Мятеж

– В корзинке что? – Спросил майор то ли у меня, то ли у своего подчинённого.

_________________

* Федеральная служба исполнения наказаний (прим. автора).

– Грибы. – Поспешил ответить я.

– Вытряхивай.

– Да ты что, майор, кто же у меня их потом купит? – Взмолился я.

– Мне насрать. Вытряхивай, сказал.

Такой вариант меня совсем не устраивал, убежать не успею, а даже, если я каким-то чудесным образом сумею перестрелять этих десятерых в этом дворе, то на выстрелы точно прибежит подкрепление с улицы и тогда минуты моей жизни будут сочтены. Осознание того, что это никак не вяжется с тем видением, что было несколько лет назад, пришло ко мне уже потом, а сейчас мой мозг лихорадочно искал выход из сложившийся ситуации. Всё разрешилось само собой. Стоящий позади майора боец произнёс: «Движение». Майор повернул голову в сторону подъезда и отдал короткий приказ:

– Михей, тащи их сюда.

– А с этим что? – Поинтересовался боец.

– Пусть валит отсюда.

Михей грубо отодвинул меня в сторону и направился к подъезду. Пока майор не передумал, я направился на выход из двора, успев посмотреть на тех, кто предотвратил досмотр моей корзины. Ими оказались молодые парень с девушкой, ведущие на поводке собаку рыже-белого окраса породы корги.

Всё, что мне нужно было увидеть, я увидел, и можно было возвращаться назад, но если Пепел идёт следом за мной, то представление следовало доиграть до конца. Уже проходя через парк, я анализировал увиденное. Возможности проверить пойдут бойцы ФСИН в бомбоубежища или нет, у меня не было, но и того, что они в один день оцепили оба двора, которые меня интересовали, было достаточно. Таких совпадений просто не могло быть. Всё это косвенно указывало на то, что среди той десятки, что посвящена в детали операции сидит предатель. Существовал ещё «фантастический» вариант, что кто-то из этой десятки по пьяной лавочке невольно разболтал то, что не должен был. Но в такое развитие событий я не верил. Где-то в глубине души я надеялся, что среди этих людей нет предателя и это всё просто совпадение. Чтобы проверить это, мне необходимо запустить «утку» и посмотреть, кто на неё «купится». Этот вопрос я решил отложить на завтра, а сейчас передо мной были ворота рынка, куда я решительно и направился.

Сам рынок с моего последнего посещения сильно изменился – практически исчезли открытые железные прилавки. Вместо них выросли небольшие павильоны и закрывающиеся на рольставни новые ряды, которые и заменили те самые железные прилавки. На рынке было немноголюдно. Многие павильоны были закрыты, а в тех, что были открыты работающих точек я насчитал от силы десяток. Вещи меня мало интересовали, я искал ряды с овощами и фруктами, которые, как и предполагал, нашёл в задней части рынка.

В этой части остались открытые прилавки, за которыми расположились в большей своей массе бабушки с домашними закрутками и продуктами со своих огородов. Были и мужчины, торгующие свежей рыбой и, как и я, грибами. Отыскав свободное место за прилавком, разложил на газете несколько кучек грибов, разделив от трёх до пяти штук в каждой кучке. Задачу быстро продать товар я себе ставил, поэтому интересующимся цену озвучивал немного выше, чем у моих соседей. За неполный час, что я пробыл за прилавком, от соседних бабулечек я узнал, что сейчас в городе относительное затишье, по сравнению с первыми днями. После восьми часов вечера на улицу желательно не выходить – в лучшем случае у тебя просто проверят документы и заберут для проверки в уцелевшие отделения полиции, а могут, если патруль будет состоять из уголовников, отнять практически все деньги и ценности, что найдут при тебе. Поликлиники, как и магазины не работают. В дневное время так же могут остановить, но такой шанс минимален, если ты не передвигаешься на машине. Машины останавливают все без исключения и, если ты не остановился по первому требованию, то твою машину превратят в решето. В то, что это именно так, не стоило верить, рассказ бабушек можно было смело делить на два. Приблизительно через полчаса рассказы стали повторяться, а выслушивать про болячки своих соседок желания не было, и я, снизив цену и быстро всё распродав, решил заглянуть на «блошиный» рынок, что раньше был позади основного.

