Дурака ищи в зеркале!

Вячеслав Достовалов

Дурака ищи в зеркале!

Глава 1

I

Толкнув старую деревянную дверь, я оказался на свежем воздухе. Хотя его едва ли можно было назвать таковым: сегодня – двенадцатого июля – столбики термометров показывали немногим более девяноста градусов по Фаренгейту, что являлось настоящим температурным рекордом для Лондона. Вспомнив, как пару месяцев назад синоптики прогнозировали аномально жаркое лето, отметил, что в этом они оказались правы на все сто. Впрочем, лучше бы ошиблись. Дождя не было с прошлых выходных, а в последние два дня любое, пусть даже маломальское облако, неспешно плывущее по небу, стало редким явлением.

Быстрым шагом направился на теневую сторону Эмерсон-стрит, по пути доставая из кармана пачку «Мальборо» вместе с зажигалкой. Шёл уже седьмой час, а последний перекур был лишь в обед: около двух дня. Оказавшись в тени, поместил сигарету в зубы и, пару раз щёлкнув зажигалкой, закурил. О да! Уже после первой затяжки никотин дал о себе знать. Голову окутал лёгкий туман, сердце застучало быстрее, а пальцы рук чуть задрожали. Вероятно, понять меня смогут лишь заядлые курильщики, подолгу остававшиеся без табака. На мгновенье даже позабыл об изнурительном зное вокруг. После стал размышлять.

Рубрика «Мистер Дэниэлс. Кратко» являлась важной для газеты «Фогги Альбион Ньюс», ведь в ней обозревались значимые события недели как в самом Лондоне, так и во всей Великобритании. Без лишних слов. Без воды. Я лично настоял на упоминании моей фамилии в названии колонки. Не прогадал: ранее неизвестный обывателям Рэнди Дэниэлс за считанные недели превратился в узнаваемого журналиста. Талант, трудолюбие и смекалка стали неотъемлемыми слагаемыми успеха. Журналистов много, но далеко не все из них известны на всю страну. Зачастую для получения актуальной информации ты просто обязан проявить активность, настойчивость и остроумие. В ином случае останешься в дураках.

Впрочем, эта неделя выдалась скучной. Скучной с точки зрения журналиста. Пожалуй, полицейским или врачам нравится отсутствие чрезвычайных происшествий, но вот на нашем поприще подобному не рады. О чём писать? О жаре? О пьяном раздолбае, купающемся в городском фонтане? Н-да… Спасибо лорд-мэру Лондона, устроившему соревнование по игре в бадминтон среди любителей. В здоровом теле – здоровый дух! Получилось весьма занимательное мероприятие с не менее интересным репортажем. Жаждут ли журналисты криминала, крови и убийств? Возможно. Но лишь потому, что писать о подобном в разы увлекательнее. В целом гражданские активности тоже могут стать пригодным для репортажа материалом.

Сигарета заканчивалась. Оставалась одна затяжка. Максимум две. Подумав о собственной еженедельной рубрике, решил, что справился хорошо. Отредактирую пару моментов в тексте, и колонка готова к выпуску в печать. Не менее приятным событием являлся грядущий отпуск. Четверг подходил к концу, а завтрашняя пятница – последний рабочий день перед трёхнедельным отдыхом. Планов на «каникулы» не подготовил, но знал, что смогу высыпаться и выделять больше времени на занятия любимыми делами. К последним относились верховая езда и аргентинское танго. Я не был мастером ни в скачках, ни в танцах, но получал удовольствие и от того, и от другого.

Совершив последнюю тягу и выпустив дым через ноздри, окинул взглядом улицу. На Эмерсон-стрит царило спокойствие, даже несмотря на вечерний час-пик. Прохожих не было вовсе, а за несколько минут курения по находящийся рядом дороге проехала всего лишь пара машин. Почти три года работы на окраинах Лондона приучили меня к тишине в боро Хаверинг. Быть может, именно поэтому последние месяцы снимал квартиру также на Эмерсон-стрит: всего десять минут пешком – и ты на рабочем месте.

