Полная версия
Вспомнить всё
– Пошли в номер, а? Я купила такой комплект, ты оценишь, – она посмотрела на меня, как хищник на добычу.
– Пошли, – я был готов на все, лишь бы покинуть это место, но после своих слов, заметил, как Ника входит в этот самый отель, черт.
В номере Варя всеми возможными способами пыталась меня уложить на лопатки, но я был сильнее и умнее. Пить она не умела, от слова совсем.
– Не хочешь выпить? Я так устал, хочу сначала расслабиться алкоголем.
– Я не против, – наивная, одним словом.
Я заказал в номер бутылку шампанского и корзинку фруктов. Варе хватило 3 бокалов, иногда мне кажется, что у нее непереносимость алкоголя. Ну как человек может отключиться от трех бокалов шампанского?
Я уложил ее на кровать и накрыл одеялом, после чего поспешил удалиться. Но каково же было мое удивление, когда я увидел еще одну, не совсем трезвую девушку.
Ника стояла на большом красивом балконе отеля, ее голова была поднята к небу, а руки были раскинуты в стороны. Я стоял в дверном проеме, сложив руки на груди и наблюдал за ней, не боясь быть замеченным, я хотел быть замеченным, да, хотел. Хотел посмотреть на ее реакцию. В какой-то момент ее кольцо со звоном упало, и она наклонилась вперед, опираясь о перила и в этот момент у меня что-то щелкнуло. Неужели она собирается прыгнуть из-за упавшего кольца? Ненормальная, отважная, смелая, глупая, но красивая.
Быстрыми шагами я направился к ней и прижал ее к себе, обхватывая ее талию.
– Не надо, его уже не вернуть, но ты можешь пострадать, – произнес я прямо у ее уха. Ее аромат пьянил меня, она пахла морем, летом и еще чем-то таким, чего я не смог разобрать, но этот запах однозначно стал моим любимым с этого момента. И куда подевалась вся моя ненависть?
– Я, я. Да, нужно быть аккуратнее, – запинаясь все же ответила она.
– Вот и умница, – я коснулся мочки ее уха, краешком губ, – а теперь пора идти в номер.
Резким движением она развернулась и посмотрела на меня снизу вверх. Но я не увидел в ее глазах удивления. Неужели она настолько пьяна, что забыла, как я выгляжу?
– Сама справишься?
– Нет, -как-то чересчур резко ответила Ника, – я, кажется, выпила лишнего.
Я кивнул и подхватил ее за талию.
– Я провожу.
– Спасибо.
Я повел ее в номер, все еще придерживая за талию. Замок не поддавался, а еле стоящая на ногах Ника, только усложняла задачу. Мне пришлось отпустить ее на пару мгновений и у меня получилось открыть эту злосчастную дверь.
– Прошу, – указал я ей одной рукой, как бы приглашая войти внутрь, и мне снова пришлось придержать ее за талию, потому что она не могла самостоятельно стоять.
Уложив уже вторую за сегодня девушку в кровать, я поспешил удалиться, но мне не удалось этого сделать с первого раза. Она схватила меня за руку и посмотрела на меня жалостливым взглядом.
– Уходишь?
– Мне пора, – почистив горло, ответил я.
И наконец смог покинуть отель. Так странно, такие одинаковые, но одновременно абсолютно разные. Я уверен, что Ника выпила не меньше бутылки, а Варе хватило трех бокалов, забавно, однако.
После всех этих странных событий мне нужна была моральная разгрузка. Я позвонил Максу.
– Эй, встречаемся в баре.
– Наконец-то приятные слова за день. Пупсик, я уже одной ногой там.
Эту ночь я провел в баре, а события следующих дней просто выбили меня из колеи…
Глава 4.
Господи, моя голова… как же она болит. Я обхватила ее руками у висков и пожалела о том, что она у меня вообще есть.
Странно, голова на месте, а мозги точно улетели на другу планету, нет, в другую вселенную… Можно мне врача в номер? Он же сможет дать мне таблеточку от похмелья?
СТОП. СТОП. СТОП.
Как я оказалась в номере? Последнее, что я помню – балкон, кольцо, горячие руки на моей талии, хриплый властный голос у моего уха и… всё.
«И всё?! А дальше, Ника, что было дальше? Как ты могла забыть это? Вспоминай алкоголичка недоделанная. Чертова маразматичка.»
