Расследования продолжаются. Мери Тейл на птичьем острове

Пока Руссо колдовал на кухне, Маруся полистала рекламные буклеты, которые вот уже несколько дней оставались лежать на столике. Один из них с яркими фотографиями обратил на себя внимание.

«Фестиваль высокой моды! Демонстрация оперения экзотических птиц, театрализованное представление, выступление оперных певцов и виртуозных танцоров. Представители птичьего мира на острове!»

Руссо, выскочивший на шум, чуть было не опрокинул креманку с мороженым, выложенным высокой пирамидкой и украшенным разноцветными кусочками манго, киви и папайи, потому что в окно ворвался взъерошенный попугай.

Жак Жарко, а это был именно он, имел жалкий вид: перья стояли дыбом, накладной хохолок съехал набок. И даже слегка отросший хвост не мог вернуть птице былой красоты. Маруся узнала его и кивнула.

– Спасите! Помогите! Катастрофа! Беда! – голосил попугай, кружась по гостиничному номеру и срывая голос.

Руссо с мороженым едва успел увернуться от него и затаился в углу.

– Что случилось, Жак? – встревоженно произнесла Маруся и встала у Жарко на пути, чтобы остановить.

От неожиданности попугай плюхнулся на пол, поджав под себя хвост, обхватил голову крыльями и вытянул вперёд лапы. Он задыхался, и Маруся подала ему воды. Сделав несколько глотков, Жак почему-то вылил остатки на ноги.

– Многоуважаемая Мария Васильевна, – отдышавшись, начал Жарко, – простите меня за моё неподобающее поведение при нашей первой встрече. Вам, вероятно, было неприятно на меня смотреть. Каюсь! – Он снова попросил у Маруси воды и, выпив всю до последней капли, продолжил: – Я, видите ли, отвечаю за культурно-массовую работу на острове. И сейчас у меня очень напряжённый график: готовлюсь к фестивалю «Оперённые красотой» и потому ничего не успеваю. А тут ещё все эти неприятности на мою несчастную голову!

Маруся внимательно слушала, давая попугаю возможность излить душу. Он, видя её неподдельный интерес, говорил быстро, почти не делая пауз:

– На видеосовещании, куда меня в прошлый раз вызвали, не дав возможности провести для вас экскурсию, Омар Членистоногов, секретарь Спрута Восьминогова, обвинил меня, самого честного из местных попугаев, в краже жемчуга и пригрозил не только увольнением. Вы меня поняли… К моей радости, госпожа Кара Катица защитила моё реноме, сообщив присутствующим, что количество жемчуга в хранилище увеличилось в несколько раз, и на складские помещения поступил свежий урожай. Ой, о чём это я? – Жарко вдруг понял, что сболтнул лишнего.

– Не волнуйтесь, – успокоила его Маруся. – Вы не выдали тайны. Мне всё и без вас известно.

Жарко от радости схватил креманку с успевшим растаять мороженым и опустил в него клюв. Руссо не стал возражать, поняв, что Марусе сейчас не до лакомства.

Пока попугай наслаждался десертом, закрыв от удовольствия глаза, Маруся пробежала глазами рекламный проспект праздника высокой моды, который валялся рядом с попугаем. Планировалось театрализованное представление, совмещённое с показом модного оперенья летнего сезона.

«Неужели Жарко прилетел только для того, чтобы извиниться? Это на него так не похоже!» – Кошка, глядя на подёргивающееся веко попугая, на несколько минут задумалась.

Жарко покончил с мороженым и только тогда вспомнил о цели своего визита.

– Дражайшая Мария Васильевна, случилась непоправимая беда! – Жак наконец поднялся с пола, и его выразительная поза говорила о серьёзности дела. – Один из главных участников модного показа потерял смысл жизни и себя в том числе. Несколько часов я пребывал в панике, но тайно верил, что всё разрешится само собой. Но не тут-то было! Потеряв всякую надежду на благополучный исход, я позвонил Джулии Роберте: она моя подруга. И, о! Счастье! Оказалось, что вы – известный детектив. Тогда я подумал, что моя проблема решаема.

