
Полная версия
Зверь из космоса

Айрат Хайруллин
Зверь из космоса
Глава 1: Побег Лёхи
Место действия: Частный дом Колесниковых, Серпухов, раннее утро, февраль 2025 года
Солнце ещё не поднялось над горизонтом, и февральский мороз покрыл тонкой коркой льда кривые улочки частного сектора Серпухова. Дом Колесниковых стоял на отшибе – старый, деревянный, с облупившейся краской и покосившимся забором, который давно никто не чинил. Рядом, за пустырём, виднелись силуэты новеньких многоэтажек, построенных на костях бывшего завода химволокна. Иван Колесников спал в своей комнате на втором этаже, уткнувшись лицом в подушку. Его русые волосы торчали во все стороны, а ноги в полосатых носках свисали с края кровати. На столе громоздились останки старого системного блока, который он вчера разбирал, надеясь собрать что-то полезное. Часы показывали 5:47 утра, но тишину разорвал внезапный грохот – будто кто-то уронил лист железа на бетонный пол.
Иван дёрнулся, открыл один глаз и пробормотал:
– Лёха, чтоб тебя…
Он знал этот звук. Это был не ветер, не соседский пёс Борька, который вечно лаял на луну, и даже не мать, которая могла уронить сковородку на кухне. Это был Лёха – его «домашний питомец», как он называл его в шутку перед друзьями, хотя ни один здравомыслящий человек не назвал бы эту тварь питомцем. Иван натянул свитер поверх пижамы, нашарил кроссовки и, спотыкаясь о разбросанные провода, побрёл к окну.
За окном, в полумраке двора, маячила туша Лёхи. Четыре метра в длину, два с половиной в высоту, восемь ног, каждая толщиной с берёзовый ствол, и шкура, похожая на помятую жесть после дождя. Лёха был похож на бегемота, которого скрестили с пауком и обтянули металлической фольгой, но глаза у него были добрые, почти человеческие, если не считать того, что их было три. Сейчас он стоял у сарая, одной лапой цепляя покосившуюся дверь, а другой выгребая из кучи старого хлама ржавую кастрюлю. Раздался хруст – Лёха сунул кастрюлю в пасть и начал жевать, как ребёнок жуёт конфету.
– Лёха! – крикнул Иван, распахивая окно. Холодный воздух ударил в лицо, но он не обратил внимания. – Ты что творишь, зараза?
Лёха повернул голову, моргнул всеми тремя глазами и выдал низкий, гудящий голос, который звучал так, будто кто-то говорил через сломанный мегафон:
– Я кушать хочу. Картошка кончилась. Металл вкусный.
– Металл вкусный, говоришь? – Иван сплюнул в сторону. – А забор соседский тебе не вкусный? Опять снесёшь, и мне от матери влетит!
Лёха виновато опустил голову, но тут же выпрямился и шагнул вперёд. Его лапы оставляли в мёрзлой земле ямы размером с тазик. Забор – старый, из кривых досок, сколоченных гвоздями ещё при Брежневе, – затрещал и рухнул, как карточный домик. Иван выругался, схватил куртку и побежал вниз по скрипучей лестнице.
На кухне уже хлопотала Татьяна Колесникова. Ей было под пятьдесят, но выглядела она моложе – крепкая, с короткими светлыми волосами и руками, привыкшими держать калькулятор и чайник одновременно. Она чистила картошку для утренней яичницы, когда услышала грохот.
– Ванька, это опять твой зверь? – крикнула она, не оборачиваясь. – Сколько раз я тебе говорила – держи его на цепи!
– На какую цепь, мам? – огрызнулся Иван, натягивая кроссовки. – Он её в прошлый раз сожрал, как макароны!
– Тогда придумай что-нибудь! – Татьяна бросила картофелину в миску и вытерла руки о фартук. – Соседи опять в полицию позвонят, а у меня и без того дел по горло. Вчера Смирнов звонил, сказал, что если эта тварь ещё раз выйдет за участок, он лично её пристрелит.
– Пусть попробует, – буркнул Иван, но в голосе не было уверенности. Он знал, что Олег Смирнов, местный начальник ОВД, не шутит. В прошлом году тот приезжал с газовым пистолетом, когда Лёха случайно снёс курятник у соседей. Пистолет не помог – Лёха только чихнул от газа и попросил добавки.
Иван выскочил во двор. Мороз щипал щёки, дыхание вырывалось белыми облачками. Лёха уже перебрался через поваленный забор и топал к соседскому дому, где на лужайке стоял металлический мангал – гордость деда Василия, который каждое лето жарил шашлыки для всей улицы. Лёха принюхался, ткнул мангал лапой и, не долго думая, откусил кусок. Раздался скрежет, как будто кто-то грызёт консервную банку.
– Лёха, назад! – заорал Иван, бросаясь за ним. – Ты что, сдурел? Это не твоё!
– Вкусное, – прогудел Лёха, жуя. – Железо старое, с дымом. Люблю.
– Да чтоб тебя черти взяли! – Иван схватил палку и попытался отогнать Лёху, но тот лишь посмотрел на него с укором и продолжил трапезу.