Развернувшись, оглядел бизнес-центр. Пятиэтажное строение из кирпича. Первый целиком и полностью занимали различные магазины. Через стеклянные витрины виднелись манекены, наряженные в пиджаки, брюки, лакированные туфли, платья, сарафаны. Одного – с женской фигурой – даже раздели до кружевных трусиков и бюстгальтера ярко-красного цвета. Аппетитно. Однако продавали ли в магазине сексуальное нижнее бельё или же просто пытались привлечь внимание покупателей мужского пола, я так и не понял, ведь за всё время не зашёл туда ни разу. Моё место шопинга – центр Лондона, а барахолкам на окраине города не доверял. Что ж, с доходом выше среднего мог побаловать себя любимого. Рядом с магазином одежды располагался парфюмерный бутик, запах из которого, казалось, доходил и до офиса «Фогги Альбион Ньюс» на пятом этаже. Ну, или так пахло от коллеги Мэгги. В любом случае аромат был приятным. По соседству с бутиком находился книжный магазин: единственный, имеющий неоновую вывеску. Изображение открытой книги, в которой фигурными буквами было прописано: «Чтение – лучшее учение!». Парад замыкала парикмахерская. Заведение открывалось лишь в семь часов вечера: по всей видимости, владелец бизнеса совмещал услуги барбера с основной работой. Истинный трудоголик! На прошлой неделе я заглянул внутрь и теперь мог сказать со всей уверенностью, что в причёсках и моделировании бороды этот тип разбирается отлично.

Помещения на этажах со второго по пятый сдавались исключительно под офисы. Эдакий оплот коммерческой недвижимости. Здесь размещались владельцы сетей аптек, ресторанов, компаний, оказывающих страховые или ритуальные услуги, строительная фирма «Хайбилдинг» и лондонская почта. На верхнем этаже нашлось место для нашей редакции. Хоть бизнес-центр «Эмерсон» и построили более полувека назад, а его внешний вид явно уступал небоскрёбам Нью-Йорка, он был важен для Лондона. Архитекторы украсили здание: на кирпичных стенах мозаикой выложили лик Девы Марии и ещё нескольких неизвестных мне святых. Пространство между окнами заполнили барельефами с изображением головы льва, орла с распахнутыми крыльями, короны Британской Империи и цифрами «1908», знаменующими год завершения строительства.

Полюбовавшись с минуту, осознал, что работа сама себя не сделает, и рубрику «Мистер Дэниэлс. Кратко» желательно завершить сегодня. Двинулся ко входу. Открыв дверь, встретился лицом к лицу с очаровательной блондинкой в короткой майке и джинсах. Здесь она работала недавно, но я уже видел её несколько раз во время перекуров. Так и не познакомился.

– Салют! – улыбнулся, придерживая дверь и давая возможность собеседнице выйти. – Завтра мой последний день перед отпуском. Отметим это бокалом французского вина?

– Ого… – усмехнулась девушка. – Посоветуюсь со своим мужем. Думаю, ему не понравится твоё предложение.

– Так бери его с собой! – закруглил я и прошмыгнул в дверной проём.

«Не последняя красотка в мире!» – мысленно рассмеялся, вызывая лифт.

Через минуту добрался до офиса «505». Он состоял из двух помещений: в первом работали журналисты газеты, во втором – босс Эдгар Хоккинс. Повернув ручку, вошёл в кабинет номер один. Рабочее место «жрецов истины и правды» – именно так называл нас мистер Хоккинс – представляло собой тесную комнату. Футов двадцать на пятнадцать. Ну или около того. По углам располагались деревянные столы с кожаными креслами рядом. На поверхности каждого из столов небрежно валялись листы формата «А4»: черновики будущих публикаций. Часть шрифта была напечатана на машинке, другая написана от руки. Помимо бумажек на столах находились торшеры и пишущие машинки. У окна стоял шкаф, полки которого плотно набили папками-скоросшивателями. Рядом с ним – кулер с питьевой водой и мусорное ведро. На одной из стенок висел стенд с закреплёнными статьями, проданными наибольшим количеством экземпляров. Своеобразная доска почёта. Как же приятно видеть на ней свою фамилию и название статьи: «Уотфордский мошенник проболтался!».

– Остались самые крепкие, не так ли? – спросил у Мэгги. Она частенько задерживалась на рабочем месте. Так же, как и я.

– Ты хотел сказать, самые крепкие и обаятельные?

– Ну… Явно не без этого, мисс Хэйг! – я подошёл к открытому окну, надеясь на порыв ветра. – Эта жара мне совсем не нравится. В центре города во всех офисах есть кондиционеры. Какого чёрта работники лучшей газеты Лондона задыхаются в зной?

Так и не дождавшись хоть малейшего дуновенья, развернулся и сел в кресло. Наши столы были соседними.

