Запах моря

Александр Бронников

Запах моря

Чёрный человек склонился над ребёнком, быстро прикоснулся к вспотевшему лбу чёрной своей рукой и также быстро вытер намокшие пальцы о белую марлю.

– Я умру? – голос мальчика, слабый и болезненный, прозвучал тихо, почти на слышно.

Человек задумчиво посмотрел на застывшие фигуры родителей, снял чёрные перчатки и бросил их в утилизатор.

– Мне нужно время, – сказал чёрный человек, закашлялся и поднял на колени чёрный докторский чемоданчик.

Поискав что-то внутри и вынул тонкий прямоугольник дополнительной памяти, прижал к своему выбритому виску. Полоска на блоке моргнула десятком огоньков, и человек на несколько мгновений замер, закатил глаза, словно собирался упасть в обморок. Но не упал. Ещё мгновение, чтобы прийти в себя, и зазвучал бодрый, неуместно жизнеутверждающий голос:

– Детальные анализы будут готовы завтра, а пока я могу уверенно говорить, что это чума.

Мать мальчика вскрикнула и закрыла лицо руками. Её тонкие белые пальцы задрожали, поплыли в полумраке комнаты. Голова безвольно склонилась на грудь, плечи мелко затряслись. Отец обнял плачущую жену, и худое его лицо стало напоминать обтянутый старой жёлтой кожей череп. Крепче прижав к себе женщину, мужчина неловким жестом взъерошил свои короткие волосы и спросил:

– Вы уверены, доктор?

Доктор кивнул. Отключил прижатый к виску блок и, поднявшись с постели умирающего ребёнка, стал собирать приборы и инструменты. Не отрываясь от своего занятия и не глядя на стоящих рядом родителей мальчика, тихо сказал:

– Мне очень жаль так много детей… Мы ничего не можем поделать. Не знаем, откуда взялась эта чума и почему только дети. Вам остаётся надеяться на лучшее и…

Он немного замялся, но всё же продолжил:

– Умирают девять из десяти. Всё возможно… Я уже сообщил в «Память». Они пришлют к вам кого-нибудь сразу, как только смогут. Сейчас… сейчас очень большой спрос на воспоминания.

Неуклюже поклонившись, доктор стал выходить из комнаты, но в последнее мгновение остановился и спросил:

– Я заметил, что мальчик не усовершенствован. Сейчас уже поздно делать операцию, но, возможно, вы решитесь на прямой контакт. Знаю, это необратимо, и вернуть память будет уже невозможно, но… но… вы понимаете… мальчику не выжить, а последние часы могут быть крайне мучительны.

Не дождавшись реакции родителей, доктор вышел из комнаты. В глубине квартиры щёлкнула входная дверь. Женщина вздрогнула и стала вдруг суетливо ходить возле кровати ребёнка. Её руки беспрестанно работали. Она двигала чашки на столике у постели, поправляла одеяло, гладила волосы сына, трогала его за руки, снова переставляла чашки. В этом бесконечном движении её нестерпимая боль близкой утраты немного отдалялась. Ей казалось, что если она будет вот так бесконечно двигаться, пусть даже бессмысленно и многократно повторяя одни и те же движения, то и время замкнётся, и этот момент продлится вечно. Ну, или хотя бы до того момента, пока она сможет двигаться.

Муж с беспокойством наблюдал за ней. Была в этом ритме её заботливого хождения какая-то пугающая основа. Хотя, конечно, он знал, что это. Боль и тревога постепенно, неумолимым селевым потоком сползали в сознании несчастной женщины, выталкивая её в уже совершенно отчётливую заводь безумия. Мужчина подошёл к жене и, обняв за плечи, постарался вывести её из комнаты, но женщина вдруг воспротивилась, попыталась отстраниться.

– Пойдём, нам нужно поговорить, – как можно мягче сказал мужчина, не выпуская из рук сопротивляющуюся жену. – Нам нужно поговорить.

– Нет, нет! – женщина уже всеми силами пыталась вырваться. – Разве ты не видишь? Ему нужна наша помощь, ему плохо, моему мальчику плохо.

Вдруг женщина обмякла, и муж практически вынес её прочь из комнаты.

Мальчик приоткрыл глаза и часто задышал. Начинался приступ. Болезнь почти полностью подчинила ребёнка. Приступы боли сменялись небольшими перерывами, когда мальчик мог управлять собой и своими мыслями. Но как только ему казалось, что болезнь отступила, она снова наваливалась на него всей своей зловонной массой. И масса эта с каждым разом становилась всё тяжелее и тяжелее. Скоро, очень скоро она превратиться в неподъёмную махину, которая раздавит мальчика, лишит его возможности думать, двигаться, дышать.