Так, нужно начать откуда-то издалека. Нужно выстроить цепочку вчерашних событий.
Парень в самолете, девушка близняшка, такси, опять близняшка с парнем из самолета (возможно), номер, виски, балкон, кольцо, руки, талия, голос и поход в номер. Точно, он просто отвел меня в номер. Ничего ужасного не произошло, я одета, значит он ко мне даже не прикасался. Отлично, я не переспала с первым встречным в первые сутки пребывания в этом городе.
«Молодец, Ника, эта история обошла тебя стороной. Хотя, было бы потом, что детям рассказывать…»
Говорит мне мой внутренний голос, а я посылаю его далеко и надолго, но он продолжает.
«Ника, там был такой шкаф, как ты могла забыть его?! Он бы стал отличным отцом и мужем»
Знаете, я готова запихать кляп в рот этому демону с милым личиком ангела. Если бы я только могла…
«Пошла ты, извращенка, пихай кляп кому-нибудь другому, меня не трогай!»
Это было слишком просто… Да уж, до чего я докатилась? Сижу тут и разговариваю с внутренним голосом… Пора записаться в больницу на полное обследование. Что-то мне подсказывает, что психиатр отправит меня на лечение в какой-нибудь дурдом.
Хотя, дурдома в моей жизни и так хватает… Вы даже себе не представляете, что будет происходить дальше. Спойлер: чем дальше, тем хуже…
Поварившись пару часов в «ванном котле», я наконец смогла найти в себе силы для сборов к родителям.
Сборы к родителям, казалось бы, что такого, но эта фраза разбивает мне сердце. Ведь я больше не увижу их вместе, не увижу, как они держаться за руки, не увижу, как папа нежно целует маму в щеку… А все, потому что они разводятся! Я занесла это слово в черный список своего сердца.
Сейчас я вызову такси и поеду к маме или может лучше сначала к папе? Маленькая девочка внутри меня, все еще надеется, что родители просто так шутят, но взрослая я понимает, что это вовсе не шутки. Это жизнь, не та которую романтизируют в книгах или фильмах, а та которая есть сейчас, жизнь, которая у каждого своя… Кто-то может прожить всю жизнь так и не познав счастья, а вот с несчастьем, горем, грустью, разочарованием, неоправданными ожиданиями, невыполненными целями сталкивается каждый. Потому что это жизнь, и она просто не может быть идеальной. Во всем должен быть баланс. Если в жизни не было бы несчастья, люди никогда бы не познали счастья.
Поэтому я просто живу сегодняшним днем, кто знает, может завтрашний день будет еще хуже предыдущего, а может он с каждым разом будет становиться все лучше и лучше. Поэтому любите, грустите, веселитесь, плачьте, смейтесь, дружите, развлекайтесь, развивайтесь, отдыхайте, но никогда не оставайтесь на одном месте, находитесь всегда в движении. Без движения – не будет жизни.
Наверное, так и произошло с моими родителями. Они застыли на одной точке, потому что перестали двигаться вперед. Я уехала, забрав с собой их частичку. Человек, которого они любили, с которым смеялись, которого ругали, которого воспитывали, просто взял и сбежал. Забрав с собой не только частичку их жизни, но и все их эмоции…
Мозг это понимает, но сердце отказывается в это верить. Должно же быть что-то еще, чего я не знаю, я уверена, осталось докопаться до правды!
Или может это все моя вина? Что же я наделала…
Начав затягивать корсет на своей талии, я вдруг резко ощутила покалывание, потому что снова вспомнила руки того парня. Как же он бережно и нежно касался меня. Как будто я была самым дорогим сокровищем во всем мире… Если он так ведет со всеми, то нужно гнать его поганой метлой из моих мыслей. Бабник мне точно не нужен. Я хочу быть единственной и неповторимой для своего будущего парня.
«Если сверху для тебя кто-то предусмотрел парня, то мне уже жаль этого смертника. Кто пойдет на казнь по собственной воле? Ха-ха-ха»
Эй, какая казнь. Я вообще то самая хорошая и очаровательная из всех девушек в мире!
«Бери выше, детка, во вселенной.»
Да пошел ты! Ты вообще просто мое больное воображение, почему это я должна тебя слушать? А ну ка брысь отсюда, давай-давай, катись на все четыре стороны. Издеваться он надо мной вздумал, продам тебя в дурдоме такому же сумасшедшему, как и я, как только появится возможность.
