Пандора. Тени нейросети

Кирилл Сурин

Пандора. Тени нейросети

Пролог

Дождь в Некрополисе-7 был не водой. Это был конденсат отчаяния, выпадающий ядовитым туманом, подсвеченным мертвенным сиянием неоновых реклам, ползущих по стенам Яруса Дельта. Фиолетовый. Ядовито-зеленый. Кроваво-алый. Они отражались в лужах из машинного масла и неизвестной химической жижи, превращая переулок в аквариум для уродливых, потерянных теней. Неоновая тоска. Слова вертелись в голове Кайро, горькие и точные, как привкус этого воздуха – смесь озона, гниющих отбросов и чего-то металлически-сладкого, что въедалось в легкие.

Лира стояла, прислонившись к протекающей трубе, обмотанной клочьями изоляции. Ее фигура в потертом термоплаще казалась хрупкой, почти нереальной в этом гнилом полумраке. Визор ее нейрошлема – дешевая, потрескавшаяся модель – пылал изнутри безумием. Кайро видел отблески: водопады шифрованного кода, обрывки голограмм несуществующих архитектур, вспышки предупреждений – кроваво-красные символы опасности, которые гасли, не успев сформироваться. Она ныряла в "Хаос". Слишком глубоко. Слишком долго.

"Лира! Выныривай!" Его голос, хриплый от постоянного напряжения, сорвался на крик. Он схватил ее за плечо, ощутив под тонкой тканью костлявую дрожь. "Ты слышишь? Сюда идут!" Влажная тьма в конце переулка зашевелилась. Не обязательно "Мнемосин". Голодные тени Нижних Ярусов чуют слабость. Но их ножи ржавые, а инстинкты – примитивные и жестокие.

Она не отреагировала. Ее губы беззвучно шевелились, вырисовывая цифры, обрывки координат, бессвязные символы. На визоре, сквозь хаос данных, мелькнуло лицо. Женщина. Красота ее была ледяной, совершенной и абсолютно безжалостной. Глаза – как черные дыры, затягивающие свет и смысл. Элиса Вейланд. Призрак. Основательница рухнувшей империи, чьи кости давно сгнили где-то в фундаменте Верхних Ярусов. Лира вскрикнула – коротко, резко, будто ее ударили ножом в мозг. Тело дернулось в его руке.

"Лира! Что там?!" Кайро встряхнул ее сильнее, чувствуя, как его собственное сердце колотится о ребра.

Ее глаза, огромные и слишком яркие в бледном, осунувшемся лице, на миг сфокусировались на нем. В них не было просто страха. Там был ужас. Голый, первобытный, как понимание падающего в бездну. "Она… Ключ…" – прошептала она, голос превратился в цифровой хрип, скрежет сломанного синтезатора. "Все… связано… Ты…". Визор погас. Стекло стало абсолютно черным, непроницаемым зеркалом, в котором неон Некрополиса искажал его собственное, изможденное отражение в карикатуру.

И тогда она растворилась.

Не взрыв света, не портал, не телепортация. Ее просто… не стало. Один момент – хрупкая фигура дрожит в его руке, термоплащ шуршит о ржавую трубу. Следующий – рука Кайро сжимает пустоту. Термоплащ бесшумно сползает по трубе и падает в масляную лужу с тихим плеском. Визор шлема, теперь просто кусок черного пластика, глухо стукнул о камни.

Тишина. Только вездесущий гул города-трупа над головой и мерзкое бульканье в сточной канаве. Давление в ушах. Тошнота, подкатывающая к горлу. Холод, пронзающий глубже, чем ядовитый дождь.

Кайро замер, глядя на пустоту, где только что стояла Лира. На черный визор в луже. На жалкий комок ткани. В его голове, поверх шока и нарастающей паники, всплыл последний, искаженный синтезатором слог: "Ты…".

Последний след Лиры угасал в "Хаосе". И он остался один. С неоновой тоской, ядовитым дождем и черной дырой в груди, куда только что провалилось все, что еще имело смысл.

ГЛАВА 1. "Жизнь в Подвале. Атмосфера Яруса Дельта. Намек на грядущую бурю."

