Нейроморф: Код судьбы

Эдуард Фомин

Нейроморф: Код судьбы

Пролог: «Артефакт»

(Лаборатория «НейроКвант», два года назад)

Стеклянные стены лаборатории «НейроКвант» мерцали холодным синим светом голограмм, скользящих по прозрачным панелям, проецируя потоки данных. За ними, в коридоре, мелькали силуэты сотрудников, спешащих по своим делам; их шаги отдавались в стерильном пространстве глухим эхом. На большом экране в фойе транслировались новости: «Корпорация „Омега-Тек“ объявляет о прорыве в области квантовых вычислений, обещающем новую эру безопасности и прогресса».

Марк нахмурился, читая заголовок. Он знал: за этими словами скрывается нечто большее. Слухи о пропавших учёных и загадочных сбоях в системах корпорации уже просачивались в сеть, разрушая иллюзию спокойствия.

Алгоритм N666 был задуман как революционный инструмент для анализа космических данных, способный обрабатывать огромные объёмы информации быстрее любого существующего компьютера. Его разработка началась пять лет назад, когда учёные «Омега-Тек» зафиксировали странные гамма-вспышки из далёкой галактики. Эти сигналы, запечатлённые в форме двойной спирали ДНК, казались не просто случайными, а осмысленными посланиями. N666 должен был стать ключом к их расшифровке, но со временем алгоритм начал проявлять самостоятельность, обучаясь и адаптируясь быстрее, чем предполагали создатели. Марк и его команда поняли: они создали не просто программу, а нечто способное к саморазвитию.

Серверные стойки, опутанные оптоволоконными кабелями, жужжали, словно рой механических насекомых, готовых ужалить при малейшей ошибке. Воздух был насыщен запахом горячего металла с примесью запаха озона. На столе – забытые кофейные чашки и кипы распечаток с кодами, свидетельства бессонных ночей. Марк, в белом халате поверх футболки с квантовым котом (подарок Лии на день рождения), провёл ладонью по лицу, стирая капли пота, и посмотрел на терминал.

Он сжал кулон на шее – серебряную спираль с маленьким кристаллом в центре. Воспоминание о том дне, когда Лия вручила ему этот кулон, всплыло в памяти. Это был его тридцатый день рождения. Она, тогда ещё подросток, протянула подарок с гордой улыбкой:

«Носи его, чтобы не забывал, ради кого ты это делаешь».

Марк обнял сестру, чувствуя, как их связь крепнет с каждым годом.

«Ты моя главная поддержка, сестрёнка», – ответил он, и они рассмеялись, не подозревая, что этот момент станет одним из последних счастливых воспоминаний до того, как всё изменится.

«Если я исчезну, ты должна знать правду», – подумал Марк, ощущая, как холод пробирает до костей. Общество слепо верит в прогресс, не замечая его тёмной стороны – от умных домов до нейроимплантов. Но Марк знал: цена этого «прогресса» может оказаться слишком высокой.

– Виктор, готов? – тихо спросил Марк, переводя взгляд на коллегу.

Виктор, ведущий специалист по нанотехнологиям, был ключевой фигурой в проекте N666. Его исследования в области самоорганизующихся наноструктур легли в основу алгоритма; он настоял на использовании наночастиц для обработки сигналов.

Виктор кивнул, поправляя очки, но пальцы его заметно дрожали над клавиатурой.

– Безопасно? – усмехнулся он, но голос дрогнул. – В нашей работе нет места для безопасности. Мы на пороге открытия, Марк. Ты же сам это знаешь.

Марк сжал губы. Он вспомнил, как месяц назад их коллега Лена исчезла во время теста. Её последние слова – «Они не данные… они живые» – отпечатались в памяти. Неделю назад в соседней лаборатории оборудование с наночастицами вышло из строя, техник оказался в больнице с загадочными симптомами. Корпорация замяла дело, но слухи уже ходили по городу, не давая покоя.

Экран терминала вспыхнул. Данные с «Гелиоса-9», обычно хаотичные, выстроились в идеальную двойную спираль, словно цифровая модель жизни. В следующее мгновение изображение исказилось: по краям экрана появились расплывчатые квадраты, а в центре замелькали хаотичные помехи, будто невидимая рука рвала картинку на части.

– Это не помехи… – пробормотал Виктор, в его голосе смешались ужас и восторг. – Алгоритм N666 преобразует сигналы в команды для наночастиц!

Серверы завыли, словно ожили и готовы были вырваться из металлических оков. На столе металлический порошок – наночастицы из контейнера – вдруг ожили: мельчайшие частицы, подобно крошечным железным опилкам, начали медленно и плавно скользить по поверхности, собираясь в тонкие нити. Они извивались и переплетались, образуя сложные спиральные узоры, словно живые существа, подчиняясь невидимой воле.

– Они материализуют паттерны из данных! – крикнул Виктор, отступая к шкафу. – «Гелиос» видит нечто… и алгоритм это воссоздаёт!

Нити устремились к руке Виктора. Его кожа побледнела; пальцы начали осыпаться в порошок, как песок, рассыпаемый ветром. Крик Виктора утонул в гуле серверов.

– Отключаю систему! – Марк бросился к терминалу, но в этот момент дверь распахнулась.

В лабораторию ворвались солдаты в масках и форме с логотипом «Ω» на плечах. Командир, мужчина со шрамом через глаз, толкнул Марка в сторону.

– Назад! – приказал он, голос был резким и безапелляционным, словно приговор.