«Не посмеешь! Все, надоело, разбирайся со своими проблемами сама! Но сопли свои потом об меня вытирать не надо.»
Нужно уже скорее уезжать из этого отеля, иначе я скоро начну просить прощение у своего внутреннего голоса…
На мой телефон пришло уведомление о том, что такси уже ждет меня у главного входа. Отлично, пора окунуться во взрослую жизнь, взрослая девочка Ника.
Я вышла из номера и огляделась по сторонам, в надежде, на то, что мне снова попадется этот незнакомец. Интересно, как бы я его узнала, если я даже лица его не помню, хотя он стоят ко мне неприлично близко… Но я хорошо запомнила его аромат… На пару секунд я прикрыла глаза и мне действительно показалось, что вокруг витает аромат горького шоколада с нотками цитруса. Ладно, у меня сейчас есть проблемы посерьезней, если судьба, то он обязательно еще раз отнесет меня пьяную в номер…
«И в этот раз ты уже точно не проснешься одетой, крошка…»
Со злой улыбочкой проговорил этот наполовину ангел, наполовину демон. Я только лишь отмахнулась от вымышленного существа и побежала по лестнице вниз, все-таки таксист не будет бесплатно ждать какую-то городскую сумасшедшую.
– Добрый день, вы сегодня выглядите невероятно очаровательно, – улыбнулся молодой человек, неужели он на что-то надеется или это обычная вежливость?
– Спасибо, – кивнув головой, поблагодарила я. Он же, уловив мое ужасное настроение решил больше не лезть ко мне.
В любой другой день я бы расплылась в блаженной улыбке, ведь получать комплименты так приятно, но не сегодня. Сегодня я бы, с радостью, стала амбассадором молчания, тишины и грусти.
Подъезжая к загородному коттеджному поселку «Солнечный» мое сердцебиение участилось. Как же давно я здесь не была, два года, прошло уже два года… Сейчас я снова смогу обнять маму, как же я скучала по ней… Мамочка, надеюсь ты сможешь простить свою нерадивую дочь, так было нужно… да, так было правильно.
Тогда я сбежала из дома, даже не сказав родителям… Тогда моя сумасшедшая любовь зашла слишком далеко. Мы с Денисом подали документы в один университет. Я ни в коем случае не заставляла его, это было его взрослым обдуманным решением… Ну или это было решение его сердца, ведь именно из-за меня он захотел учиться на преподавателя математики…
Это даже звучит смешно, Денис Громов – парень, которого знала каждая шайка в Питере, которого боялись и уважали, будет преподавать математику. Я тогда чуть не умерла со смеху. Честно, я думала он прикалывается, но, как оказалось, это было вовсе не шуткой.
В последний день подачи документов я случайно услышала разговор Дениса и Ефима. Это стало последней каплей. Никто из них никогда в открытую не признавался мне в чувствах, если же Дениса я читала, как открытую книгу и его чувства для меня никогда не были секретом, то чувства второго стали для меня настоящим потрясением.
2 года назад…
Я стояла за дверью, ведущей в комнату к Дэну. Посмотрев списки подавших документы и просчитав все наши шансы на поступление, я решила пойти к Денису и поздравить его с поступлением. Я тогда до сих пор прибывала в шоке оттого, что он сдал все экзамены на 80+. Но рассказать ему это я так и не смогла, потому что стала свидетельницей разговора, который уж точно не предназначался для моих ушей.
– Ты серьезно будешь поступать в этот университет? – с какой-то странной интонацией спросил Ефим.
– Ты не рад? – ответил на вопрос вопросом Денис.
– Это из-за нее, да?
– Да, а тебе то до этого какое дело? – с той же интонацией спросил Дэн.
– Когда ты ей уже наконец расскажешь о своих чувствах?
– Это уж точно тебя не касается! – прикрикнул Денис.
– А что, если я тоже ее люблю? – кажется, я готова была упасть в обморок.
– Что? Что ты только что сказал? – ошарашенно спросил Дэн.
– Я устал ждать, я завтра же признаюсь ей в чувствах. У тебя было столько времени, но ты так и не использовал его с умом. Сколько еще ты собирался быть просто другом?
– Нет, нет, нет. Этого не может быть, – как в бреду повторял тот, – ты никогда не говорил мне об этом! Не смей, слышишь, не смей этого делать! – перешел он на крик, – она моя, моя!
