-м, как приятно пахнешь. Что за парфюм? Хотя пох…

С трудом выныриваю из морока, в который меня погрузил Щедрый, и пытаюсь вырваться.

– Пожалуйста, отпусти. Я не хочу, – убираю настойчивую руку, которая ощутимо сжимает внутреннюю сторону бедра.

– Почему? Неужели не нравлюсь?

– Н-не нравишься.

– Похуй, я хочу тебя, Искра. Ты такая…. Что-то в тебе есть. И я возьму тебя прямо сейчас. Расслабься, цветочек. Сейчас будет приятно.

– Ну уж нет! – этот мерзавец так взбесил меня, что не знаю, откуда только силы взялись, но я со всей силы ударила локтем его в шею.

– С-сука…

 Глава 2

– За что, Искра? – шипел Щедрый, демонстративно теребя свою шею.

– Чтобы руки не распускал, негодяй, – поправляю до нельзя задранный подол своего платья.

– Негодяй? Серьёзно? Если бы ты знаки не подавала, я бы не приставал.

– Какие знаки?! О чем ты?! – снова пытаюсь выйти, но дверь всё также неприступна.

– Ну, как же. То коленку аппетитную оголишь, то губки залипательные оближешь. То наклонишься и ложбинку засветишь. Я ж не железный.

– Извращенец! Открой дверь, я выйду, – снова дергаю ручку.

– Расслабься, довезу, раз обещал. В следующий раз попадёшься, хрен отпущу, провинциалочка. Такая аппетитная, что прощу тебя на первый раз. Но ты уясни. Будешь мне перечить, накажу.

– Сумасшедший, – одной рукой опускаю подол как можно ниже, другой держу лиф, чтобы кое-кто не заглядывал туда, а также стараюсь не облизывать губы, чтобы лишний раз не провоцировать извращенца.

Щедрый виртуозно вырулил из узкого тупика и на бешеной скорости помчался, надеюсь, в общагу.

Еду и со всех сил напрягаю извилины, чтобы запомнить дорогу. Здесь налево, возле магазина с яркой, пурпурной вывеской повернуть направо и нырнуть во дворик.

Макс так резко затормозил, что если бы я не пристегнулась, то наверняка вылетела бы через лобовое стекло.

– Да ты псих! – дёргаю дверь, и та, наконец, поддается.

Парень достает чемодан из багажника и ставит его возле моих ног. Салютует, и, не прощаясь, отчаливает.

Что это сейчас было? Хорошенькое начало долгожданных студенческих будней. Не так я себе представляла первый день вольной жизни. И что значит это его «Попадешься, не отпущу?» Даже знать не хочу. Лучше буду избегать его. Общих пар у нас всё равно быть не должно. Он явно не первокурсник, так что, надеюсь, больше наши пути не пересекутся.

Беру чемодан и топаю по пыльной дорожке в общежитие. Показываю коменде направление, получаю ключи и, выдохнув, с облегчением иду в свою комнату, которую буду делить с ещё одной девушкой, первокурсницей. Очень надеюсь, что мы с ней подружимся.

– За бельем зайди через час. Или своё привезла? – кричит вслед коменда, женщина средних лет, бросая скептический взгляд на мой чемодан.

– Зайду, – бросаю, заходя в лифт.

Комната под номером 524. Открываю дверь, и на меня обрушивается суматошное воркование. Рыжий вихрь носится по комнате, одновременно треща по телефону.

– Да нет же, точно помню, что положила его. Мама, не кричи. Ингалятор не так уж и сложно найти. Сейчас же пойду в аптеку. Да, прямо сейчас. Ну, всё, пока. Конечно, отзвонюсь.

Несмело захожу и встречаюсь взглядом с карими глазами с такими невинными смешинками, что я даже улыбнулась от умиления. Ещё и милые веснушки добавляли девушке мультяшной мимишности. Она мне сразу понравилась. Думаю, мы подружимся.