Подвал. Не дом, не убежище. Дыра. Выдолбленная в бетонном фундаменте полуразрушенного жилого блока времен Третьей Корпоративной войны. Влажность сочилась по стенам, оставляя черные, склизкие дорожки плесени. Воздух был густым, спертым – смесью сырой земли, ржавчины, дешевого технического спирта и вездесущей неоновой тоски, просачивающейся сверху сквозь трещины в перекрытии. Единственный свет исходил от тускло мерцающего голографического проектора, брошенного на ящик с надписью "Био-патока, Годен до: Н/Д", и от слабого, болезненного свечения импланта у Кайро на виске – старого, корпоративного образца, с едва различимой эмблемой "Мнемосин", частично затертой.

Кайро сидел на корточках у импровизированного стола – ржавой металлической двери, положенной на два разбитых криокапсула. Перед ним лежали обломки: сломанный сканер нейроактивности, распотрошенный блок питания, грязные микросхемы. Его пальцы, покрытые царапинами и пятнами машинного масла, двигались с механической точностью, соединяя проводки, проверяя контакты. Былая ловкость техника высшего класса, теперь поставленная на службу выживанию в аду Яруса Дельта. Каждый вздох отдавался эхом в сырой тишине, каждый стук инструмента казался слишком громким.

"Ты…"

Слово Лиры, выжженное цифровым хрипом, висело в воздухе плотнее смога. Он сжал отвертку так, что костяшки побелели. Где она? Что увидела в "Хаосе"? Что значило это проклятое "Ты"? Вина, острая как лезвие, впивалась в грудь. Он был там, в ее последние секунды. И не смог удержать. Не смог защитить. Снова.

Сверху, сквозь толщу бетона, доносился вечный гул Некрополиса-7: грохот маглевов на средних транспортных уровнях, приглушенный вой сирен где-то вдалеке, глухие удары – то ли строительной техники на Верхних Ярусах, то ли обрушений где-то в Треугольнике. Иногда – крики. Ближе. Голодные, злые, отчаянные. Музыка Нижних Ярусов. Кайро автоматически прислушался. Ничего необычного. Пока. Но тревога, поселившаяся в нем с того проклятого вечера в переулке, не утихала. Она гнездилась под ребрами холодным узлом, заставляя вздрагивать от каждого неожиданного звука.

Он бросил взгляд на угол подвала. Там, на груде грязных тряпок, лежал единственный предмет роскоши – почти пустая банка синтетического протеинового геля "Нектар Дельта" с ярлыком просрочки. И рядом – маленькая, выцветшая голограмма. Лира, лет десять назад. Улыбающаяся. До "Мнемосин". До "Хаоса". До исчезновения. Ее глаза тогда были полны надежды, которую Ярус Дельта методично вытравливал у всех своих обитателей. Кайро отвернулся. Смотреть было больно. Эта улыбка была ему не по статусу. Палачу. Неудачнику. Твари, забившейся в подвал.

Внезапно имплант на его виске вздрогнул. Не боль, не сигнал. Короткий, резкий спазм. Как статический разряд под кожей. Кайро замер. По его позвоночнику пробежали ледяные мурашки. Это не было похоже на сбой железа. Это было… чуждое. Тревога сжала горло тисками. Он инстинктивно потянулся к старому, но смертоносному импульсному пистолету, валявшемуся под столом. Холодная пластмасса рукояти была слабым утешением.

Сверху донесся новый звук. Не крик. Не грохот. Глухой, ритмичный стук. Металл о бетон. Медленный. Целенаправленный. Как будто что-то тяжелое и неумолимое спускалось по лестничному пролету, ведущему к заваленному, но не запертому наглухо входу в его дыру.

Тук… Тук… Тук…

Ритм совпал с бешеным стуком его сердца. Кайро медленно поднялся, прижавшись спиной к холодной, мокрой стене. Пистолет дрожал в его руке. Свет проектора отбрасывал его огромную, искаженную тень на стену с плесенью. Тень палача. Тень крысы.

Тук… Тук… ТУК!

Стук прекратился прямо за грудой хлама, прикрывавшей вход. Наступила тишина. Густая, зловещая, давящая. Воздух словно сгустился, пропитавшись запахом озона и… металлической свежести. Запахом корпоративных убийц.

Кайро затаил дыхание. Все его существо кричало об опасности. Это были не голодные тени Яруса Дельта. Это было оно. "Мнемосин". Пришли за ним. Нашли его логово. Почему? Зачем? Из-за Лиры? Из-за того, что он видел?