Жарко пристально смотрел на кошку, ожидая какой-нибудь реакции. Маруся не выдавала никаких эмоций, если не считать кончика хвоста, который слегка подрагивал.

– Если вы не поможете, мне грозит увольнение. И тогда мне не жить на острове. А кому я нужен на новом месте?! Придётся всё начинать с нуля! – Жарко залился слезами. – Ведь вы не откажете мне, Мария Васильевна? – Попугай, умоляя Марусю, протянул к ней крылья.

Глава 2

Мороженое подождёт!

– Жак, расскажите мне о случившемся в мельчайших подробностях, – требовательно произнесла кошка, включая диктофон.

Попугай, поправляя съехавший накладной ирокез, начал повествование:

– Видите ли, дорогая Мария Васильевна, на фестиваль соберутся пернатые со всех уголков земли. Масштабное мероприятие запланировано только на один день, а для подготовки праздника потребовалось несколько месяцев. Артисты и модели прибыли на остров заранее, чтобы отрепетировать выход. Влиятельным и требовательным персонам оказывают особое внимание. Один из самых ярких и капризных представителей мира моды Ник Журавушкин прилетел с огромным багажом в сопровождении домоправительниц, сестёр Цаплиных. Для венценосного красавца приготовили особое бунгало. Кроме помощниц в крытое гнездо он никого не пускает, и невозможно догадаться, что происходит внутри. Вы даже не представляете, какой у него необычный райдер! – Жарко тяжело вздохнул.

– Что же в нём необычного? – поинтересовалась Маруся.

– Десять бутылок средства для чистки стёкол и зеркал! – ответил попугай и закатил глаза, изображая обморочное состояние.

– Стеклоочиститель мы пока оставим в покое! – Маруся усмехнулась. – Давайте ближе к делу!

– Ранним утром на берегу, где отдыхали прибывшие на праздник, раздался душераздирающий крик. Из бунгало выскочил Ник. Он бегал от одной птицы к другой, требуя вернуть зеркала. И знаете что! Его глаза были безумны. Испуганные артисты и их сопровождающие не знали, что делать, и предлагали чудаковатому журавлю зеркала из своих гримёрных. Но как только Ник видел своё отражение, так начинал орать ещё громче. – Жарко выпил третий стакан воды и выдохнул. – Ситуацию прояснили Тая и Фая Цаплины. Вдобавок они сообразили сделать видеозапись.

Марусе стало жалко бедного Жака.

– Может, вы немного отдохнёте? – предложила она ему, указывая на кушетку у окна.

– Что вы, что вы, миленькая Мария Васильевна! Дело не терпит отлагательств. Сроки поджимают. Каждая секунда на вес золота.

Ара снял сумку, висевшую на шее, и достал планшет. Электронный помощник хранил видеозапись об утреннем инциденте.

– Оказывается, Журавушкин рос неуверенным, щуплым и неприметным. И тогда, чтобы избавить сына от комплексов, отец заказал для Ника зеркала с уникальным покрытием. Мельчайшие чешуйки с нанитами не просто отражали внешность птицы, они обрабатывали полученную информацию и приукрашивали действительность. Подарок отца сделал своё дело: вскоре Журавушкин уже не смотрелся в обычные зеркала, и мнение окружающих перестало для него иметь какое-либо значение. Сёстры Цаплины сопровождают Ника для того, чтобы содержать зеркала в идеальной чистоте. Они ежедневно выдёргивают у себя одно пуховое пёрышко и с помощью очистителя натирают стёкла до блеска. Эти чешуйки с микророботами никакого другого ухода не терпят.

Маруся слушала Жака, широко раскрыв глаза от изумления. Дело обещало быть сложным и интересным.

– Журавушкин вырос и превратился в настоящего красавца, но зеркала по-прежнему остаются неотъемлемой частью его личности. Всегда и везде он путешествует с неизменным атрибутом своей неотразимости. Прошлым вечером Ник встретил на набережной друга детства и вернулся только под утро. Войдя в бунгало, он выглядел очень уставшим и сонным. Тая и Фая приготовили ему постель. Но перед тем, как улечься в кровать, Журавушкин по привычке ринулся к зеркалам, чтобы посмотреть на своё отражение. Ведь этот ритуал его успокаивал, вселял уверенность и подтверждал наличие неземной красоты. Что тут началось! Зеркал-то на месте не оказалось! Ни одного зеркала, представляете!