Очнувшись от краткого забытья и обнаружив себя на кухне, вдалеке от больного сына, женщина стала вырываться из объятий мужа ещё яростнее, а когда поняла, что сил её не хватает, громко и протяжно закричала. Мужчина быстро зажал рукой распахнутый рот жены и стал шарить в карманах своей куртки. Его сын заболел больше недели назад, и он не питал никаких иллюзий в отношении судьбы мальчика. Вчера, уходя с завода, мужчина зашёл в один из тех сомнительных магазинчиков, которые обнаруживаются на окарине Нижнего города только благодаря советам знающих людей. Там мужчина купил этот во всех отношениях опасный блок дополнительной памяти. Молодой парень с мутными глазами и уже давным-давно не стриженными и не мытыми волосами продал ему эту вещь. Мелодично втянув в себя мокроту из носа, парень предупредил:

– Ты эта, мужик, смотри сам, но штука убойная. Если приложишь её, считай, тебя не станет. Смотри, чтобы кто-то тебя проведал. Сам ты не отключишься.

Мужчина тогда просто кивнул, сунул в удивительно тонкую, почти женскую ладонь парня с большим трудом добытую наличку и почти выбежал из магазина. Конечно, он знал, на что шёл. Но смотреть, как его жена будет впадать в истерику, а потом окончательно сойдёт с ума, он не мог. Сейчас у него был этот, едва отличающийся от других блоков дополнительной памяти чёрный прямоугольник, только не много толще и тяжелее. Стоит сейчас присоединить её к разъёму на правом виске жены, и она забудет. Забудет хотя бы на время о том, где она и что происходит.

Что будет потом, мужчина не знал и отчаянно гнал от себя эти мысли. Обычные блоки дополнительной памяти могли дать знания, могли добавить ощущения, эмоции и воспоминания того, что никогда с вами не происходило, или, напротив, забрать ненужные воспоминания. Но этот блок, который мужчина уже нашёл и в некоторой нерешительности замер, удерживая извивающуюся женщину, этот блок, пусть на время, но полностью заменяет настоящую память. На какой-то своей собственной хитро выстроенной основе этот блок сделает другую личность. Личность с другими может быть схожими, может быть, нет, привычками, восприятием происходящего вокруг, а может быть и ещё чего-то.

Конечно, человек из корпорации «Память» принесёт и более безопасный, и более щадящий продукт. Да, он просто заменит воспоминание об умирающем ребёнке на воспоминания о ребёнке, счастливо отдыхающим в летнем лагере и пишущем маме сообщения каждый вечер с фотографиями и видео счастливых мгновений детства. Не будут задеты никакие другие воспоминания и сохранившиеся чувства и эмоции. Но это будет совсем не скоро. Дети умирают сейчас очень часто, и агенты корпорации носятся по городу, предлагают и продают свою продукцию, успевая только подсчитывать прибыль и свои комиссионные. Этот опасный блок поможет ей не скатиться в безумие, не лишит его самого последнего любимого человека на земле.

Решившись, мужчина быстро приложил блок памяти к виску жены. Зажглась, замигала линия голубых огоньков на чёрной узкой стороне прямоугольника. Соединение прошло успешно. Женщина обмякла в руках мужа, глаза её закатились, и она на время покинула этот страшный реальный мир.

Заботливо уложив жену на диван, мужчина укрыл её пледом и сел рядом, крепко обхватив голову руками.

Мальчика в детской начало трясти. Мгновение и мышцы его напряглись так, что вот-вот и готовы были разорваться. Тело скрутила чудовищная судорога, скомкала конечности, как у бумажной куклы, замерла на пике боли и медленно отступила.

Затем снова.

И снова.

И снова.

Боль.