Дверь из хлама с грохотом разлетелась в стороны. В проеме, окутанные клубами поднявшейся пыли и подсвеченные тусклым неоном с улицы, вырисовывались две фигуры. Высокие. Слишком правильные. Слишком тихие. Броня – матово-черная, без опознавательных знаков, лишь легкий мерцающий контур на корпусах. Глазницы шлемов – пустые темные щели, без камер, без огней. Киборги. Безмолвные, эффективные, мертвые внутри. Оружие в их руках – компактные рельсотроны – уже было наведено на него.

"Кайро Фордж," – прозвучал голос. Искусственный. Без эмоций. Идущий не от киборгов, а словно из самого воздуха, из импланта в его виске. Голос "Мнемосин". – "Вы обвиняетесь в несанкционированном доступе к корпоративному активу уровня "Сигма". Сопротивление бесполезно. Сдача обеспечит минимально болезненную терминацию."

Терминация. Слово ударило, как молот. Терминация. Как Лиру.

Холод в груди Кайро сменился внезапной, яростной волной гнева. Гнева на себя. На них. На весь этот прогнивший мир. Пистолет в его руке перестал дрожать.

"Минимально болезненную?" – хрипло выдохнул он, прицеливаясь в ближайшую черную щель-глазницу. Его палец лег на спуск. – "А как насчет максимально громкой?"

Выстрел импульсного пистолета ослепительно белым кинжалом прорезал полумрак подвала.

Белый кинжал выстрела импульсного пистолета ударил в матовую черную броню первого киборга. Не в щель, а в центр груди. Короткая, ядовитая вспышка плазмы оставила кратер, расплавив композит. Киборг отшатнулся, его рельсотрон с ревом выплюнул разряд. Снаряд размером с палец пробил стену в метре от Кайро, вырвав клубы едкого дыма и бетонной крошки.

"Цель сопротивляется. Повышение уровня угрозы до 'Омега'. Применение летальной силы санкционировано," – бесстрастный голос "Мнемосин" зазвул в его импланте снова, игнорируя грохот.

Кайро не ждал. Он рванулся в сторону, к груде хлама – старым серверным стойкам, покрытым пылью и паутиной. Второй киборг открыл огонь. Свист рельсотронных снарядов разрезал воздух, выжигая дыры в ржавых криокапсулах, превращая стол в груду искрящегося мусора. Кайро нырнул за стойки, чувствуя, как раскаленный воздух обжигает щеку.

Знание места. Единственное преимущество крысы в норе.

Его рука нащупала толстый, перегрызенный кабель под ногами – магистраль аварийного питания, которую он давно перевел на свой подпольный узел. С диким рыком, в котором смешались ярость и страх, Кайро рванул кабель на себя, одновременно выстрелив в потолок над входом, где висели тяжелые цепи и крюк от давно снятого подъемника.

Искры от выстрела попали в оголенные жилы кабеля. КЗАТЬ!

Ослепительная голубая дуга ударила из-под ног, слизнув по мокрой стене, по луже масла у входа, по броне первого киборга, только что оправившегося от удара. Машину затрясло в конвульсиях высоковольтного разряда. Искры лизали черную броню, из щелей повалил едкий дым. Второй киборг инстинктивно отпрыгнул, его выстрел ушел в потолок.

В этот момент цепи с грохотом рухнули вниз, обрушив за собой часть балки и груду обломков. Они не убили, но создали хаотичную баррикаду в проеме и навалились на первого, еще дергающегося от разряда, киборга.

Бежать. Сейчас.

Кайро не стал смотреть на результат. Он рванул вглубь подвала, к едва заметной трещине в задней стене, заваленной пустыми канистрами. Он знал этот путь. Путь крысы. Скорчившись, он протиснулся в узкий лаз, чувствуя, как острые края бетона рвут его потертый плащ и царапают кожу. За спиной раздался грохот – киборги, уже проламывающие завал.

Улицы Яруса Дельта.

Холодный, пропитанный смогом воздух ударил в лицо, смешавшись с воем сирен, которые теперь звучали громче. Кайро вывалился из лаза в узкий, вонючий проулок. Сточная канава по центру бурлила неопознанной жижей. Над головой, почти касаясь друг друга, нависали балконы-скворечники, опутанные паутиной кабелей и вентиляционных труб. Неон вывесок "Ремонт Имплантов", "Синт-Мясо", "Слив Данных" лился вниз, окрашивая грязь в психоделические цвета.