Тут из соседского дома выскочил дед Василий – невысокий, жилистый, в потёртой телогрейке и с вилами в руках. Его лицо покраснело от ярости, седые усы топорщились, как у кота перед дракой.
– Колесников! – рявкнул он. – Это что за безобразие? Твой зверь мой мангал жрёт! Я сейчас участковому позвоню, пусть разбирается!
– Дед Василий, не надо участкового, – взмолился Иван, встав между стариком и Лёхой. – Я всё улажу, честно! Он просто голодный, я его сейчас уведу.
– Голодный он, говоришь? – дед Василий ткнул вилами в воздух. – А в прошлый раз он мою тачку обглодал! Бампер до сих пор кривой!
– Это случайно вышло, – Иван отступил назад, глядя, как Лёха доедает мангал. – Он же не со зла…
– Не со зла? – Старик сплюнул на землю. – Да эта тварь хуже медведя! Откуда вы его вообще взяли?
Иван не ответил. Он не любил рассказывать эту историю – не потому, что она была секретной, а потому, что никто всё равно не верил. Лёху привёз его прапрадед, Алексей Колесников, космонавт-испытатель, который в 1970-х участвовал в секретной советской миссии на Марс. Официально миссия провалилась, но прапрадед вернулся с «сувениром» – маленьким существом, которое потом выросло в Лёху. Семья держала его в сарае, кормила металлоломом и картошкой, а соседи думали, что это какой-то экспериментальный робот. Иван сам не знал всей правды – только то, что Лёха был частью их жизни, как старый телевизор или дырявый забор.
Пока дед Василий орал, Лёха закончил с мангалом и повернулся к припаркованному у дома «Ларгусу». Машина была старой, с облупившейся краской и треснувшим бампером, но для деда Василия она была как член семьи. Лёха ткнул машину лапой, та покачнулась, и раздался скрип металла.
– Нет! – Иван бросился вперёд, но было поздно. Лёха отломил дверцу и начал жевать, причмокивая от удовольствия.
– Всё, Колесников, тебе конец! – дед Василий бросил вилы и вытащил телефон. – Сейчас Смирнов приедет, и твоему зверю крышка!
Иван схватил Лёху за одну из ног и потянул. Это было всё равно что тянуть трактор, но Лёха, почувствовав напряжение, неохотно попятился.
– Пошли домой, ну же! – шипел Иван. – Хватит жрать чужое добро!
– Картошка лучше, – прогудел Лёха, но послушался. Они побрели обратно через пустырь, оставляя за собой след из обломков мангала и крики деда Василия, который уже набирал номер ОВД.
Когда они вернулись во двор, Татьяна стояла на крыльце, скрестив руки. Её взгляд был холоднее февральского ветра.
– Ванька, – сказала она тихо, но твёрдо, – если ты не придумаешь, как держать эту тварь под контролем, я сама сдам её в Роскосмос. Пусть там разбираются, что с ней делать.
– Мам, он не тварь, – возразил Иван, глядя на Лёху, который виновато жевал кусок дверцы. – Он… ну, он наш.
– Наш? – Татьяна фыркнула. – Он твой, пока не снесёт полгорода. А потом он станет проблемой Смирнова. Или кого похуже.
Иван промолчал. Он знал, что мать права. Лёха был не просто питомцем – он был загадкой, которую никто не мог разгадать. И эта загадка только что сожрала соседский мангал и половину «Ларгуса». Где-то вдалеке завыла сирена – похоже, дед Василий не шутил насчёт полиции. Иван вздохнул и потащил Лёху в сарай. Нужно было придумать план, и быстро.
Сцена 2: Разборки с властями
Место действия: Частный дом Колесниковых и общежитие колледжа, Серпухов, утро того же дня
Сирена приближалась, её вой резал утреннюю тишину, как нож режет подмёрзший хлеб. Иван затолкал Лёху в сарай, но тот упирался, цепляясь лапами за косяк. Дверь трещала, готовая разлететься в щепки, а Лёха гудел:
– Я не хочу сарай. Там скучно. Картошка где?
– Картошка будет, если заткнёшься и спрячешься! – шипел Иван, пихая его всем весом своего тощего тела. Лёха вздохнул, моргнул тремя глазами и нехотя втиснулся внутрь. Сарай затрясся, но устоял. Иван захлопнул дверь и привалился к ней спиной, вытирая пот со лба. Мороз кусал пальцы, но он не замечал – адреналин гнал кровь быстрее, чем ветер гнал мусор по пустырю.
На улице затормозил чёрный УАЗ с мигалкой. Из машины выбрался Олег Смирнов – высокий, с квадратной челюстью и взглядом, который мог пробить бетонную плиту. Его форма сидела идеально, как будто её шили прямо на нём, а фуражка добавляла лишний сантиметр роста. За ним вылез молодой сержант, тощий парень с красным носом, который явно предпочёл бы сидеть в тёплом участке с кружкой чая.
Татьяна вышла на крыльцо, всё ещё в фартуке, с ножом для чистки картошки в руке. Она посмотрела на Смирнова и скрестила руки, не выпуская ножа – жест, который говорил: «Я готова говорить, но не уступать».