– Нет, братец, она так и не стала твоей и все это только твоя вина! Слышишь меня? Твоя и ничья больше. Теперь в игру вступаю я. Обещаю, что играть будем честно, ну по крайней мере я.
– Хорошо, но с моей стороны можешь не ждать честной игры.
– А я ничего другого и не ожидал. Удачи, Дэн, – кажется, он похлопал его по плечу.
Денис вылетел из комнаты, в его душе сейчас точно бушевал ураган, а следом за ним вышел Ефим, спокойный как океан в самый прекрасный летний день, я же осталась незамеченной.
Отлично, попасться сейчас было бы просто провалом. Дверь хлопнула первый раз, а через пару минут последовал и второй хлопок. Ушли. Я скатилась вниз по стенке и закрыла лицо руками. Минута, вторая и я не сдержалась… По щекам потекли предательские слезы. Не знаю сколько я просидела за этой проклятой дверью, но прошло точно чуть больше двух часов. О том, что из домашних может кто-то вернуться, я даже не думала. Но мне все же повезло, и я спокойно покинула этот дом, запасные ключи всегда валялись в моей сумочке. Потому что, когда Денис напивался мне приходилось притаскивать его домой. А искать ключи в его карманах всегда было проблемой, поэтому он дал мне один комплект.
За два месяца до этого…
Я сидела за письменным столом и разбиралась с домашним заданием, которое нам задали сделать в парах и моим напарником был конечно же Денис. Только вот этот шалопай отрывался сейчас на вечеринке у своего друга, а я делала все это одна. Бесит. Я тоже хочу на тусовку, но и не сделать эту домашку я тоже не могу. Спустя два часа я уже разглядывала почти готовую работу, как на мой телефон пришло сообщение:
Дениска-Сосика: Ник забери, меняя я у Сена адремс знаежь тат столко алккголя жду тебч.
Перевожу на трезвый русский язык: Ника, забери меня, я у Сани, (слышал бы этот самый Саня, что он стал сеном…) адрес знаешь. Тут столько алкоголя и красивых девочек, (это он просто не дописал) жду тебя.
Опять нахрюкался, а Ника разбирайся. Как что, так сразу Ника помоги, а как помочь Нике сделать домашку, которую задали НАМ, так он на вечеринке. Бесит.
Я нашла спортивки, которые носила только на физкультуре, потому что с самых школьных времен предпочитала только классику, и его бордовую толстовку, не думаю, что одна из моих блузок подошла бы под эти спортивки и вызвала такси.
Через двадцать минут я уже стояла перед домом этого самого Сена. Мой любимый друг сидел на скамейке около дома рядом с какой-то блондинкой. Только ее волосы точно были покрашены, причем не самым лучшим образом. Отвратительно.
– Пошла вон, ты больше не нужна, – она выглядела как настоящая шлюха: пирсинг в носу, правой брови, и в нижней губе, короткая юбка, которая почти ничего не прикрывала, а топик даже топиком назвать сложно, он был выполнен из какой-то мега прозрачной черной ткани, предполагаю, что его нужно было носить не как отдельный комплект одежды. Где они их только находят? В нашей элитной школе таких точно нет.
– Ты вообще кто такая? Уродина? – ооо, да эта девочка даже не знает с кем связывается.
– Слушай сюда, тряпка для таких мальчиков, как он, – я указала в сторону полуживого Дэна, – хотя, думаю, даже такой как он, в трезвом состоянии бы даже не взглянул на тебя, а на меня он смотрит каждый день и отвешивает комплименты, примерно по 20 раз на дню. Так что милая, уродка из нас двоих только ты.
Она посмотрела на меня глазами полными ненависти, кажется, она хотела пойти в мою сторону, но пошатнулась, после ее ноги запутались и она повалилась на землю. Карма, не иначе, а ну да и большая доза алкоголя.
– Даже не думай, – предупредила я ее.
Она кое как поднялась, пару раз все же снова упав, но поднялась и ушла, напоследок обозвав меня еще парой тройкой непристойных слов. Пускай идет, она мне сейчас не противник, не люблю играть со слабыми.
– Нажрался? И почему она? – я не ждала внятного ответа, скорее спросила у себя.
– Никуси ик, я, она, не помню, не ик, прости, я не целовал, ой, ик, честно.