Выйдя через задние ворота, я уже собрался свернуть в правую сторону, как слева услышал громкий женский возглас: «Отвали, козлина». Повернувшись на голос увидел метрах в двадцати чёрный Гелендваген, возле которого стояли девушка и держащий её за руку парень открывающий левую заднюю дверь автомобиля. Девушка пыталась освободиться от захвата, но все её попытки были напрасны. Открыв дверцу, парень стал заталкивать девушку внутрь. Крик «Помогите» был наверняка слышан и за стеной рынка.

В подобные разборки я стараюсь не влезать, после давнего случая, когда мужчина на улице избивал женщину. Тогда мне пришлось с помощью нескольких ударов убедить его этого не делать, но эта самая женщина, что только что получала побои, накинулась на меня с кулаками, защищая своего мужа, а проезжающий мимо наряд, тогда ещё милиции, забрал меня в отделение. От статьи меня тогда спасло то, что дежурным оказался мой хороший знакомый, и я отделался парой бутылок водки для ППСников, что меня задержали, ну и естественно с товарищем посидели потом в кафешке. Вот по этой причине я и не ввязываюсь в семейные разборки. Только вот картина, что я сейчас наблюдал, не очень походила на семейные разборки. Обычные джинсы и серая футболка на девушке слишком контрастировали с дорогим автомобилем и одеждой парня. По всей видимости, девушка, перед тем как её затолкнули в салон, успела увидеть меня, поэтому крикнула: «Мужчина, помогите!». Поскольку на улице кроме меня никого не было, то не было никаких сомнений, к кому она обратилась.

Привлекать к себе лишнее внимание в мои планы не входило, но я прекрасно понимал, что ничем хорошим для девушки эта поездка не закончится, поэтому направился к автомобилю.

– Проблэмы? – С небольшим акцентом поинтересовался парень, когда я оказался в нескольких метрах от машины. Тёмные волосы и загорелая кожа выдавала в нём представителя южных регионов.

– У меня нет, а вот у тебя видимо да, девушка явно не хочет с тобой ехать. – Ответил я, ставя корзинку на землю и делая шаг вперёд.

– Тибэ какоэ дэло, иди отсуда. – Парень пытался закрыть дверцу авто, но девушка ногами препятствовала этому.

– Мурад, кто там? – Донёсся из салона мужской голос, и я понял, почему девушка не пыталась выйти с другой стороны.

– Мужик нэнормалный какоэто.

– Пусть валит отсюда.

– А ты кто такой, чтобы мне указывать, где ходить? – Спросил я, подходя ближе и заглядывая в салон, чтобы оценить потенциального противника. Им оказался слегка полноватый мужчина лет пятидесяти с чёрными волосами и характерными чертами лица для представителя Азербайджана, который удерживал девушку за обе руки, а та перестала сопротивляться, ожидая, чем закончится наш разговор.

– Ты почему такой дерзкий? Меня тут все знают – я Гусейн, хозяин этого рынка. Слыхал про меня?

Про Гусейна я конечно же не слышал и вообще давно был не в теме, кто и что «крышует» в моём родном городе, поэтому ответил:

– Нет, мне это неинтересно.

– Тогда иди куда шёл и не мешай нам отдыхать.

– Что-то мне подсказывает, что девушка совсем не рада вашей компании. Предлагаю её отпустить и можете отдыхать вдвоём, сколько вам влезет.

– Ты больной? – Поинтересовался Гусейн.

– Ага. И справка есть. Показать? Девушку отпусти.

Гусейн что-то резко и коротко сказал на родном языке. Мурад, продолжая левой рукой держаться за дверцу, правой попытался нанести мне удар. К чему-то подобному я был готов и, блокировав его удар левой рукой, правым кулаком нанёс удар в его правый бицепс. Вырубать его я не планировал, поэтому и выбрал такую защиту. Гримаса боли отразилась на его лице. Левая его рука, отпустив ручку дверцы, потянулась за спину. Выяснять, что у него за спиной я не стал и, пользуясь короткой дистанцией, левым локтем заехал ему в челюсть. Молодой азербайджанец не удержался на ногах и качнулся влево, врезавшись всем телом в дверцу. Девушка в салоне закричала от боли, видимо ей придавило ногу.