Чуть приоткрывая воспалённые глаза, ребёнок с отчаяньем понимает, что он жив, а значит, скоро придёт следующий приступ и с ним придёт новая боль. Как жаль, что его родители не успели скопить денег на операцию, и его разъём дополнительной памяти только намечен чисто выбритым виском, как у мамы, и красными точками отверстий в черепе, почти готовых к тому, чтобы сквозь них протянули нити микроэлектродов и соединили с нервными узлами мозга. Как хорошо тем несчастным, для которых у родителей хватило средств на операцию. Сейчас специальные медицинские блоки, присоединённые к их головам, блокируют центры боли, а дети взахлёб рассказывают родителям о том, как счастливы они были на морском побережье или как они замечательно играли со своим новым щенком весь день напролёт. И даже когда их тела скручивает винтом страшная хватка приступа, они продолжают улыбаться и, не в силах говорить, мычат слова-воспоминания. Обливаясь холодным потом, силятся поднять непослушные руки и не обращают внимания на такие мелочи. Через совсем небольшой промежуток времени они снова смогут говорить и размахивать руками. Если всё ещё будут живы.

Протянув непослушную руку, мальчик ударяется о прикроватный столик, хватает скрюченными пальцами пластиковый стакан с водой и жадно пьёт, проливая большую часть себе на грудь и скомканное одеяло.

Услышав стук и всплески воды, отец быстро встаёт с дивана и бежит в спальню сына. Когда он входит, мальчик уже откидывается на подушку, и его рука разжимается. Мужчина успевает подхватить падающий стакан и ставит его обратно на столик. Полуоткрытые воспалённые глаза смотрят на него сквозь опухшие веки.

Мужчина садится рядом с мальчиком и гладит его по голове.

– Я здесь, сын. Всё будет хорошо.

Безнадёжно покачав головой, мальчик спрашивает:

– Где мама?

Отец опускает голову и отвечает:

– Она сейчас уснула. Скоро проснётся и придёт.

Снова безнадёжное покачивание.

«– Он знает, – думает мужчина. – Он всё знает».

Они хотели сделать как лучше. Хотели скопить денег на операцию в лучшей клинике, чтобы сыну поставили самый новый, самый лучший разъём. Но вот теперь они расплачиваются за свою заботу.

В голове всплыли слова доктора о прямом контакте. Это будет почти бесплатно, но только это будет единственное воспоминание, которое можно будет присоединить, и больше уже никогда нельзя будет заменить его или даже отключить. Но это уберёт боль и поможет в последние минуты.

Послышались шлепки босых ног в коридоре. Мужчина выскочил из комнаты и только успел плотно закрыть за собой дверь в детскую, когда щёлкнул свет и в коридоре появилась его жена.

– О! – она округлила губки и приветливо улыбнулась. – Приветик! Это мы с тобой вчера ночью веселились?

Она потянулась и зевнула.

– Похоже, натанцевались мы до упаду! – женщина захихикала.

Как же говорил этот парень из магазина? Случайная встреча, быстрое знакомство? Уже не важно.

– Я пойду ополоснусь! – женщина впорхнула в ванную комнату и закрыла дверь. – Сделаешь мне кофе? Что-то у меня в голове мутит.

Раздался ещё один весёлый смешок. И через мгновение зажурчала пущенная вода.

От входной двери поплыл мелодичный звон. Мужчина подошёл и нажал кнопку видеовызова. На экране появился молодцеватый тип в униформе корпорации «Память». Это было неожиданно. Такое быстрое появление представителя «Памяти» больше походило на издевательскую насмешку судьбы. Мужчина открыл дверь и впустил гостя.

– Мои соболезнования… – начал было агент, но мужчина его перебил.

– Быстрее, пожалуйста! Что вы можете предложить?

Из ванной комнаты раздалось пение. Агент недоумевающе посмотрел на мужчину, но тот никак не прореагировал и продолжал нетерпеливо-выжидательно смотреть на гостя.

– Э, э, э… – собрался с мыслями агент. – Есть стандартная замена части памяти о ребёнке, поход, летний лагерь, путешествие в пустоши на заброшенные карьеры. Есть продвинутые модели. Ребёнок вырос и уехал работать на спутники, астероидные разработки. Но всё это временные меры. Есть наше новейшее предложение. Агент достал из пластикового чемодана прозрачную пробирку с тонкой зелёной нитью внутри. Нить, как живая, медленно извивалась, меняя свой замысловатый рисунок.

– Вот она. Перманентная замена. Вы навсегда забудете о существовании ребёнка. Всё заменится на гостившего у вас и навсегда уехавшего дальнего родственника, за которым вы присматривали. Всё учтено: убранство комнаты, вещи, одежда оставлены на всякий случай, если любимый четвероюродный племянник вернётся. Ваша страховка этого не покроет, и придётся доплатить, но поверьте, оно этого стоит.

Мужчина мрачно уставился на агента.

– Почему я должен вам верить? Вы потеряли ребёнка?