– Знаю я, пошли уже, – я положила его руку к себе на плечо, и мы пошли к такси, которое ждало меня и моего верного раба на следующую неделю. За каждый косяк, Денис сдавался ко мне в рабство на целую неделю, сам, спешу заметить.
В этот раз мы доехали за 15 минут, видимо таксист совершенно не хотел вдыхать запах, который исходил от Дэна. Не поверите, но мне нравилось, как он него пахло алкоголем, по-своему сексуально. Странно, да, очень странно. А я никогда и не была нормальной.
– Спасибо и извините за это, я оставлю вам чаевые, – таксист лишь кивнул и уехал.
– Туша, ты не мог бы хотя бы чуть-чуть перебирать ногами? Они вон у тебя какие огромные, – в ответ он что то промямлил, но ногами зашевелил быстрее.
– Так, сядь вот сюда, – я посадила его в кресло, которое стояла на веранде их прекрасного особняка, надо, наверное, было его в клумбе оставить, вот его мама посмеялась бы.
Разобравшись с замком, я снова подхватила Дэна под плечо и повела в комнату, как назло, он жил на втором этаже. С задачей пройти незамеченными мы справились отлично, годы тренировок и никакого мошенничества.
Наконец дотащив эту тушу до места жительства, я присела на кровать, не легкое это дело, таскать восьмидесяти пятикилограммового шкафа до дома.
В этот момент Денис нащупал мою руку и сказал:
– Ник, не уходи, уже поздно, – даже ни разу не запнувшись проговорил Дэн.
– По тебе и не скажешь, что ты пьян, – сказала я в пустоту, потому что он уже отключился.
Но уйти я все же не решилась, уже было действительно поздно. Я написала родителям, что ушла к Громовым, они всегда разрешали ночевать у них, все-таки я был Громовым почти дочерью, поэтому мои родители никогда не были против.
Уснула я сидя в кресле Дениса, проснулась с ним в одной кровати, он всегда так делал, а я не была против.
– Очухался, – спросила я у протирающего глаза Дэна, выглядел он очень не очень.
– Нет, моя госпожа простит меня?
– Госпожа всегда прощает своего раба, собирайся в школу, надеюсь ты сегодня не сдохнешь, я не собираюсь защищать доклад одна.
– Ты, как всегда, добра ко мне, – он улыбнулся и отправился в ванную.
Спустя 2 месяца…
Я шла домой и не знала, что мне делать…
«Как что? Сделать выбор, принять чувства одно из них и жить счастливо.»
Но я не могу выбрать, я ведь люблю их обоих… И то, что меня любит Ефим, стало для меня настоящим шоком, ведь я думала, что он видит во мне только подругу.
«Ну конечно ты так думала, он ведь давал шанс Денису, поэтому не проявлял своих чувств»
Иногда даже у тебя бывают умные мысли, но от этого мне не легче. Я не смогу выбрать, а даже, если и выберу, то для них это станет катастрофой. Они поссорятся и причиной буду я, а я не хочу допускать этого, поэтому я уеду. Далеко, к тете, там они меня точно не достанут со своими чувствами, а я смогу спрятать там свои. Они не узнают, они не поссорятся, точно нет, только не из-за меня.
***
Дом, какой же ты большой, по сравнению с квартирой, в которой я прожила два года. И как же я, черт побери, по тебе скучала. Как бы хорошо я не скрывала свои чувства, но я однозначно скучала по дому, по родителям, по Вике и даже по этой семейке Громовых, но надеюсь, с последними я не встречусь никогда.
Охрана сразу открыла мне дверь, как только я позвонила в домофон. Меня ждут… какое же это приятное чувство. Тетя, конечно, тоже окружала меня теплотой и заботой, но маму она никогда бы мне не заменила. И кстати, тетя была вторым человеком, который узнал правду моего отъезда, именно она смогла пристроить меня в университет, потому что была там на хорошем счету, именно она вытащила меня из депрессии, именно она успокоила родителей, за что я ей безумно благодарна.
На пороге меня уже ждала мама. На ней был теплый свитер, цвета вина, он определённо подчеркивал ее зеленые глаза, также на ней была черная юбка, подол которой так и пытался подхватить ветер, но он был намного слабее, и не только слабее юбки, он был слабее мамы. Эта женщина, чьи счастливые глаза сейчас смотрели на меня, пережила многое, и я готова сделать все, чтобы ее глаза всегда светились только от счастья. Я готова упасть на колени, лишь бы она простила меня, но она уже простила меня, еще тогда простила, в тот самый день, когда я сбежала ото всех. Она же мама, а мамы не умеют обижаться на своих детей.