– Ты просто не умеешь одеваться по погоде, Рэнди… Кстати, слышала, что уже завтра похолодает. Значит…

– По погоде?! – перебил я. – Если следовать твоим словам, то каждый горожанин просто обязан ходить нагишом! Отправьте меня на север, и я буду счастлив!

Мэгги смущённо улыбнулась.

– Что ж, – протянула она, – снимай с себя всё, а я посмотрю, как долго ты сможешь так проработать.

– Опять ты меня раздеваешь, дорогая Мэг… Остановись уже, я же скромный мальчик!

Оба рассмеялись. Для меня не было секретом, что нравлюсь Мэгги. К своим двадцати восьми годам накопил солидный опыт в личной жизни и с лёгкостью считывал скрытые сигналы симпатии. Однако мы работали в одном коллективе. Это означало, что коллега автоматически исключалась из списка потенциальных половых партнёров. В случае, если история не перетечёт во что-то более серьёзное, неизбежно появится тяжесть в общении. Этого не хотелось.

Повернув голову, посмотрел на Мэгги. Шатенка со стрижкой каре. Аккуратные черты лица, чуть заострённый, но не длинный нос. Мэг была «девушкой в теле», но полной, а уж тем более толстой, назвать её было сложно. Скорее тип телосложения с плотными бёдрами и пышной грудью. Не могу сказать, что подобные девушки непривлекательны. Наоборот, очень даже симпатичны. Сегодня Мэгги надела лёгкое платье светло-зелёного цвета и туфли с открытым носом. Одним словом, оделась, как сама меня и учила, «по погоде».

Отвернувшись от коллеги, перевёл взгляд на стол. Ну и бардак! К слову, к концу недели – аккурат перед выходом собственной колонки – на рабочем месте частенько царил беспорядок. Перебирая бумаги, которые сам же хаотично раскидывал по ходу дня, наконец, отыскал нужную. Взял шариковую ручку. Пробежался глазами по витиеватому почерку, «родил» мысль в голове, как вдруг… дверь в кабинет распахнулась. На пороге показался босс Эдгар Хоккинс: высокий худощавый мужчина лет сорока. Лысеющий, но не признающий этого: редкие волосы с проплешинами он так и не сбривал под ноль. Одевался всегда солидно, как и подобало начальнику. Сейчас на нём были рубашка, брюки и лакированные туфли. Хоккинс относился к числу людей, входящих в комнату без единого стука. Мог себе позволить.

– О, вы оба ещё здесь! – поприветствовал босс. – Рэнди, мне нужен именно ты. Оторвись от дел на секунду.

Я отложил лист с ручкой и, повернувшись на кресле в сторону двери, уставился на Хоккинса. Поймав мой взгляд, босс продолжил:

– Слышал, что неделька выдалась скучной.

– Скорее жаркой…

– Погоди, Рэнди! По-настоящему жаркой она станет завтра! Что ты знаешь о Манчестере, а?

Взглянув в возбуждённые глаза Хоккинса, понял, что вечер перестаёт быть томным. Дальнейшие слова уже знал и готовился защищаться.

– Отличный город, Эдгар, – ответил, нахмурив брови. – Вот только завтра мой последний день перед отпуском… Знаешь, хотел бы доделать свою рубрику и не покидать пределы офиса. Ещё и в такую жару.

– Манчестер – север Великобритании, понимаешь? – казалось, заведённого босса не остановить. – Там прохладнее, поверь. Кубок Англии 1962! «Челси» против «Манчестер Юнайтед»! Ты это слышишь? Какой заголовок, какой репортаж!

Я взглянул на потолок. Хотелось взмолиться всем божествам мира, вот только не верил ни в одного из них. Пожалуй, впервые в жизни пожалел, что являюсь атеистом.

– Ты хочешь сказать, что мне придётся ехать в Манчестер? Ради какого-то одного матча? Эдгар, во имя ягодиц Мэрилин Монро… оставь меня в покое в последний день перед заслуженным отдыхом!

– Кубок! Кубок Англии! – Хоккинс сделал два шага вперёд и чуть наклонился. – Как думаешь, многие лондонские издания отправятся туда? Мне кажется, нет. Но мы это сделаем! Кстати, «Челси» обязательно победит, вот увидишь!