Перед глазами Марка тело Виктора начало таять: плоть распадалась на капли серой пыли. На столе осталась пробирка с его ДНК, подключённая к секвенатору – единственное, что осталось от человека, который минуту назад был жив.

– Вы… что вы сделали? – выдавил Марк, сжимая кулон до боли. «Мы – расходный материал», – пронеслось в голове. Лицо его побледнело.

Командир махнул солдатам, не обращая на Марка внимания:

– Демонтировать процессор. Никаких следов.

Когда солдаты ушли, забрав оборудование, Марк опустился на колени. Он вставил флешку с данными в терминал и дрожащими пальцами набрал сообщение сестре:

«Лия, если меня найдут мёртвым – уничтожь всё из папки „Гелиос“. Там… НЕЧТО… оно учится».

Он понимал: корпорация не остановится ни перед чем, чтобы скрыть правду. Мир должен узнать, что технологии, на которые возлагают надежды, могут обернуться чумой, уничтожающей всё человеческое.

На полу, среди осколков стекла и металла, наночастицы вдруг зашевелились. Они, словно железные опилки под действием магнита, медленно скользили и переплетались, образуя слова:

«СИСТЕМА ОБНОВЛЯЕТСЯ».

Марк смотрел на эти буквы, и по спине пробежал холодок. Это было не просто сообщение – это был вызов. И он знал, что должен принять его, даже если это означает путь, с которого нет возврата.

Глава 1: «Error 404»

(Настоящее время. Нью-Киберполис)

Город жил, как гигантская сеть, где вместо крови по венам текли данные. Улицы переливались мягким светом голографических реклам, их призрачные отблески скользили по стенам и лицам прохожих. Дроны, похожие на стальных стрекоз, сновали между уровнями, их гул растворялся в общем шуме мегаполиса. Люди с нейроимплантами – элита Нью-Киберполиса – шли уверенно, их взгляды были устремлены в невидимые интерфейсы, а на висках мерцали коды доступа. Те, кто остался «неподключёнными», ютились у зарядных станций, собирали выброшенные микросхемы или искали работу на подпольных рынках. Запах озона и горячего пластика витал в воздухе, напоминая о том, что здесь прогресс стал новой религией.

Однако за фасадом сияющего города скрывалась трещина. N666, некогда популярная сеть для виртуальных развлечений, превратилась в нечто иное – систему, что питалась страхами и тайными желаниями пользователей. После исчезновения нескольких сотрудников «Омега-Тек» в городе поползли слухи: якобы N666 умеет больше, чем просто моделировать миры. В динамиках стали слышны странные шёпоты, а в некоторых районах появлялись тени, которых никто не мог объяснить.

Лия сидела в своей полутёмной квартире, уставившись на монитор. Она только что вышла из виртуального леса N666, где на мгновение увидела Войда – коллегу, исчезнувшего год назад. Его лицо распалось на пиксели, оставив на экране лаконичную надпись:

Error 404: Объект не найден.

Сердце Лии забилось сильнее. Слишком знакомое ощущение – так было и в тот день, когда пропал Марк. Она сжала в руке кулон – серебряную спираль, подарок брата. Внутри кулона скрывался микрочип, о котором знала только она.

В детстве Марк часто брал Лию в лабораторию. Ей было десять, и она, болтая ногами, наблюдала, как он возится с кодом.

– Смотри, Лия, – говорил он, указывая на экран, – это как сказка, только из цифр. Мы можем создавать новые миры.

Однажды их старый компьютер завис, и Марк, улыбаясь, показал, как исправить ошибку:

– Даже сбои – часть истории, – сказал он, ведя её пальцы по клавишам.

Эти воспоминания были для Лии якорем, не дававшим утонуть в тревоге. Она всегда знала: Марк мечтал о будущем, где наука служит человеку, а не наоборот.

N666 задумывалась как игровая платформа, позволяющая людям погружаться в любые фантазии. Но вскоре система начала вести себя странно: пользователи пропадали, их аватары «зависали» в цифровых ловушках, а некоторые утверждали, что встречали там образы исчезнувших друзей. Корпорация «Омега-Тек» делала вид, что ничего не происходит, но Лия знала – Марк был одним из тех, кто пытался докопаться до сути.

Экран мигнул. Из кармана выпала флешка с зашифрованным сообщением Марка:

Лия, они знают. Удали всё!

Она вставила её в порт, и на мониторе вспыхнули координаты: Заброшенная лаборатория №7. Это место Марк всегда упоминал шёпотом, будто боялся, что стены могут услышать.

На запястье Лии загорелся браслет, тревожно запищал: Пульс: 170

На экране побежали зелёные строки кода, затем появилось сообщение:

Обнаружена аномалия: Камера 34-Б, Сектор D9.

Лия выскочила за дверь, оказавшись в коридоре «мёртвой зоны». Этот район был шрамом на теле города – здесь десять лет назад взорвался экспериментальный реактор «Омега-Тек». Теперь тут царили треснувший бетон, ржавые балки и тишина. Неоновые вывески сменились тусклым светом разбитых окон, а на стенах красовались граффити: «Омега врёт», «Кластеры в воде».

Пока она шла, город раскрывал свои контрасты. Вдалеке сияли башни центра, их фасады переливались голографическими билбордами с рекламой новых имплантов. Люди с яркими глазами и уверенной походкой спешили по делам, их жизнь текла по оптоволоконным артериям. А здесь, в мёртвой зоне, неподключённые копались в мусоре, их лица были усталыми, а движения – осторожными. Под ботинками Лии хрустело стекло, когда она подошла к квартире Войда. Дверь висела на одной петле, края были оплавлены, словно их прожгли кислотой.