– Привет, мам, – я подошла к ней и смахнула слезы с ее щек.
– Привет, милая, – она обняла меня в ответ и не отпускала, пока я сама не отстранилась. Я слышала, как она хлюпала своим маленьким аккуратненьким носиком, который, кстати, достался и мне, хорошо, что не от папы, у него то нос картошкой.
– Пойдем, нам нужно о многом поговорить.
– Конечно, ты стала такой красивой, – она снова поцеловала меня в щеку.
– Все благодаря тебе, – и мы наконец направились в сторону гостиной.
Глава 5.
Дома ничего не изменилось, кроме одного… В нем больше нет любви и счастья, которые всегда летали между стен, нет больше улыбок, которые излучали мои родители. Осталась только мама, которую, кажется, сломали… Я думала, что эту женщину невозможно сломать, но она тоже человек и ее сломала любовь, которая когда-то казалась ей спасением и оберегом ото всех проблем.
Просторная гостиная, с многочисленными когда-то рамками с фотографиями, стала тусклой и невзрачной. На стене висят только наши с мамой общие фото… Наши несносные и шебутные коты, устроились в ногах своей хозяйки, как бы выражая свою поддержку.
Казалось, что на улице шел дождь, но дождь шел только в ее душе…
Повисло неловкое молчание. Я смотрела на маму и находила множество новых морщинок, которые появились за то время, пока меня не было дома. Я смотрела в ее глаза и видела грусть вперемешку с радостью. Грустила из-за отца, радовалась из-за меня. Мам, ты справишься, обязательно справишься, я буду рядом – говорили мои глаза. Ее хотели верить и соглашались.
– Мам, прости меня. Я такая дура, – я не выдержала первая и по моим щекам потекли слезы, – я не должна была так поступать с вами, – хлюпнув носом, я продолжила, – мам, я отвратительна, – закрыв лицо руками я разревелась еще больше.
– Милая, я никогда не держала обиды на тебя, – мама улыбнулась, но я видела, что ее глаза блестели, – иди ко мне, я так скучала, солнышко, – она раскинула руки в стороны, приглашая в свои объятия.
Я попыталась улыбнуться в ответ, но вышло не очень. Какое самое лучшее место для раскаяния? В маминых руках, около ее сердца. Мама всегда выслушает и никогда не осудит. Она может поругать тебя, но всегда будет оставаться на твоей стороне. Моя мама была именно такой.
– Ты же знаешь, как я люблю тебя? – она убрала прядь моих волос с лица и заглянула прямо в глаза, в этот момент я чувствовала себя маленькой девочкой, – знаешь, конечно, знаешь, – она снова улыбнулась и поцеловала меня в щеку, – милая, я знаю почему ты сбежала, – я подняла на нее удивленный взгляд, – я же твоя мама, глупышка.
– Мам, ты, ты, что правда знаешь почему я тогда сбежала? – я все еще не могла в это поверить.
– Любовь, милая, все из-за нее. Она делает нас счастливыми и несчастными. Она делает нас уязвимыми и осторожными. Она всегда разная, но по-своему прекрасная.
– Мамуль, ты правда не обижаешься на меня?
– Правда, – она вытерла мою последнюю сбежавшую слезинку.
– Я тоже люблю тебя, больше жизни.
– Эй, я подарила тебе жизнь, чтобы ты любила ее, а не меня больше жизни, – ее улыбка стала только теплее, и мы невольно рассмеялись.
– Да, ты, как всегда, права, – я погладила ее по волосам, – мам, расскажи мне, что случилось?
– Любовь, – было мне ответом.
– Мам, что это значит?
– Твой отец влюбился в другую, и я не имею права осуждать его. В жизни так бывает. Люди влюбляются друг в друга, потом влюбляются в других, – она все еще сдерживала себя.
– ЧТО?!
Что значит влюбился в другую? Как такое возможно? Как человек после 27 лет смог влюбиться в другую. Невозможно. Не верю. Такое только в фильмах бывает. А в жизни… в жизни такого точно не бывает. Как он мог оставить маму одну? В голове не укладывается. Где найти человека, который сможет залатать мое, в который раз разбитое сердце?