Тут же на него налетели запахи: прогорклое масло фритюра, человеческая моча, металлическая пыль, сладковатая вонь синтетических наркотиков и вездесущая неоновая тоска – запах умирающего города.

"Крыса вылезла!" – прохрипел кто-то из темноты под балконом.

Кайро не раздумывал. Он рванул вдоль стены, ныряя в первый попавшийся поток людей. Толпа на Ярусе Дельта – это не прогулка. Это медленное, угрюмое течение человеческого отребья, техно-нищих, контрабандистов и просто отчаявшихся. Люди в рваной одежде, с дешевыми, мигающими имплантами на висках или руках, с пустыми глазами. Дети, похожие на стариков, копошились в мусоре. Над всем этим висел гул – стоны, ругань, грохот музыки из дешевых баров, скрежет машин.

Тук-Тук-ТУК!

Звук преследования. Металл по бетону. Быстрее. Громче. Киборги выбрались. Они не бежали – они двигались с нечеловеческой, неумолимой скоростью, рассекая толпу, как нож масло. Люди отпрыгивали с визгами, падали, их давили. Никто не сопротивлялся. Все знали – это "Призраки" или их аналоги. Смерть на ножках.

Кайро нырнул под низкий навес рынка имплантов. Ряды столов, заваленных сомнительным железом: б/у нейрочипы, дрожащие кибер-конечности, канистры с мутным силиконом для заливки ран от плохих имплантов. Продавцы-теневики с острыми глазами мгновенно оценили его как проблему и отвернулись.

"Держи его!" – тот же искусственный голос громко прозвучал над рыночным гулом. Не в имплант – в уличные репродукторы. "Гражданин Кайро Фордж объявлен вне закона за кражу корпоративной собственности. Задержание поощряется."

На мгновение в толпе возникла пауза. Глаза – тупые, жадные, испуганные – устремились на Кайро. Поощрение от "Мнемосин" – это шанс вырваться из Дельты. Хотя бы на день. Несколько крепких парней с самодельными кибер-кулаками шагнули вперед.

Крысы грызут крыс.

Кайро выстрелил в воздух. Не для убийства – для паники. Ослепительная вспышка и громкий хлопок импульсного пистолета сделали свое дело. Толпа на рынке взорвалась хаосом. Люди бросились врассыпную, опрокидывая столы, роняя товар. Поднялась пыль и крики. Кайро рванул сквозь этот хаос, отталкивая паникующих, спотыкаясь о мусор и упавших.

Он вылетел на другую сторону рынка, на более широкую, но не менее грязную улицу. Впереди – мост через зияющую техно-пропасть, ведущий к входу в вентиляционную шахту, известную как путь в Треугольник. Его цель. Его призрачный шанс.

Обретение Фрагмента "Пандоры" и Правда о Лире (Ключевой момент!)

Один из киборгов, преследовавший его по пятам, вырвался из хаоса рынка. Его броня была покрыта сажей и грязью, но он двигался неумолимо. Рельсотрон поднят. Кайро развернулся, чтобы отстреливаться, зная, что это конец.

В этот момент взрыв.

Не снаружи. Внутри киборга. Что-то в его грудном отделе сдетонировало с короткой, фиолетовой вспышкой – последствия высоковольтного удара в подвале и погони. Броня разошлась по швам. Искры, дым, брызги охлаждающей жидкости. Машина замерла, дернулась и рухнула на колени, а затем плашмя на грязный асфальт.

Кайро замер на мгновение, целясь в поверженного врага. И тут он увидел. Среди дымящихся обломков грудной клетки киборга, среди переплетения разорванных кабелей и оплавленных микросхем, лежал осколок. Он был размером с фалангу пальца. Не металл, не пластик. Что-то… другое. Темное, как обсидиан, но с внутренним мерцанием, как у далекой галактики. По его поверхности пробегали крошечные молнии – фиолетовые, зеленые, кроваво-красные.