– Ты, наверное, моя соседка, да? – рыжуля перестала рыться в ворохе одежды и устремила на меня внимательный взгляд.

Киваю. Прохожу в комнату и плюхаюсь на новенькую полуторку.

– Я Вера.

– Искра, – говорю устало и растягиваюсь на кровати на голом матрасе. Плевать. Слишком устала.

За час с лишним, пока мы раскладывали свои вещи в шкаф, Вера не замолчала ни на секунду. Кажется, за все время я не сказала и пары слов.

Комната нам досталась уютная. Две удобные кровати с ортопедическими матрасами, по бокам от них тумбочки, большой общий шкаф, холодильник и даже телевизор. Один письменный стол на двоих. Окно занавешено милыми занавесками в цветочек. Уютно – ничего не скажешь.

– Давай вместе сидеть на парах. Я тут никого не знаю, – Вера бесцеремонно села на мою кровать, всё ещё не застеленную, и уставилась умоляющим взглядом.

– Конечно, – мне таки удалось вставить слово.

– Какая же ты классная, Искра. Мы точно с тобой подружимся.

Отдохнув, я спустилась вниз, чтобы забрать постельное бельё. В фойе пусто. Анастасии Викторовны на месте нет. Решаю подождать. Очень хочется в душ, ну а после него нырнуть в мягкую постельку и подремать. Всё-таки в поезде поспать не удалось. В плацкарте было довольно шумно, да и люди без перерыва сновали туда-сюда, при этом громко разговаривая. Никакого уважения к отдыхающим.

Сажусь на небольшой диванчик и запрокидываю голову назад. В тишине я тут же уплываю к Морфею, и снится мне цветочная полянка, а на ней трава, такая мягкая, зеленая, запашистая. Я лежу на ней, и она нежно ласкает мне лицо, проходится по губам, шее и перемещается к груди. Стоп! Трава так точно не делает.

Открываю глаза и понимаю, что нахожусь в чьих-то объятиях.

– И снова здравствуй. Тебя родители не учили, что спать в общественных местах неприлично? Можно угодить в неприятную ситуацию. Хорошо, что тебя заметил я, а если бы, какой хулиган?

Пытаюсь выбраться из объятий, таких теплых, приятных, но Макс только усиливает захват.

– Отпусти, – шиплю, ворочаясь в сильных руках.

– Не в этот раз, Искра.

В следующее мгновение Щедрый подхватывает меня на руки, словно я пушинка. Но это вовсе не так. Я девушка в теле, во мне килограмм шестьдесят примерно. А он сильный!

 Продолжаю барахтаться и лупить парня по плечам, требуя свободы. Щедрый открывает ногой светлую дверь, и мы оказываемся в темной коморке.

Только не это! И как теперь выбираться? Он же точно меня тут, того, этого… Нужно что-нибудь сделать.

Но успеваю я только подумать. Щедрый ставит меня на пол и тут же прижимает своим крепким телом к стене, не давая даже миллиметра пространства для маневра.

– Запомни, – тихо шепчет на ухо, опаляя нежную кожу. – Ты моя. Не смей ни с кем мутить. Узнаю, пожалеешь.

– Я – а, н-н- е, – голосовые связки отказали мне. Очень странно. Раньше такого не случалось.

Сильные руки обхватывают мою талию, а, что греха таить, офигенно классное лицо Щедрого неумолимо приближается. Я забываю, как дышать. Сердце, кажется, пропустило удар, а потом, как зашлось, бешено, пугающе, заглушая все посторонние звуки.

Горячие губы проходятся по щеке, стремительно приближаясь к губам.

Сейчас? Это случится сейчас? Мой первый поцелуй? От предвкушения приятное томление внизу живота перерастает во что-то острое. Невольно трусь о мужское бедро, подпирающее меня, чтобы не упорхнула.