Я понял, что спорить с боссом, находящимся в подобном состоянии, сложно. Скорее даже невозможно. Помимо этого, знал, что Хоккинс является болельщиком «Челси». Это был последний аргумент:

– Хорошо, Эдгар… Матч действительно впечатляющий. Не спорю. Но я не фанат футбола, улавливаешь? Ты давно топишь за «аристократов», я в курсе. Почему бы тебе самому не провести этот репортаж? Суди сам. У кого получится лучше: у уставшего Рэнди, чьё единственное желание – не расплавиться под лучами аномально жаркого солнца; или у тебя – преданного болельщика «синих»? По-моему, ответ очевиден. Плавает прямо на поверхности! Пожалуйста, освободи меня от этого дерьма…

Хоккинс дослушал и закусил губу. Пару мгновений выражение его лица было задумчивым, но потом он выпалил:

– Рэнди, не забывайся! Уважаю тебя, но не забывайся. Я – твой босс, понимаешь? Ну а ты, без всяких сомнений, – лучший журналист Лондона. Твой отказ означает…

– Я могу поехать вместе с Рэнди! – вмешалась в разговор Мэгги. Её голос был звонким. – Нет, ну а что… Интересный матч, клёвый репортаж. В одиночку Рэнди может быть сложно, но я готова помочь. Что скажете, мистер Хоккинс?

Я давно знал Эдгара, поэтому общался по-приятельски и на «ты». Мэг, работающая в редакции неполных два месяца, обращалась к боссу строго через «мистер» и только на «вы».

– Эм… Я закончу, Мэгги… – промямлил Хоккинс и вновь посмотрел в мою сторону. – Твой отказ означает, что мне придётся пропустить завтрашнюю встречу с министром из Центрального Управления информацией. Министерство по делам СМИ, одним словом. А это встреча важна! Да, я мог бы поехать на матч, ведь на самом деле фанат футбола. Но работа для меня на первом месте. Вернее, на втором. На первом – семья. Короче, ты понял. Завтра вы оба едете в Манчестер. Начало игры в восемь вечера. Путь на машине займёт не более пяти часов. Разрешаю выспаться до полудня и не заходить утром в офис: подготовьтесь сегодня, а завтра сразу в дорогу! Всё ясно?

Тут до меня дошло, что дебаты проиграл. С треском. Если посмотреть с другой стороны, Хоккинс на самом деле мой босс. Он отдаёт распоряжение, которое я должен выполнить. Ладно, поедем.

– Это будет весело, Рэнди! – Мэг с интересом поглядывала то на меня, то на босса. В конечном счёте, обратилась ко мне, желая поддержать. – Ни разу в жизни не была на футболе, представляешь? Прикольно ведь!

– Нет проблем, коллеги… – выдавил я. – Такая работа. Кстати, Эдгар, рад, что разрешаешь выспаться. Видишь ли, колонку «Мистер Дэниэлс. Кратко» я ещё не доделал. Текст готов, но на редактирование уйдёт ни один час. Поздний подъём завтра ни капли не навредит!

Хоккинс подошёл к свободному креслу и сел. Вытянув худые длинные ноги, улыбнулся:

– Можешь идти домой, – сказал он, – а рубрику отредактирую сам. Опубликую под твоим именем – об этом не переживай.

После босс поднялся и зашагал по направлению к выходу. Остановившись в дверях, обернулся и произнёс:

– Услуга за услугу. Я всегда честен со своими подчинёнными, ты же знаешь… Иди отдыхай, Рэнди! Мэг, ты тоже свободна на сегодня! Захватите с собой аппаратуру и отправляйтесь по домам.

Хоккинс скрылся, хлопнув дверью.

С минуту в кабинете стояла тишина. Мэгги прервала её первой:

– Это же здорово, не правда ли? – спросила она, кокетливо глядя на меня. – Прокатимся до Манчестера, побываем на многотысячном стадионе! Вау! Рэнди, наверное, это лучший вариант последнего рабочего дня перед отпуском!

– То-то! – буркнул я, – прямо-таки сам себе завидую…

Мэг встала, поправила чуть помятое за день платье и принялась собирать всё необходимое для командировки. Оптимизма ей было не занимать. Хотя подобное воодушевление коллеги объяснялось просто: завтра она весь день проведёт с мужчиной, который нравится. Вероятно, это могло поднять настроение двадцатишестилетней девушки.