Официальное торжественно-скорбное выражение лица агента сменилось на раздражённо-растерянное, но уже через мгновение опять вернулось в нужную форму.

– Нет, у меня нет детей. Но я весьма и весьма вам сочувствую и именно поэтому предлагаю самое лучшее.

Мужчина бросил опасливый взгляд в сторону ванной комнаты, где, как ему показалось, плеск воды стал стихать.

– Сколько будет стоить это? – Мужчина кивнул на пробирку с нитью.

– О, – агент с плохо скрываемой радостью закивал головой. – Отличный выбор. Да, немного дорого, но зато навсегда. И никаких недоразумений, если вдруг нужно будет заменить блок дополнительной памяти.

Агент назвал цену. Мужчина сначала с неприкрытой неприязнью посмотрел на сияющего агента, потом опустил глаза и сказал:

– Хорошо, я возьму это.

Цена была гораздо выше той, на которую надеялся отец умирающего ребёнка. Но сейчас он не видел другого выхода. Глупый импульс заставил его использовать сомнительный блок памяти. И этот блок сейчас на его жене. Если что-то пойдёт не так, не будет никакой возможности это исправить. Когда происходит замена блока дополнительной памяти, человек возвращает свои настоящие воспоминания. Мужчина был не уверен, что даже краткое воспоминание о сыне не приведёт его жену на грань безумия. Не в силах спасти своего ребёнка, он мог делать только то, что возможно, чтобы спасти жену.

– Я возьму, – повторил мужчина и достал кредитную карту.

На лице агента мелькнуло нечто напоминающее искреннее сочувствие. Сегодня он уже посетил четыре семьи с похожими проблемами, и все они отдавали свои последние сбережения, чтобы купить новую разработку. Хотя нет, кроме одной. Одна семья. Вернее, одинокая молодая мать. Она не купила. Она не купила ничего. Странная женщина. Она даже не открыла ему дверь. Всё твердила, что никому не позволит забрать последнее, что у неё останется о её ребёнке.

– Мне нужно вам объяснить… – сказал агент. – Как будет работать это устройство. Вы должны будете вынуть нить из колбы, но только перед самым использованием. Это очень важно! Вынимаете нить и, держа двумя пальцами за вот этот конец. Видите, небольшой узелок? Вот, держась за него, опускаете на разъём. Желательно, чтобы испытуемый… простите, пациент сохранял спокойствие и не проявлял никакой активности. Так вот, опускаете нить, и она сама находит одно специальное отверстие разъёма. Нить самостоятельно втягивается в разъём, и когда она вся втянется, вот этот самый узелок заблокирует отверстие. И не беспокойтесь, разъёмы изначально настроены на избыточное число отверстий, так что использование обычных блоков памяти и блоков расширения будет по-прежнему возможно.

Во время инструкции агент активно жестикулировал, стараясь как можно нагляднее показать способ установки новинки. Закончив, агент помолчал немного, посмотрел странно на покупателя и, понизив голос, сказал:

– Послушайте, – агент заговорщицки наклонился к мужчине. – Я понимаю, вы не богаты, и, возможно, это ваши последние сбережения, но вы ведь берёте только один экземпляр. Только для неё.

Агент быстро, словно бы его могли за это наказать, кивнул в сторону двери в ванную комнату, откуда вновь раздалось пение и плеск воды.

– А как же вы сами? Вам совсем не обязательно проходить через всё это. К тому же вы понимаете, что ваше совместное проживание в дальнейшем будет… э-э-э… крайне затруднено. У вас останутся воспоминания об… э-э-э… трагическом событии, а у неё нет.

Мужчина вздохнул. Да, он понимал. Всё это время он гнал от себя эти мысли. Но этот пройдоха прав. Если он будет помнить, а она нет, жизнь вместе станет невыносимой. Не дав агенту сделать, собственно, само предложение, мужчина спросил:

– Сколько?

Мгновение подумав, агент назвал треть прежней суммы. Мужчина кивнул в знак согласия, и агент достал ещё одну пробирку.

Пробирка и живая нить в ней были совершенно такие же, как и первые, но достал её агент не из своего фирменного чемодана, а из внутреннего кармана куртки. Протянув кредитную карту, мужчина криво усмехнулся. Что же, предприимчивый человек всегда сможет заработать больше, просто нужно слегка нарушить закон. Агент сделал вид, что не заметил кривую усмешку покупателя, быстро провёл две оплаты, одну через фирменный терминал, вторую через свой собственный, и, бормоча слова утешения и благодарности за покупку, удалился.