Около уха раздается рычание, и обжигающий ураган срывает напрочь мою крышу. Макс целует меня страстно, кусает губы, вторгается языком в мой рот. Я в замешательстве. Мне нечем дышать. Кажется, я сейчас взорвусь. Непонятный букет из ощущений острыми иголками пронзает моё сознание. Горячие волны проходятся по всему организму, и моё тело сотрясает крупная дрожь.

Макс сильнее прижимает меня к себе и усиливает напор. Теперь мне кажется, что он хочет меня сожрать.

Его наглые руки уже на моих ягодицах и с упоением сжимают их. А я, как безвольная кукла, повисла на парне. Сознание в прострации, тело в офигительно сладкой агонии. Ни с чем не сравнимый кайф. Хочется, чтобы ласки продолжались и продолжались. Но разве не так рассуждают… шлюхи. Нет, нет, нет…

 Глава 3

Изворачиваюсь и оказываюсь лицом к стене, спиной к Щедрому. В ягодицы упирается что-то твёрдое. Неужели это его… хм … мужское достоинство?

Не сдерживаюсь и хихикаю. Ой, стыдно то как. Негодяй трётся достоинством о мою попку, прижимаясь всё теснее и теснее.

– Ты так хочешь, да, Искорка? – наглые руки задирают подол платья и пытаются стянуть трусики, при этом жадно целуя шею.

– Ч-что? – мямлю, балдея от откровенных действий Макса.

– Говорю, что сейчас трахну тебя, цветочек. Отдеру тебя и спереди, и сзади. Неделю сидеть не сможешь.

Соберись, тряпка, нужно спасаться. Нельзя позволить Щедрому обесчестить себя. Но его ласки сводят меня с ума, так приятно… так необычно. Стоп, Искра! Уходим!

Со всей силы наступаю пяткой Максу на ногу, чтобы отрезвить его.

– С-с-с! – шипит Щедрый, всё ещё не выпуская меня. – Дрянь. Любишь по жёстче?

Рука Макса ложится на шею. Большой палец поглаживает яремную вену. Парень покусывает ухо, облизывает мочку, а меня продирает мощный табун мурашек. Судорожно сжимаю бедра, стараясь унять острое и такое навязчивое томление, сводящее с ума и заставляющее тихо постанывать.

– Отпусти, прошу, – тихо умоляю. – Я не хочу. Так нельзя.

– Как нельзя? – горячий шепот обжигает, заставляет съёжиться. – Вот так? – его пальцы поглаживают внутреннюю сторону бедра и постепенно пробираются к самому сокровенному. – Или так? – вторая рука перемещается  на грудь и сжимает упругий холмик через платье и лифчик. – Охуеть! Я сейчас взорвусь, Искра. Какая же ты сексуальная. Чувствуешь моё возбуждение? Хочешь потрогать его?

Его пошлый шепот действует на меня, как ушат холодной воды на голову. Выныриваю из оцепенения, словно из морской пучины, и со всей силы кусаю руку Щедрого, которая как раз перебралась на мое лицо, поглаживая нижнюю губу.

Всего на секунду Макс выпустил меня из горячего захвата, но этого хватило, чтобы я смогла юркнуть ему под мышку, отворить дверь и выбраться, наконец, из сладкого плена.

Стараюсь не слушать трехэтажный мат, доносящийся из кладовки, поправляю изрядно потрепанное платье и иду на вахту, где уже сидит коменда и угрюмо смотрит в телефон.

– Ну, вот, опять не выиграла. А в рекламе говорили, выигрывает каждый второй, – женщина выглядит расстроенной.

– Всё ещё верите рекламе, Анастасия Викторовна? – прислоняюсь к пластиковой стойке, чтобы унять дрожащие коленки.

– Да я уже ни во что не верю, деточка. Прочитала недавно интервью победителя. Кажется, он миллионов восемьдесят выиграл. Вот и подумала, а не купить ли лотерею. А вдруг и мне повезёт. Ан, нет, не повезло. А ты чего такая красная? Заболела, что ли? Если так, то подальше отойди, бациллы свои не распространяй.