Глядя на прыткость Мэг в подготовке к выезду, тоже начал собираться. Нехотя. Без энтузиазма. Но начал. Достал из широкого выдвижного ящика стола фотоаппарат «Никон Эф»: японскую модель 1959-го года, представлявшую собой системную однообъективную зеркальную фотокамеру. Впрочем, для людей, не разбирающихся в технологиях, больше подойдёт описание «самый крутой фотик нашего времени». Что будет чистой правдой. Упаковав устройство в чехол и положив запасные объективы и видоискатель, принялся за менее ценные, но тоже важные предметы. К ним относились блокноты, авторучки и фломастеры. Работа журналиста начинается с кляксы на бумаге – об этом нельзя забывать.

Чехол с фотоаппаратом и запчастями отправился в рюкзак, письменные принадлежности – в кожаный кейс. Щёлкнув серебряной кнопкой, закрывающей кейс, произнёс:

– Боец Дэниэлс к командировке готов!

– Медлительный ты… – засмеялась Мэгги. – Я уже собралась пару минут назад. Ну что, по домам?

Ничего не ответив на подколку, надел рюкзак, взял в руки кейс и зашагал к двери. Коллега поспешила за мной.

Солнце садилось лишь в десятом часу вечера. Сейчас шёл седьмой, и на улице по-прежнему было жарко.

– Твоя ласточка всё ещё в ремонте? – спросил я.

– Да, что-то с карбюратором… Сказали, забрать смогу не раньше следующей недели.

С самого начала разговора с Хоккинсом понимал, что если и придётся ехать в командировку, то только на моей машине. Честно говоря, не имел ничего против: новенький «Ягуар» купил полгода назад, но пользовался автомобилем неактивно. Какой в этом смысл, если работаешь в полумили от дома? Вот и появилась кроха мотивации для выезда в Манчестер: устроить «проверку боем» собственной машине.

– Рэнди, мы можем меняться в пути… – Мэг прервала мои мысли. – Имею в виду, у меня же есть права. Если устанешь, то с радостью сяду за руль.

– Не переживай, на двести миль меня хватит.

– Как бы там ни было, мы коллеги. Буду рада помочь тебе, Рэнди!

Мэгги не в первый раз предлагала помощь. Для меня не было секретом, почему она это делала. Всё же, если откинуть личную симпатию, а посмотреть на ситуацию с точки зрения здоровых человеческих взаимоотношений – в желании помочь коллеге нет ничего плохого. Скорее, это показатель хорошего воспитания.

Путь до моего дома проходил через станцию метро «Эмерсон-парк». Поскольку машина была в ремонте, Мэгги добиралась от дома до работы и обратно, пользуясь подземкой. Если нам случалось уйти с работы одновременно, коллега не упускала возможность поболтать по пути до метро. Не скажу, что всегда слушал её внимательно, но однозначно узнал о мисс Хэйг что-то новое. В голове сложилась следующая картина: добрая и отзывчивая девушка. Думаю, она будет заботливой женой и хорошей мамой. Для кого-то. Точно не для меня.

– Кстати, я тебе рассказывала о выставке кошек? – спросила Мэг. – Вчера вечером съездила на Ватерлоо-роуд, где она и проходила. Ну не могу, такие милые кицуни!

Я ответил, что не рассказывала. В следующие минуты Мэгги во всех красках описала выставку и кошек на ней. За этой историей мы и добрались до станции.

– Завтра в одиннадцать у моего дома, окей?

– Да, конечно! Ложись пораньше и высыпайся. Во всяком случае, я поступлю именно так. До завтра, Рэнди!

– Пока-пока!

Помахав рукой коллеге, обошёл вестибюль станции метро и направился дальше по Эмерсон-стрит прямиком дому.

II

То, что мистер Хоккинс разрешил не появляться в офисе в девять утра, а позволил сразу отправиться в поездку, дало возможность выспаться мне и Мэгги. Не могу знать, как спала коллега на противоположном берегу Темзы, но вот я восстановился на все сто. Десять часов сна – настоящее спасение в конце рабочей недели! Вторым приятным сюрпризом того утра стало похолодание. Температура опустилась до семидесяти пяти градусов Фаренгейта, а ночью вовсе прошёл дождь.

Выполнив стандартные ритуалы после пробуждения – зарядку, душ и завтрак – вышел из дома. Прохладный ветерок, обдувавший по пути к машине, лишь улучшил и без того хорошее настроение. Времени было 11:05. Пунктуальная коллега уже ожидала у «Ягуара».

– Ты опоздал на пять с половиной минут! Буду называть тебя Рэнди-опоздун всю дорогу! – произнесла Мэгги, когда я подошёл к автомобилю.