– Доброе утро, Татьяна Викторовна, – начал Смирнов, снимая фуражку и кивая. Голос у него был низкий, с ноткой усталости, как у человека, который слишком часто повторяет одно и то же. – Опять ваш зверь?
– А вы как думаете? – ответила она, прищурившись. – Соседи позвонили, небось?
– Дед Василий, – подтвердил Смирнов. – Говорит, ваш… как его там… Лёха? Сожрал мангал и дверцу от «Ларгуса». Угрожал вилами, пока я не приехал.
– Вилами он пусть картошку копает, а не людям угрожает, – буркнула Татьяна. – Лёха не зверь, он просто… ну, не местный.
– Не местный? – Смирнов фыркнул. – Это мягко сказано. Я вчера деда Василия еле успокоил, а сегодня он мне чуть трубку не прожёг своими воплями. Говорит, если я не разберусь, он сам этого Лёху прикончит.
Иван, стоя у сарая, напрягся. Он знал, что дед Василий не шутит – старик однажды прогнал медведя с огорода ржавым топором. Лёха, конечно, не медведь, но вилы в его шкуре застрянут так же легко, как в мешке с картошкой.
– Олег Петрович, – вмешался Иван, шагнув вперёд, – Лёха не опасный. Он просто голодный был. Я его накормлю, и он больше не полезет.
Смирнов повернулся к нему, прищурив глаза.
– Накормишь? Чем? Ещё одним мангалом? Или, может, мою машину скормишь? – Он кивнул на УАЗ. – Слушай, парень, я не против твоей зверюги, пока она сидит тихо. Но если она опять выйдет за забор, я её конфискую. Или пристрелю.
– Вы его не пристрелите, – сказал Иван, стараясь говорить твёрдо, хотя голос дрогнул. – Он пули не боится.
– А я и не из пистолета буду, – усмехнулся Смирнов. – У меня в багажнике «Сайга» лежит. Хватит?
Татьяна бросила взгляд на сына, потом на Смирнова.
– Олег, не горячись. Мы сами разберёмся. Дайте нам день, я поговорю с Ванькой, найдём выход.
– День? – Смирнов покачал головой. – У вас было сто дней, Татьяна Викторовна. Соседи уже петицию пишут в администрацию. Если этот ваш Лёха ещё раз вылезет, я его заберу. И не спорьте – мне за порядком следить положено, а не за вашими семейными тайнами.
Он кивнул сержанту, и они направились к машине. Иван смотрел им вслед, сжимая кулаки. Он знал, что Смирнов не блефует – тот был из тех, кто сначала делает, а потом думает. Надо было что-то придумать, и быстро.
– Мам, я к Кате схожу, – бросил он, хватая рюкзак с крыльца.
– Куда собрался? – Татьяна нахмурилась. – С Лёхой что делать будем?
– Я придумаю, – отрезал Иван и побежал через пустырь, не оглядываясь.
Общежитие колледжа находилось в километре от дома – трёхэтажное здание из серого кирпича, с облупившейся штукатуркой и окнами, затянутыми полиэтиленом вместо разбитых стёкол. Иван пробрался мимо вахтёрши, старухи в платке, которая дремала над кроссвордом, и поднялся на второй этаж. Комната Кати была в конце коридора – маленькая, с двумя кроватями, заваленными учебниками, и старым ноутбуком на столе.
Екатерина Белова сидела на подоконнике, скрестив ноги, и листала что-то на телефоне. Её тёмные волосы были собраны в небрежный хвост, а в ушах болтались дешёвые наушники. Она подняла глаза на Ивана и усмехнулась:
– Ну что, опять Лёха натворил?
– Откуда знаешь? – Иван бросил рюкзак на пол и рухнул на стул.
– Да ты весь красный, как после забега, и глаза бешеные, – сказала она, спрыгивая с подоконника. – Плюс в чате соседей уже фотки – твой Лёха жуёт мангал, а дед Василий рядом с вилами позирует.
– Чёрт, – выдохнул Иван. – Смирнов приезжал. Сказал, если Лёха ещё раз вылезет, он его заберёт. Или пристрелит.
Катя присвистнула.
– Серьёзно? Ну, Смирнов тот ещё кадр. Помнишь, как он в прошлом году собаку тракториста гонял? Чуть не застрелил, а потом оказалось, что она его тапки украла.
– Лёха не собака, – буркнул Иван. – Его из ружья не взять.
– Тогда зачем паникуешь? – Катя подошла к столу, налила чай из термоса в две кружки и протянула одну ему. – Сядь, выпей, подумаем.
Иван взял кружку, но пить не стал – просто крутил её в руках, глядя в мутную жидкость.
– Я не паникую. Просто… не знаю, что делать. Мать хочет его сдать в Роскосмос, Смирнов грозится забрать, а Лёха жрёт всё, что видит. Он же не виноват, что голодный.
– А ты его корми нормально, – сказала Катя. – Сколько он весит? Тонны три? Ему картошки килограмма не хватит.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.