Окна в «Гелике» были тонированы, и было не видно, что происходит внутри, но по тому, что сама машина раскачивалась, там или завязалась борьба, или Гусейн решил покинуть салон. С другой стороны машины я оказался в тот самый момент, когда хозяин рынка, открыв дверь, поставил правую ногу на асфальт. В правой его руке был нож с лезвием не менее пятнадцати сантиметров. Собирался он пойти на рынок и там резать им овощи или взял его для других целей, спрашивать у меня времени не было, и я обеими руками ухватил его запястье с ножом и резко потянув вправо-вниз и на себя, подставил левую ногу под его правую и всем телом навалился в область его плеча. Гусейн, несмотря на разницу в весе, не удержался на ногах и упал на асфальт. В момент падения крик боли вырвался из его рта – как минимум плечевой сустав был выбит, чего я и добивался. Связывать его в мои планы не входило и, отпустив его запястье, я, привстав, правым кулаком врезал ему в челюсть, прервав тем самым поток слов на непонятном мне языке.

Теперь предстояло узнать, как себя чувствует Мурад. И снова я оказался с другой стороны машины в нужный момент. Молодой азербайджанец стоял на четвереньках и тряс головой, видимо пытаясь прийти в себя после нокдауна, а левой рукой шарил по земле в поисках пистолета, который лежал в нескольких сантиметрах от него. Левый носок моего берца уже готов был встретиться с его челюстью, но в самый последний момент Мурад, по всей видимости, захотел пригнуться, чтобы избежать удара и получил удар в висок и, стукнувшись головой о машину, рухнул на землю лицом вниз. Я отчётливо услышал, а возможно мне просто показалось, как хрустнула височная кость.

Подобрав пистолет Мурада, я вновь обошёл машину. Гусейн продолжал лежать без сознания. Оглядевшись, убедился, что никто не видел того, что тут произошло. Исключением могли быть те, кто проживает в соседнем с рынком доме, в сторону которого сейчас направлялась недавняя пленница Гусейна, прихрамывая на левую ногу. Мне тут тоже нечего было оставаться и, подхватив свою корзинку, я уже собрался быстрым шагом отправиться в обратный путь, пока не очнулся рыночный король, как в голову пришла безумная идея. Машина наверняка была слишком известной, и что-то мне подсказывало, что её не будут останавливать. Открыв водительскую дверь, заглянул за рулевую колонку и обнаружил торчащие в замке зажигания ключи. Через пару секунд моя пятая точка уже была на водительском сидении, а корзинка разместилась на пассажирском. Повернув ключ в замке зажигания, завёл мотор, который отозвался утробным урчанием. Переключив рычаг в режим «drive», направил машину в сторону беглянки.

– Садись. – Проговорил я в открытое окно, притормаживая и кивком головы указывая на задний ряд сидений.

– Я не поеду.

– Дурёха, далеко уйдёшь хромая? Или ты тут живёшь? – Девушка отрицательно качнула головой. – Садись давай.

– Спасибо. – Произнесла она, усаживаясь сзади.

Я не стал уточнять за что была благодарность, за спасение или транспорт, а просто спросил: – Куда едем?

– На Попо́вку.

– Дом какой на Попо́вке? – Задал я вопрос, хотя про себя «чертыхнулся» – в этот район ехать в мои планы не входило. Там в случае чего сложнее будет скрыться, с одной стороны река, с другой железная дорога, но не высаживать же её.

– Вообще-то на Окскую набережную. От моста совсем близко. – Ответила она, видимо прочитав всё на моём лице.

– Вот и чудненько. – С нотками оптимизма произнёс я, выруливая на основную улицу, передумав ехать дворами. – На рынок за продуктами ходила?

– Нет, работала.

– Понятно. Чем торговала? Продукты?

– Канцелярия.

– Канцелярия? – Переспросил я, заглядывая в зеркало заднего вида изучая попутчицу. До этого, времени её разглядеть не было. На вид ей было лет тридцать пять, может на пару лет больше. Короткая стрижка, русые волосы, обычное лицо без капли косметики, по крайней мере мне так показалось. – Кому сейчас нужна канцелярия?

– Скоро новый учебный год. Тетради, ручки, карандаши, портфели нужны будут.

– Учебный год? А как же… – я сделал паузу, пытаясь сформулировать ситуацию, что происходит в области.

– Не думаю, что всё это затянется надолго, месяца два, не больше. А даже если и нет, то рано или поздно, школы откроют.

– А ты оптимистка.

– Какая есть.

– Звать-то тебя как, оптимистка? – Спросил я, хотя мне её имя было совершенно ни к чему, я её видел первый и последний раз.

– Ольга.

– А я Сергей.