Сегодня Мэг знатно принарядилась: надела короткое – до середины бедра – тёмно-синее платье и схожего цвета туфли с высоким каблуком. Волосы оставила распущенными – каре не требовало большого ухода – но длинную чёлку заплела в две маленькие косички, идущие от лба в сторону каждого уха. В руках держала большой рюкзак. Слишком объёмный для поездки на всего на сутки.

– И тебе доброго утра, коллега! – улыбнулся, открывая дверь машины. – Что уж поделать: снились мейн-куны с выставки, про которую вчера рассказывала. Ты права: они и вправду милые! Настолько, что даже не позволили проснуться вовремя!

Прошмыгнув на пассажирское место, открыл дверь перед Мэг, взял рюкзак и закинул на заднее сиденье. Ответ на вопрос, зачем ей столько вещей, приятно удивил: коллега приготовила бутерброды, шарлотку и купила несколько пол-литровых бутылок минералки и лимонада. Очень мило. Ну а запасное платье, обувь и косметичку Мэгги, как современная и следящая за собой леди, попросту не могла не взять. Если ко всему списку прибавить ещё и фотоаппарат с письменными принадлежностями, то вопрос о размере рюкзака отпадал сам собой. Освободив пассажирское сиденье для коллеги, передвинулся на водительское и завёл мотор.

В 11:10 мы тронулись. Дороги были свободными. Уже через считанные минуты добрались до Главной автомагистрали и покинули территорию Лондона. Увидев табличку «Уотфорд» – ближайший пригород столицы, – стал ожидать вопроса от коллеги. Та не подвела:

– Рэнди, расскажи подробнее про уотфордский инцидент, пожалуйста. Я ещё не работала у Хоккинса, когда это произошло… А так интересно, ну правда!

– Мы же общались на эту тему… – произнёс я. Сообразив, что ехать в тишине будет скучно, а Мэгги, вероятно, спросила просто для начала диалога, продолжил. – Мистер Сандерс обвёл вокруг пальца наивных акционеров. Сработал прекрасно! Вот только болтал слишком много.

– И ты записал его слова на диктофон?

– Именно! Причём скрытно. О кассете с собственными признаниями старик узнал лишь в суде. Даже не представляю, насколько он был удивлён!

Через салонное зеркало я посмотрел на Мэгги. Её лицо выражало что-то похожее на восхищение. На секунду наши взгляды встретились, но коллега стремительно опустила глаза.

– С ума сойти! – крикнула она. – Ты такой крутой! Я не шучу, Рэнди: с тебя можно и нужно брать пример! Как минимум мне – начинающему журналисту…

Мне нравились комплименты от Мэгги. Не совру, если скажу, что иногда их было слишком много, но всё же похвала почти всегда приятна.

– И это слышу от человека, окончившего Оксфорд с отличием? Кто кому здесь ещё подражает?

– Ой, да когда это было… – засмущалась Мэг. – Года четыре назад… Знаешь, в университетах – сухая теория, а на работе – незаменимая практика! Только спустя полтора года после трудоустройства начала понимать, что к чему.

– Тоже верно. В первый день в «Фогги» Хоккинс приказал забыть всё, чему меня учили в институте. Как ни странно, оказался прав.

Уотфорд остался позади. Вместе с ним и лондонская прохлада: сквозь тучи пробились лучи солнца, наполнившие салон машины за долю секунды.

– Добро пожаловать в знойное лето! – проворчал я, опуская «шторку», спасающую от слепящего солнца. – Держу пари, что через полчаса вернётся вчерашняя жара…

– А ты опять одет не по погоде! – сострила Мэгги.

Она попала в точку. Посмотрев утром на термометр, увидел что-то около семидесяти градусов. Собираясь на улицу, надел светлую рубашку и пиджак с брюками апельсинового цвета. Футболисты «Манчестер Юнайтед» играли в красном, а оранжевый максимально близкий к нему. Не скажу, что в моём гардеробе много цветных костюмов. Послушать по радио прогноз на день или почитать в газетах о погоде в Манчестере попросту забыл. Выходит, настал час расплаты за утреннюю безалаберность.

– В следующей жизни буду знаменитостью, а ты – моим личным стилистом! – уколол в ответ я. – Ну и откуда в тебе чувство стиля, дорогая Мэг?

– Я – девочка! – засмеялась коллега. – С раннего детства мама учила меня быть красивой и послушной!