"Актив Сигма…" – мелькнуло в голове Кайро. То, за что его обвиняли в краже. То, что стоило Лире…

Имплант на его виске снова вздрогнул. На этот раз – резкая, режущая боль. Как будто кто-то вонзил ледяную иглу прямо в мозг. И одновременно – голос. Не искусственный голос "Мнемосин". Женский. Полный нечеловеческой боли и ярости. Один-единственный, пронзительный крик, от которого задрожали кости:

"ПАЛАЧ!!!"

Боль и голос слились в один шквал. Кайро едва не упал. Перед глазами поплыли пятна. И в этих пятнах – образы. Мелькающие, как обрывки кошмара: стерильная лаборатория, пульсирующая энергия в гигантском кристалле, лицо Элисы Вейланд – искаженное мукой, ее глаза, полные ужаса и обвинения… на него. И… Лира. Лира в прозрачной капсуле, ее тело сотрясают конвульсии, ее рот открыт в беззвучном крике. Надпись на дисплее капсулы: "Экзорцист-Омега: Терминация. Статус: 97%".

Знание. Оно вонзилось в его мозг острее любого ножа. Это не подозрение. Это правда. Лиру не просто захватили. Ее убивают. Прямо сейчас. Превращают в топливо, в ядро для… этого осколка? Для "Пандоры-Омега"? Терминация. Процесс почти завершен.

Ярость, отчаяние и вина слились в единый белый шум. Кайро, не помня себя, рванулся не к мосту, а к поверженному киборгу. Его рука, словно сама по себе, протянулась к дымящемуся осколку. В момент, когда его пальцы коснулись поверхности…

Боль. Невыносимая. Как погружение руки в расплавленный металл и ледяную пустоту одновременно. Визг в ушах – смесь голоса Элисы ("ПАЛАЧ!") и цифрового белого шума. Глаза на миг ослепли. Но он сжал осколок. Вырвал его из кибер-трупа.

Фрагмент "Пандоры" жгло ладонь даже сквозь ткань перчатки. Он пульсировал, как живое, гневное сердце. Имплант на виске Кайро горел огнем, проецируя прямо на сетчатку мигающее предупреждение: "НЕИЗВЕСТНЫЙ НЕЙРОТОКСИН. УРОВЕНЬ УГРОЗЫ: КРИТИЧЕСКИЙ".

Сзади раздался рев рельсотрона. Второй киборг, обойдя хаос рынка, был уже здесь. Снаряд пробил асфальт в сантиметре от ноги Кайро.

Не думая, только чувствуя жгучую боль в руке и виске, ярость за Лиру и древний инстинкт выживания крысы, Кайро рванул к мосту. К Треугольнику. К "Тишине". Сжимая в кулаке источник боли, голосов и единственную нить к спасению того, что еще осталось от сестры. Фрагмент "Пандоры" горел в его руке, как уголь из самого сердца ада.

Мост вибрировал под ногами, как живой от страха. Ржавые фермы скрипели, ветер из техно-пропасти внизу выл, забираясь под плащ, неся запах окисленной крови и сточных химикатов. Кайро бежал, почти не чувствуя ног. Каждый шаг отдавался пульсирующей болью в кулаке, сжимающем Фрагмент, и в виске, где имплант "Мнемосин" горел ледяным огнем. Предупреждение "НЕЙРОТОКСИН. УГРОЗА ЦЕЛОСТНОСТИ КОНТУРА" мигало на периферии зрения, сливаясь с ядовитым неоном.

Сзади – рев рельсотрона. Снаряд просвистел в сантиметре, снес кусок прогнивших перил. Кайро не оглянулся. Он видел цель: черный квадрат входа в вентиляционную шахту на другом берегу пропасти. Арка, обвитая колючей проволокой (давно мертвой), над ней – грубо нарисованное граффити: ухо, перечеркнутое молнией. Символ "Тишины". Врата в Треугольник.

Последние метры он преодолел прыжком. Нырнул в черный провал. Провалился вниз по короткому, скользкому склону из глины и битого бетона, ударившись плечом о холодную стену.

Тишина.

Она обрушилась, как физический удар. После оглушительного гула, сирен и криков Яруса Дельта – абсолютная, поглощающая тишина. Не мертвая, а… давящая. Звуки снаружи не проникали. Воздух стоял неподвижный, тяжелый, пропитанный запахами старой пыли, влажного камня, плесени и слабого, едкого озона от брошенных кабелей, свисавших с низкого свода как кишки. Света почти не было. Лишь тусклое, фосфоресцирующее свечение лишайника на стенах да редкие мигающие красные и зеленые огоньки на мертвом оборудовании – крошечные глаза во тьме. Туннель уходил в непроглядный мрак.