– Очень приятно. Остановите здесь. – Попросила Ольга, как только мы спустились с моста.

– Что, уже приехали?

– Почти, я дойду, не переживайте. Вам самому куда-то надо, да и машину спрятать не помешало бы.

– Как скажешь. – Я остановил машину и дождавшись, когда пассажирка выйдет, добавил. – Пока.

– Спасибо вам, Сергей если бы не вы, то мои пацаны не дождались бы меня.

– У тебя их сколько?

– Трое. Муж и два сына. Вот возьмите. – Ольга протянула в мою сторону зажатые в кулаке мятые купюры. – У меня больше нет.

– Убери деньги, я не нуждаюсь, а тебе и семье пригодятся. Мне и правда ехать надо, пока машину не спохватились и искать не начали. Береги себя.

– И вам всего хорошего.

Уже трогая машину с места, я посмотрел в сторону Ольги. Она обернулась и, улыбнувшись, помахала на прощанье, я ответил тем же жестом и нажал на акселератор. От машины необходимо было избавиться как можно быстрее, но бросать её здесь, чтобы пешком идти через добрую половину города, мне не хотелось, как и ехать по основным улицам. Съехав с моста, свернул направо, а затем вырулил на улицу Студенческая. Пересекая проспект Ленина на том месте, где раньше стоял сто третий дом из красного кирпича, увидел строящийся новый дом. Сергеич был прав, предупреждая о том, что не стоит впредь называть данный адрес своим местом жительства. Со Студенческой свернул на Учебный переулок, а далее по объездной дороге добрался до троллейбусного депо, где загнав автомобиль в лес, подъехал к водоёму.

Остановив машину на краю крутого спуска, заглушил двигатель и, открыв бардачок, проверил его содержимое, в котором вещей оказалось по минимуму. Вскрытая пачка жевательной резинки, флакон с туалетной водой, запасной магазин к ПМ и небольшой свёрток с деньгами. Первые два предмета меня не заинтересовали, а вторые отправились в корзинку, туда же отправился и ПМ Мурада, который всё это время лежал на сидении. Опустив все стёкла в машине, я выбрался из неё, не забыв прихватить корзину. Настало время провести ревизию багажника. Ни внушительного арсенала оружия, ни мешков с деньгами там не было. Единственным предметом была спортивная сумка, открыв которую, я обнаружил мясо, свежие овощи и зелень. Алкоголь, как это не странно, отсутствовал, возможно, он был там, куда они собирались. Вынув сумку из багажника, я обнаружил моток верёвки, который так же прихватил.

Подобрав с земли палку, снова сел на водительское сидение и отъехал на несколько метров назад. С помощью верёвки зафиксировал руль, а тормоз с помощью палки, уперев один конец в педаль, а другой в сидение. Переключив рычаг в положение «drive» убедился, что машина никуда не движется и покинул салон. Заморачиваться с включением полного привода не стал, понадеявшись, что от края обрыва до воды не более десяти метров и уклон, в примерно шестьдесят градусов, не дадут закопаться машине в песке. Единственное, что могло помешать осуществить задуманное с первого раза – это стоящие почти на краю две сосны между которыми и должен проехать «Гелик». В последний раз прикинув «проедет-не проедет», я выдернул палку удерживающую тормоз. Машина плавно покатилась вперёд, а я остался на месте в ожидании, сработает план с первого раза или придётся начинать всё заново.

Глазомер меня не подвёл – Гелендваген, не задев сосен, «нырнул» вниз. Я сорвался с места, чтобы посмотреть, что будет внизу. На краю обрыва я очутился в тот самый момент, когда внедорожник подняв кучу брызг вошёл в воду. Поскольку раньше на этом месте был карьер песка, который со временем заполнился водой, то берег резко уходил вниз. Через открытые окна вода очень быстро заполнила салон и секунд через десять две с половиной тонны железа скрылись под водой. Теперь оставалось надеяться, что помимо сигнала связи глушат и сигнал GPS, в противном случае выяснить, где был последний сигнал не составит большого труда, хотя Гусейну это никак не поможет, если он захочет меня отыскать. Из этой точки я могу отправиться сразу в несколько районов города или даже его покинуть. В этой одежде я больше не собираюсь появляться на улице, а моё лицо он наверняка запомнил плохо. Подхватив корзинку и сумку, я направился в сторону водозаборной станции, чтобы войти в город в другом месте. До того, как я вновь увижу Пепла необходимо связаться с группами.