Маруся очень заинтересовалась необычным случаем. Такого в её многолетней практике ещё не было.

– Неужели Журавушкин не воспринимает себя без этих ужасных зеркал с покрытием? – спросила она.

Жарко кивнул и направился к двери.

– В обычных зеркалах он видит себя настоящего, но это известно всем, кроме Ника. Папаша изрядно подпортил сыночку жизнь. Трудный случай! Тут без психолога не обойтись. Но в данный момент мне необходима ваша помощь. Нам нужно во что бы то ни стало и как можно скорее найти зеркала, а уж потом будем искать специалиста для Ника. Поспешим, милая Мария Васильевна!

Ж-Ж Руссо Мыслитель разочаровано воскликнул:

– Мария Васильевна, а как же десерт?

На гладкой поверхности заботливого робота возвышалась ещё одна порция мороженого.

– Мороженое подождёт! – Дверь за Марусей закрылась.

Глава 3

Прикинься деревом и не отсвечивай!

Мария Васильевна и Жак Жарко вышли из отеля и уселись в двухместный электромобиль, выделенный Восьминоговым для передвижения по острову, и взяли направление к побережью. Попугай всю дорогу пытался о чём-то говорить, но Маруся была погружена в свои мысли и не слушала его. На следующий день в её романе появилась новая глава.

***

Мисс Мери Тейл было до неприличия приятно, что её приняли за известного сыщика. Любитель остросюжетных детективов, она не могла упустить возможности поучаствовать в интереснейшем расследовании. Умной и уверенной в себе, ей наверняка удастся помочь растерянному и убитому горем устроителю птичьего фестиваля. Мери вспомнила, что в юности она всегда читала книги о запутанных делах лишь до половины. Вторую часть детектива кошка дописывала сама. Если возникало желание узнать, какой финал у книги, Мери дочитывала до конца и в очередной раз удивлялась, что интуиция её не подвела.

– Приехали, мисс! – крикнул Жарко, когда электромобиль остановился перед одним из бунгало.

– Жак, я буду задавать вопросы, а ты стой в сторонке и прикинься деревом, – сказала Мери, ступая на песок.

– Мисс, вы как-то обидно это сказали: прикинься деревом! – Жарко с укором посмотрел на спутницу.

– Это для того, дорогой, чтобы не отвлекать внимания! – коротко бросила Мери. – А ещё ты можешь заметить то, что не замечу я. И никаких обид! Договорились?

Жак молча кивнул. Ему ничего не оставалось делать, как принять это условие, а ведь он так любил поговорить. Он даже было подумал замотать клюв скотчем, но решил, что справится без этого.

К счастью, на берегу не было ни души. Мери подошла к дверям. Внутри жилища стояла подозрительная тишина. «Неужели никого нет?» – подумала она и постучала. Ответа не последовало, и пришлось толкнуть дверь. Жарко включил фонарик и направил луч перед собой.

То, что Мери увидела в эту минуту, вызвало в ней глубокое сочувствие и жалость. Посередине гнезда, в большой надувной ванне, до краёв наполненной водой, сидел Журавушкин с поникшей головой. С его клюва стекали слёзы. Рядом стояли Тая и Фая Цаплины и попеременно утирали слёзы большим полотенцем. Из двух кувшинов они подливали в ёмкость горячую воду.

– Давно он так сидит? – Мери не стала представляться, а сразу задала вопрос.

Сёстры Цаплины словно очнулись от транса и перевели взгляд с несчастного на незваных гостей.

– Горе-то какое! Ой, какое горе! – запричитали они.

– Как вернулся, так и сидит, – придя в себя, сказала Тая. – Ни слова с тех пор мы от него не услышали. Всё плачет и плачет…

– Гражданки Цаплины, вы пока отдохните. Сходите на берег, поплавайте. Водичка сейчас, как парное молоко. – Мери умела убеждать, и Тая с Фаей, передав ей банное полотенце, немедленно удалились.