Кайро лежал на холодном, липком полу, задыхаясь. Боль от Фрагмента в кулаке и от импланта в виске не утихала, но теперь она билась в такт с тишиной, заполняя все внутри. Он разжал пальцы. Осколок "Пандоры" лежал на ладони. В темноте его внутреннее мерцание стало ярче: фиолетовые, ядовито-зеленые, кровавые молнии под гладкой, холодной как космос поверхностью. Они отражались в его глазах, широких от боли и шока.

"ПАЛАЧ…" – эхо крика Элисы все еще вибрировало в костях, смешиваясь с белым шумом в ушах.

Он сглотнул ком горечи и ужаса. Видение. Лира. Капсула "Экзорцист-Омега". Ее тело, корчащееся в немых конвульсиях. Цифры на дисплее: ТЕРМИНАЦИЯ: 97%. Они горели в его сознании ярче любого неона. Почти закончено. Они не просто захватили ее. Они убивали. Стирали ее разум, ее "я", чтобы сделать… чем? Ядром для этого кошмарного артефакта? Для "Пандоры-Омега"? И он… он был причастен. Как? Слово Элисы впилось в него, как нож: "ПАЛАЧ". Ее лицо, искаженное мукой и ненавистью… направленной на него. Связь была очевидна, ужасна, но пока непостижима. Его прошлое – ключ. Его вина – фундамент этого кошмара.

Имплант на виске дернулся – острая, колющая боль. Фрагмент в ладони ответил вспышкой ядовито-зеленого света. И в этой вспышке – не образ, а ощущение. Голод. Холодный, бездонный, ненасытный. Голод, направленный наружу. На мир. На разум. На память. Он исходил от Фрагмента. И он был… знакомым. Как отголосок чего-то давно похороненного в его собственной душе. Страха? Вины? Соучастия в чем-то ужасном?

"Ты…" – шепот Лиры в переулке обрел новый, леденящий смысл. Она знала? Видела что-то в "Хаосе"? Связь между ним… и Элисой? Между ним… и "Пандорой"?

Кайро сжал Фрагмент снова, стиснув зубы от новой волны жгуче-ледяной боли. Он не мог отпустить. Это был его крест. Его ключ. Его единственный шанс добраться до нее. До Лиры. Остановить терминацию. Спасти хоть что-то. Даже если это стоило ему рассудка. Даже если он был Палачом. Осознание вины не отменяет долга.

Где-то в глубине туннелей "Тишины", далеко, но отчетливо в этой гнетущей тишине, послышался скрежет. Металл по металлу. Медленный. Целеустремленный. Что-то большое двигалось. Не киборг "Мнемосин". Что-то… местное. Обитатель Треугольника. Охотник.

Кайро медленно поднялся, игнорируя боль в ушибленном плече, дрожь в ногах и ледяной ожог Фрагмента в кулаке. Он засунул осколок во внутренний карман плаща. Тепло (нет, холод) мгновенно просочилось сквозь ткань, прилипнув к коже на груди, как паразит. Предупреждение импланта сменилось: "НЕЙРОТОКСИН. ДЕГРАДАЦИЯ КОНТУРА 1.1%." Цифры росли.

Он проверил импульсный пистолет. Заряд: 23%. В карманах – пусто, кроме жалких крох синт-геля. Крыса в каменном мешке. С голодным осколком ада у сердца и криком Элисы в черепе. И где-то в этих бесконечных, поглощающих звук катакомбах была Рейвен. Его призрачная надежда. Контакт. Последний проводник.

Кайро шагнул вперед, в полную, почти осязаемую тьму, навстречу скрежету. Тишина Треугольника обволакивала его, тяжелая и враждебная, но не могла заглушить голос в его голове, ставший навязчивым ритмом его нового бытия:

Терминация: 97%. Терминация: 97%. Терминация: 97%…

ГЛАВА 2. "Шепот Элисы и Кровь Проводника"

Тишина Треугольника была не пустотой, а густой, вязкой субстанцией